а чего это он улыбается он думает тебя тоже посадили
Тема, поднятая в картине, настолько современна, а точнее, она вообще вне времени, настолько сложна, важна, глубока, неоднозначна, что одним фильмом ее не раскроешь, конечно. Но спасибо его создателям и автору оригинала, Шварцу, за смелость и за попытку разбудить в нас нужные мысли.
Ниже привожу два понравившихся мне комментария и цитаты из фильма.
Этот фильм можно смотреть, а можно просто слушать. Кажется, ни в одном фильме Захарова нет столько выразительных, метких фраз, наполненных юмором, символами, глубоким смыслом. Его можно цитировать весь, целиком.
Настоящая война всегда начинается вдруг!
Да, вдруг. А не с завтрашнего дня и не с понедельника.
— К Дракону можно привыкнуть?!
— Можно…
Ведь Дракон навел порядок в городе и избавил его от цыган. А цыгане — страшные люди… Бродяжничество у них в крови и они не признают никакой власти! К тому же их песни лишены мужественности, а музыка раздражает всех. Неважно, что никто цыган давно в глаза не видел — так говорит Дракон. Этому учат в школе. Значит, так оно и есть! И в этом лучше не сомневаться. Ведь везде шныряют шпионы, они везде и всюду, любое неосторожное слово может стоить очень дорого… Безопаснее быть всем довольным. Ни о чём не думать, ни в чём не сомневаться. Как штатный учёный Фридрихсен, о котором Дракон говорит:
— По молодости шалил, думал… Потом поумнел — соображать начал.
Умнее всех, конечно, бургомистр. Он попросту сошёл с ума. Так удобнее.
А нужна ли вообще свобода жителям этого города? Дракон, ненавидящий и презирающий людей, считает, что они свободы не достойны. Ланселот, готовый идти в бой ради освобождения их от рабства, считает, что люди просто не знают, что это такое — жить свободно, думать свободно, говорить свободно. Но получив свободу сразу поймут её ценность. И будут жить свободно.
— Нашего Дракона может победить только он сам!
Если люди в душе остались рабами, они будут искать себе нового хозяина. Вместо одного Дракона возникнут сотни новых. Вместо свободы придёт анархия, когда можно бить окна, поджигать телеги, можно грабить и убивать, ведь в понимании раба — это и есть свобода : когда можно всё! У рабов свои представления о морали и свободе. Те, которые в них вырастил Дракон.
— Вы будете слушаться или нет?
— Не будем! Наверное…
— А почему?
— Потому что некого!
И тогда уставшие от разбоя и беспредела люди начинают мечтать о новом хозяине, который придёт и наведёт порядок. И всё равно, кто это будет. Будет ли это новый Дракон… Или это будет бывший бургомистр, ставший президентом вольного города. Согласно новой истории, это именно он победил Дракона, а не какой — то там Ланселот, которого и найти то не могут после поединка.
К тому же президент либерален, реабилитировал цыган, более того, гимном города стала «Цыганочка», под которую президент и выходит пообщаться с простым народом, по цыгански тряся плечами и позвякивая орденами, которыми он себя увешал сверху до низу. И целуясь со всеми взасос, как и положено по традиции. Ну, а если кто то не верит, что именно он победил Дракона, как например архивариус Шарлемань, то тут разговор короткий:
— Получишь государственную…это, как его… вознаграждение. А сейчас или посмертно — решай сам.
И уходя из города Ланселот вдруг видит Дракона, запускающего с детьми бумажного змея — маленького трёхглавого дракончика. Совсем не страшного. Пока… Теперь у Дракона новый облик — он добрый(с виду), такой заботливый… Он воспитатель. Он воспитывает из этих детей новых рабов для себя. А значит, всё надо начинать снова, и убивать Дракона в душах детей, где он не успел ещё угнездиться основательно. И тогда, может быть, они, или уже их дети, научатся убивать Дракона, ведь Ланселот учил их этому с детства. И они с детства учились жить свободными, думать свободно… Да, свободе надо учиться, её каждый должен завоевать и отстоять для себя сам. Её никто тебе не подарит. Никто не убьёт за тебя Дракона. Теперь Ланселот это знает. И будет учить этому детей… А значит есть надежда, что когда нибудь мир научится жить без Дракона.
Как я уже писала в одной из рецензий, пьесу Шварца перетрактовали безжалостно, почти садистски. И это хорошо. Как образец режиссерской полемики с автором оригинала «Убить дракона» — чистый эталон.
Взять эту же сцену с сыном бургомистра. Шварц, поставив проблему, заканчивает эпизод словами Ланселота: «Но почему ты оказался первым учеником, скотина?» — и сыну бургомистра ответить нечего. Ланселот выигрывает в этом раунде. В фильме же сын бургомистра, причем прямо и твердо, отвечает Ланселоту на этот вопрос: «Потому что нас так учили». Учили быть первыми учениками. Безвыходная ловушка. И Ланселот проигрывает. У него нет решения этой проблемы.
То есть, если брать произведение в общем, по Шварцу проблема решается так: придет хороший, смелый человек и все исправит. А по Захарову — нет, этого не хватит. Не хватит Ланселота, чтобы сделать из рабов системы свободных людей. Скорее, случится наоборот — хороший и смелый станет еще похуже, чем эти самые рабы системы. А что нужно тогда? Как решить проблему? Захаров не знает ответа. Никто пока что не знает.
Фильм очень сильный. При этом тяжелый и мрачный. Детям смотреть я бы не советовала, да и подросткам тоже, кроме самых развитых — вещь уровня романа Оруэлла «1984» по тяжести.
— Граждане вольного города! Начинаем наш светлый праздник любви и согласия.
— Ты не знаешь нашего дракона??… Все должны знать нашего дракона!
— Кто это Вам сказал?
— Наш дракон…
— Чего ж ты тогда не смотришь на меня, мил человек?
— Жду, когда влетит дракон.
— Я дракон…
— А как же три головы, крылья, огромный хвост…?
— А я сегодня попросту, без чинов.
— Наш господин дракон так давно живет среди людей, что сам стал похож на человека. И иногда заходит к нам, по-простому, по-человечески…
— Да, я люблю простых людей. Но простых.
— Что смотришь?
— Любуюсь.
— Молодец, чётко отвечаешь.
Я начал завидовать рабам. Они всё знают заранее. У них твёрдые убеждения. Наверное потому что у них нет выбора. А рыцарь… Рыцарь всегда на распутье дорог.
— Папа всегда говорил: «Уничтожай архивы».
— Прошу слова!…
— Чего?!
— Господин дракон, не слушайте его, он шутит!
— Господин дракон, такое нельзя сказать всерьез!
— …слова…
— Зачем оно тебе? Чего ты с ним будешь делать?
— …ну все-таки, если нельзя протестовать, то хотя бы поспорить…
— Дискуссия у нас тут началась. Придется уничтожать все гнездо.
Это — не народ? Это хуже народа! Это лучшие люди города!
Лучший способ избавиться от дракона — это иметь своего собственного.
Люди! Сограждане! Общество! Видал, куда заносит?…
Рыцари ничего не делают потихонечку — они такие глупые. Они все делают открыто и честно. А это здесь никому не нравится, кроме Дракона. Конечно, ведь открытый человек — отличная мишень.
— Вы не скажете, что там наверху происходит: я в последнее время стал плохо видеть.
— Сегодня каждый сам за себя решает, что он видит.
Получишь это, как его, вознаграждение. А сейчас или посмертно — решай сам.
Что бы ни случилось у нас всё праздники, праздники, праздники!
Хотите подарить людям свободу? А что они с ней будут делать?
Я тоже, бывало, отца закладывал… Но — письменно! А вы сейчас глубже идёте, с разговорами! Эх, молодёжь у нас! Такая молодёжь!
— Не хочешь, папа, по-человечески?
— Не хочу, сынок. Я ещё не сошёл с ума. Вернее, сошёл, но не до такой степени.
Бездушные твари. Сам кроил. Душу оставил только бургомистру, и то потому, что он душевнобольной. Для примера.
Немного о себе. Общая мозговая и физическая недостаточность, раздвоение личности, постоянный бред. Эротомания. Э, идите, девочки…
Бургомистр вольного города. Избираюсь 17-й раз, пожизненно.
У нас тут тоже был один. По молодости шалил, думал… Потом поумнел — начал соображать.
Вот дай им свободу, они передушат друг друга, перегрызут.
— Злые языки говорят, что дракон потерял голову.
— А вы что говорите?
— Мы говорим, что господин дракон освободил от военной службы одну свою голову по состоянию здоровья. Идя навстречу её же пожеланиям.
— А злые языки что?
— Они говорят, оставшиеся две хуже первой и скоро будут в заднице.
— Один попугай соглашается. Ты ему «Видел?», он говорит «Видел!». Ты ему «Ланцелота?», он говорит «Ланцелота!». Ты ему «Где?», а он
— А я всегда говорил, что попугаи у нас не приживутся.
— Не смотрите так — дело не во мне. Нас, молодых, так учили, понимаете? Нас… так учили…
— Всех учили. Но почему ты оказался первым учеником. Скотина.
Да вы что? Вы что — вы уже год, как свободные люди! Вы же свободные люди!!
— Вот они, лучшие оружейники города. Смелые люди, но всего боятся.
Он очень добр.
Что ж он такого доброго сделал?
Ну как Вам сказать? Он очень много сделал для нашего города.
При нем началось большое строительство. И он избавил нас от цыган. Я, правда, не видел ни одного цыгана в жизни, но помню, как сейчас помню, проходили в школе, что это страшные люди.
И потом, вот эта их музыка. она всех раздражает.
Вы ее слышали?
Наши полководцы подробно разработали план прошедшего сражения(подходит к карте).
Игорь КРУТОЙ: «Саша, — сказал я Серову, — тебя посадят!», а он лишь рукой махнул: «Ой, заработаю 30 тысяч рублей, и Бог с ним. Посадят? Ну так и будет»
Как далеко зайдет цепная реакция от эстетического взрыва, спровоцированного уникальным тандемом, покажет время, но лично я ни капли не сомневаюсь, что перед синтезом классического вокала Хворостовского и популярной музыки Крутого меломаны планеты не устоят. Во-первых, слишком многое поставили два музыкальных титана на карту, а во-вторых, у Игоря Яковлевича до сих пор получалось все, за что бы ни брался. И более 300 написанных им хитов, многие из которых стали долгожителями на эстраде, и некогда созданный для продюсирования друга и неизменного партнера холдинг «АРС» (шутники расшифровывали эту аббревиатуру как «Артистическая Радость Серова»), и фестиваль «Новая волна», нынешним летом с успехом в восьмой раз прошедший в Юрмале. Несмотря на финансовый кризис, вполне уверенно держатся на плаву «Радио Дача» и «Love радио», а пару лет назад журнал «Форбс» даже поставил Крутого на первое место в ряду самых успешных российских продюсеров, подсчитав, что ему удалось за год заработать 5,5 миллиона долларов.
 |
| Фото Феликса РОЗЕНШТЕЙНА |
На войне как на войне: эфир Первого закрылся не только перед композитором, но и перед артистами, исполнявшими его песни, а чтобы прикрутить Крутому гайки, буквально за две недели до «Новой волны» «первачи» попытались провести свой конкурс «Пять звезд» в намоленном стараниями Игоря Яковлевича и его партнеров зале «Дзинтари» (я уж не говорю об организованных «доброжелателями» обысках в офисе «АРСа» и огульных обвинениях во всевозможных грехах).
После череды впечатляющих успехов маэстро узнал, что такое травля, предательство. Его пытались лишить всего, включая доброе имя, но на то он и Крутой, чтобы выстоять. Да, 75 процентов акций телеканала «Муз-ТВ» пришлось продать миллиардеру Алишеру Усманову, но Игорь Яковлевич об этом не сожалеет: зато освободились руки для занятий музыкой.
В свое время пресса ничтоже сумняшеся называла его Доном Корлеоне российского шоу-бизнеса, американский профессор, делавший ему сложнейшую операцию, окрестил «железным Игорем», а сам Крутой в недавнем прошлом с горькой иронией именовал себя «бывшим композитором». К счастью или нет, но оказалось, что все они ошибались.
Кстати, для моего собеседника всегда знаковым было число два. Ему, популярному композитору и известному продюсеру, каким-то чудом удается совмещать такие несовместимые вещи, как творчество и бизнес, он овладел игрой на двух инструментах: баяне и рояле, имеет два вузовских диплома: дирижерский, полученный в Николаевском музыкально-педагогическом институте, и композиторский, выданный Саратовской консерваторией имени Собинова. Крутой, наконец, счастлив со второй женой и живет, постоянно мотаясь, на две страны, а теперь у него, отметившего летом 55-летие, похоже, еще и открылось второе дыхание.
 |
| Игорь Яковлевич с мамой Светланой Семеновной. Отец Крутого Яков Александрович умер рано, всего в 53 года |
— Так и было (смеется).
— Экспромт довольно рискованный.
— Наверное, три.
 |
| «С Сашей Серовым мы, как родственники» |
— А вы уже хорошо отдохнувшие?
— Ну так, слегка, тем не менее успели заехать в антикварный магазин, купили красивые часы и уже с подарком помчались к Борису Николаевичу на дачу. (Нас в жесткой форме предупредили, что отводят на все про все 12-15 минут: делегации ждут). Ельцин встречал нас с шампанским на ступеньках своего дома.
— На ступеньках? Потрясающе!
— Живой человек, не функция, правда?
— Чтобы закончить разговор о фамилии. В конце 80-х, когда вы стали знаменитым на весь Союз, многие говорили, что это, наверное, такой псевдоним удачный. Откуда фамильные корни?
— Да я уж и не знаю, откуда, но и батя мой Крутой был, и дед. Дальше, вглубь, не копал.
— Они фамилию оправдывали? Крутые были?
— Вы родились и мужали в Богом забытом Гайвороне Кировоградской области.
 |
| Игорь Яковлевич с Аллой Борисовной и Филиппом Киркоровым в телеигре «Русское лото», 1994 год. «Я всегда о своей жизни пела, а у меня сейчас Филя, любовь-морковь, счастье и свет в окне» |
— Когда вы последний раз были на родине?
— Вас тянет туда, где детство прошло?
— Естественно, но в глубине души я и побаиваюсь там бывать.
— Не хочется смотреть на ровесников?
«КАК ЧЕЛОВЕК РЕШИТЕЛЬНЫЙ, НА ТРЕТИЙ ДЕНЬ Я СДЕЛАЛ БУДУЩЕЙ ЖЕНЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ»
— После окончания музыкального училища вы, я знаю, преподавали игру на баяне в сельских школах. Какая же перспектива перед вами открывалась, о чем вы мечтали, представляя, как сложится дальше жизнь?
— Да, и вдруг Козак говорит: «Мои два племянника утверждают, что вы их учили играть на баяне». Я ответил, что занимался этим только в одном месте.
 |
| О романе Крутого с Риммой Казаковой ходили упорные слухи, которые усилились после того, как поэтесса и композитор записали хит «Мадонна», сделавший Серова суперзвездой. «Наши отношения не превратились в роман, хотя однажды разговор на эту тему у нас состоялся» |
— Дескать, если назовете деревню, я скажу, да или нет. Он: «Это село Бандурово Гайворонского района Кировоградской области». Земляк, одним словом.
— Вы аккомпанировали ему на баяне?
— Вы по тем временам считали себя богатым?
— Парнус приличный был?
— Ну, это не простая была одноходовка.
— А вы понимали, что вам надо в Москву, или все решил случай?
— Я знал, что другого пути нет, и еще в Николаеве мы с Серовым, с которым и жили-то по соседству, после работы шли зачастую пешком.
— А-а-а, с бифштексами!
 |
| Игорь Крутой — Дмитрию Гордону: «Вся моя жизнь, Дима, соткана из каких-то случайностей, которые в итоге сложились в судьбу. » Фото Феликса РОЗЕНШТЕЙНА |
Мы смотрели по телевизору музыкальные программы, что называется, с дальним прицелом, и в принципе, я сознавал, что какое-то место под солнцем в Москве может найтись, но как пробиться, с чего начать, куда сунуться? Это мне было совершенно неясно, а потом на гастролях в Ленинграде я повстречал свою будущую жену и, как человек решительный, тут же сделал ей предложение.
Вся моя жизнь, Дима, соткана из каких-то случайностей, которые.
— Тем более после Кировограда и Гайворона.
— По тем временам это был капиталистический мегаполис. Конечно, если ты приходился в этом городе ко двору, перед тобой открывались заманчивые перспективы, а если же нет, ловить было нечего. Мой роман с Москвой начинался достаточно сложно. Зарабатывал мало, на жизнь не хватало, а мы с женой снимали квартиру, появился ребенок. Однажды не заплатили в срок, и нас выставили на улицу.
«ЛЕОНОВ БУХНУЛСЯ ПЕРЕД ПРЕДСЕДАТЕЛЕМ РАЙИСПОЛКОМА НА КОЛЕНИ: «ДАЙТЕ ЕМУ КВАРТИРУ, И Я ВСТАНУ»
— В Нью-Йорке я видел любопытную афишу, сохранившуюся с тех пор, когда первые советские гастролеры потянулись в Соединенные Штаты. На ней было написано: «Валентина Толкунова» и ниже: «На баяне играет (а может, руководит ансамблем, точно не помню) Егор Крутой».
— Это даже не гастрольные были поездки, а выступления перед бывшими соотечественниками по линии общества «Родина». Конечно, я был удобен, потому что аккомпанировать мог и на рояле, и, если его не было, на баяне, на аккордеоне. Фактически был в этом плане незаменим.
— Как же вам удалось решить бытовые проблемы: у вас ни кола ведь не было, ни двора.
— Вот люди были, да?
— Нет, обитает в квартире, где ей принадлежат две комнаты, а мне дают третью. С этой Татьяной Корнеевной мы зажили душа в душу, правда, Серов тут же снял у нее за 25 рублей вторую комнату. Вместе мы провели под одной крышей. сложно уже вспомнить, но думаю, года три.
— Сегодня вы, Игорь Крутой, могли бы упасть на колени перед мэром Лужковым ради чьей-либо квартиры?
— То есть, будь вы великим, может, и.
— Ну, не совсем все, но многое.
— Не скажу, что на меня обрушилась слава, но почувствовал себя после этого по-другому. Замечу: песни писал и до «Мадонны», и они уже начинали потихонечку звучать на радио, на телевидении.
— Что, например?
— Ну вот хотя бы «Буду я любить тебя всегда.
— Серова начали узнавать на улицах?
Параллельно стало развиваться кооперативное движение, когда уже не филармонии устраивали концерты, не гастрольные отделы Росконцерта и Москонцерта, а все подряд.
— 13-процентный налог государству отдай, а остальное дели как угодно.
— Подробности позабыл, но уже звонили и предлагали деньги, и вот Саша на одни уезжает гастроли, я как аккомпаниатор на другие.
— Прошло же всего года три после нашумевшего «дела администраторов», когда самых оборотистых и предприимчивых посадили.
— Он вздохнул: «Могут послать». Я опять: «Но ты попробуй», потому что понимал: что-то уже.
«ЖЕНЩИНЫ БОЛЬШОЙ СОВЕТСКОЙ СТРАНЫ УВИДЕЛИ В САШЕ СЕРОВЕ КТО АЛЕНА ДЕЛОНА, КТО ПАПУ, КТО МАМУ, КТО ЛЮБОВНИКА, КТО ДЯДЮ ИЛИ ДЕДУШКУ »
— Знаешь, когда попал на жилу, только успевай поворачиваться.
— Пошла волна?
— Еще и какая! Сам голос Сашин, его образ предполагали: все, что от него исходит, будет заметным, потому что нежданно-негаданно все женщины большой советской страны увидели в нем кто Алена Делона, кто папу, кто маму, кто любовника, кто дядю или, не знаю, дедушку. Именно как персонаж по внешним данным и тембру он оказался страшно востребован, и просто подряд все песни попадали в десятку. Думаю, если бы Саша не начал петь на английском, эта история до сих пор продолжалась бы.
— Тогда он не понял, что с ним произошло, сообразил это гораздо позже?
— Вы над своими хитами долго работали?
— Страшное дело!
— Вы так хотели быть популярным?
— Очень! Где-то после четвертой бутылки у Владимира Дмитриевича пошел румянец.
— Вы ему не поверили?
— Нет, я пришел, конечно, и. все получилось. Это был замечательный просто мужик и, забегая вперед, сумасшедший болельщик московского «Динамо», поэтому все артисты, включая Славу Добрынина, болели исключительно за эту команду и сидели рядом с Владимиром Дмитриевичем на стадионах, а когда Рыжиков вскрикивал, ему вторили все, кто хотел издавать песни. Потом, естественно, когда он ушел на пенсию, круг общения заметно у него сократился, но я буду ему благодарен всю свою жизнь, потому что он первый протянул руку.
В общем, невзирая на разницу в возрасте, мы крепко сдружились, и даже перед каким-то чемпионатом мира я купил ему телевизор.
— «Шилялис»?
— Вы, вообще, я смотрю, человек благодарный: называете все фамилии, не упускаете никого из тех, кто вам помог.
— Не-а, мне намного больше людей помогало, и я-то как раз переживаю, что кого-то обижу, если не назову.
— Песни для него готовы еще не были?
— Известный полярник, радист первой дрейфующей станции «Северный полюс-1».
«СИМПАТИЮ РИММА КАЗАКОВА КО МНЕ ИСПЫТЫВАЛА, НО НИКАКИХ ОТНОШЕНИЙ У НАС НЕ БЫЛО»
— Поразительная история!
— Я повторяю: из каких-то таких моментов сложилась судьба, а как получилось с клипом «Мадонна»? К человеку, который монтировал материал к предстоящему выпуску «До и после полуночи», совершенно случайно зашел Владимир Молчанов, и тот сказал: «Володь, хочешь, я две бутылки водки тебе дам? Взгляни, что ребята сделали». Молчанов за две обещанные бутылки остановился, посмотрел и загорелся: «Во! Давай сегодня в эфир!». Что это, случайность, закономерность?
— Потрясающе!
— Не удается, настолько востребованы его тембр, манера исполнения, внешность. Понятно, и мы стареем, и публика.
— Да вроде ни он, ни я на героев уже не тянем, однако.
— Посмотрите, кто на экране мелькает, и все станет понятно.
— Его концерты до сих пор аншлаговые, в каких бы залах не проходили.
— Он долго с ними общался, много рассказал.
— Как же без этого, но каждое его слово, каждый жест они буквально ловили, и это было действительно похоже на секту. И слава Богу, он заслужил.
— Это уже не перечеркнуть, правда?
— Ну, разумеется, и со всеми достоинствами и недостатками Саша Серов из той моей жизни.
— Какая песня с тех пор у вас остается самой любимой, при воспоминании о которой сердце вздрагивает?
— «Лепишь, творишь, малюешь. »?
— Класс!
— Бывает и так. Римма-то.
— Мы познакомились после поездки в Канаду, когда я летел с Толкуновой из Монреаля в Москву. Вдруг объявили, что в Союзе с завтрашнего дня сухой закон, и, едва самолет набрал высоту, все затоварились спиртным и стали страшно выпивать. Было такое ощущение, что летчики тоже бухали, потому что самолет периодически покачивал крыльями, будто пытался удержать равновесие. При этом трио бандуристок играло на бандурах.
— Веселая у вас жизнь была!
— Я сидел с Толкуновой, к ней подошла женщина. Они разговорились, стали общаться, а потом незнакомка спросила: «Валя, а кто это рядом с тобой?». Валентина меня представила: «Это мой аккомпаниатор, музыкант». Потом мне: «Знакомьтесь, Римма Казакова». В этом самолете мы подружились, и в Москве уже.
— Как-то я увидел ее стихи, написал на них музыку, позвонил. Она тут же домой пригласила. При всем том, что Казакова являлась огромного масштаба поэтом, как песенник она не была востребована. У нее к тому моменту существовала одна известная вещь «Ненаглядный мой», написанная с Александрой Пахмутовой.
— Очень хороший шлягер.
— Но единственный. Наверное, какие-то песни еще были, но популярности они не имели.
— Римма Федоровна испытывала к вам симпатию как к мужчине?
— (Слегка напрягся). А почему вы об этом спрашиваете?
— Потому что, как мне говорили, она в вас была влюблена.
— Симпатию, безусловно, испытывала, но никаких отношений у нас не было.
— Может, чувство ею как-то двигало, придавало ее творчеству нерв, страсть.
— Ее история вообще уникальна: эту вещь должна была исполнять Пугачева. Я ее написал, как.
— Естественно, но при этом первому показал Серову.
— Ну, вы же порядочный человек.
— Ну, не на английском же.
— Ты понимаешь, что я имею в виду, да? Вскоре мы встретились с Игорем Тальковым, и он мне сказал: «Знаешь, Толик Алешин ушел из «Веселых ребят» и страшно хочет делать сольную карьеру. Ты бы мог дать ему какую-то песню, чтобы он в ней себя поискал?». Я согласился: «Пускай приходит». Вскоре Алешин появился у меня дома, в этом коммунальном чуланчике.
— Ну, типа того. Уходя, он выпросил у меня кассету, на которой была наша работа записана. Я попросил: «Только ты никому эту вещь не показывай, потому что у меня на нее свои планы». Проходит какое-то время, звонит Кальянов: «Алла Борисовна хочет послушать твои новые песни».
— Вы уже были знакомы?
— Талантливые люди!
— Ну что, взял я бутылку водки, цветы.
— Поразительно.
— (Смеется). В тот момент творческий союз у нас не состоялся, а первой совместной работой стал «Снежный мальчик» (кстати, на стихи Риммы Казаковой).
«ПОСЛЕ СЪЕМОК КЛИПА «МАДОННА» ИРУ АЛФЕРОВУ И САШУ СЕРОВА СТРАНА ТУТ ЖЕ ПОЖЕНИЛА, ХОТЯ НИКАКИХ ОТНОШЕНИЙ ТАМ НЕ БЫЛО»
— «Я в глаза твои, как в зеркало, смотрюсь. », да?
— Так, а что же «Ты меня любишь»?
— В его духе.
— Я тут же позвонил Римме, она переделала стихи на мужской текст, и песня появилась в том виде, в котором известна сейчас. Ну а дальше началось самое интересное.
— Всесоюзная истерия?
Я между тем дружил с теперешним директором «Ленкома» Марком Варшавером, который тогда был замдиректора. Позвонил ему: «Сможешь меня с Алферовой познакомить поближе? Я-то раскланиваюсь с ней, здороваюсь, но как-то на расстоянии». Он согласился: «Приезжай». Беру магнитофон, еще не сведенную кассету с песней «Ты меня любишь» и мчусь в «Ленком». Без разведки, не понимая расклады тамошние.