а правда что будет война и я не успею вырасти
Роберт Рожденственский
* * *
/
Не убий!—
в полумраке
грошовые свечи горят.
Из глубин
возникают слова
и становятся в ряд.
Если боль
и набухли кровавые кисти рябин,
если бой,—
кто услышит твое:
«Не убий..»?
Мы слышны
только самым ближайшим
друзьям и врагам.
Мы смешны,
если вечность
пытаемся бросить к ногам.
Есть предел
у цветка,
у зари
и у сердца в груди.
Мир людей.
И над каждым библейское:
«Не укради. »
Мир
дрожит,
будто он искупался
в январской воде.
Надо
жить!
У последней черты.
На последней черте.
Думать всласть.
Колесить, как товарный вагон
И не красть.
— Мама,
а вырасту я когда?
— Вырастешь!
Ешь котлету.
— Мама,
купим живого коня?
— Коня?!
Да что ж это делается?
— Мама,
а в летчики примут меня?
— Примут.
Куда они денутся?!
Ты же из каждого,
сатана,
душу
сумеешь вытрясти!
— Мама,
а правда, что будет
война,
и я не успею
вырасти.
Другие статьи в литературном дневнике:
Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.
Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
© Все права принадлежат авторам, 2000-2021 Портал работает под эгидой Российского союза писателей 18+
А правда что будет война и я не успею вырасти
-Снова дралась во дворе.
-Ага! Мама, но я не плакала. Вырасту — выучусь на моряка. Я уже в ванне плавала.
-Боже, не девочка, а беда! Сил моих больше нету…
-Мама, а вырасту я когда.
-Вырастешь! Ешь котлету…
-Мама, купим живого коня.
-Коня?! Да что ж это делается.
-Мама, а в летчики примут меня.
-Примут. Куда они денутся?! Ты же из каждого, сатана, душу сумеешь вытрясти.
-Мама, а правда, что будет война и я не успею вырасти…
2 комментария
Похожие цитаты
Как разглядеть за днями
след нечёткий?
Хочу приблизить к сердцу
этот след…
На батарее
были сплошь —
девчонки.
А старшей было
восемнадцать лет.
Лихая чёлка
над прищуром хитрым,
бравурное презрение к войне…
В то утро
танки вышли
… показать весь текст …
Помните! Через века, через года, — помните!
О тех, кто уже не придет никогда, — помните!
Не плачьте! В горле сдержите стоны, горькие стоны.
Памяти павших будьте достойны! Вечно достойны!
Хлебом и песней, мечтой и стихами, жизнью просторной,
Каждой секундой, каждым дыханьем будьте достойны!
Люди! Покуда сердца стучатся, — помните!
Какою ценой завоевано счастье, — пожалуйста, помните!
Песню свою отправляя в полет, — помните!
О тех, кто уже никогда не споет, — помните!
Детям своим расскажите о них, чтоб запомнили!
Детям детей расскажите о них, чтобы тоже запомнили!
… показать весь текст …
к 70-летию победы.
я приглашаю всех поэтически почтить память наших дедов, память солдат погибших за Родину, память мирных жителей растерзаных фашистами, память обыкновенных жителей тыла, голодными выковывшими нашу победу!
Сорок трудный год.
Омский госпиталь…
Коридоры сухие и маркие.
Шепчет старая нянечка:
«Господи!
До чего же артисты
маленькие…»
Мы шагаем палатами длинными.
Мы почти растворяемся в них
с балалайками,
с мандолинами
и большими пачками книг.
Что в программе?
… показать весь текст …
А правда что будет война и я не успею вырасти
Стихи давно забытого поэта запись закреплена
— Снова дралась во дворе.
— Боже,
не девочка, а беда!
сил моих больше нету.
— Мама,
а вырасту я когда.
— Вырастешь!
Ешь котлету.
— Мама,
купим живого коня.
– Коня?!
Да что ж это делается.
— Мама,
а в лётчики примут меня.
— Примут.
Куда они денутся?!
Ты же из каждого,
сатана,
душу
сумеешь вытрясти.
— Мама,
а правда, что будет
война
и я не успею
вырасти.
****
Возможно ль возмутить покой
Еле слышным вод течением,
Показать полностью.
Когда склонившись над рекой
Пронизан солнечным свечением?
Следя за ряби переливом,
Бездумно счастлив улыбаясь,
Не рассуждая о красивом,
Не сожалея и не каясь.
Изгиб реки отвлёк от смуты,
Душевных мук содрав завесу,
Забыты уж часов минуты,
Что продирался к ней по лесу
Густых кустарников минуя
Преграду, чуть не сверзся с кручи,
Окаменел, словно статуя,
Сияя месяцем сквозь тучи
Ах, как зашлось в желанье крика,
Восторга сердце не вмещая!
А как нежданно многолика
Виденья страсть, мир укрощая!
Огромных валунов опасность,
Преодолён спуск шаг за шагом,
Чтоб ощутить ту мощь и властность,
Что манит оказаться рядом.
Любуешься тёмных камней ожерельем,
Оно ведь хозяйку совсем не стесняет,
С небом и зеленью переплетением,
Как дышит прохладой и томно вздыхает.
Так вот, внезапно, приходит свобода,
Рассеется былой туман,
Не важно место, время года
И будущего не знаком обман.
«Охота! Настала охота. «
Охота!
Настала охота.
Раздолье
неравной игры.
Забава.
Мужская работа
еще с допещерной поры,
В душе,
оглушенной азартом,
почти что звериный инстинкт.
Как лихо
над озером завтра
веселая дробь засвистит!
Какая потеха начнется!
Какая удача придет.
И лес
от удара качнется.
И лось
на колени падет.
И будут
кровавые перья
беспомощно плыть по реке…
И станет
сплошным нетерпеньем
двустволка
в счастливой руке.
Эгей, сапоги-скороходы!
Догнать!
обнаружить!
добыть.
«Хочу, чтоб в пожизненной теореме. «
Хочу,
чтоб в пожизненной теореме
доказано было
судьбой и строкою:
я жил в эту пору.
Жил в это время.
В это.
А не в какое другое.
Всходили
знамена его и знаменья.
Пылали
проклятья его и скрижали…
Наверно,
мы все-таки
что-то сумели.
Наверно,
мы всё-таки
что-то сказали…
Проходит по ельнику зыбь ветровая…
А память,
людей оставляя в покое,
рубцуясь
и вроде бы заживая,—
болит к непогоде,
болит к непогоде.
Из объятий моды
не уйдешь, не вырвешься.
Мир заштамповался!
он сошел с ума!
Это —
наказание,
это —
вроде вируса:
модные лекарства,
брюки
и дома.
Стали вдруг похожими
центры и окраины,
сумрачные будни,
грохоты торжеств…
Женщина экранная
волосы поправила,—
все земные женщины
повторили жест…
Ты танцуешь бодро
то, что мир танцует,
и покорно носишь
то, что носит он.
Мода отвергает,
мода указует,
шепчет и подсказывает
с четырех сторон.
Обладает мода
силою убойной.
Украшает время.
Ослабляет боль.
Ты по телевизору смотришь матч футбольный,
и сидит полмира
рядышком с тобой!
И какая разница,
грек ты иль испанец,
финн или малаец,
серб или индус!
Есть еще различия
в отпечатках пальцев,
нет почти различий
в отпечатках душ!
Все твои желания
модой предусмотрены,
превратилась мода
в Книгу Бытия…
Хорошо, что есть еще
женщина немодная.
Милая.
Усталая.
Навсегда моя.
— Снова дралась во дворе.
— Aга!
Мама,
но я не плакала.
Вырасту —
выучусь на моряка.
Я уже в ванне
плавала.
— Боже,
не девочка, а беда!
сил моих больше нету…
— Мама,
а вырасту я когда.
— Вырастешь!
Ешь котлету…
— Мама,
купим живого коня.
— Коня?!
Да что ж это делается.
— Мама,
а в летчики примут меня.
Примут.
Куда они денутся?!
Ты же из каждого,
сатана,
душу
сумеешь вытрясти.
— Мама,
а правда, что будет
война
и я не успею
вырасти.
«Мир мечется без сна. «
Мир
мечется без сна
в смертельных
передрягах.
И вся надежда
на
космических варягов.
Я слушал,
что они
должны предстать пред нами
в сверкании брони
и в ореоле знаний.
В особый час
прийти,
в последний миг
примчаться
и шар земной
спасти
от страшного несчастья.
Все сложности Земли
решить
легко и быстро…
Ах, если бы смогли!
Ах, если бы так было.
Но лики звезд
мертвы,
там не найдешь спасенья.
Варягов нет —
увы.
А Землю,
эту Землю
с ее мельканьем дней,
с ее разливом вешним
и всем,
что есть на ней,
то — вечным,
то — невечным,
с березкой на пути,
полями
и лесами,—
обязаны спасти
и защитить
мы сами…
Над вечностью склонясь,
большая и цветная,
Земля
глядит на нас,
любя
и проклиная.
Укор —
в глазах озер
и грусть —
в безбрежной шири…
А если не спасем,
зачем тогда
мы жили?
«Я писал и пишу по заказу. «
Я писал и пишу
по заказу.
По заказу
дождей и снегов.
И дороги,
бегущей к закату,
и висящих над ней
облаков.
Я пишу по заказу
осенних
черных гнезд
и нахохленных птиц.
И распахнутых настежь
газетных
обжигающих руки
страниц!
По заказу
и часа, и мига.
Боли в сердце.
Дрожанья струны.
По заказу
орущего мира
и смертельной его
тишины.
И нежданно ожившей
строки
на пределе
последнего круга.
И бездонной
щемящей тоски
позвонившего за полночь
друга.
Гула памяти.
Скрипа дверей…
Я писал и пишу
по заказу
горьковатой улыбки твоей,
не разгаданной мною
ни разу…
Лишь бы день
над землею не гас.
Лишь бы колос
под небом качался.
Только б он не кончался —
заказ.
Лишь бы этот заказ
не кончался.
Достопочтенное ретро,
благо ты
или зло?
Вздохом
какого ветра
к нам тебя
занесло?
Что за изгибы моды?
Время
сошло с ума:
бабушкины комоды
в блочные
лезут
дома!
Вещи
нездешней формы,
люстры,
шкатулки,
бра.
Медные
прателефоны,
чайники —
тоже «пра».
Сотни диковин разных,
полупонятный быт.
Вновь
граммофонный раструб
нам про любовь
хрипит…
За частоколом вех
достопочтенным ретро
станет
и этот век.
Этот —
шальной,
подробный,
загнанный, будто конь,
атомный,
электронный
или еще какой.
…Кто-нибудь —
между прочим —
скажет о наших годах:
«Все тогда было
проще…
Господи,
нам бы так. »
А правда что будет война и я не успею вырасти
— Мама,
а вырасту я когда?
— Вырастешь!
Ешь котлету.
— Мама,
купим живого коня?
— Коня?!
Да что ж это делается?
— Мама,
а в летчики примут меня?
— Примут.
Куда они денутся?!
Ты же из каждого,
сатана,
душу
сумеешь вытрясти!
— Мама,
а правда, что будет
война,
и я не успею
вырасти.
Лев Ошанин
Дочь
Разутюжила платье и ленты. С платочком
К материнским духам… И шумит. И поет.
Ничего не поделаешь, выросла дочка —
Показать полностью.
Комсомольский значок и шестнадцатый год.
— Ты куда собралась?— я спросить ее вправе.
— Мама знает,— тряхнула она головой.
— Мама — мамой. Но что ж ты со мною лукавишь?
Я ведь, девочка, тоже тебе не чужой!—
А Татьяна краснеет. Вовек не забыть ей
То, о чем я сейчас так случайно спросил.
У девчонки сегодня большое событье —
Первый раз ее мальчик в театр пригласил.
Кто такой? Я смотрю мимо глаз ее, на пол.
Парень славный и дельный. Но тихая грусть
Заполняет мне душу.— Ты сердишься, папа?
— Что ты, дочка! Иди. Я совсем не сержусь.
Белый фартук нарядный надела она.
Звучно хлопнула дверь. Тишина.
Почему же так грустно? Что выросла Таня?
А ведь Танина мама, чей смех по весне
Так же звонок и светел, как в юности ранней,
Все порой еще девочкой кажется мне.
Долго тянется вечер — секунды заметней…
Я сижу, вспоминая сквозь тысячи дней,
Был ли бережен с тою, шестнадцатилетней,
С полудетскою, с первой любовью моей.
Старайся просчитать свой каждый шаг,
Будь честной, умной, терпеливой,
В делах не допускать бардак,
Будь до конца во всём пытливой.
Что начинаешь – заверши до точки,
Не останавливайся на полпути,
А мы всегда тебя поддержим, дочка,
Ты ж наша кровь, ты наше воплоти.
Не бойся трудностей, ошибок,
Наверно, их, увы, не избежать,
И если так, пусть будет маленький отрывок
Всё это нужно преодолевать.
Имей свой взгляд, своё суждение,
Но всюду этим не кичись.
Не поддавайся разным искушениям,
Достойной быть всегда стремись.
Не забывай о тех, кто рядом,
Чти старших, помни о родных,
Им многого особо и не надо,
Но, может, тёплых слов твоих.
Пускай тебе сопутствует удача,
И счастье рядом с тобой идёт,
Но лишь твоя самоотдача,
К успеху только приведёт.