акционированный университет что такое
В университет – за компетенциями, а не за знаниями
Критерии оценки необходимости высшего образования в России стали радикально другими
Большинство россиян (63%) считают, что иметь высшее образование по-прежнему престижно. Фото агентства «Москва»
Представления россиян о том, какое высшее образование можно считать хорошим, очень изменились за последние 15 лет. Об этом свидетельствуют результаты опроса исследовательской службы Superjob. Опрошенные подтвердили гипотезу, что в обществе сейчас главенствуют более прагматичные взгляды на жизнь и образование в целом.
Если в середине нулевых россияне считали хорошим образованием то, которое выше среднего и просто выделяет обладателя диплома среди прочих категорий населения («моя дочь юридический окончила», «а мой сын – дипломат»), то сегодня считается хорошим такое высшее, которое формирует ключевые компетенции, профессиональные навыки.
По данным опроса, по сравнению с 2005 годом, когда прошло аналогичное исследование, многое изменилось. Оказалось, что сейчас под фразой «хорошее образование» почти каждый второй респондент (49%) понимает обучение, которое закладывает фундамент будущей профессии. Полуторный рост по сравнению с 2005 годом. Также 36% считают, что это такое образование, которое учит узнавать что-то новое. Эти респонденты уверены, что в современном мире важно обладать не столько конкретными знаниями или умениями, сколько способностью постоянно учиться.
Каждый десятый опрошенный уверен, что только престижный вуз или факультет дает хорошее образование. По оценке этой группы, учиться в провинциальном институте или в университете, который входит в сотню лучших в мире, – совсем разные вещи. Кстати, и сама рекламная кампания ведущих вузов РФ построена на том, чтобы убедить людей, что лучше взять кредит в банке и пойти в престижный вуз, нежели учиться бесплатно в обычном.
Большинство (63%) считают, что сейчас иметь высшее образование по-прежнему престижно. Противоположного мнения придерживается 21% опрошенных. Кстати, это удивительно. Думают россияне об одном, а поступают по-другому. Ведь сегодня государственная риторика явно не в пользу высшего. Вот и данные за 2020 год свидетельствуют, что впервые за последние 20 лет количество поступивших в колледжи (на программы среднего профессионального образования) превысило количество тех, кто выбрал вузы (программы бакалавриата и специалитета). По прогнозам, этот разрыв в ближайшие годы будет только увеличиваться.
А что думают работодатели о высшем образовании? «В работе необходимы навыки, практика. Хорошее образование – это образование, где 80% академических часов студент проводит за лабораторными работами, практическими занятиями. Хороший пример тому – МФТИ, МГУ, Академия управления и другие вузы» (директор, 49 лет, г. Москва). «Главное, на мой взгляд, в образовании – научиться «ловить рыбку» (ассистент аудитора, 36 лет, г. Москва).
Для того чтобы лучше понять, почему тренд на «ловлю рыбы» (компетенции) не может не радовать всех, и прежде всего чиновников, обратимся в качестве иллюстрации к событиям Французской студенческой революции 1968 года.
В конце 60-х во Франции случился бум высшего образования. Небывалый приток студентов – следствие бебибума послевоенных лет. В 1938–1939 годах студентов насчитывалось 60 тыс., а в 1968–1969 годах – 605 тыс. Увеличению числа студентов способствовали помимо демографического сюрприза еще два фактора: относительная доступность государственного высшего образования и отсутствие экзаменов при поступлении в университет.
К 1968 году во Франции возросла безработица. Четвертую часть безработных составляли вчерашние школьники, выпускники высших учебных заведений и студенты, бросившие учебу. И уже стало понятно, что с этим нужно что-то делать. Появился план, предложенный министром национального образования Фуше. План предусматривал конкурсные экзамены при поступлении в университет, введение новых обязательных дисциплин на гуманитарных факультетах, ужесточение условий обучения, проверки знаний и т.д. Понятно, что это привело бы не только к повышению качества образования, но и к значительному сокращению числа студентов. Что было бы, кстати, справедливо, потому что массовое высшее – это все-таки абсурдная идея. Хотя и красивая.
Есть еще одна интересная деталь. Высшее образование обязательно где-то порождает островки свободы («либеральные» университеты). Во Франции тоже были среди преподавателей те, кому в силу своих убеждений трудно было ужиться в консервативной столичной среде. Среди них известный французский социолог Анри Лефевр, философ Поль Рикер и др. В общем, студенческая революция во Франции просто не могла не случиться.
Как этого избежать? Давать студентам больше компетенций, хороших и разных.
Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.
Опорные вузы:
особенности и преимущества
С начала 2021 года все более ощутимыми становятся изменения в академической сфере. Одно из таких изменений — принятие программы стратегического академического лидерства «Приоритет 2030», пришедшей на смену проекту по повышению глобальной конкурентоспособности «5−100».
В новом материале ЛаЛаЛань разбирается, как изменится положение опорных вузов с принятием этой программы. Для тех, кто имел лишь отдаленное представление об опорных вузах, расскажем о них поподробнее, а также проследим путь нового статуса, которым могут обладать такие вузы — национальный опорный университет.
Статья будет полезна всем, кто давно хотел разобраться в иерархии вузов, уточнить свое представление об опорных университетах, а также понять, что ждет сферу высшего образования и ее учебные заведения в ближайшие 5−10 лет.
О вузах и их сравнительном положении до 2021 года
Высшие учебные заведения в России выстроены иерархически. Так, с 2016 до начала 2021 года, пока действовали прежние стратегические решения и еще не были приняты нынешние, иерархию вузов можно было условно представить подобным образом:
К концу 2020 года насчитывалось 29 национальных исследовательских университетов и 33 опорных университета. В дальнейшем, предположительно, число НИУ будет уменьшено до 25, а число опорных вузов, в том числе в новом статусе национальных опорных, увеличено почти в два раза.
Теперь, когда создан контекст, остановимся поподробнее на опорных университетах и национальных опорных университетах, опишем их цели и задачи в сравнении с национальными исследовательскими вузами, обозначим место опорных вузов в новой программе стратегического академического лидерства «Приоритет 2030».
Об опорных университетах — с 2016 года
В 2016 году Минобрнауки РФ была начата программа по созданию опорных вузов.
В этом кроется особое значение опорных университетов: они нацелены на повышение уровня благосостояния региона, на раскрытие его экономического потенциала.
Чтобы претендовать на получение статуса опорного университета и финансовую поддержку от государства, вуз должен был находиться в процессе реорганизации путем объединения двух и более университетов в один.
Так, в 2017 году к участию в программе присоединился Магнитогорский государственный технический университет (МГТУ) имени Г. И. Носова, ранее объединившийся с Магнитогорским государственным университетом. Ключевой профиль университета — горное дело, транспорт, металлургия, машиностроение, металлообработка, что напрямую отражает потребность в кадрах для основного градообразующего предприятия — Магнитогорского металлургического комбината. По такому же принципу были созданы и другие опорные вузы.
Сейчас создано уже 33 опорных университета: Белгородский государственный технологический университет имени В. Г. Шухова, Костромской государственный университет, Новосибирский государственный технический университет и другие (посмотреть весь список можно здесь и здесь ).
На сайте опорных университетов приведены ключевые результаты объединения учебных организаций:
При всей значимой роли опорных вузов, которая на них возлагалась, в негласной иерархии они следовали за национальными исследовательскими университетами (НИУ). В чем их отличие? В то время как ОУ должны были решать практические задачи и «поднимать» экономику региона, НИУ в первую очередь ориентированы на развитие научного потенциала страны, на фундаментальные исследования и создание новых технологий.
О национальных опорных университетах — с 2020−2021 года
Изменить положение в иерархии вузов призвана новая программа стратегического академического лидерства «Приоритет 2030» (узнать о ней подробнее можно здесь и здесь ).
Программа пришла на смену проекту по повышению глобальной конкурентоспособности «5−100». Предполагаемый срок реализации программы «Приоритет 2030», как следует из названия, 10 лет. Программа будет проходить в два этапа: 2020−2025 годы и 2025−2030 годы. Ожидается, что на первом этапе в нее будет отобрано до 120 вузов. С 2021 года по 2024 год по новой программе на развитие вузов будет направлено около 52 млрд рублей.
Количество НОУ в сравнении с числом ОУ планируется увеличить примерно в два раза — до 60 национальных опорных университетов.
В программе не только отражены ключевые аспекты развития национальных исследовательских университетов и особое положение творческих вузов, но и представлен новый взгляд на статус опорных университетов.
Во-первых, опорные вузы могут стать национальными опорными (НОУ), но изменение статуса происходит не автоматически, а на конкурсной основе.
Во-вторых, статус НОУ необходимо будет периодически подтверждать, он не присуждается сразу на 10 лет.
В-третьих, НОУ так же ориентированы на развитие отрасли в регионе, на развитие экономики субъекта, но это уже совсем иной уровень взаимодействия организаций: так, для становления опорным, вузу было необходимо объединиться с другим учебным заведением. В рамках программы «Приоритет 2030» субсидии получают те организации, которые кооперируются не только с университетами, но и с институтами, предприятиями и прочими организациями в регионе. Это так называемые консорциумы — объединения организаций, нацеленных на совместное выполнение поставленных перед ними задач.
В-четвертых, НОУ могут быть как территориальным, так и отраслевым. Это означает, что кооперация организаций в составе консорциумов при НОУ может не ограничиваться территориальными рамками.
В-пятых, по статусу НОУ и НИУ равны друг другу, а значит, учить и учиться в национальном опорном университете не только востребовано, но и престижно.
О специальных возможностях ОУ и НОУ и преимуществах для студентов и преподавателей
Ряд характеристик, заложенных в основу программ по созданию ОУ и НОУ, является преимуществами для вузов.
В чем достоинства статуса «опорный вуз» для самой учебной организации?
Итак, каковы преимущества опорного и национального опорного университета для студентов?
А пока мы предлагаем вам в комментариях поделиться своим взглядом на статус ОУ и НОУ: способна ли эта программа решить поставленные перед ней задачи и развить экономику региона? Довольны ли уже начавшимися изменениями студенты, преподаватели, руководство вузов?
Двоечников пригласили в университеты. Зачем России такое «высшее образование»?
Впервые в нашей истории количество мест в высших учебных заведениях превысило количество абитуриентов. «Недобор» испытали даже престижные московские вузы, причём не только «платников», но и «бюджетников». В связи с этим Минпросвещения России выкатило проект приказа, в котором вновь снизило минимальные баллы ЕГЭ, с которыми можно поступить в государственные вузы в 2022/23 учебном году. В институтах будут учить троечников и двоечников? А нужно ли такое «высшее образование» России?
Всё ниже, всё ниже и ниже.
Согласно проекту, опубликованному на федеральном портале нормативных правовых актов, минимальное количество баллов, чтобы стать студентом в следующем году, снижается: по обществознанию до 42, по русскому языку, информатике и географии – до 40, математике – до 39, физике, биологии, химии – до 36, истории – до 35, литературе – до 32, иностранному языку – до 30. Указывается, что общественность может обсуждать проект до 16 сентября.
Интересно, что в этом году в Минпросвете дали единый список для всех своих вузов, в то время как на текущий учебный год баллы для каждого заведения прописывались отдельно. До этого список своих «минимумов» для абитуриентов следующего года опубликовало Министерство науки и высшего образования России. Он лишь слегка «построже», чем у «смежников». Например, нижняя планка ЕГЭ по обществознанию – 45 баллов, по информатике и ИКТ – 44. Русский язык, литература и география оцениваются в 40 баллов, математика, химия, физика, биология – в 39. Минимальное знание истории и иняза в Минобре рассчитали одинаково с коллегами – в 35 и 30 баллов.
Здесь необходимо пояснить, что министерские минимумы могут не совпадать с теми «порогами», которые устанавливают сами вузы. Так, порядок приёма, вступивший в силу в январе этого года приказом Минобра, разрешил вузам устанавливать разный минимальный уровень баллов ЕГЭ для бюджета и платных мест, при котором абитуриента допускают к конкурсу. Ранее минимум вуза должен был совпадать с министерским по всем формам обучения.
При этом минимумы, которые требовали вузы для поступления в этом году, в среднем возросли от 3 до 12 баллов по разным предметам. Нововведением стала отмена так называемой «второй волны» прошлых лет, когда после единого дня поступления (в этом году 5 августа) абитуриенты, не прошедшие по конкурсу в одну пятёрку вузов, имели право через некоторое время подать документы в другой набор.
Осложнило ситуацию то, что подавать документы можно было дистанционно. Согласие на зачисление по итогам конкурсов нужно было дать 11 августа до 18:00 по московскому времени. В последние полчаса абитуриенты начали судорожно менять свои согласия на сайтах вузов, пытаясь выгадать более престижный. В результате многие сайты обвалились, а абитуриенты-ловчилы «пролетели» мимо всех.
Что мы увидели в итоге? А то, что вузы реально недобрали в этом году абитуриентов и вынуждены были устроить дополнительный набор. Повторный конкурс – через внутренние экзамены – объявили несколько факультетов МГУ, например юрфак, журфак и географический факультет. Допнабор, в том числе на бюджетные места, оказался открыт не только в МАДИ и МЭИ, но и даже в таком суперэлитном вузе, как Физтех.
Вузы – как место «передержки»?
А что это такое для страны в целом? Давайте попробуем разобраться. Последние два года эксперты фиксировали неуклонное падение интереса выпускников школ к высшему образованию и резкое повышение популярности колледжей и техникумов, где, в отличие от вузов, можно сразу получить профессию и после окончания найти место работы. То есть выпускники школ и их родители начали реально сомневаться в пользе пятилетнего сидения в аудиториях и студенческих забав (чаще всего за родительский счёт) даже для юношей, которым в противном случае грозит призыв в армию. Многие соображают: лучше потерять год в армии, чем, по крайней мере, три в институте на очном отделении.
Секрет Полишинеля – что первые два года в вузах обычно «доучивают» за школу, а специализация начинается иногда лишь в магистратуре. При этом она во многих институтах такова, что диплом даже по окончании специалитета можно спокойно положить в дальний ящик – для приёма на сколь-нибудь прилично оплачиваемую работу он уже не помогает. Если не наоборот!
Количество же «левых» вузов, где учат непонятно чему, но исправно берут деньги, несмотря на давние уже попытки провести ревизию, не очень-то уменьшилось. И многие такие частные лавочки до сих пор норовят именоваться «университетами». Одновременно в престижных «старых» университетах и институтах стоимость платного обучения все последние годы бодро растёт, а количество бюджетных мест начали робко увеличивать лишь в последние годы. Итог: конкурс в иные профессиональные колледжи сегодня выше, чем в вузы, и многие школьные отличники и хорошисты стремятся попасть именно туда, а не на студенческую скамью. Даже после 11-го класса, проходя заново предметы из последних двух школьных лет!
Отдельной «петрушкой» в этой интегральной картине является пресловутый ЕГЭ. Тупо «слизанный» с западного, причём отработанного опыта, он за эти 15 лет применения, конечно, сильно изменился с первоначальной дебильной «угадайки» в сторону реальной оценки знаний. Но всё равно не заменил внутренних экзаменов вузов, не снизил уровень коррупции, лишь переформатировав её. И, по большому счёту, не особо выровнял возможности абитуриентов из мегаполисов и провинции. Зато исправно продолжает «высасывать» талантливых ребят из регионов в столицы.
По мере возрастания сложности госэкзаменов официальные минимумы проходных баллов государство вынуждено снижать, а вузы в итоге – получать всё больше троечников, а скоро, видимо, и двоечников. «Плати деньги, а мы тебя уж как-нибудь дипломируем», – таков негласный девиз многих ректоратов и деканатов, работникам которых вовсе не светит снижение собственного уровня жизни.
Конечно, такая ситуация не во всех высших учебных заведениях. Например, ректор МПГУ, доктор исторических наук Алексей Лубков рассказал Царьграду, что в их педагогическом университете, несмотря на «демографический провал», ежегодно растёт средний бал поступающих на бюджет, при этом никакого недобора нет. Например, в этом году этот балл был почти 81 процент:
Ситуация по вузам и по регионам очень разная – и мы в этом смысле не показатель: к нам идут ребята с целевой мотивацией получить педагогические специальности. С нынешним недобором в разные вузы нужно разбираться на разных смысловых и организационных уровнях.
Ректор МПГУ уверен, что резкая отмена ЕГЭ, к чему призывают некоторые политики, станет худшей ломкой для системы образования, чем его обязательное введение.
Другое дело, что Единый экзамен надо совершенствовать: сейчас над содержанием школьной образовательной программы работают одни люди, а над КИМами (контрольно-измерительный материал, который ложится в тесты ЕГЭ – ред.) другие, что рождает разные подходы и сильно нервирует школьников,
Напомним, ранее глава Рособрнадзора Анзор Музаев в ходе Общероссийского родительского собрания сообщил, что на следующий год будут внесены изменения в ЕГЭ почти по всем предметам. По его словам, изменения связаны с тем, что ребята, которые выпускаются в следующем году, все 11 лет учились по современным образовательным государственным стандартам, и теперь изменения будут поэтапно вводиться по всем дисциплинам в течение 2022, 2023 и 2024 годов. Кое-что стало известно про изменения в ЕГЭ в будущем году. Например, из экзамена по русскому языку уберут тесты, а в иностранном языке уменьшат долю синтаксиса, сделав упор на владение устной речью.
Профанация вместо профориентации
В общем, со стороны государства и ректорского сообщества идут успокаивающие сигналы: мол, всё в целом неплохо. Только вот с отменой «второй волны» на зачисление ошиблись, надо, мол, её вернуть, и всё с поступлением образуется. Так что, всё хорошо, прекрасная маркиза? А как тогда расценивать ситуацию с падением популярности высшего образования, о котором специалисты предупреждали ещё несколько лет назад?
С другой стороны, как понимать то, что желающие всё же непременно попасть в стены институтов и университетов зачастую подают документы одновременно на пять и десять совершенно противоположных специальностей? Получается, им всё равно, кем стать и какой диплом получить? ЕГЭ же оказывается просто нудным и противным, но необходимым «пропуском» в 4–6-летний промежуток «лафы», в котором можно просто «законно» повисеть на шее у родителей, не особо запариваясь будущей профессией? Не говоря уже высоким штилем о «призвании».
Нет, здесь явно и давно уже что-то не так – за редкими исключениями в отечественной системе образования продолжает нарастать подмена понятий, или, коротко – профанация. Недаром некоторые эксперты считают, что вузы (не только у нас, но и во всём мире) всё больше становятся местом «передержки» молодых людей в самом их опасном для государства «анархичном» и буйном возрасте. Однако не более ли надёжная и, главное, полезная для государства форма такой «передержки» – это армия? Там кроме навыков общежития и дисциплины можно ещё и профессию получить!
Не пора ли нашему правительству – пусть и не резко, но начать серьёзное системное сокращение количества вузов и факультетов из числа тех, что учат непонятно чему? В своё время в СССР действовала негласная установка на рост числа десятиклассников, которые идут в вузы. А в них тогда учили на совесть.
Однако на излёте 1970-х вдруг обнаружилось, что в стране слишком много сотрудников НИИЧАВО, которые занимаются не пойми чем, а квалифицированных, да и просто рабочих, доярок и швей не хватает. Тогда «установка» поменялась: троечников перестали тащить за уши в девятый класс, маня институтскими аудиториями. А стали побуждать идти в ПТУ и техникумы – благо тогда их в стране было немало и по всем рабочим профессиям. Да и заработки в этих профессиях реально подняли.
Что с того?
Сегодня, когда Россия задыхается без притока рабочих мигрантов – и не только на стройках, – самое время вспомнить советские уроки, чтобы не наступать на старые грабли. Стране нужны реальные, а не мнимые учёные, инженеры, врачи, люди искусства. Так же как нужны свои, а не пришлые рабочие и аграрии. А для этого требуется кардинально, по-государственному пересмотреть всю систему образования, убрав из неё накипь и пускание пузырей. Пусть это и лишит привычной кормушки многих.
В противном случае сакраментальная цитата из «Евгения Онегина»: «Мы все учились понемногу чему-нибудь и как-нибудь» давно уже звучит у нас не благодушно-иронично, как в пушкинское время, а походит на звонок аварийной сигнализации. И, увы, звонок далеко не первый.
Университет 4.0: как должна происходить цифровизация вузов
Угрозы для существования классических вузов
В марте 2020 года Национальное агентство развития квалификаций (НАРК) и Фонд ВЦИОМ опубликовали результаты исследования о требованиях, которые работодатели предъявляют к квалификации соискателей. Опрос более 13 тыс. руководителей и сотрудников HR-служб показал, что лишь 1,6% предприятий не приходится отдельно восполнять дефицит знаний приходящих к ним работников.
На помощь таким компаниям приходят корпоративные университеты — создаваемые внутри организации структуры, которые помогают руководителям «вырастить» сотрудников с навыками, необходимыми именно на этом рабочем месте. Александр Фадеев, проректор по цифровизации, директор центра цифровых образовательных технологий Национального исследовательского Томского политехнического университета (ТПУ) считает, что такой формат обучения может быть прямым конкурентом традиционному образованию в вузах: «Если они не трансформируются, есть вероятность, что через некоторое время корпоративные университеты смогут вообще вытеснить систему высшего образования».
Проблема кроется в нарушенной коммуникации между вузами и работодателями. Первые зачастую находятся в отрыве от стремительно меняющихся условий на рынке труда, а вторые не могут грамотно оформить свой запрос. «Компании часто говорят на языке, непонятном университету: они не могут сформулировать компетенции и не могут их описать», — говорит Александр Фадеев.
В настоящий момент выпускники высших учебных заведений не в состоянии немедленно встроиться в рабочий процесс. «В человека, который приходит после вуза, работодатели вынуждены дополнительно вкладываться от полугода до пяти лет», — утверждает Юлия Смирнова, первый заместитель генерального директора Национального агентства развития квалификаций.
Это напрямую указывает на то, что системе образования в ближайшем будущем придется пережить серьезные изменения.
Какие они — Университеты 4.0
В чем системе высшего образования искать спасения и в каком русле должна происходить трансформация?
Ответ «в цифровизации» на первый взгляд кажется слишком очевидным, но даже в наше время понимание этого термина может быть неоднозначным. «Не надо путать цифровую трансформацию и автоматизацию: в первом случае сначала необходимо поменять мышление и ответить на вопрос «зачем» — утверждает Олег Панин, генеральный директор Center-Game, сооснователь онлайн-акселератора для школьников Pre.inc и конференции Edutainment. Т.е. цифровизация вовсе не равняется слепому внедрению новейших технологий без четкого понимания конечной цели процесса. Наоборот, в ее основе должно лежать изменение парадигмы мышления и поиск новых решений для современных задач и проблем.
Такой подход приближает образовательную систему к созданию вузов принципиально другого типа, так называемых «Университетов 4.0». Каждая из моделей несет в себе ряд назначений.
Александр Фадеев сформулировал определение высших учебных заведений следующего поколения: «Это модель университета, базирующаяся на цифровых двойниках студента, преподавателя и всего, что происходит внутри образовательного процесса». Большую роль в их формировании будут играть цифровые следы.
По оставленным цифровым следам пользователей можно полностью восстановить последовательность их действий и проанализировать процесс. Евгений Патаракин, д.п.н., профессор и академический руководитель образовательной программы «Цифровая трансформация образования» НИУ ВШЭ, образно объясняет это на примере футбольного мяча: «Если бы у него был датчик, который говорил бы, кто и с какой стороны его пнул, мы могли бы по этим данным восстановить структуру всего футбольного поля в момент игры».
Интерпретация накопленных данных может не только способствовать индивидуализации обучения, и, как следствие, подготовке востребованных специалистов, но и стать основой для исследовательских проектов в области доказательного образования.
Пути «выживания» для вузов в новой цифровой реальности
Одна из главных задач современных университетов — передача студентам навыков коммерциализации знаний, которая становится возможна при включении производственных структур в формирование образовательных программ.
Для этого необходимо менять подходы к преподаванию, полагает Александр Фадеев: «Педагогика должна опираться на новые технологии, пришедшие в мир: адаптивное обучение, искусственный интеллект, UX-дизайн, расширенную реальность». Университет 4.0, который отчасти формируется за счет объединения этих компонентов, — важный элемент в установлении экономики знаний. А она, в свою очередь, в сфере потребления проявляется в форме экономики впечатлений: внимание постепенно становится основной валютой, считает Олег Панин.
«Мы живем в эпоху не только цифровых технологий, но и развивающих впечатлений — основная конкуренция идет за внимание людей», — уверен он. Как и любой новый вызов, цифровая трансформация увеличивает количество требований к администрации и преподавателям вузов, отмечает Андрей Лямин, доктор технических наук, начальник Департамента открытого образования Университета ИТМО: «Изменится организационная структура высшего образования, технологии. Надеемся, участвуя в процессе цифровой трансформации, мы будем отвечать современным требованиям, ведь сложность задач постоянно растет».
Есть ли у современных российских университетов ресурс бороться за укрепление своих позиций и оставаться конкурентоспособным участником рынка — покажет только время. Сейчас прогнозы руководителей вузов звучат скорее оптимистично.
Материал подготовлен с помощью платформы «Юрайт».