абортированный материал что это такое
Эмбриональные клетки везде: что не так с современными клеточными технологиями
Используются ли в вакцинах, в том числе от коронавируса, абортивные материалы? Разбираемся, есть ли этичные способы защитить себя от ковида
Тема этичности вакцин и использования при их разработке клеток ранее абортированных детей всколыхнулась с новой силой. По всему миру христиане и представители пролайф-сообществ обсуждают, правильно ли прививаться с помощью таких препаратов в период пандемии.
Мы решили разобраться в ситуации детально, а заодно узнать, что мешает ученым полностью отказаться от эмбриональных клеточных линий в медицине.
«Растут с колоссальной скоростью»: что такое клеточные культуры и клеточные линии
В связи с разработкой вакцин звучат термины «клеточная культура» и «клеточная линия».
«Клеточная культура» – это клетки одной ткани (например, кожи или ткани почек) человека или животного, которую выращивают в лабораториях в контролируемых условиях. А «клеточная линия» – это источник культуры клеток. Как правило, линия имеет название в виде аббревиатуры букв латинского алфавита и цифр – по ним можно установить, когда и откуда были взяты клетки.
Линий (человеческих и животных) десятки, они имеют определенные международные обозначения и хранятся в специальных банках клеток. Такой банк есть и в России – это так называемая Всесоюзная коллекция клеточных культур, образцы которой рассредоточены по различным научным институтам.
Клеточных линий, полученных в результате абортов, или так называемых эмбриональных линий, в мире гораздо меньше.
В основном известны НЕК-293 (получена из почек эмбриона, абортированного в 1972 году), PER.C6 (получена в 1985 году из клеток сетчатки глаза 18-недельного эмбриона), WI-38 (получена в 1964 году из диплоидных клеток легочной соединительной ткани абортированной девочки, которой было около 12 недель), MRC-5 (получена в 1966 году из легочных клеток 14-недельного мальчика), RA27/3 (получена в США в 1964 году от плода, инфицированного краснухой) и ряд других.
При этом у каждой из этих линий своя «специализация» и свои уникальные свойства. Так, на линии RA27/3 до сих пор выращивают вакцину от краснухи, НЕК-293 печально известна благодаря тому, что компания Senomyx использовала ее для тестирования пищевых добавок.
Линия PER.C6 принадлежит компании Johnson & Johnson и ее исключительное свойство в том, что клетки линии растут с колоссальной скоростью: в одном миллилитре суспензии может содержаться до ста миллионов клеток. Есть и линии-«универсалы», например на MRC-5разрабатывается около 10 вакцин от различных заболеваний.
Использование клеток эмбриональных линий в пищевой промышленности имеет свою историю. В 1999 году американским биохимиком Либертом Стриером из Стенфордского университета была основана компания Senomyx. Своей целью она ставила исследования в области пищевых добавок, усиливающих вкус и запах пищи.
Уникальные вещества, которые разрабатывали химики в Senomyx, могли не только сделать исходный продукт слаще или солонее, но и, например, заблокировать горечь. Тестировали пищевые добавки на эмбриональной клеточной линии HEK293 – это было дешевле, чем давать образцы добровольцам или ставить сложные эксперименты на животных, не способных сообщить о своих ощущениях.
Альтернативой абортивным материалам могли бы служить специальные клеточные линии, культивируемые из клеток-рецепторов ротовой полости, но эта технология была сложнее, и в итоге было принято решение идти по простому и, главное, дешевому пути. При этом клетки линии HEK293 использовались только на этапе тестирования, в конечный продукт они не попадали. Всего на счету Senomyx 113 патентов, несколько сот различных вкусовых добавок, а также сотрудничество как минимум с семью крупнейшими мировыми компаниями, такими как Heinz, Nestle, Pepsi и другими.
В 2010 году, благодаря американской пролайф-организации «Божьи дети» информация о том, что вкусовые добавки, которые входят в состав кетчупов, чипсов, кубиков и супов быстрого приготовления, сливок, шоколада, газированных напитков, выпускаются по неэтичной технологии, стала широко известна. С полным списком продуктов можно ознакомиться здесь.
В результате большинство партнеров Senomyx открестились от сотрудничества с компанией, объявив о том, что обновляют свои продукты. Сайт Senomyx не обновлялся с 2012 года. Каким образом сегодня обстоят дела с тестированием вкусовых добавок в США и в мире, достоверно не известно.
Клетки растут в биореакторах объемом несколько тысяч литров
В медицине и фармакологии эмбриональные клеточные линии в настоящее время используются при создании вакцин (векторных или живых) от кори, краснухи, паротита, гепатита А, бешенства, ветряной оспы, коронавируса. Человеческие клеточные линии нужны для размножения вируса, который потом используют в прививке. Ведь вирусам, в отличие бактерий, нужен «хозяин», и этим «хозяином» становятся клетки клеточной линии.
Их также используют для создания лекарственных препаратов от ревматоидного артрита, гемофилии и муковисцидоза. Кроме того, линию НЕК-293 применяют в исследованиях, посвященных поиску раковых терапий. На ней же выращивают адено-ассоциированный вирус, который служит вектором для доставки генов в препарате «Золгенсма», который применяют при терапии спинально-мышечной атрофии.
Эмбриональные клетки действительно могут делиться практически бесконечно в условиях, созданных для этого в лабораториях. Сторонники этого метода в качестве аргумента, оправдывающего использование абортивного материала, говорят: клеточные культуры, которые используются сегодня, получились в результате длительного деления и уже фактически не являются частью организма некогда абортированного ребенка.
Получение клеточной линии выглядит следующим образом. Ткань или орган, из клеток которых предстоит в будущем развивать клеточную линию, забирают с соблюдением условий асептики, помещают в стерильный солевой раствор и транспортируют в специализированную лабораторию.
В лаборатории ткани и органы тщательно изучают, в том числе на предмет возможного инфицирования. Если установлено, что они «чистые», скальпелем или ножницами измельчают до кусочков размерами не более 1-3 мм, тщательно отмывают от клеток крови в нескольких сменах стерильных растворов, а затем помещают в растворы специальных ферментов, позволяющих изолировать отдельные клетки.
Собственно, эти самые клетки, которые удается выделить с помощью измельчения (иногда для этого даже может понадобиться своеобразное «сито», через которое фильтруют полученный из тканей или органов раствор) – это и есть первичная клеточная культура. Ее можно начинать «растить» с помощью питательной среды и ряда специальных технологий.
Большинство клеточных культур растут в так называемом монослое – то есть на дне пластикового или стеклянного контейнера, располагаясь слоем толщиной в одну клетку. Чтобы они размножались быстрее и эффективнее, были придуманы специальные многоэтажные контейнеры. (Вот так например это выглядит. )
Некоторым типам клеток требуется постоянное перемешивание – для них были изобретены «шейкеры», которые встряхивают сосуды с клетками. Например, в Италии для создания вакцин в заводских условиях используют одновременно 28 тысяч особых роллерных флаконов. Автоматика при этом контролирует температуру и скорость вращения. А когда на заводе заменили гладкие стеклянные флаконы на гофрированные из пластика, увеличив площадь поверхности, получили двадцатикратный прирост клеток, а удвоение клеточной популяции происходит всего за 8 с небольшим часов.
Но лучше всего работает технология, при которой клетки размножаются в виде суспензии в специальном биореакторе. Такие реакторы объемом до 8 тысяч литров работают в странах Европы и в США.
При этом, собственно клетки эмбриональной линии в конечный продукт (прививку) попадать не должны.
Когда вирус размножится в достаточном количестве, его разными средствами отделяют от клеточной культуры, очищают от примесей. Для этого могут использовать разные методы – электрофорез, различные химические вещества, окрашивание и даже многоуровневая фильтрация. Полученный же чистый вирус или его фрагменты добавляют в вакцину вместе с другими веществами, которые обеспечат ее консервацию, стабильность и в дальнейшем – необходимое воздействие на организм.
Если не используют для производства, то используют для тестирования
При производстве некоторых вакцин, впрочем, используются клетки животных – обезьян, кроликов, хомяков, а также куриные эмбрионы, заключенные в яйце. Но все же вирусологи считают, что культуры человеческих клеток являются наиболее совершенной из лабораторных систем для культивирования вирусов, а потом – тестирования их эффективности. Использование клеток человека, в отличие от материала, взятого у животных, дает большую безопасность прививки, так как гарантирует отсутствие реакции иммунной системы на материал другого биологического вида. Технология дешева, поэтому и используется почти повсеместно.
В случае с новейшими вакцинами от коронавируса уже известно, что эмбриональные клеточные линии использовались при разработке как минимум, РНК-вакцины компаний Pfizer и Moderna на стадии лабораторного тестирования. Связь с клеточными линиями, появившимися в результате абортов есть у российской вакцины «Спутник-V» института им. Гамалеи и препаратов компаний компании NOVAVAXAB и INOVIO, которые находятся в стадии клинических испытаний. Такие данные в конце 2020 года опубликовал американский Институт Шарлотты Лозьер – организация, которая стоит на пролайф-позициях, собирает и обнародует информацию относительно абортов и использования абортивного материала в медицинских, научных и иных целях.
Вакцина от коронавируса компании AstraZeneca в качестве вектора использует не человеческий аденовирус, а аденовирус шимпанзе. Однако согласно данным, опубликованным в журнале Nature, при разработке вакцины применялась клеточная линия HEK293.
Любопытно, что вакцинолог из Оклендского университета, председатель Глобального консультативного комитета ВОЗ по безопасности вакцин Хелен Петусис-Харрис, опровергая наличие абортивного материала в конечном продукте, признает, что для создания вакцин на том или ином этапе почти невозможно обойтись без эмбриональных клеточных линий, если не для производства, то, как минимум, для тестирования.
«При изучении вирусов и иммунных реакций в лаборатории неизбежно используются эти клеточные линии для обеспечения надежных результатов, актуальных для людей», – говорит Петусис-Харрис.
Поскольку пока в России из этого списка доступен лишь «Спутник-V», стоит рассказать о нем чуть подробнее. Это векторная вакцина, созданная на ранее разработанной и опробованной в НИЦ им. Гамалеи аденовирусной платформе. Это означает, что в основе вакцины находится вектор, генно-модифицированный вирус, в который встраиваются гены белков внешней оболочки вируса SARS-CoV-2. Вектор доставляет фрагмент генома коронавируса в клетку, вызывая иммунный ответ.
В российской вакцине в качестве вектора используются аденовирусы. Именно аденовирусы и необходимо выращивать на клеточной эмбриональной линии HEK293, поэтому вакцину «Спутник-V» с этой точки зрения можно считать препаратом с этически спорной составляющей.
Вакцина российской компании «Вектор», «ЭпиВакКорона», состоит из искусственно синтезированных коротких фрагментов вирусных белков — пептидов, распознаваемых иммунной системой. Она, по-видимому, не предусматривает работу с клеточными линиями, по крайней мере для производства. (Патент пока не опубликован, так что точных данных нет.) Относительно третьей российской вакцины, над которой пока еще работают в Центре им. Чумакова, данных пока что нет.
Неэтичные клеточные линии можно заменить, но мало кто заинтересован в этом
Сторонники использования эмбриональных клеточных линий в медицине и фармакологии уверяют: полученных десятки лет назад клеточных линий достаточно, чтобы обеспечить потребности всей индустрии, и ситуации, при которых понадобились бы новые аборты в исследовательских или, тем более, коммерческих целях, невозможны.
Сторонники применения клеточных эмбриональных линий часто ссылаются на то, что исследования, которые происходят с участием этих клеток, не требуют новых абортов. Однако абортивный материал так или иначе продолжают использовать в научных целях. Известно, что такие работы идут в Великобритании, Индии, Китае, Сингапуре. В России флагманом в этого рода деятельности считается профессор Геннадий Сухих, который возглавляет ФГБУ «НМИЦ АГП им. В.И. Кулакова» и считается автором методики так называемой «фетальной терапии», в ходе которой применяются абортивные ткани.
Попытку ограничить использование тканей, полученных в результате плановых абортов, в научных целях, предпринял президент США Дональд Трамп в 2019 году. Тогда его администрация фактически заблокировала для ученых из Национального института здоровья возможность получать какие-либо ткани плода для дальнейших исследований. Было также существенно сокращено финансирование такого рода исследований.
Кроме того, в США появился так называемый Консультативный совет по этике исследований тканей плода человека, который за минувшие два года выдал разрешение лишь на те исследования, которые предполагали поиски альтернативных методов, чтобы в будущем полностью отойти от практики использования абортивных отходов.
Накануне инаугурации Джо Байдена к нему обратились представители американского научного сообщества с просьбой отменить мораторий, установленный его предшественником. В своем письме ученые ссылаются в том числе и на тот факт, что это якобы ускорит исследования по поиску лекарства от ковида.
Частично ответ на вопрос о том, почему мировая фарма не переходит на этичные вакцины без использования эмбриональных клеток, дала представитель компании Merck Деб Уомболд. Она объяснила, что в случае с вакциной от кори, краснухи и паротита переключение с линии WI-38 на другую клеточную линию (например, животную) представляет собой серьезный вызов, как с точки зрения эффективности, так и с точки зрения качества вакцины.
«Поскольку процесс разработки вакцины очень сильно зависит от конкретной клеточной линии, на которой он происходит, невозможно просто заменить одну линию другой. И даже если бы это удалось, нет никаких гарантий того, что уровень безопасности и эффективности был бы сравним с уже лицензированными вакцинами», – говорит миссис Уомболд.
Попытки найти альтернативу пока находятся скорее в теоретической области.
Так, доктор наук Кайл Кристофер МакКенна, научный сотрудник Францисканского университета Стьюбенвилла (США), стоящий на католических позициях, считает, что в отличие от использования линии эмбриональных клеток, полученных в результате аборта, можно было бы создать клеточные линии на основе эмбриональных клеток, полученных в результате выкидыша.
Дэвид Прентис, вице-президент института Шарлотты Лозьер, предлагает создавать клеточные линии на основе клеток, полученных в результате амниоцентеза, процедуры забора амниотической жидкости у беременной женщины.
Но здесь снова вступает в игру главный аргумент: существующие эмбриональные клеточные линии – это дешево, в то время как новые технологии потребуют времени на их разработку, изучение и внедрение. К этому готовы далеко не все.
Нужно добиваться разработки этичных технологий
Вопрос этичности вакцин и их связи с абортивными материалами не раз поднимался представителями разных конфессий.
В декабре 2020-го Ватикан заявил, что «в отсутствии альтернативы использование вакцин, произведенных с применением клеточных линий от абортированных эмбрионов, нравственно допустимо, и следует иметь в виду, что отказ от вакцинации по причине неприятия подобных вакцин «может увеличить риски для общественного здоровья».
Официальной позиции Русской Православной Церкви по поводу использования вакцин от коронавируса, которые так или иначе связаны с эмбриональными клеточными линиями, пока нет. Известно, что соответствующие запросы были направлены всем разработчикам российских вакцин, и представители института им. Гамалеи подтвердили, что использовали клеточную линию HEK293 для культивации аденовируса, но при этом подчеркнули, что в конечном продукте абортивных клеток нет, а создатели «ЭпиВакКороны» поспешили заверить, что их вакцина максимально этична.
С другой стороны, в 2009 году, когда разгорелись аналогичные споры по поводу вакцинации от кори, российское Общество православных врачей выступило с заявлением, где признается возможным временное использование вакцин, при разработке которых используется абортивный материал, но говорится следующее: «Вместе с тем мы считаем необходимым решительно высказаться в пользу применения альтернативных (этических) вакцин при их наличии. Необходимо также добиваться от Правительства России, Министерства здравоохранения и социального развития, а также фармацевтической промышленности создания отечественных альтернативных (этических) вакцин или приобретения в странах, их производящих».
Этичные вакцины будущего связаны с растениями?
Из всего вышесказанного можно заключить, что ключевым пунктом в проблеме использования абортивных материалов при создании вакцин является именно запрос на этичные продукты. Похоже, что пока он не будет в достаточной мере сформулирован и озвучен различными организациями, группами и отдельными лидерами мнений, дело не сдвинется с мертвой точки.
И все же, надежда есть, такие работы постепенно появляются. Пример тому – так называемая «растительная» вакцина, над которой трудятся ученые биофака МГУ.
В качестве адъюванта – вещества, которое способствует доставке и правильной экспрессии некоторых антигенов при вакцинации – в ней используется вирус табачной мозаики. Табак заражают вирусом, затем выделяют его из растений, подвергают термической обработке, и он из палочкового становится сферическим. К этой сферической частице добавляют фрагменты белка возбудителя COVID-19, которые за счет свойств растительного вируса отлично к ней прикрепляются, так что не нужно использовать для этого никакие дополнительные химические агенты.
Профессор Алексей Аграновский, руководитель сектора кафедры вирусологии биофака МГУ, заверил «Милосердие.ru», что на стадии дизайна вакцины клеточные эмбриональные линии, равно как и клетки животных, не используются. В дальнейшем, на стадии тестирования будут эксперименты на лабораторных животных, но в целом можно говорить, что эта вакцина станет этически приемлемой.
К слову, по аналогичной технологии в МГУ уже разрабатывали вакцину от краснухи, и в тестах на животных она показала себя безопасной. Есть и ряд других вакцин-кандидатов, над которыми идет работа.
«Эти исследования имеют фундаментальное значение для теоретической науки, потому что чем больше мы знаем, тем больше мы вооружены. Мало ли какие в будущем будут эпидемии – надо иметь возможность использовать разные платформы», – говорит ученый.
«Иметь еще одну вакцину, даже когда уже есть несколько вариантов, это хорошо, – объясняет Алексей Аграновский. – И не только потому, что у людей должен быть выбор. Например, «Спутником-V» можно провакцинироваться один раз, а если возникнет потребность в ревакцинации, есть риск, что она будет неэффективной».
Мы просим подписаться на небольшой, но регулярный платеж в пользу нашего сайта. Милосердие.ru работает благодаря добровольным пожертвованиям наших читателей. На командировки, съемки, зарплаты редакторов, журналистов и техническую поддержку сайта нужны средства.
Абортированный материал что это такое
«ОШИБОЧНЫЙ» ДИАГНОЗ: ПАТОЛОГИЯ ПЛОДА. ЧТО ДЕЛАЮТ ИЗ ДОБЫТЫХ ПЛОДОВ.
КОМУ ЭТО ВЫГОДНО?
А еще к вопросу, а кому же это так выгодно постоянно «ошибаться» с патологиями детей на 2-ом триместре беременности.. Сколько абортов делается из-за скриниговых подозрений.. Пока мамы готовы из-за любых подозрений на патологию прерывать беременность, будет и спрос на трансплантанты. Лечить богатых стариков дело прибыльное. Документ в общем доступе, кто сомневается-читайте.
Из того же доклада проф.Сухих: «При лечении взрослых пациентов трансплантаты содержат больше дифференцированных клеток и/или композиции биологически активных веществ для стимуляции собственных региональных стволовых клеток. Для старых и пожилых пациентов в трансплантате преобладают региональные стволовые клетки.
При лечении рассеянного склероза трансплантат должен содержать преимущественно клетки промежуточной области мозга, которые в наибольшей степени способны к миграции.
Клеточные трансплантаты могут быть использованы при лечении заболеваний нервной, эндокринной систем, нарушениях обмена веществ, болезнях крови, кроветворных органов и отдельных нарушениях, вовлекающих иммунные механизмы, для лечения новообразований, болезней глаз и его придаточного аппарата, уха и сосцевидного отростка, системы кровообращения, органов дыхания, органов пищеварения, болезней кожи и подкожной клетчатки, костно- мышечной системы и соединительной ткани, отдельных состояний, возникающих в перинатальном периоде, травм, отравлений.»
И еще : Продаются органы плодов (фото скрина).
НЕ ПОКУПАЙТЕ ДОРОГУЮ КОСМЕТИКУ там ЭМБРИОНЫ МЛАДЕНЦЕВ,ЧТОБЫ СДЕЛАТЬ ЧЕЛОВЕКА ПРИВЛЕКАТЕЛЬНЫМ.Что такое «фетальные продукты», о которых сейчас так много говорят?
Прежде всего, надо определиться с понятиями. Итак, фетальные продукты (от лат. fetus – плод) – это продукты (плацента, стволовые клетки, ткани), полученные из абортированных эмбрионов (так официально называется человек до 8-й недели внутриутробного развития) или абортированных плодов (человек после 8-й недели внутриутробного развития). Те же самые продукты могут быть получены и уже после рождения ребёнка (но в этом случае они уже не называются фетальными и имеют гораздо меньшую ценность).
Также нужно знать, что эмбрионы могут быть не только человеческие, но и животного происхождения (не родившиеся ягнята, телята, поросята – этим занимается криобиология, а материал называется ксеноорганами).
Из кого сделана фетальная косметика?
Что такое стволовые клетки?
Это клетки, способные к неограниченному размножению и к перевоплощению в любую другую специализированную клетку человеческого тела. Иначе их называют «материнскими» клетками. У взрослого человека такие клетки есть в костном мозге, где они постоянно превращаются в клетки крови. У эмбриона их, конечно, гораздо больше, потому что происходит усиленный рост маленького организма. Соответственно и получать их можно разными путями: у взрослого человека (пересадка костного мозга при лейкемии и других заболеваниях), у только что родившегося младенца (забирают т.н. пуповинную кровь после перерезания пуповины, в которой тоже содержатся стволовые клетки) и, наконец, из здоровых неродившихся детей после аборта. Последние стоят неизмеримо дороже, так как обладают гораздо большей жизненной энергией, по сравнению с клетками уже взрослого человека и имеют больше перспектив к использованию (например, лечение такого редкого, но серьёзного заболевания, как болезнь Альцгеймера). Хотя уже сейчас некоторые учёные сомневаются в лечебном (а особенно в омолаживающем) эффекте, так как он носит весьма временный характер и к полному излечению не приводит.
Что такое омолаживающие уколы?
Пациенту вводят шприцем в живот препараты, приготовленные из органов младенцев, абортированных для этого живыми на поздних месяцах беременности. Это делается в Российском научном Центре акушерства, гинекологии и перинатологии под руководством Г.Т. Сухих. Центр абортирования и расчленения живых младенцев был основан в Москве американским бизнесменом Мольнаром для лечения иностранцев и «новых русских». В большинстве других стран подобное детоубийство запрещено, поэтому Россия стала крупнейшим поставщиком абортированного материала для иностранцев. Подобных клиник в нашей стране уже около тридцати.
Что значит, если на упаковке написано « Placenta »?
Как вы уже поняли, плацента может и не относиться к фетальным продуктам, если получена после рождения человека. Один из методов получения такого сырья – это использование отслоившейся естественным путём плаценты (последа) уже после родов – материал, который вроде бы никому и не нужен. Но, не стоит обманываться.
Клеточная культура, вакцинная этика
Клетки HEK 293, иммунофлуоресцентная окраска
Некоторые представители религиозных общин отвергают вакцинацию от коронавируса: ее винят в производстве на свином желатине, что сделало бы ее харамной, некошерной и заодно не соответствующей требованиям Великого поста. Совет улемов (знатоков ислама) в ОАЭ мусульман успокоил, призвав считать халяльной любую вакцину от COVD-19, независимо от ее состава. Папа Римский согласился, что раз выбора нет, то надо брать что дают. Израиль вроде тоже справляется, лидируя в мире по процентам привитого населения. Как заверили западные компании (а вслед за ними и отечественные), вакцины свиных компонентов не содержат. Но на этом проблемы коронавирусных вакцин не закончились, ведь производителей вакцин уличили в использовании абортированного материала — клеточной линии HEK293. Эта информация многих шокировала: неужели для спасения одних жизней обязательно нужно уничтожать другие? Ответ на этот вопрос не так уж прост.
Каннибализм, вакцины и шоколадки
Согласно документу «Основы социальной концепции», которого придерживается РПЦ, «любое использование абортивных тканей, в том числе и для производства прививок, не может быть оправдано с нравственной точки зрения». Однако производители вакцины «Спутник-V» признались, что для изготовления компонентов применялась линия HEK 293 (Human embryonic kidney 293 cells), полученная из почек абортированного человеческого эмбриона. «У нас есть линия, которая в 1973 году была выделена из клеток человека. Чтобы наработать аденовирусные частицы, эти клетки выращиваются», — рассказал руководитель лаборатории механизмов популяционной изменчивости патогенных микроорганизмов в НИЦЭМ имени Гамалеи Владимир Гущин.
Та же самая история и с другими вакцинами. К примеру, для размножения вирусов-носителей аденовекторной (как и наш «Спутник-V») от AstraZeneca тоже применяется линия HEK 293, а вакцина Janssen and Johnson & Johnson использует PER.C6. В самом препарате «человечины» нет: благодаря буферным системам промыва и хроматографической очистке даже лишних белков, не то что клеток, в препарате не остается. Зато у многих после этой информации остается осадочек: в интернете всерьез обсуждают каннибализм, несмотря на прямой ответ академика Гинцбурга, что нерожденных младенцев для коронавирусных вакцин никто не убивает. Для этой цели клетки были взяты единожды у уже абортированного плода, иногда более полувека назад. При этом аборты проводились не специально для получения клеток, а по медицинским показаниям или по желанию матери. Главные критерии клеточной линии — один тип, один источник и способность к делению вне организма. Сейчас используются потомки-клоны тех клеток, которые десятилетиями содержались и разводились в пробирке, в лабораторных условиях.
Отказаться от вакцин вам никто не запретит, если каким-то убеждениям это противоречит. Но нужно учитывать, что та же линия HEK 293 используется для тестирования пищевых добавок и всевозможных других продуктов. Например, компания Senomyx запатентовала более 100 продуктов, где эмбриональная клеточная линия применялась на этапе тестирования. И сейчас такие корпорации как Nestle, Heinz, Pepsi кладут эти добавки в супы быстрого приготовления, киндеры и другие шоколадки, кетчупы, сливки, чипсы, бульонные кубики и так далее. Интересующиеся могут почитать пополняющийся список всех подобных продуктов, косметики и лекарств от американской пролайф-организации Children of God for life. «Клетки заставляли производить белок-рецептор сладости. Насколько слаще было вещество, которое добавляли в клетки, настолько больше в клетке появлялось кальция. И это можно измерить. Подход не сложней тех, которые используют для тестирования будущих лекарств. Почему именно HEK239? Альтернативой были бы клетки-рецепторы из рта. Но получать из них клеточные линии долго, дорого и очень сложно. Гораздо удобней было взять клеточную линию, которую легко выращивать и легко модифицировать. Когда нужно протестировать сотни тысяч молекул — лучше подхода нет. После тестирования с веществами-кандидатами уже работали вполне обычными методами пищевой химии», — рассказывает молекулярный биолог Екатерина Грачева.
Выбор тут невелик. Вы можете перестать есть все, что не вырастили сами на огороде, отказаться от лекарств (которые всегда изучают на клеточных линиях, потом — на животных, и только потом проводят испытания на людях). Другой вариант — добиться отмены эмбриональных и человеческих клеточных культур, а вместо этого испытывать препараты сразу на животных, а то и на людях. Вот только без предварительного отбора на клетках участников таких экспериментов понадобится в сотни тысяч раз больше для разработки каждого препарата. Тогда большинство из них погибнут, а стоимость каждого продукта и лекарства колоссально возрастет, что станет причиной еще больших жертв, потому что такие дорогие препараты и пищу никто не сможет себе позволить.
Эмбриональные клетки повсюду
Только Российская коллекция клеточных культур позвоночных содержит около 50 разновидностей человеческих клеточных линий. Большинство из них получены из раковых опухолей. От эмбрионов тут и клетки легких (WI-38 VA 13 subline 2RA, а также FLECH и LECH под разными номерами), и кожно-мышечной ткани (ChEF 392/1, M-FetMSC), и костный мозг (FetMSC), и почки (PECh693/30), и эмбриональные стволовые клетки (SC5). Есть даже линия FRSN, которую получили из крайней плоти ребенка. И это только часть Всесоюзной (Российской) коллекции клеточных культур, основанной в 1978 году, в которую входят и клетки животных, и клетки высших растений, и генетически трансформированные клетки корней растений. Но клетки человека сильно отличаются от них, поэтому в испытаниях лекарств и других продуктов требуются именно они.
Эмбриональные клеточные линиии широко используются в научных исследованиях, тестировании лекарств и пищевых добавок. Так, линия WI-38 — это диплоидные (с двойным набором хромосом) клетки-фибробласты. Ее источником стал образец легочной соединительной ткани трехмесячного эмбриона женского пола. На ней разрабатывались и тестировались вакцины множества вирусов, в первую очередь, против краснухи. PER.C6, которая была получена в 1985 году из клеток сетчатки глаза 18-недельного эмбриона, применяется для разработки и производства вакцин, продуктов генной терапии, антител против ревматоидного артрита и рассеянного склероза и различных лекарственных белков. Сейчас на стадии клинических испытаний — вакцины от бешенства, ВИЧ, малярии и туберкулеза. Линия MRC-5, которая была выделена в 1966 году из легких 14-недельного мальчика, получила свое название в честь медицинского центра (Medical Research Council). Аборт в этом случае произошел в Англии в 1966 году «по психиатрическим причинам».
Чем же так хороши эмбриональные и остальные человеческие клеточные линии? На них можно проверить токсичность препаратов для человека, в них разводят человеческие вирусы, чтобы сделать обезвреженные платформы-носители для вакцин. Использовать целого человека для таких целей, согласитесь, было бы еще менее этично. При этом выращивать человеческие клетки в лабораторных условиях очень нелегко, и многие попытки оканчивались неудачей, пока ученым не пришла идея использовать самые «молодые», полученные от эмбрионов. В итоге по состоянию на 2020 год только по клеткам HEK 293 появилось более 58 тысяч научных публикаций. «При изучении вирусов и иммунных реакций в лаборатории неизбежно используются эти клеточные линии для обеспечения надежных результатов, актуальных для людей», — комментирует председатель Глобального консультативного комитета ВОЗ по безопасности вакцин Хелен Петусис-Харрис.
Часто используемые клеточные линии выбраны потому, что они дешевы, и их легко разводить в лабораторных условиях. Так, клетки WI-38 клетки быстро и легко размножаются и переживают около 50 делений, каждое из которых занимает около суток. Их, кстати, выделил Леонард Хейфлик — ученый, который открыл тот самый предел Хейфлика, то есть ограничение по числу делений, которое может пережить клетка. К тому же, WI-38 и некоторые эмбриональные культуры спокойно переносят заморозку — а значит, их легко транспортировать.
И это еще не говоря о стволовых клетках эмбрионального происхождения. Дело в том, что эмбриональные стволовые клетки на ранних стадиях существуют в плюрипотентном состоянии, когда они еще не решили, в какую ткань им превращаться. Пока у этих клеток не началась дифференцирована на три зародышевых листка, из которых произойдут разные типы тканей, они имеет более 200 вариантов и похожи на детей из детского сада, которые могут выучиться на любую профессию. У взрослого организма круг выбора даже для стволовых клеток сужается: если ребенок в школе 11 лет интересуется только языками и литературой, то на химический, медицинский или на инженерный факультет поступить удастся вряд ли. Так вот, потенциал эмбриональных стволовых клеток теоретически не ограничен: из них можно научиться выращивать ткани и органы для трансплантации. Сейчас биологи и медики усиленно пытаются понять, как это делать.
«Исследования в области эмбриональных стволовых клеток ассоциируются с чем-то спорным. Сразу на ум приходит ключевое слово «аборт». Но эти клетки получают не только из абортивного материала, но и из программ экстракорпорального оплодотворения, которые в народе называют «дети из пробирок». Формально это несостоявшаяся жизнь, лишние, оставшиеся от программы клетки. Вокруг них в мире как раз и разворачивается самая большая этическая дискуссия. А когда речь идет об использовании фетальных клеток, полученных из остатков абортивной ткани, этических проблем в западном мире возникает гораздо меньше», — рассказывает академик РАН, доктор медицинских наук Геннадий Сухих.
«Этично ли бесценный материал спускать в канализацию?»
Значит ли это, что использование клеточных культур абсолютно этично? Короткий и упрощенный ответ на этот вопрос будет «не совсем». Дело в том, что в годы, когда брали образцы многих существующих сегодня клеточных культур, законодательство не регулировало этот вопрос практически никак. Например, мы знаем, что и WI-38, и HEK 293 получены от легальных абортов, когда беременность была прервана искусственно по желанию матери: первый произошел в Швеции в 1962 году, второй в Нидерландах в 1973. Вот только эти женщины на дальнейшее использование клеток согласия не давали. По правилам, абортированные плоды должны были быть уничтожены, и матери в обоих случаях даже не знали, что клетки их нерожденных детей обрели вторую жизнь. С одной из них врачи связались только много лет спустя.
Однако это произошло не по вине злых гениев: тогда не существовало правовой базы, чтобы зарегистрировать самостоятельно клеточную линию, не то что возможностей оформить живую ткань как собственность и защитить права человека, которому она принадлежит. Похожая участь постигла прародительницу «бессмертной» клеточной линии HeLa Генриетту Лакс, которая умерла в нищете. Ее семья многие годы не знала, что пораженные раком клетки шейки матки женщины обрели способность делиться вечно (кстати, это одна из причин, почему раковые клеточные линии так ценны), а потому сослужили науке огромную службу.