какие хозяйственно культурные типы вам известны
Хозяйственно-культурный тип
Хозяйственно-культурный тип — комплекс особенностей хозяйства и культуры, который складывается исторически у различных народов, находящихся на близких уровнях социально-экономического развития и обитающих в сходных естественно-географических условиях [1]
Главным разделительным элементом является способ производства конкретных обществ. При сходной историко-географической ситуации могут возникать тождественные хозяйственно-культурные типы у народов, живущих в разных частях континента, находящихся далеко друг от друга.
М. Г. Левин и Н. Н. Чебоксаров классифицировали способы производства на три последовательных хозяйственно-культурных типа:
Содержание
Охотники, собиратели и рыболовы
Самые древние формы производства. Источником существования людей являются дикорастущие растения, дикие животные и рыболовство. Это т. н. присваивающий тип производства. Н. Н. Чебоксаровым было отмечено, что это не совсем так, ведь люди производили орудия для охоты, делали приспособления для рыбалки и т. д. [3]
Классификация подтипов исходит из естественногеографических условий:
Собиратели и охотники лесов жаркого пояса
Характерны построения в виде ветровых построек, хижин из веток и коры, жилищ на деревьях, отсутствие одежды. Поскольку существование собирателей и охотников зависит от истощения природных ресурсов, народы этого ХКТ вынуждены вести кочевой образ жизни.
Охотники и собиратели степей и полупустынь
Собиратели, охотники и рыболовы умеренного теплого пояса
Более благоприятные условия (влажность, как следствии увеличение растительности и диких животных), отделяют этот подтип от первых двух. Возникает полуоседлый образ жизни, а как следствие, и основные пункты поселений с постоянными постройками.
К группе относятся некоторые племена Северной Америки (в основном охотники), нивхи, ханты, манси, айны (собиратели и рыболовы) и др.
Охотники и рыболовы северных таежных лесов
Данный подтип распространен на всей северной таежной зоне Северной Америки и Евразии. Охота и рыболовство являются основой существования этих народностей. Наравне с постоянными жилищами существуют и промысловые (временные). Ведут полуоседлый или фактически оседлый образ жизни.
Охотники лесотундры и тундры
Имеют много общего с охотниками и рыболовами северных таежных лесов. К ним относят — саамов, эскимосов (материковых), юкагир, нганасаков и др.
Арктические охотники на морского зверя
Для представителей этой группы характерен оседлый образ жизни. Живя в экстремальных условиях, главным средством пропитания была охота. Именно из шкур, костей и т. д. создавалась одежда, строились дома (иногда и с помощью ледяных брусков — иглу, там кости и шкуры служили каркасом), изготавливались орудия труда.
Ручные земледельцы и скотоводы
Особенностью этой группы следует отметить более устойчивую экономическую базу, возникновение прибавочного продукта — излишка, который накапливается: у животноводов это скот, у земледельцев — зерновые культуры, а также домашний скот, птица и др.
В результате возможно возникновение классовых обществ, отделение ремесла от сельского хозяйства, возникает имущественное неравенство.
Ручные земледельцы жаркого пояса
Данный вид был распространен у части индейцев р. Амазонки, банту и других народов тропической Африки (например, часть пигмеев), меланезийцы Океании и др.
Основная система земледелия — подсечно-огневая, также использовались и постоянные поля, для разрыхления почвы использовали нередко животных. У некоторых народов использовался при сельскохозяйственных работах женский труд (например, о. Алор).
Ручных земледельцев жаркого пояса можно разделить на две группы:
Ручные земледельцы и скотоводы горной зоны
Характеризуется выращиванием более холодоустойчивых культур (Ячмень, ямс, гречиха и др.) Наличие хвойных лесов приводит к возникновению жилищ из дерева и камня. Важное значение имеет выращивание домашнего скота. К данной подгруппе относят народы Дагестана, Тибета, таджики, припамирские таджики, пиренейские баски.
Мотыжные земледельцы степей и сухих предгорий
Один из самых распространенных типов (до начала колонизации). Он был распространен у ацтеков, майя, чибча-муисков, современных пуэбло, большая часть Азии.
Ручные земледельцы лесной зоны умеренного пояса
Большинство современных народов Европы, раньше принадлежали к этой подгруппе. Также часть народовСеверной Америки — ирокезы, атапаски и др. Важную роль у этой подгруппы продолжает играть животновотство и собирательство, но уже как подсобное хозяйство.
Скотоводы-кочевники степей и полупустынь
Отделение животноводов от земледельцев описано ещё в Библии (история о Каине и Авеле). Невозможность заниматься земледелием и другими производствами привело к возникновению кочевого-скотоводства. Большинство источников питания, орудий труда, временные жилища кочевые народы получают от скота — мясо, молоко, кожа и др. Наиболее распространен этот тип производства был в Евразии — Передняя Азия (арабы бедуины, туареги), тюркские народы, монголы и др.
Высокогорные скотоводы-кочевники
Ярким представителем являются тибетцы, разводящие яков, сарлыков.
Таежные охотники-оленеводы
Возникает под влиянием оленеводства на древних таежных охотников, именно поэтому важное значение получило оленеводство, как транспортное средство, что позволяет значительно расширить район кочевания. Наиболее яркие представители — эвенки, эвены некоторые другие.
Оленеводы тундры
Представители — чукчи, коряки, нганасан и другие народы Севера. В отличие от охотников-оленеводов, употребляют мясо оленя и в пищу, используют его шкуры для изготовления одежды и т. д. Главная причина этого — богатая пастбищами пространства тундры.
Пашенное земледелие
Самой важной характеристикой этой группы является использование домашних животных в качестве тягловой силы. Производительность труда резко возрастает, именно эта форма являлась главной экономической базой стран Европы, Китая, колонизированной Америки.
До сих пор идут вопросы где же зародилось пахотное земледелие. Р. Ф. Итс пишет:
Археологические данные дают достаточно оснований, чтобы считать долины рек Тигра и Евфрата, Нила, Инда и Ганга, Амударьи и Сырдарьи, Амура и Зеи, Хуанхэ и Янцзы, то есть засушливую умеренную и субтропическую климатическую зону, районами самого раннего пашенного земледелия для Афро-Евразийского континента. Однако, анализируя те же археологические материалы, нетрудно заметить, что пашенное земледелие более чем на два тысячелетия раньше появилось в крайне западных областях континентов — Нильская долина и Двуречье — чем в восточных (Приморье и Приамурье, Лёссовое плато и Центральная равнина Китая). Можно допустить, что именно от древнеегипетской цивилизации и цивилизаций Двуречья пашенное земледелие начало свое распространение на восток и к середине 1 тыс. до н. э. достигло крайне восточных пределов — побережья Тихого океана.
Пашенные земледельцы засушливой зоны
Был преобладающим у народов всего Средиземноморья, Передней и Средней Азии, Северной Индии, Северного Китая и Кореи. Сложилось несколько типов:
Пашенные земледельцы влажных тропиков и субтропиков
Ареал распространения Южная и Юго-Западная Азия. Главные особенности: интенсивное заливное рисоводство, орошение в условиях избытка воды, в качестве тягловой силы использование буйволов.
Свои особенности пахотное земледелие имело в Южном Китае и Японии, где слабое внедрение пахотных орудий компенсируется широким применением удобрений, развитием ирригации и созданием грядковой системы земледелия — системы, при которой сельскохозяйственные культуры выращиваются на узких, возвышенных полосах земли, разрыхляемой и унавоживаемой.
Пашенные земледельцы лесостепей и лесов умеренного пояса
До сегодняшнего дня, именно этот тип характерен для европейской части России и Урала,Южной Сибири и Дальнего Востока. Также является традиционным для большинства народов Европы (исключение некоторые страны Средиземноморья), Северной Америки (постколониальной). Важным моментом является использование дерева как основного строительного материала, высокое развитие домашнего производства и ремесла.
Какие хозяйственно культурные типы вам известны
Подробное решение параграф § 6 по истории Россия в мире для учащихся 10 класса, авторов Волобуев О.В., Клоков В.А., Пономарев М.В., В.А. Рогожкин Базовый уровень 2013
1. Какие хозяйственно-культурные типы вам известны?
— общества охотников, собирателей и рыболовов. Это был древнейшим хозяйственно-культурным типом, долго бытовавшим на севере Восточной Европы и еще сохранившимся кое-где в Сибири;
— земледельцы и оседлые скотоводы. Данный хозяйственно-культурный тип зародился в лесостепной полосе Среднего Поднепровья еще в середине IV тыс. до н. э.;
— культура военных кочевников, которые занимали необозримые степные пространства Евразии, раскинувшейся от северного побережья Черного моря до Забайкалья. Время от времени они разоряли поселения земледельцев Китая, Средней Азии, Восточной и даже Западной Европы.
— хозяйственно-культурный тип кочевников-оленеводов, который прижился на Крайнем Севере. Одомашненный олень помог человеку освоить негостеприимную тундру.
2. Какие восточнославянские племена вам известны? Где они проживали?
Поляне, древляне, волыняне и дреговичи — занимали лесостепь и лесную часть днепровского правобережья; белые хорваты, тиверцы и уличи — Прикарпатье и междуречье Прута, Днестра и Южного Буга; северяне и радимичи — днепровское левобережье; вятичи — бассейн верхнего течения Оки; кривичи — территорию по верхним течениям Днепра, Волги и Западной Двины и Псковщину; словене ильменские — территорию к югу от Ладожского озера, к западу — до Чудского и на восток — почти до озера Белого.
3. Какой след в географических названиях Восточной Европы оставили финно-угорские племена?
Ливы – Ливония (территория современное Ливонии);
Чуд – Чудское озеро.
Племя мурома – г. Муром;
Карелы – Республика Карелия;
Мордва – Республика Мордовия и т.д.
4. Какими были особенности первых государств, возникших на территории Восточной Европы?
Первые государства возникали на берегах рек, где проходили вдоль речных путей, складывались первые государства.
Первым государством, возникшим на территории Восточной Европы в середине VII в., был Хазарский каганат. Вначале эта держава, являвшаяся преемницей Западно-Тюркского каганата, занимала прикаспийскую часть Северного Кавказа и низовья Волги. В период своего наибольшего могущества (VIII—IX вв.) власть Хазарии распространилась на Подонье, Приазовье, Крым. Ей платили дань некоторые славянские племена.
В борьбе с арабами каганат, стремясь утвердиться в Закавказье, выступал как союзник Византии.
Столицей обширного государства, население которого занималось не только скотоводством, но и земледелием, стал расположенный в устье Волги торговый город Итиль. Торговля по Волге и Каспию приносила Хазарии большие доходы. В Итиле и других городах можно было встретить купцов разных национальностей, в зависимости от веры помолиться и в синагоге (правящая верхушка Хазарии исповедовала иудаизм), и в христианской церкви, и в мусульманской мечети.
Каганат постоянно отражал удары со стороны кочевников. Но главным его соперником стало Древнерусское государство, сокрушившее Хазарский каганат в X в.
Другим тюркским государством в Восточной Европе стала Волжская (или Волжско-Камская) Булгария. Ее основали ушедшие из Приазовья под натиском хазар болгарские племена (другая их часть переселилась в низовье Дуная, где ими было образовано Древнеболгарское царство, а они сами растворились среди славянских племен).
Основой хозяйства волжских булгар было пашенное земледелие. В городах — торговых центрах на восточноевропейских речных путях (Волга, Кама, Ока) — процветало ремесло. Первоначально Волжская Булгария платила дань Хазарскому каганату, но после его падения обрела полную самостоятельность. В 922 г. государственной религией Волжской Булгарии стал ислам.
Потомками булгар считают себя живущие сейчас в Поволжье чуваши и казанские татары.
1. Сравните природно-климатическую и этническую карты Восточной Европы. Определите, какие народы жили в каких природных зонах и какой тип хозяйства соответственно был распространен у них.
Древнейшим хозяйственно-культурным типом, долго бытовавшим на севере Восточной Европы и еще сохранившимся кое-где в Сибири, были общества охотников, собирателей и рыболовов.
В ландшафтном отношении территория Восточной Европы в первую очередь разделялась на лес и степь. Зародившееся в лесостепной полосе Среднего Поднепровья еще в середине IV тыс. до н. э., земледелие постепенно проникло в зону лиственных и смешанных лесов. Здесь, так же как и в лесостепи, утверждался хозяйственно-культурный тип земледельцев и оседлых скотоводов, развивалось подсечно-огневое и пашенное земледельческое хозяйство. Но степные земли, более плодородные, чем лесные, занимали кочевники-скотоводы. Борьба между степными кочевниками и земледельцами лесостепной и лесной зоны ослабляла и тех и других, приводила к большим людским и материальным потерям и пагубно сказывалась на экономическом и культурном развитии народов Восточной Европы.
В этническом отношении (т.е. по своему национальному составу) население лесной и лесостепной Восточной Европы делилось на три большие группы: славянские, летто-летовские (или балтские) и финно-угорские племена. В отличие от степной полосы, переселение народов с одних территорий на другие происходило здесь значительно реже.
На необозримых степных пространствах Евразии, раскинувшейся от северного побережья Черного моря до Забайкалья, паслись лошади и овцы скотоводов. Здесь развивалась культура воинственных кочевников Великой степи. Время от времени они разоряли поселения земледельцев Китая, Средней Азии, Восточной и даже Западной Европы.
Набегавшие с востока волны тюрков-кочевников растекались по всему степному пространству вплоть до Северного Кавказа, оттесняя в горы более древние его народы. Ираноязычные аланы отступили в предгорья центральной части Северного Кавказа. Их считают своими предками осетины (ясы или осы по русским средневековым источникам), а также тюркоязычные карачаевцы и балкарцы. К востоку от алан проживали предки ингушей, чеченцев и коренных дагестанских народов. Северо-Западный Кавказ населяли адыгские и абхазские племена. Адыги были известны славянам под именем касогов. В раннее Средневековье среди адыгов и абхазов получило распространение христианство, а в среде дагестанских народов утвердился ислам.
Население горного и предгорного Северного Кавказа занималось преимущественно отгонным скотоводством. Летом скот находился на высокогорных пастбищах, а зимой пасся в степи у подножия гор. Очаги земледелия появились раньше всего в Дагестане.
Своеобразный хозяйственно-культурный тип кочевников-оленеводов прижился на Крайнем Севере. Одомашненный олень помог человеку освоить негостеприимную тундру.
2. Сравните природные условия Восточной и Западной Европы и определите, как они сказывались на историческом развитии этих двух регионов.
В Западной Европе мало мест, сильно удаленных от моря, и климат ее преимущественно морской с относительно мягкой зимой. Восточная Европа, где формировалось Российское государство, — континентальный край, имеющий выход на юге к Черному морю, на севере — к Балтийскому и к замерзающим зимой Белому и Баренцеву морям. Климат здесь суровый, с продолжительными морозными зимами в лесной полосе, с жарким засушливым летом в степной. Для жизни человека, занятия земледелием Восточная Европа была менее благоприятна, нежели Западная.
Малая плотность населения на огромной территории Восточной Европы, удаленность от морей, неблагоприятные для занятия сельским хозяйством природные условия замедляли экономическое развитие.
В континентальной Восточной Европе торговые и культурные связи между племенами и народами устанавливались по речным «дорогам». Главными магистралями, связывавшими север и юг, восток и запад, служили крупные реки – Волга с Окой и Камой, Днепр, Дон, Западная Двина.
3. Найдите на карте № 6 (стр. V) Хазарский каганат и Волжскую Булгарию. Что вы можете сказать об их торговле исходя из географического положения?
Левин М.Г., Чебоксаров Н.Н. Хозяйственно-культурные типы и историко-этнографические области
Левин М.Г., Чебоксаров Н.Н. Хозяйственно-культурные типы и историко-этнографические области // СЭ. 1955. № 4. С. 3–17.
(К постановке вопроса)
Вопрос о причинах сходства и различия в культуре разных народов, стоящих на более или менее одинаковом уровне социально-экономического развития, всегда составлял одну из центральных тем этнографической науки. Давно уже обращали на себя внимание исследователей такие требующие объяснения факты, как значительное в ряде случаев сходство в культуре народов, говорящих на различных языках, и, напротив, большое культурное разнообразие среди народов, говорящих на родственных языках. Далеко не всегда это сходство или различие может быть объяснено уровнем социально-экономического развития. Попытки разрешения этих вопросов в буржуазной этнографии делались представителями разных школ и направлений. Последователи так называемой «культурно-исторической школы» конструировали определенные «культурные круги», или «культурные комплексы», распространением которых из гипотетических центров они и объясняли сходство в культуре народов различных материков. Так, например, «меланезийскую культуру лука» они находили не только в Меланезии, но и в Западной Тропической Африке, и в бассейне Амазонки и связывали эту общность с миграциями культур. Для Гребнера, Анкермана, Шмидта и других адептов этой школы культурные круги представляли собой некую имманентную сущность, не связанную с определенными этническими группами. Сама культура рассматривалась ими как нечто самодовлеющее, оторванное от реальных народов.
Известной разновидностью того же направления можно считать школу американских диффузионистов. Представители этой школы видели разгадку сходства культуры разных народов в распространении (диффузии) отдельных культурных элементов. И у них эти культурные элементы распространяются независимо один от другого, без всякой связи с конкретной историей человеческого общества и отдельных народов.
Американский этнограф Уисслер разработал вопрос о «культурных ареалах»-применительно к доколумбовой Америке. Эта попытка обобщения фактического материала в свое время, несомненно, сыграла положительную роль в развитии наших представлений о культурах коренного населения Америки. Но к сожалению, дальнейшее развитие американской этнографии пошло по иному пути, который привел реакционную часть американских этнографов к научно бесплодному и противоречащему духу гуманизма учению о «моделях культуры». Агностицизм, проявляющийся в современной буржуазной науке, стремление отрицать всякие закономерности в истории человеческого общества нашли свое отражение в том, что вопросы о причинах сходства и различия в культуре различных народе или не ставятся совсем, или разрешаются с позиций расовой теории — объявляются порождением расового сходства или различия.
Под хозяйственно-культурными типами следует понимать исторически сложившиеся комплексы особенностей хозяйства и культуры, характерные для народов, обитающих в определенных естественно-географических условиях, при определенном уровне их социально-экономического развития. Мы говорим именно о хозяйственно-культурных, а не просто о хозяйственных типах, так как направление хозяйства и географическая среда в очень значительной степени определяют особенности материальной культуры народов — типы их поселений и жилища, средства передвижения, пищу и утварь, одежду и т. д. Речь идет об исторически сложившихся чертах хозяйства и культуры, потому что к одному хозяйственно-культурному типу могут быть отнесены только народы, характеризующиеся близким уровнем развития производительных сил. Таким образом говоря о направлении хозяйственной деятельности, мы в тоже время подчеркиваем необходимость принимать во внимание и самый уровень ее развития.
В бассейнах крупных рек Сибири, богатых рыбой (Амур, Обь и некоторые другие), издавна возник и развился еще один хозяйственно-культурный тип, экономическую основу которого составило рыболовство. Основная пища здесь в течение круглого года — рыба, которая во время рыболовного сезона заготовляется впрок, главным образом в вяленном виде (юкола). И для этого типа характерны сравнительно оседлый образ жизни, постоянное жилище, нередко типа землянки или полуземлямлянки. И здесь, независимо друг от друга, в разных районах развивается упряжное собаководство. В качестве материала для одежды широко используется рыбья кожа, обработка которой достигает высокой степени совершенства. Характерными представителями этого типа были нивхи (гиляки) низовьях Амура, некоторые группы хантов и манси по Оби и ее притокам; этот же тип в древности преобладал и у ительменов Камчатки, описанных в середине XVIII в. С. П. Крашенинниковым.
Наконец, в полосе тундры выработался в еще более позднее время хозяйственно-культурный тип оленеводов тундры. Богатые пастбища пространства тундры создали возможность значительного увеличения численности оленьих стад. Здесь олень является не только и даже не столь транспортным животным, сколько основным источником существования, мясо его — главная пища, шкура служит и для изготовления одежды, для покрытия жилища, и для разных домашних поделок. Транспорт оленеводство — нартово-упряжное. Одежда — глухого покроя; при езде на оленной нарте в открытой тундре она вполне пригодна; при верховой езде на олене в тайге одежда этого типа, напротив, неудобна. Рассматриваемый хозяйственно-культурный тип имеет две географические области распространения: на крайнем северо-востоке Сибири у чукчей и коряк и на северо-западе — у ненцев и соседних с ними народов.
Мы довольно подробно остановились на хозяйственно-культурных типах Сибири с тем, чтобы показать, что: 1) один и тот же хозяйственно-культурный тип может сложиться у разных народов и в разных, даже отдаленных друг от друга областях при условии одинакового уровня развития производительных сил в сходной географической среде; 2) различные типы на той или иной территории имеют определенную исторически преемственность — на основе одного типа в известных исторических условиях развивается другой; 3) особенности культуры, характерные для каждого типа, определяются в первую очередь направлением хозяйства данных географических условиях.
Очевидно, что перечисленные хозяйственно-культурные типы охватывают только небольшую часть эйкумены. Ни в какой степени не ставя перед собой задачи дать сколько-нибудь полный обзор всех хозяйственно-культурных типов мира, мы перечислим основные из них, наиболее paспространенные в различных частях света, и попытаемся наметить их историко-хронологическое соотношение.
Одним из древнейших среди ныне сохранившихся хозяйственно-культурных типов, возраст которого восходит по крайней мере к раннему неолиту, является тип собирателей и охотников тропических лесов. Его представителями можно считать в Южной и Юго-Восточной Азии веддов Цейлона, сеноев и семангов Малакки, кубу Суматры, тоала Целебеса в Африке сюда относятся так называемые пигмеи бассейна Конго; в Южной Америке — ряд племен бассейна Амазонки, почти не знакомых земледелием (сирионо, курунгуа и другие). Можно предполагать, что в прошлом тип этот был распространен значительно шире: к нему принадлежало, вероятно, все древнейшее население тропического пояса. Возникновение и распространение мотыжного земледелия привело к постепенному сокращению ареала этого типа; процесс этот прослеживается вплоть до настоящего времени (сенои и семанги, например, к мотыжному земледелию перешли совсем недавно).
Сходен с этим типом по уровню развития производительных сил другой хозяйственно-культурный тип — охотников и собирателей степей полупустынь. По этнографическим данным этот тип выступает наиболее ясно у австралийцев, а также у бушменов Южной Африки и ботокудо Бразильского плоскогорья. Археологические данные позволяют предпологать, что в далеком прошлом — в эпоху мезолита — он был распространен в степях и полупустынях многих областей земного шара. Так, можно думать, что он был представлен в Центральной и Средней Азии, в Передней Азии и Северной Африке, где племена охотников и собирателей предшествовали скотоводам.
Исторически более поздним хозяйственно-культурным типом, получившим широкое распространение в тропиках и отчасти в субтропиках, является тип мотыжных земледельцев-жаркого пояса. Он представлен, например, различными отсталыми группами Индии, Индо-Китая, южного Китая и Индонезии, папуасами, меланезийцами, многочисленными племенами тропической Африки, племенами бассейнов Амазонки и Оринок в Южной Америке. По уровню своего развития перечисленные народ не одинаковы, но основные особенности рассматриваемого хозяйственно-культурного типа проявляются у них достаточно ясно (мотыжное земледелие с культивированием в основном корнеплодов и клубнеплодов, наличие из домашних животных только собаки и у некоторых групп свиньи и домашней птицы, сравнительно прочная оседлость, каркасно-столбовые постоянные жилища, преимущественно прямоугольного плана, скудная поясная одежда из растительных волокон, наличие гончарства без гончарного круга, высоко развитое искусство плетения при отсутствии ткачеств, и многое другое).
В различных областях степной зоны и в разное время соотношение земледелия и скотоводства не оставалось, конечно, одинаковым. В Америке, где к рассматриваемому хозяйственно-культурному типу можно отнести племена индейцев «пуэбло», а также многие народы области древних высоких культур Центральной Америки и Андийского нагорья, скотоводство, как известно, или вовсе отсутствовало или, хотя и возникло, но не получило большого распространения (лама и альпака). Во многих районах Восточной, Средней и Передней Азии, а также Южной Европы и Северной Африки, где географические условия вызывали необходимость и обеспечивали возможность применения ирригации, на базе того же хозяйственно-культурного типа в дальнейшем сложились высокие культуры плужных земледельцев. На основе плужного земледелия развивались, как известно, древнейшие классовые общества и государства.
Этим, конечно, далеко не исчерпывается все разнообразие хозяйственно-культурных типов земного шара. Мы вовсе не касались таких, географически более ограниченных типов, как типы высокогорных земледельцев и скотоводов (Тибет, Памир, Кавказ и др.), кочевников-охотников степей (прерии и пампасы Америки), примитивных рыболовов-собирателей морских побережий (Огненная земля, Андаманские острова) и др. Но авторы и не ставили перед собой, как указывалось, таких задач, а имели в виду дать общее понятие о хозяйственно-культурных типах, их распространении и историко-хронологическом соотношении.
До сих пор при характеристике хозяйственно-культурных типов мы касались только материального производства. Несколько слов о социальной организации и идеологии. Общественный строй различных народов того или иного хозяйственно-культурного типа связан с этим типом, поскольку он отражает определенный уровень развития производительных сил. Так, например, у таежных охотников и рыболовов (если отсутствовал обмен с более развитыми обществами) не было экономической основы для возникновения сколько-нибудь заметного имущественного неравенства; у оленеводов, особенно в тундре, напротив, такой основой служило сосредоточение значительного количества оленей в руках отдельных хозяев.
В большей степени, чем в социальном строе, различия между хозяйственно-культурными типами проявляются в области духовной культуры. И здесь различия определяются уровнем развития производительных сил; однако известную роль играет и направление хозяйства. С этим направлением связаны, несомненно, некоторые особенности изобразительного искусства, фольклора (например, образы культурных героев), первобытной религии и культа (пантеон духов, представления о загробной жизни, космогонические мифы и т. д.).
Переходим к определению понятия «историко-этнографической», или «историко-культурной», области. Под историко-этнографической областью мы понимаем территорию, на которой в результате длительных связей, взаимного влияния и общности исторических судеб народов, населяющих эту территорию, сложилась определенная культурная общность. Следует сразу же подчеркнуть, что понятие историко-этнографической области — категория историческая. Ни характерные особенности, ни границы историко-этнографических областей не остаются неизменными. Однако в каждый конкретный исторический отрезок времени историко-этнографические области представляют вполне определенную реальность.
В результате работ советских этнографов в Сибири и, например, могут быть выделены следующие историко-этнографические области: ямало-таймырская, западносибирская, алтае-саянская, восточносибирская, камчатско-чукотская и амуро-сахалинская. Первая из них включает почти всех ненцев от низовьев Енисея на востоке до Канинско-Тиманской тундры на западе, в значительной степени энцев и нганасанов, а также северные группы хантов и манси, заимствовавшие оленеводство у ненцев. Все эти группы характеризуются наличием ряда общих культурных особенностей; следует подчеркнуть, что эти особенности не могут быть сведены к общему типу хозяйства — тундровому оленеводству. Здесь общность не ограничивается наличием таких особенностей, как запряжка оленей в нарты, переносный чум, крытый шкурами, глухая меховая одежда и т. д. Сходство проявляется в данном случае во многих культурно-бытовых деталях, которые не могут быть объяснены принадлежностью всех перечисленных народов к определенному хозяйственно-культурному типу, но свидетельствуют, несомненно, о существовании длительных и тесных исторических связей между группами различного происхождения. У всех этих групп распространено упряжное оленеводство особого типа, который характеризуется наличием пастушеской собаки, веерной упряжкой нескольких оленей в массивную нарту с наклонно расположенными копыльями, управлением оленями при помощи вожжи, проходящей слева, и рядом других деталей. Чум также обладает рядом конструктивных деталей, общих у всех этих групп, но не встречающихся у других сибирских народов. То же относится к особенностям покроя и орнаментации одежды. Много общего у всех этих групп и в духовной культуре.
На примере чукотско-корякского оленеводства, с одной стороны, и ненецкого, с другой,— можно ясно видеть принципиальное различие между хозяйственно-культурным типом и историко-этнографической областью. Хозяйственно-культурный тип у чукчей и коряков, с одной стороны, и у ненцев, с другой,— один и тот же. Тип этот определяется общим направлением их оленеводческого хозяйства (оленеводство мясного направления, использование для транспорта оленной упряжки и т. д.); однако многие существенные черты оленеводства здесь различны: в отличие от ненцев, чукчи и коряки не знают пастушеской собаки, запрягают обычно одного оленя в легкую нарту с гнутыми дугообразными копыльями, управляют оленями вожжей справа и т. д. И в других элементах материальной культуры при общем их сходстве, обусловленном направлением хозяйства и географической средой, между чукчами и коряками на востоке и ненцами на западе наблюдаются существенные различия.
Наконец, несколько слов об амуро-сахалинской историко-этнографической области. В эту область входят нанайцы, ульчи, орочи, удэгейцы, нивхи и в значительной степени негидальцы. Несмотря на языковое разнообразие и существенные различия в хозяйстве и быте, все эти народы обнаруживают значительное сходство по очень многим элементам материальной и духовной культуры. Сходство это настолько велико, и смена одних культурных особенностей другими происходит настолько постепенно (если не считать удэгейцев, более резко обособленных от соседних групп), что — отвлекаясь от языка — очень трудно было бы провести границу между отдельными народами. На примере амуро-сахалинской историко-этнографической области можно проследить, как в результате постепенного проникновения тунгусо-маньчжурских групп в древнюю на этой территории палеазиатскую этническую среду складывалась культурная общность при сохранении кардинальных языковых различий.
Рассмотрение историко-этнографических областей Сибири показывает, что в состав одной историко-этнографической области могут входить группы, различные по языку, происхождению и даже принадлежащие — в некоторых случаях — к разным хозяйственно-культурным типам. Те же отношении можно проследить, рассматривая историко-этнографические области других территорий. В качестве примера приведем соответствующие данные по Восточной Европе. Вполне определенно выделяется в качестве особой историко-этнографической области Среднее Поволжье и Прикамье — зона расселения различных по языку народов: финноязычных мордвы, марийцев, удмуртов и отчасти коми (пермяков), тюркоязычных чувашей, татар и значительной части башкир, а в более позднее время также русских, игравших огромную роль в экономической и культурной истории всей рассматриваемой территории.
Для волго-камской историко-этнографической области характерно, в первую очередь, хорошо прослеживаемое как по археологическим, так и по этнографическим материалам взаимодействие двух хозяйственно-культурных типов — лесных земледельцев и кочевников-скотоводов (при сохранении заметных традиций третьего, еще более древнего типа — охот-ников и рыболовов лесной полосы). Особенности этих хозяйственно-культурных типов представлены у различных народов Среднего Поволжья и Прикамья в разных пропорциях. Так, например, культурные черты древних охотников и рыболовов лучше всего сохранились у северных башкир, отчасти также у отдельных (преимущественно северных) групп коми-пермяков, удмуртов и марийцев. Земледелие приобрело наибольшее хозяйственное значение, если не считать более поздних пришельцев на этой территории — русских, у мордвы, чувашей (особенно у верховых, «вирьяла»), горных марийцев, татар, южных удмуртов, коми-пермяков и — в меньшей степени — у западных башкир. Традиции, связанные с кочевым скотоводством, наиболее ярко выражены,— если не считать юго-восточных башкир, исторически теснейшим образом связанных с северо-западными казахами,— у татар, частично также у южных удмуртов, «низовых» чувашей («анатри») и мордвы-мокши.
В качестве другого примера ясно выделяющейся историко-этнографической области Восточной Европы можно привести Прибалтику. Здесь, как известно, с глубокой древности (по крайней мере со II тысячелетия до н. э.) расселялись и взаимодействовали различные по происхождению и языку этнические группы — лето-литовская (включая прусов), говорящая на балтийских языках, и эстоно-ливская, говорящая на прибалтийско-финских (западнофинских) языках. Принеся в Прибалтику различные хозяйственно-культурные типы — лесных охотников и рыболовов у предков прибалтийских финнов, скотоводов и земледельцев у предков лето-литовцев — и обладая различными культурно-бытовыми особенностями, эти народы в ходе длительного исторического взаимодействия выработали много общего и в хозяйстве, и в культуре. Существенную роль в этом процессе сыграли тесные связи всех народов Прибалтики с соседними славянами, главным образом восточными (русские и белорусы), а частично и западными (поляки); в этом же направлении действовали и влияния, шедшие с запада (из Скандинавии и Германии), которые коснулись, хотя и в разной мере, также всех народов Прибалтики.
Несмотря на резкие различия в языке между литовцами и латышами, с одной стороны, эстонцами и ливами, с другой,— всем им свойственны многие общие хозяйственные и культурно-бытовые черты. Перечислим лишь некоторые из них: широкое распространение в прошлом двухлемеш¬ной сохи в качестве основного пахотного орудия и молотьба при помощи палкообразного била или цепа, значительная хозяйственная роль коневодства 16 и свиноводства, повсеместное распространение срубного жилища с духовой печью или камином, наличие хлебосушилок с печью (риги), туникообразная рубаха с наплечными нашивками, кругло-выпуклые женские застежки (по-латышски «скаты») и др.
Итак, мы выделили в Прибалтике три историко-этнографические подобласти. Вопрос о подразделениях внутри той или иной области должен решаться, конечно, в каждом отдельном случае на основе конкретные этнографических материалов. То же относится к «масштабам» самих историко-этнографических областей. Так, имеются основания для выделения на Кавказе двух историко-этнографических областей — северокавказской и закавказской. Но в то же время нельзя отрицать и наличия известной историко-культурной общности между всеми народами Кавказа таким образом, можно говорить и о крупной «кавказской» историко-этнографической области. Аналогично этому нельзя отрицать также наличия ряда общих культурных черт, характерных для Восточной Европы и для Средней Азии в целом. Вопрос о масштабе выделяемых историко-этнографических областей требует дальнейшей разработки и обсуждения.
Так как нашей задачей является дать лишь общее понятие об историко-этнографических областях, мы не будем рассматривать другие конкретные области в различных частях света.
Что дают понятия хозяйственно-культурных типов и историко-этнографических областей для конкретных этнографических исследований: начнем с того, что эти понятия позволяют в каждом конкретном случае различать явления, непосредственно связанные с уровнем хозяйственной развития в определенных естественно-географических условиях, от явлений, обусловленных сохранением этнических традиций, которые, хотя сложились в прошлом на известном уровне развития в определенной прк родной среде, продолжают в дальнейшем длительное время сохраняться уже в новых исторических условиях. Выделение хозяйственно-культурных типов и историко-этнографических областей весьма существенно также для построения этнографической классификации. Надо помнить, что все принятые в настоящее время классификации народов мира построены, собственно говоря, на чисто лингвистических принципах. Ни в какой степени не отрицая значения таких классификаций, нельзя не признать назревшей необходимости создать и собственно этнографическую классификацию, основанную на выделении историко-этнографических областей и подобластей по характерным особенностям их хозяйства и культуры. Разработка такой классификации для народов Советского Союза, а затем и всего мира стоит в порядке дня советской этнографической науки. Наконец, очень существенное значение имеет разработка рассматриваемого вопроса для понимания тех культурно-географических общностей, которые выделяются археологами и фигурируют в археологической литературе под общим наименованием «культур».
У большинства советских археологов не вызывает сомнений положение о том, что «культура», или, точнее, «культуры» крашеной керамики не могут быть связаны ни с какой-либо определенной группой родственных племен, ни даже с группой племен, находившихся между собой в длительных исторических связях. Вопреки утверждениям Андерсена, Карлгрена и некоторых других зарубежных археологов, культуры эти возникли самостоятельно в различных областях, среди этнически и антропологически разных групп, живших на определенном уровне социально-экономического развития в сходных естественно-географических условиях. Общие черты, характерные для всех культур крашеной керамики, не являются этнически специфичными; перед нами, несомненно, не особая историко-этнографическая область. Правильнее всего видеть в рассматриваемой области определенный хозяйственно-культурный тип, который мы назвали выше «типом мотыжных земледельцев степей и сухих предгорий». Иначе следует трактовать ту общность, которую архелоги выделяют как «андроновскую культуру». Несмотря на то, что область распространения этой культуры была весьма обширной (Южная Сибирь, степи Казахстана, южное Приуралье), здесь прослеживаются специфические особенности, свидетельствующие о тесных исторических связях и взаимных культурных влияниях человеческих коллективов, заселявших во II тысячелетии до н.э. все это огромное пространство. В данном случае речь может итти, конечно, не о хозяйственно-культурном типе, а об ином виде общности. Вопрос о том, имеем ли мы здесь дело с этнической общностью или с историко¬этнографической областью, в состав которой входили различные этнические группы, говорившие на разных языках, но находившиеся в течение длительного времени в тесных культурных взаимоотношениях, требует специального исследования. Можно высказать предположение, что в состав одной историко-этнографической области входили различные племенные группы лесной полосы Восточной Европы, оставившие нам памятники культуры ямочно-зубчатой керамики между Уралом и Балтийским морем. Наконец, по отношению к ряду археологических культур, большей частью распространенных на сравнительно небольших территориях, можно предполагать общность другого типа — этническое родство. Так, например, определенным родственным племенным группам можно приписать такие культуры неолитического и энеолитического периодов, как «фатьяновская», «балановская», «культура Яншао» и другие.
Мы уже касались вопроса о соотношении хозяйственно-культурных типов и историко-этнографических областей с языковыми общностями. Кратко резюмируем некоторые выводы, относящиеся к этому вопросу. Какая-либо связь между хозяйственно-культурным типом и языком, очевидно, отсутствует: языковая общность всегда предполагает исходную историко-географическую общность, а одни и те же хозяйственно-культурные типы, как мы видели, могут складываться самостоятельно у народов, живущих на разных территориях; с другой стороны, один язык может распространяться среди народов, относящихся к разным хозяйственно-культурным типам. Историко-этнографическая область может включать как группы, близкие по языку, так и группы, говорящие на языках, не связанных между собой по происхождению. Конечно, известные взаим¬ные влияния между народами, входящими в определенную историко¬этнографическую область, проявляются в какой-то степени и в сфере языка; но различные языки у этих народов могут сохраняться и в пределах единой историко-этнографической области.
Мы далеко не рассмотрели всей суммы вопросов, связанных с понтиями хозяйственно-культурных типов и историко-этнографических областей. Это невозможно сделать в рамках короткой журнальной статьи.
Перед этнографами стоит задача дальнейшей углубленной разработки рассматриваемой проблемы. Настоящая статья является лишь попыткой осветить некоторые ее стороны, и естественно, что многие затронутые здесь вопросы остаются дискуссионными.