адвокат или судья что лучше
Кто в адвокатуре главный: адвокаты или судья?
Ведущиеся в настоящее время дискуссии в адвокатуре отличаются своей многоплановостью, широтой поставленных проблем, динамичностью и логичностью аргументации. Конечно, не обходится и без случаев, когда эмоциями компенсируется недостаток аргументов.
При этом обсуждаются не только новые темы, но и те, решения по которым уже приняты. Не вижу ничего крамольного в таком подходе. Даже уже принятые органами адвокатуры решения вполне могут быть предметом обсуждения в целях их дальнейшего совершенствования, что не отменяет правил их соблюдения до тех пор, пока они в установленном порядке не будут изменены.
Одной из таких активно обсуждаемых тем являются принятые в прошлом году Всероссийским съездом адвокатов поправки в ст. 25 КПЭА о возможности и основаниях обжалования дисциплинарных решений органов адвокатского самоуправления. Коллеги Алексей Кочетков и Рауль Магомедов также высказались по этой проблеме, затронув ее в числе прочих вопросов организации адвокатского самоуправления в своей заметке на сайте «АГ». Приведенные ими доводы представляются интересными.
Так, первый из них касается порядка принятия указанных поправок.
«Очевидно, что представленность адвокатского сообщества региона на Съезде одним делегатом недостаточна. Более широкое представление значительно повысило бы демократичность и способствовало бы более точному отражению мнения большинства членов сообщества о поставленном на голосование вопросе, поэтому логичным видится увеличение числа делегатов до трех от палаты региона – по одному от адвокатских кабинетов, адвокатских бюро и коллегий адвокатов, действующих в регионе.
Кроме того, решения по вопросам внесения изменений в КПЭА и прочим острым вопросам, круг которых стоило бы очертить заранее, целесообразно принимать квалифицированным большинством голосов (3/4 от присутствующих), тайным голосованием».
В контексте уже отмеченной мной в своей статье и подчеркнутой коллегами существующей в российской адвокатуре широкой дискуссии, которая касается всех без исключения сторон нашей профессиональной жизни, важно отметить, что по вопросу о порядке представительства на Всероссийском съезде адвокатов ранее неоднократно высказывались различные предложения. Звучали идеи об увеличении количества представителей от адвокатской палаты, о введении числа представителей, пропорционального численности адвокатов в палате, а также другие варианты. Сейчас к ним добавилась идея авторов статьи учитывать форму адвокатского образования, в которой осуществляет практику представитель, допустив на съезд практикующих в коллегии, в бюро и в кабинете (неохваченными почему-то остались адвокаты из юрконсультаций).
Но пока высший орган российской адвокатуры формируется на классических базовых подходах законодательства о некоммерческих организациях, предполагающих членство. Поскольку членами ФПА РФ являются адвокатские палаты субъектов Российской Федерации, то в соответствии с этим одна региональная адвокатская палата направляет на съезд одного представителя, который имеет один голос при принятии решений.
В таком подходе вряд ли можно усмотреть нарушение демократических начал. Все выносимые на рассмотрение съезда вопросы заранее публикуются. Многие из них, как, например, поправки в Кодекс профессиональной этики адвоката, вызывают длительную и весьма оживленную дискуссию. Упомянутые поправки в ст. 25 КПЭА активно обсуждались на различных площадках. Широта полемики и погружение в проблему были достаточны для того, чтобы на собрании или конференции в каждой адвокатской палате сформировать мнение по вынесенному на Всероссийский съезд адвокатов вопросу, определив порядок голосования по нему представителя адвокатской палаты. Многие выступавшие на съезде при обсуждении поправок в КПЭА именно так и поступали, ссылаясь на позицию, сформированную на собрании (конференции) адвокатов региона.
Второй довод авторов статьи касается самой ст. 25 КПЭА:
«Статья 33 Федерального закона от 31 мая 2002 г. № 63-ФЗ “Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации” не содержит запрета на обжалование решений совета в судебном порядке. В ч. 2 ст. 25 КПЭА говорится о праве на обжалование решения совета адвокатской палаты в суд в связи с нарушением процедуры его принятия, при этом нет запрета на обжалование по любым другим основаниям. Учитывая сказанное, спорить не о чем, так как нет предмета спора – ограничения права адвоката на обжалование решений органов адвокатского сообщества».
Говоря о содержании обсуждаемой поправки, я бы призвал коллег к честной дискуссии. Если продвигается довод о том, что финальную точку в вопросах адвокатского самоуправления ставит судья единолично по результатам рассмотрения дела об обжаловании решения органов адвокатского самоуправления, то, сказав «А», нужно честно произнести и неизбежно следующую за ней «Б» – что существующие в настоящее время принципы самоуправления и корпоративности адвокатуры заменяются принципом единоличного судейского усмотрения в управлении адвокатским сообществом.
И в этом случае также не следует лукавить с доводом о якобы нарушении КПЭА прав и свобод человека и гражданина на судебную защиту. Членство в адвокатуре не является общегражданским правом, такое право не зафиксировано в российской Конституции. Если бы это было не так, то каждый желающий записывался бы в адвокаты, ссылаясь на непосредственное действие конституционных прав и свобод. Однако на деле процедура получения статуса адвоката достаточно сложна, и далеко не все ее проходят, то есть не каждый желающий становится адвокатом.
Изложенная мысль не является авторской и уж тем более оригинальной. Это повторение правовой позиции Конституционного Суда РФ, который еще в 1998 г. (Постановление № 15-П) отметил, что негосударственные институты, выполняющие в том числе и возложенные на них государством публичные функции (а к таковым относится и адвокатура), имеют особый порядок правового регулирования. При этом данный порядок нельзя расценивать как нарушающий провозглашенные российской Конституцией права и свободы граждан. Эту правовую позицию Конституционный Суд РФ неоднократно повторял и в своих решениях о проверке конституционности ряда положений Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации».
Что касается особого порядка нормативного регулирования адвокатуры и адвокатской деятельности, то законодатель в ст. 4 Закона об адвокатуре делегировал органам адвокатского самоуправления («делегированное законотворчество» – термин Г.М. Резника) право принятия Кодекса профессиональной этики адвоката и формирования обязательных для каждого адвоката правил поведения, оснований и порядка привлечения к ответственности. Эта норма является одной из важнейших в реализации принципов самоуправления и корпоративности адвокатуры.
В таком режиме правового регулирования, установленного федеральным законом, совершенно логичным выглядит введенная в КПЭА поправка – повторюсь: основанная на принципах корпоративности и самоуправления адвокатуры – об окончательном характере решений избранных адвокатами органов самоуправления и о возможности их судебного обжалования лишь по основаниям нарушения процессуальной процедуры, установленной Кодексом. Напомню: обсуждаемая поправка в ст. 25 КПЭА не содержит запрета на обращение в суд, она лишь формирует предмет (обжалование решения о лишении статуса адвоката) и основание иска (проверка соблюдения установленной процедуры).
В итоге, если дискуссия о поправках в ст. 25 КПЭА будет продолжена (а похоже, что будет именно так), предлагаю обозначать проблему для обсуждения не в частностях, а указывая ее существо и те фундаментальные основы адвокатуры, которые она затрагивает. При этом такой подход формирует следующую дилемму: принцип корпоративности и самоуправления в адвокатуре vs единоличное судейское усмотрение. Или – кто в адвокатуре главный: адвокаты или судья?
В суде один без адвоката
В суде один и без адвоката
О судейском статусе и его влиянии на личность
Мне приходилось встречаться со многими судьями различных судебных инстанций, с рядовыми и руководителями судов, а с некоторыми имею личные отношения. Кроме того, я сам рассматриваю дела в качестве независимого арбитра и наблюдаю поведение сторон споров с места того самого лица, от которого зависит исход дела.
Существует примерно четыре типичные группы судейских личностей (назовем это так), в основе которых не только их морально-нравственные качества, но и психологические особенности личности. Под влиянием этих качеств складываются отношения между судьёй и участниками процесса (истец, ответчик, третье лицо, подсудимый, потерпевший, свидетель ) за исключением профессиональных участников — адвокатов, прокуроров. Я не буду детально рассматривать каждую группу судей, но укажу их основные поведенческие признаки, и как они влияют на участников процесса и обычных людей, вынужденных общаться с ними вне судебного заседания.
Типажи судейской личности
Типичное поведение участников в суде
Поскольку в процессе главной фигурой является судья, то он же и навязывает участвующим лицам форму отношений, в зависимости от своего личностного типажа.
виды поведения участников процесса, а суде
Из того, что я здесь изложил, читателям должно быть понятно, что на результат судебного дела в совокупности влияют, не только фактические обстоятельства дела, но и личные качества судьи, его восприятие и оценка поведения участников процесса.
Рекомендации участникам судебного процесса без адвоката
Важно! Будьте внимательны, аккуратны и уважительны в суде, не позволяйте себе эмоциональные выражения!
Таковы основные правила поведения клиента в суде без адвоката.
Если мой сайт РОСТОВСКИЙ АДВОКАТ Вы считаете полезным и он может еще пригодиться в жизни, оставьте его в закладках или поделитесь им с друзьями. И не забудьте получить мой бесплатный СПРАВОЧНИК КЛИЕНТА.
Зачем адвокатам идти в судьи?
В 2015 г. я подавал заявление в Квалификационную комиссию судей Ханты-Мансийского окружного суда с целью стать федеральным судьей. На тот момент я уже имел степень доктора наук, статус адвоката и одновременно являлся заведующим кафедрой уголовного права и процесса СурГУ.
Свою юридическую профессиональную деятельность начал в 1999 г. в качестве преподавателя юридических дисциплин, сочетал ее с практической деятельностью юриста. В дальнейшем закончил аспирантуру, защитил кандидатскую диссертацию, в 2003 г. получил статус адвоката, продолжал одновременно деятельность в качестве преподавателя и практикующего юриста. В 2010 г. защитил докторскую диссертацию по специальности 12.00.08 по теме «Теоретико-методологические основы назначения уголовного наказания».
В связи с тем, что мои научные интересы как в то время, так и сейчас простираются непосредственно в область судейского усмотрения, процедуры и правил назначения уголовного наказания, возможностей применения в данных процессах юрисометрических технологий, у меня возникла мысль о возможности попробовать себя на поприще судейской профессии. К тому времени у меня уже был пятнадцатилетний стаж как теоретической, так и практической работы. Наиболее значимым мотивом в принятии такого решения были мои научные амбиции, возможность в той или иной степени на практике реализовать результаты своей научной работы. В этом смысле мой идеализм в оценке возможностей своим личным участием хоть в какой-то мере повлиять на улучшение ситуации в системе правосудия совпал с реальными возможностями. Те идеи, которые были реализованы в моей научной работе в начале 2000-х, когда они казались невообразимыми и малоинтересными юридическому сообществу, сейчас уже вполне вписываются в новые тренды legal tech. По моему убеждению, информатизация должна и может прийти в область правосудия и, в первую очередь, правосудия уголовного.
Сама процедура сдачи экзамена и отбора в квалификационной комиссии на уровне субъекта федерации каких-либо сложностей для меня не представляла, в ходе бесед я действительно видел искреннюю заинтересованность со стороны судейского корпуса в предоставлении возможности участия в конкурсном отборе претендентов с учеными степенями, достаточно высоким уровнем подготовки.
Однако факт наличия статуса адвоката явно обозначался как определенная проблема. Более того, в связи с тем, что у меня оставалось намерение продолжать научную и педагогическую деятельность, мое желание участвовать в конкурсе на должность федерального судьи в том же регионе, где мной ранее осуществлялась деятельность по линии адвокатуры, было расценено как самая значительная сложность. Для увеличения моих шансов пройти отбор мне было рекомендовано прекратить статус адвоката, что, собственно, мной и было сделано (в дальнейшем мне пришлось заново сдавать экзамен и вновь получать статус адвоката).
Решение об отказе в получении мной статуса судьи было принято на уровне отбора Администрацией Президента РФ. Причины отказа, как известно, не сообщаются. Полагаю, что таковыми могли быть, в первую очередь, риски конфликта интересов, некая презумпция недобросовестности в отношении адвокатов, которые по роду своей деятельности контактируют при работе в уголовно-правовой сфере с лицами, имеющими проблемы с законом, тем более предполагалось, что судейская работа будет осуществляться мной в том же регионе. Подобный исход в какой-то мере был прогнозируем. Поэтому, думается, что одним из вариантов преодоления данного фильтра может быть подача заявки на занятие должности мирового судьи, которые утверждаются на уровне субъекта федерации. Но данная перспектива меня не интересовала изначально, поэтому вообще не рассматривалась.
Возможно, в какой-то мере на решение об отклонении моей кандидатуры могли повлиять и иные факторы. Например, то, что мой доход от деятельности, которой я в тот момент занимался, был существенно выше жалования, которое предполагается для судьи. Вероятно, сыграл роль и факт наличия административной ответственности в связи с нарушением правил дорожного движения (в части несоблюдения скоростного режима).
Недавно «АГ» опубликовала материал об исследовании Институтом проблем правоприменения источников пополнения судейского корпуса. Полагаю, что выводы данного анализа вполне объективны и отражают действительное положение вещей. Более того, и само исследование, и мои личные наблюдения четко показывают, что ситуация с превращением судейского корпуса в закрытую систему, возобновляемую сугубо за счет секретарей и помощников судов, со временем только усугубляется.
Причин тому множество, но, полагаю, главная из них – цель дать пришедшим в систему лицам хотя бы надежду занять в системе достойное в смысле оплаты труда и социального статуса положение. Давайте зададимся вопросом, а много ли будет желающих работать секретарем или помощником в суде на существующих в настоящее время условиях при отсутствии хоть какой-либо возможности в будущем получить позицию судьи?
Нередко в качестве причины сложившейся ситуации называют и то, что подобный механизм замещения должностей позволяет «воспитать» в духе системы будущих судей, еще на уровне работы в качестве помощников судьи выяснить профессиональные качества. Мне кажется, что считать причиной данный резон крайне сомнительно.
Во-первых, крайне наивно думать, что система будет не в состоянии «переформатировать» любого пришедшего в нее. В этом плане мысль о том, что пришедший в систему в качестве судьи бывший адвокат сможет ее изменить и сколько-нибудь значимо на нее повлиять, совершенно не продуктивна. Нужно понимать, что система «переварит» такого индивида с легкостью, и в конечном итоге такой судья станет системным либо, оставшись «адвокатом», будет исторгнут из нее.
Во-вторых, не следует подменять понятия профессионализма судьи компетенциями исполнительности, конформности, которые характерны для сотрудника-клерка. Для судьи намного более важно само понимание духа и буквы закона, житейский опыт.
В-третьих, проблемы качественного осуществления правосудия вряд ли сводятся к сложностям только судебной системы. Поэтому, даже если вообразить, что судейское сообщество будет наполнено, скажем, на 25-30%, а может, и более лицами, ранее работавшими в адвокатуре, иных негосударственных органах, это вряд ли позволит изменить ситуацию. Требуются кардинальное изменение всей системы правоохранительных органов, органов государственного обвинения, системы судов, внедрение новых принципов и форм правосудия.
Тогда возникает закономерный вопрос: зачем в таком случае адвокатам идти в судьи? Думаю, что успешный и состоявшийся адвокат, понимая груз ответственности, ограничения на публичность, гласную и негласную подконтрольность и другое, вряд ли решится сменить свое амплуа на позицию судьи. Я искренне верю, что такое положение вещей обусловлено внешними обстоятельствами и существующими пороками судебной системы. Полагаю, что среди уважаемых и достойных адвокатов большое число людей, которые видят своим призванием не саму адвокатскую профессию, а нечто большее – участие в самой деятельности по отправлению правосудия. Если исходить из этого, то нет никакой разницы, являешься ли ты в данный момент председательствующим в судебном заседании, поддерживаешь ты обвинение или защищаешь. В этом смысле необходимо создание условий реального уважения всех участников процесса, их действительного равенства, возможностей неоднократного перехода из различных сообществ единой юридической профессии.
Секс, свобода и справедливость: кому и зачем идти в юристы
По статистике, которую прислал «Право.ru» Рособрнадзор, в последние годы число абитуриентов, поступающих на юрфаки, только растет. Если в 2019 году их было 175 762 человека, то в 2020-м будущих юристов оказалось уже 183 007.
При этом треть выпускников российских вузов не работает в дальнейшем по специальности, установил Росстат летом прошлого года. Примерно та же цифра и в прошлогоднем совместном исследовании сервиса «Работа.ру» и портала Rambler.
Кто повлиял на выбор будущих юристов
Из опрошенных юристов оказалось не так много тех, кто пошел на юрфак осознанно. Судья в отставке Сергей Пашин мечтал об этой специальности еще с 5 класса. На него произвели неизгладимое впечатление речи известных русских юристов, которые Госюриздат выпустил в 1950-е годы прошлого века. Книжка попалась ему на глаза случайно в школьные годы и увлекла надолго. «Юриспруденция открылась мне тогда эстетически, задела душу», – говорит Пашин. А управляющий партнер Юсконсалт Юсконсалт Результаты рейтинга «Право-300» будут доступны после 2-го декабря × Евгения Бондаренко с детства хотела стать следователем под влиянием произведений про Шерлока Холмса, Эркюля Пуаро и Мисс Марпл.
Аналогичные мотивы привели на юрфак и партнера Пепеляев Групп Пепеляев Групп Результаты рейтинга «Право-300» будут доступны после 2-го декабря × Юлию Литовцеву, которая с детства собиралась в милиционеры, чтобы добиваться справедливости. Да и управляющий партнер ЮФ Косенков и Суворов Косенков и Суворов Результаты рейтинга «Право-300» будут доступны после 2-го декабря × Денис Косенков с детства романтично считал эту профессию крайне полезной для человечества: «Лет в 12–13 решил, что непременно должен стать или адвокатом, или прокурором – эти образы чаще показывали в кино и новостях, видимо». Следователем хотел стать один из начальников отделов правового управления ЮКОСа Дмитрий Низовкин*. Так что его тоже подтолкнули к юридическому факультету юношеский романтизм и желание справедливости в обществе.
Немало партнеров крупных российских юрфирм попало в профессию относительно случайно. Другой партнер Пепеляев Групп Пепеляев Групп Результаты рейтинга «Право-300» будут доступны после 2-го декабря × Роман Бевзенко выбрал юрфак по остаточному принципу: «Я отбросил все, в чем не силен, остались история и право». Историей я очень интересовался в школьные годы, но перспективы низкого заработка после истфака в провинции меня остановили, честно признается цивилист. Прагматизмом руководствовался и бывший замруководителя УФАС по Санкт-Петербургу Петр Яковлев, который поступил на юрфак СПбГУ в 1991 году. Меня больше интересовали журналистика и история, но в то время казалось, что эти специальности не смогут меня нормально обеспечить, делится он.
Не знаю до сих пор, как было правильно. Полагаю, у меня есть литературные способности, и я мог бы стать прекрасным журналистом. Ведь юристом в истинном понимании этого слова я, по большому счету, так и не стал. Стал скорее управленцем, чиновником. Правда, полученные в альма-матер юридические знания, несомненно, помогали, помогают и будут помогать мне всю жизнь.
Петр Яковлев, бывший замруководителя УФАС по Санкт-Петербургу
Метод отсева при выборе факультета использовал и управляющий партнер Кульков, Колотилов и партнеры Кульков, Колотилов и партнеры Результаты рейтинга «Право-300» будут доступны после 2-го декабря × Максим Кульков. Педагогом не хотел, врачом – боюсь крови, в инженеры – плохо с математикой и черчением, быть экономистом казалось скучно, вспоминает он. На юрфак МГУ пошел, потому что главное здание университета нравилось, уверяет юрист: «Когда пришел документы подавать, понял, что юрфак в другом корпусе, но было уже поздно».
Кого-то привела на юридическую специальность дань моде. Когда я туда поступал, у выпускников школ стоял выбор между двумя профессиями – экономиста и юриста, вспоминает бывший следователь по особо важным делам, а ныне старший партнер АБ ЗКС Адвокатское бюро ZKS Результаты рейтинга «Право-300» будут доступны после 2-го декабря × Андрей Гривцов. В середине 90-х именно эти профессии казались самыми востребованными. Ему тоже гуманитарные дисциплины давались легче, чем точные науки. Тренду тех времен поддался и партнер ФБК Право ФБК Право Результаты рейтинга «Право-300» будут доступны после 2-го декабря × Александр Ермоленко. Его к тому же очень впечатлил расстрел парламента в 1993 году. По его словам, было ясно, что происходящие события идут против Конституции, и хотелось что-то с этим сделать. Вообще, это было очень интересное время, вспоминает начальник правового управления ФАС Артем Молчанов: «Новое государство, новая Конституция, новые партии, выборы, новая экономика, новые возможности, ну и, конечно, трудности». Он признателен своим лицейским учителям, благодаря которым одинаково полюбил и историю, и право: «Мне все это стало интересно в старших классах, когда я перешел из своей самой обычной школы в историко-правовой лицей».
Часть юристов оказалась в этой сфере по стечению обстоятельств. Судьбу управляющего партнера АБ ЕМПП ЕМПП Результаты рейтинга «Право-300» будут доступны после 2-го декабря × Сергея Егорова предопределил случай: в 9 классе за опоздание на урок истории его отправили на школьную олимпиаду по правоведению, куда никто из одноклассников не захотел пойти. Так будущего юриста решил наказать учитель. Пока Егоров готовился, то читал учебники по ТГП и неожиданно полюбил этот предмет. На олимпиаде он занял первое место.
Управляющему партнеру Land Law Firm Land Law Firm Результаты рейтинга «Право-300» будут доступны после 2-го декабря × Денису Литвинову с детства была уготована другая специальность – инженер. Весь его широкий круг родственников работал по техническим направлениям. Но в их школе физико-математический класс расформировали из-за недобора, и ему совершенно случайно пришлось встать на гуманитарную стезю. А управляющий партнер Рыбалкин, Горцунян и партнеры Рыбалкин, Горцунян и Партнеры Результаты рейтинга «Право-300» будут доступны после 2-го декабря × Сурен Горцунян собирался учиться бизнесу. Планы изменили родители, которые под влиянием перестроечного времени уговорили его перевестись из престижной столичной английской спецшколы в экспериментальное учебное заведение – Христианский Гуманитарный Лицей (ХГЛ), основанный на идеях экуменизма, то есть единства всех христианских конфессий. Планировалось, что там ученикам предложат на выбор три специальности – экономическую, юридическую и историческую. Но 1 сентября школьникам объявили, что есть только два направления – юридическое и историческое. Горцунян выбрал первое, так как оно было ближе к бизнесу. Ни разу не пожалел и считаю это счастливой случайностью, как говорит он сейчас.
Вице-президент ФПА и завкафедрой адвокатуры МГЮА Светлана Володина вообще мечтала о факультете монументальной живописи в Московском высшем художественно-промышленном училище имени С.Г. Строганова, но поступить туда у нее не получилось. Чтобы не терять время, нужно было срочно выбрать другое место, и она пошла по юридическому направлению.
На чей-то правовой выбор повлияли родители. «Иногда мне кажется, что это не я выбрала юрфак, а юрфак выбрал меня», – утверждает партнер Иванян и партнеры Иванян и партнеры Результаты рейтинга «Право-300» будут доступны после 2-го декабря × Екатерина Смирнова. Она пошла в Уральскую юракадемию, которую к тому моменту уже окончили ее папа и старшая сестра. Смирнову тогда манила журналистика и только-только появившийся в университете факультет PR, но на семейном совете их отвергли. Продолжить юридическую династию родители-юристы убедили и управляющего партнера АБ Качкин и партнеры Качкин и Партнеры Результаты рейтинга «Право-300» будут доступны после 2-го декабря × Дениса Качкина. Хотя сам он хотел пойти в Можайскую военно-космическую академию, потому как в школе тяготел к физике и точным наукам.
Константин Добрынин, старший партнер коллегии адвокатов Pen & Paper:
Бывший следователь по особо важным делам ГСУ СКР, а сейчас партнер АБ Q&A Адвокатское бюро «Q&A» Результаты рейтинга «Право-300» будут доступны после 2-го декабря × Сергей Токарев тоже хотел продолжить династию: у него отец, дядя и дед были военными. Из-за травмы и плохого зрения пришлось выбирать другую профессию, объясняет он: «Наиболее «мужской» и нужной показалась работа следователем прокуратуры, которым и стал». Получил в органах неоценимый опыт, который сейчас помогает добиваться успеха уже в адвокатуре, говорит защитник.
Юридическое образование для руководителя юридического департамента Inditex Russia Артема Подшибякина выбрали его родители-историки, за что он им до сих пор благодарен. Они надеялись, что сын сможет лучше устроиться в жизни и хорошо зарабатывать, рассказывает юрист.
По его мнению, странно ждать от 18-летнего молодого человека самостоятельного качественного выбора профессии и будущего: «Слишком мало опыта, слишком мало понимания, как все работает».
А вот родители управляющего партнера Tomashevskaya&Partners Tomashevskaya & Partners Результаты рейтинга «Право-300» будут доступны после 2-го декабря × Жанны Томашевской, партнера Олевинский, Буюкян и партнеры Олевинский, Буюкян и партнеры Результаты рейтинга «Право-300» будут доступны после 2-го декабря × Юлии Трофимовой и партнера FTL Advisers FTL Advisers Результаты рейтинга «Право-300» будут доступны после 2-го декабря × Марии Куклы, наоборот, были против, чтобы дочери шли на юрфак. Первой отец говорил, что это очень жесткая и совершенно не женская профессия. Мать второй придерживалась такой же позиции, хотя сама трудилась юристом. А третьей мама с папой просто советовали выбрать «нормальный, более настоящий факультет».
Неожиданные трудности и приятные неожиданности
Зампред правления по правовым вопросам и корпоративному управлению АО «Сибагро» и завкафедрой корпоративной юридической практики юрфака ТГУ Алексей Кучин столкнулся со сложностями еще будучи абитуриентом. В конце 1990-х годов, когда он поступал, перед началом учебного года существовали так называемые отработки. Заниматься еще и не начинали, а трудовой вклад надо было уже внести, с улыбкой сейчас вспоминает он. Три дня такой «нагрузки» ему предложили «закрыть» в обмен на развоз огнетушителей по студенческим общежитиям. Будущий юрист согласился. Правда, устройств оказалось 200 штук, а с ним в паре был водитель, который не мог поднимать тяжести по состоянию здоровья. Пришлось непросто.
Общественная работа, но уже в период учебы досаждала и Пашину. Он учился на юриста еще в советские годы и уставал слушать пустословие на всевозможных собраниях. А вот студенческая жизнь радовала, признается судья в отставке: «Мы с однокашниками на свой страх и риск выпускали юмористический журнал Gaudeamus, пока нами не заинтересовались местные чекисты». Издание пришлось свернуть. Действительно, официальная коммунистическая идеология присутствовала и в праве, подтверждает Низовкин*: «Практически каждый учебник содержал ссылки на решения съездов и пленумов, программы партии и речи вождей». Зато в 90-е годы советские преподаватели учили хорошо, подчеркивает Ермоленко: «Они, наконец, получили возможность преподавать право без идеологии, что давало им своего рода импульс. Мы эти ценности права и свободы прямо впитывали в себя».
А вообще юрфак был отдельной жизнью, говорит Добрынин: «Она пахла свободой, алкоголем и сексом». Еще в ней было немного времени для права, но все-таки в приоритете именно первые три значения: их можно было менять местами, но от перемены мест жизнь не менялась, как вспоминает он годы своей учебы.
Правда, у тех, кто учился на рубеже девяностых и нулевых, хватало материальных проблем. О них вспоминает Егоров: «После кризиса 1998 года было особенно тяжело материально, а возможности заработать до 3–4 курса были ограничены». Управляющему партнеру АБ КИАП КИАП Результаты рейтинга «Право-300» будут доступны после 2-го декабря × Андрею Корельскому из-за нехватки денег на съемное жилье приходилось по 2–3 часа добираться на учебу в Архангельский университет с острова на Белом море, где жили и до сих пор живут его родители.
Если в осенний период еще можно было относительно комфортно переплыть через Северную Двину на теплоходе или моторной лодке, то зимой приходилось в любую погоду в 5–6 утра по темноте переходить реку – это несколько километров по льду до материка. Хорошо, что ко второму семестру жилищный вопрос в городе я все-таки решил и учебный процесс стал куда комфортнее.
Кому-то оказалось непросто сразу найти общий язык с однокурсниками. Бондаренко выбрали старостой, и она честно вела журнал посещений своей группы на лекциях, отмечая все пропуски ребят. Из-за этого в конце первого семестра группа взбунтовалась. Я помню этот разбор полетов и свое расстройство, вспоминает она: «Это был мой первый массовый договор о правилах игры. Согласились на то, что я не так строго их отмечаю на лекциях, а одногруппники тоже знают меру». После этого ребята ее зауважали, потому что не сломалась и не сдалась. Атмосфера в коллективе наладилась.
Трудностей во время учебы на юрфаке МГУ у меня не было. Серьезно. По сравнению с моими друзьями, скажем, на мехмате, только совсем ленивый или дебил вылетал за неуспеваемость у нас.
Бороться приходилось и со свойственным молодому человеку желанием гулять и весело проводить время в ущерб учебе, предельно честен Гривцов. «На первых курсах это желание, к сожалению, зачастую побеждало, – говорит он. – Но к последним курсам ситуация изменилась. Когда я понял, что по-настоящему хочу быть юристом, учиться стало совсем легко». Бевзенко тоже не очень хорошо учился на первом курсе. Он связывает это с особенностями учебной программы: «В начале 90-х первый курс юрфака представлял собой странную смесь предметов, которые пытались восполнить плохие школьные знания гуманитарных дисциплин». У него они были хорошие еще со школы, поэтому будущему цивилисту было скучно, особенно на ТГП, которое тогда преподавали в стиле «теории советского государства и права».
К концу первого курса я скучал и думал, что ошибся с выбором профессии. Но все резко изменилось на втором курсе, когда началось гражданское право. Меня оно захватило! Кроме того, я открыл для себя нашу великую юридическую дореволюционную литературу по частному праву. Потом на третьем курсе добавился гражданский процесс – к этому времени я уже работал, читал наших старых процессуалистов и просто горел юриспруденцией.
Были и приятные неожиданности на юрфаке. Для Смирновой таковой стал демократичный подход к учебе в институте адвокатуры УрГЮА. «Нам сразу объявили правило: лекции можно посещать по желанию, но будьте готовы нести ответственность за свои знания на экзаменах», – рассказывает она. За такой подход Смирнова до сих пор благодарна своему факультету: «Это было про взросление, осознанность, ответственность и свободу одновременно».
Володиной в студенческие годы было непросто решать юридические задачи. Алгоритм этого процесса преподаватели им особо не объясняли, а лекции читали в классическом каноне: что написано в законе, какие есть постановления Пленума Верховного суда и так далее. Практики в этом было очень мало, вспоминает она. Ее выручали коллеги по юридической консультации Московской коллегии адвокатов, где уже тогда параллельно с учебой трудилась Володина. Однажды она никак не могла решить одну из таких задач. Ее будущий наставник адвокат Александр Клигман вызвался помочь начинающему юристу, переписал условия, а через несколько дней пришел и сказал: «Эту задачу нельзя решить. Тут ошибка. Не хватает нескольких критериев». «Та ситуация стала для меня большим уроком: ко всему нужно относиться критически, – поясняет Володина. – Не всему стоит доверять и все надо перепроверять. Сначала у меня было представление, что у судов не бывает ошибок и в учебниках тоже, а оказалось наоборот».
Трудности были с иностранными языками, чувствовался недостаток базового школьного образования. Но учеба, учеба и еще раз учеба помогли все преодолеть. Приятно удивили лекции. Изначально ждал, что услышу нудных седых профессоров со скучными голосами. А на самом деле лекции нам интересно и увлеченно читали и седые профессора, и молодые преподаватели, и практики.
Артем Молчанов, начальник правового управления ФАС России
Кому стоит идти в юристы, а кому нет
«Учиться на юриста будет легко тем, у кого развито формально-логическое мышление», – говорит Егоров. По его мнению, людям с развитыми творческими задатками придется тяжелее. Хотя Пашин уверен, что в правовой сфере найдется место для молодых людей самого разного склада ума и характера: «Юрист – это и судебный деятель, и правозаступник, и служака, и следователь, и историк, и полемист, и законотворец, и ученый-теоретик».
Даже судьи по уголовным и гражданским делам отличаются и по способу работы с правовой нормой, и подчас по темпераменту, как объясняет судья в отставке. А вот людям без воображения и с ленивым рассудком будет трудно в профессии, предупреждает он. Здесь нужен живой ум, подвешенный язык и способность к анализу, подчеркивает Кульков. А еще важно быть креативным, смелым, способным брать на себя ответственность и самостоятельно принимать решения, добавляет Литовцева. Если готовы работать в режиме многозадачности, не умираете от анализа больших объемов информации, не боитесь полемики, получаете удовольствие в поиске решений и готовы ответственно их отстаивать, то у вас точно есть хороший шанс состояться в этой профессии, обобщает Косенков.
Точно надо идти на юрфак тем, кто готов сначала трезво осознать сложившееся отношение государства к праву, а затем, войдя в профессию, стремиться менять его. Независимо от того, будет ли он работать в инхаусе или консалтинге, заниматься уголовными делами или недвижимостью.
Не стоит идти в юристы ради денег, сразу предупреждают Бондаренко и Бевзенко. Право – это не просто ремесло, а искусство поиска справедливых решений в спорах, которые разворачиваются в нашем обществе, обращает внимание партнер «Пепеляев Групп». По его мнению, им должны заниматься неравнодушные люди. В юрсообществе будут рады тем, кто хочет по-настоящему что-то изменить и задумывается о том, чтобы помогать людям, замечает Гривцов. «Одним словом, если вы за правду – идите в юристы, а если хотите колебаться вместе с мнением начальства, то не надо, таких уже достаточно», – поясняет Подшибякин.
Приготовьтесь, что первые 5–10 лет после получения юробразования, скорее всего, будете получать копейки и максимум подносить снаряды для более опытных коллег, пока не начнете что-то из себя представлять в профессиональном плане. Высшее юридическое – это только фундамент, на котором еще строить и строить. Я сам что-то стал из себя представлять в профессиональном плане лет через пять после окончания университета.
Заниматься нужно тем, что нравится, соглашается с коллегами Кучин. Тогда будет и рост, и удовольствие от работы, а деньги с достижениями потом приложатся сами, говорит юрист. При этом не стоит забывать, что правовая специальность предполагает мощнейшую жизненную привязку к России, подчеркивает Яковлев: «Я не знаю другой профессии, которая настолько сильно привязывала бы человека к стране».
Главное – вовремя понять, ваше это или нет. Если нет, то не нужно терпеть учебу на юрфаке в угоду сложившимся обстоятельствам или желанию родителей. Попробуйте найти себя в другой профессии, поступить в другое учебное заведение. Иногда лучше стать толковым сварщиком, чем плохим юристом. С первыми в стране сейчас проблемы, а со вторыми проблем как раз нет.
Тем более, что сегодня в нашей стране права становится все меньше, констатирует Ермоленко: «Политика и антиправо пока побеждают, нам мало что удается с этим сделать». Сегодня за него нужно бороться, поэтому, становясь юристом, выбираешь не просто профессию, а скорее миссию, уверен партнер «ФБК Право»: «Кто готов бороться и создавать, кому интересна такая жизнь, вот им надо на юрфак. Кто хочет комфорта и ясных перспектив, нужно выбрать что-то другое». И вместе с тем стоит учитывать, что развитие и применение искусственного интеллекта постепенно сократит число юристов, как развитие видеофиксации на дорогах снизило потребность в инспекторах ГИБДД, предполагает партнер Олевинский, Буюкян и партнеры Олевинский, Буюкян и партнеры Результаты рейтинга «Право-300» будут доступны после 2-го декабря × Юрий Федоров: «Уже сейчас автоматизированные процессы подготовки судебных документов господствуют в сфере ЖКХ и широко развиваются в банковской сфере».
Юробразование универсально и заставляет задуматься о границах ответственности, о справедливости. Сейчас оно даже в большей степени практико-ориентировано. Если человек учится на юридическом примере решать казусы, то он может решить много задач. Поэтому на юриста должны идти учиться политики, будущие руководители, бизнесмены. Само собой, те, кто видит себя практикующими юристами, судьями и адвокатами. Быть юристом – это не только знать кодексы, но понимать, как они выстроены.
* Имя и фамилия комментатора изменены по его просьбе.