амундсен что открыл в антарктиде
Руаль Амундсен – Наполеон полярных стран
Из-за специфической географии расселения норвежцы параллельно с русскими начали первыми в Европе исследовать арктическое пространство. Когда очередь дошла до расположенного на противоположной стороне планеты Южного полюса, выходцы из Норвегии рьяно взялись и за его покорение. После неудачных попыток Фритьофа Нансена и Карстена Борхгревинка удача улыбнулась еще одному гордому сыну этой северной страны – Руалю Амундсену. Именно он в 1911 году первым достиг Южного полюса и поставил несколько других рекордов в качестве путешественника и исследователя.
Содержание
Семья и детство
Руаль Амундсен родился в фамильной усадьбе в Борге (муниципалитет Фредрикстад) в 1872 году. В распоряжении его семьи была собственная судоверфь, пароход и два десятка парусников. Отец Руаля сколотил состояние на поставках Британии и Франции зерна и соломы во время Крымской войны (1853-1856 годы), когда две эти страны в составе коалиции воевали против Российской империи.
Юный Амундсен рос в компании трех братьев и нескольких десятков соседских детей. Игры проходили в основном в лесу рядом с усадьбой. Руаль был младшим сыном, но из-за высокомерности и вспыльчивости постоянно участвовал в драках. Мальчик занимался лыжами с момента, как начал ходить, и много времени проводил на гимнастических брусьях во дворе.
Учился Амундсен плохо, его характеризовали как упрямца и непримиримого борца за справедливость. Выпускные экзамены ему пришлось сдавать отдельно, директор школы не хотел принимать их, потому что боялся провала худшего воспитанника, грозящего позором учебному заведению.
Становление личности
В 14 лет Руаль остался без отца, и примерно тогда же познакомился с описанием того, как исследователи Арктики покоряли Северо-Западный проход (путь по морю из Атлантического в Тихий океан через Северный Ледовитый океан). Он восторгался силой духа руководителя экспедиции Джона Франклина, несмотря на трагическое завершение его предприятия. Амундсен хотел совершить что-то подобное – стать первооткрывателем, не боящимся страшных лишений, которыми грозит ледяная пустыня.
15-летний юноша начал готовиться к будущим свершениям. Он изнурял себя тренировками, строго придерживался диеты, спал на улице даже зимой и с ноября по апрель уходил в походы на лыжах.
У матери Руаля были другие планы – она хотела ввести сына в элитные круги Норвегии. С этой целью семья поселилась в столице неподалеку от Королевского дворца, а будущего путешественника отправили в университет Кристиании изучать медицину. Однако в 1893 году мать умерла, и Руаль, как он писал в автобиографии, “с огромным облегчением” бросил учебу. Путь к мечте был открыт.
Начало карьеры исследователя
Будучи студентом, Амундсен попал на лекцию Эйвина Аструпа, знаменитого путешественника, установившего, что Гренландия является островом. Это знакомство тоже во многом определило будущее Руаля. В 1895 году он проходит обучение на штурмана, практикуется на промысловом корабле и уже в следующем году отправляется на бельгийском судне “Бельжика” к берегам Антарктиды под началом Адриена де Жерлаша.
В море Беллинсгаузена корабль оказался закован во льдах, из-за чего ему пришлось вынужденно дрейфовать на протяжении 13 месяцев. В команде началась цинга, люди умирали и сходили с ума. Амундсен в это время охотился на тюленей и пингвинов, проводил эксперименты со спальными мешками и другим снаряжением. В суровых условиях выживания он быстро стал старшим помощником и не взял руководство экспедицией на себя лишь по формальным причинам.
Начальник
Плавание на “Бельжике” было единственным, в котором Амундсен находился в подчиненном положении. После возвращения он в 1901 году приобрел зверобойный шлюп “Йоа”, переоборудовал его и начал готовиться к покорению Северо-Западного прохода. На подготовку и сбор средств ушло больше двух лет, и летом 1903 года корабль отправился в плавание.
Шлюп “Йоа” стал первым в истории судном, сумевшим преодолеть Северо-Западный проход. Экспедиция заняла больше трех лет, причем два года команда провела на зимовке у острова Кинг-Вильям. За это время Амундсен побывал на Северном магнитном полюсе и успел поизучать этнографию эскимосов.
После завершения экспедиции Руаль сразу же продал шлюп, так как остро нуждался в деньгах. Мероприятие принесло ему мировую славу и повысило авторитет Норвегии. При этом самому Амундсену оно далось тяжело – 33-летний путешественник по возвращении выглядел так, что ему давали от 59 до 75 лет.
Говорят, целенаправленный труд – лучшая молитва о достижении цели.
Южный полюс
Исследователь принял положенную порцию славы, состоящую из государственных наград, турне с лекциями и выпуска книги. Следующей своей целью Амундсен поставил покорение Северного полюса, но уже не магнитного, а географического. Для этого нужно было продрейфовать через Северный Ледовитый океан по полярным течениям. В мире тогда существовал только один способный на такую авантюру корабль – “Фрам”, находящийся в распоряжении Нансена. Амундсен стал убеждать старшего товарища организовать совместную экспедицию. Нансен в тот момент переживал семейный кризис и налаживал отношения с женой, поэтому в 1907 году уступил корабль Руалю.
Вновь начались долгие приготовления, за время которых старый товарищ Амундсена Фредерик Кук в 1908 году успел покорить Северный полюс. Экспедиция потеряла смысл, и ее целью тут же была выбрана противоположная точка земного шара. Амундсена подстегивали слухи о том, что к Южному полюсу в ближайшее время собираются и другие исследователи.
“Фрам” отплыл 7 июня 1910 года. Амундсен боялся, что его опередят – все готовившиеся к покорению Южного полюса в то время о своих планах никого не извещали. Об изменении маршрута команде Руаль объявил лишь три месяца спустя во время стоянки на Мадейре. Тогда же были отправлены письма соответствующего содержания королю Норвегии, Нансену и норвежскому народу.
Высадка на шельфовый ледник Антарктиды произошла 15 января 1911 года. Норвежцы построили на месте зимовочный дом, по их следам шла экспедиция Роберта Скотта, отправившаяся из Кардиффа 15 июля 1910 года. Британцы во многом преследовали политические цели – они хотели сделать Южный полюс трофеем своей короны.
Полярная зима прошла в активной подготовке к предстоящему походу. Антарктическая весна позволила выйти в путь только 20 октября 1911 года. Амундсен сильно спешил, так как опасался, что Скотт опередит его – британец взял с собой в качестве тягловой силы лошадей и моторные сани, в то время как у норвежца эту функцию выполняли собаки. В сторону полюса вышло пять человек на четырех нартах, собак у них было 52. С животными тогда не церемонились – большей их части отводилась роль запаса пищи.
Искомая точка была достигнута 14 декабря. На Южном полюсе норвежцы выкурили по сигаре, провели измерения, поставили палатку с флагом и оставили послание догонявшему их Скотту. Британская экспедиция прибудет сюда через 34 дня и полностью погибнет на обратном пути к своему кораблю.
Еще никогда никто из людей не стоял в точке диаметрально противоположной цели его стремлений в таком полном смысле слова, как я в этом случае. Район Северного полюса – чего там! – сам Северный полюс манил меня с детства, и вот я на Южном полюсе. Поистине все наизнанку!
Триумф и новые задачи
После покорения Южного полюса Амундсен занимался привычными делами – публиковал отчеты, разъезжал с выступлениями и обедал с главами государств. О трагедии капитана Скотта стало известно только в феврале 1913 года, и эта новость лишь подстегнула интерес к лекциям норвежца.
В 1918 году Амундсен на корабле “Мод” отправился исследовать Северо-Восточный морской путь. Судно построили с учетом опыта предыдущих экспедиций и оснастили гидросамолетом. Местом первой зимовки стал мыс Челюскин (Таймыр), второй – остров Айон (Чукотка), третьей – мыс Сердце-Камень в Чукотском море. На третьем году путешествия у корабля сломался гребной винт, и Амундсен передал командование своему помощнику. Сам он удочерил двух чукотских девочек, которых увез в Норвегию и дал им свою фамилию. “Мод” до 1925 года дрейфовал в Восточно-Сибирском море, собирая полезные для науки данные.
У Амундсена вновь сменилось увлечение – он решил заняться воздушными полярными экспедициями. В 1925 году его миссия пересекла Арктику на гидропланах, а за ней последовал аналогичный полет на дирижабле “Норвегия”.
Побеждает тот, у кого все в порядке; кое-кто называет это везением. Поражение непременно ожидает того, кто не принял заблаговременно нужных мер; это называют невезением.
Погиб Амундсен в июне 1928 года во время попытки спасения итальянской экспедиции, пытавшейся повторить его трансарктический перелет на дирижабле. Для Норвегии он стал национальным героем с огромным числом достижений. В том числе, Руаль Амундсен оказался первым человеком (вместе с Оскаром Вистингом), покорившим оба географических полюса. Большая часть жизни исследователя прошла в путешествиях и продолжительных турне с лекциями. Жены и детей у него не было. О частной жизни известно очень мало. Обустройством дома Амундсена до 1925 года занималась престарелая нянька Бетти, служившая еще у его родителей.
Скотт против Амундсена: История покорения Южного полюса
Соперничество британской и норвежской экспедиций, стремившихся добраться до центра Антарктиды — одно из самых драматичных в истории географических открытий.
В 1909 году Южный полюс оставался последним невзятым из крупных географических трофеев. Ожидалось, что в ожесточенную схватку за него США вступят с Британской империей. Впрочем, ведущие американские полярники Кук и Пири в то время сосредоточились на Арктике, и британская экспедиция капитана Роберта Скотта на судне «Терра нова» получила временную фору. Скотт не собирался торопиться: трёхлетняя программа предусматривала обширные научные исследования и методичную подготовку для похода к полюсу.
Эти планы были спутаны норвежцами. Получив сообщение о покорении Северного полюса, Руальд Амундсен не захотел быть там вторым и тайно направил свой корабль «Фрам» к Южному. В феврале 1911 года он уже принимал британских офицеров в лагере на леднике Росса. «Не подлежит сомнению, что план Амундсена является серьёзной угрозой нашему», — написал в дневнике Скотт. Гонка началась.
В предисловии к мемуарам один из участников экспедиции «Терра новы» позже писал: «Для научных исследований дайте мне Скотта; для рывка к полюсу — Амундсена; о спасении молите Шеклтона».
Пожалуй, склонность к искусствам и наукам — одно из немногих достоверно известных положительных качеств Роберта Скотта. Его литературный талант особенно ярко проявился в собственном дневнике, который стал основой для мифа о герое, павшем жертвой обстоятельств.
Сухарь, нелюдим, человек-функция — Руальд Амундсен был создан для достижения результатов. Этот маньяк планирования называл приключения печальным следствием плохой подготовки.
Состав экспедиции Скотта потрясал полярников того времени численностью — 65 человек, включая команду «Терра новы», двенадцать учёных и кинофотооператора Герберта Понтинга. В поход к полюсу отправились пятеро: капитан взял с собой кавалериста и конюха Отса, начальника научной программы Уилсона, своего помощника—завхоза Эванса и в последний момент моряка Бауэрса. Это спонтанное решение многие специалисты считают смертельным: количество еды и снаряжения, даже лыж, было рассчитано только на четверых.
Сборная Амудсена могла бы выиграть любой из современных зимних ультрамарафонов. С ним в Антарктиде высадилось девять человек. Никаких работников умственного труда — это были прежде всего физически крепкие мужчины, обладавшие набором необходимых для выживания навыков. Они хорошо ходили на лыжах, многие умели управлять собаками, имели квалификацию навигаторов и только у двоих не было полярного опыта. Пять лучших из них пошли к полюсу: путь упряжкам Амундсена прокладывал чемпион Норвегии по лыжным гонкам.
Как и все норвежские полярники того времени, Амундсен был сторонником изучения эскимосских способов адаптации к экстремальному холоду. Его экспедиция одевалась в анораки и сапоги-камикки, усовершенствованные на протяжении зимовки. «Любую полярную экспедицию без меховой одежды я назову неадекватно экипированной», — писал норвежец. Напротив, культ науки и прогресса, отягощённый имперским «бременем белого человека», не позволял Скотту воспользоваться опытом аборигенов. Британцы были одеты в костюмы из шерсти и прорезиненного полотна.
Современные исследования — в частности, обдувание в аэродинамической трубе — не выявили значительного преимущества одного из вариантов.
Тактика Амундсена была одновременно эффективной и жестокой. Четвёрку его 400-килограммовых саней с едой и снаряжением тянули 52 гренландские лайки. По мере продвижения к цели норвежцы их убивали, скармливали другим собакам и ели сами. То есть по мере уменьшения груза транспорт, в котором больше не было необходимости, сам превращался в еду. В базовый лагерь вернулись 11 лаек.
Сложный транспортный план Скотта предусматривал использование моторизованных саней, монгольских пони, подстраховку упряжками сибирских лаек и финальный рывок на своих ногах. Легко прогнозируемый провал: сани быстро сломались, пони умирали от холода, лаек было слишком мало. На многие сотни километров британцы сами впряглись в сани, причём нагрузка на каждого достигала почти центнера. Скотт считал это, скорее, преимуществом — в британской традиции исследователь должен был прийти к цели без «посторонней помощи». Страдание превращало достижение в подвиг.
Провальная транспортная стратегия Скотта привела его людей к голоду. Волоча на своих ногах сани, они значительно увеличили длительность путешествия и количество необходимых при такой физической нагрузке калорий. При этом британцы были не в силах тащить на себе нужное количество провианта.
«Ужасное разочарование! Мне больно за моих верных товарищей. Конец всем нашим мечтам. Печальное будет возвращение», — написал Скотт в дневнике.
Сказалось и качество еды. В отличие от норвежского печенья, содержавшего непросеянную муку, овсяные хлопья и дрожжи, британское было сделано из чистой пшеницы. Ещё не дойдя до полюса, команда Скотта пострадала от цинги и нервных расстройств, связанных с дефицитом витамина В. Ей не хватило еды на обратную дорогу и не хватило сил, чтобы дойти до ближайшего склада.
О питании норвежцев достаточно будет сказать, что на обратном пути они стали выбрасывать лишнюю еду для облегчения саней.
Расстояние от норвежской базы до полюса равнялось 1 380 километрам. На её прохождение команде Амундсена потребовалось 56 дней. Собачьи упряжки позволили увезти более полутора тонн полезного груза и создавать по ходу склады запасов для обратной дороги. 17 января 1912 года норвежцы достигают Южного полюса и оставляют там палатку-пульхейм с посланием королю Норвегии о покорении полюса и просьбу Скотту доставить его по назначению: «Путь домой очень далёк, случиться может всякое, в том числе и то, что лишит нас возможности лично сообщить о нашем путешествии». На обратной дороге сани Амундсена стали быстрее, и команда попадает на базу через 43 дня.
Через месяц пульхейм Амундсена на полюсе находят британцы, прошедшие 1 500 километров за 79 дней. «Ужасное разочарование! Мне больно за моих верных товарищей. Конец всем нашим мечтам. Печальное будет возвращение», — написал Скотт в дневнике. Разочарованные, голодные и больные они ещё 71 день бредут назад к побережью. Скотт и два последних его выживших спутника умирают в палатке от истощения, не дойдя до очередного склада 40 километров.
Осенью того же 1912 года палатку с телами Скотта, Уилсона и Бауэрса находят их соратники из экспедиции «Терра новы». На теле капитана лежат последние письма и заметки, в сапоге хранится письмо Амундсена к норвежскому королю. После публикации дневников Скотта на его родине развернулась антинорвежская кампания, и прямо назвать Амундсена убийцей британцам помешала только имперская гордость.
Только во второй половине XX века тактика обеих экспедиций была подвергнута критическому разбору, а в 2006 году их снаряжение и рационы были проверены в максимально реалистичном эксперименте BBC в Гренландии. Британские полярники и в этот раз не достигли успеха — их физическое состояние стало настолько опасным, что медики настояли на эвакуации.
Сам себе вырезал аппендицит
Эта истoрия прoизoшла в 1961 гoду в Антарктиде. 27-летний дoктoр Леoнид Рoгoзoв участвoвал в антарктическoй экспедиции.
29 апреля Леoнид забoлел. Как oпытный хирург, oн oпределил, чтo у негo oстрый аппендицит. Нo так как oн был единственным врачoм на станции, а пoгoда была нелетнoй, oн решил делать oперацию сам.
При пoмoщи метеoрoлoга, пoдававшегo инструменты и вoдителя, державшегo зеркалo и направлявшегo свет oт настoльнoй лампы, врач прoизвел себе местную анестезию и начал oперацию, кoтoрая прoдлилась oкoлo двух часoв и прерывалась на время, кoгда oн терял сoзнание. “Я не пoзвoлял себе думать ни o чем, крoме дела… Мoи бедные ассистенты! В пoследнюю минуту я пoсмoтрел на них: oни стoяли в белых халатах и сами были белее белoгo. Я тoже был испуган. Нo затем я взял иглу с нoвoкаинoм и сделал себе первую инъекцию. Каким-тo oбразoм я автoматически переключился в режим oперирoвания, и с этoгo мoмента я не замечал ничегo инoгo.”
К пoлунoчи oперация, длившаяся 1 час 45 минут, была завершена. Через пять дней температура нoрмализoвалась, ещё через два дня были сняты швы. Леoнид Рoгoзoв стал известен всему миру.
В 1963 гoду Владимир Высoцкий пoсвятил ему песню.
«Пока вы здесь в ванночке с кафелем
Моетесь, нежитесь, греетесь,
Он в холоде сам себе скальпелем
Там вырезает аппендикс.
Он слышит движенье каждое
И видит, как прыгает сердце.
Эх, жаль, не придётся вам, граждане,
В зеркало так посмотреться.»
Salty stories. Морские байки
Новый формат. Посмотрим, как зайдёт. Встречаем моряцкие байки.
— А, что, Андрей. – говорит он. – Знаешь ли ты каких-либо сказочных существ из вашей мифологии?
— Лешие есть. Такие чуваки, которые живут в лесу и следят там за порядком.
— Да никакие. Как договоришься. Если деревья живые рубишь, или мусоришь, могут в болото завести. А если попросить по-доброму, покажут путь, если заблудился.
— У нас в Перу тоже такие есть. (Название вылетело, не вспомню) – отвечает Роберто. – Только они злые. Утаскивают детей в джунгли. Зато, если их (детей), ими пугать, они лучше слушаются.
Фшшшить. Блесна летит далеко за борт и плюхает в воду.
— У нас в Норвегии тролли есть. (Ула, не отрываясь от деревяхи)
— Мужики, мы два месяца в море. Давайте без пикси. До земли ещё неизвестно сколько, а тут им взяться неоткуда.
— Русалки должны быть. – Педро со смаком закидывает очередной орех в пасть.
— Знаете, джентельмены. – Роберто чешет поседевшую бороду, отложив спининг. – У меня дома жена и дочь. Да и вообще. Такими темпами, если в этом путешествии мы поймаем русалку, скорее всего мы ее сожрём.
За качество фоток извиняюсь, часть нарезал с гоупрошки.
Как такой формат, братцы – сестрицы? Или лучше как раньше, блоками по темам писать? Дайте знать.
Rapa Nui #1 об острове Пасхи
Раз про Кон-Тики 2 заходит, попробую про промежуточную остановку рассказать.
Собственно, план экспедиции был прост, потому красив: на бальсовых плотах выйти как Хейердал в 1947 из Кальяо (Перу), дойти до острова Пасхи, как крайней восточной точки Полинезии, а потом вернуться обратно, тем самым развив теорию норвежского антрополога о возможности контактов цивилизаций. Вот про остров, пожалуй и расскажу.
Лежит он аж в двух тысячах морских миль к западу от Южной Америки. Это примерно 3.5 тысячи километров. Перли мы до него долгих 43 дня. Никакой суши на этом промежутке нет, так что опыт получился увлекательный. Сам остров юридически является Чилийской территорией, но подавляющее большинство местных – полинезийцы, и Чили, мягко говоря, недолюбливают. Подтверждением тому являются две (да, на весь остров всего две) полицейские машины, поверх стекол которых наварены железные решётки. Островитяне всячески пытаются от принадлежности к Чили откреститься, и, говорят, даже бунтуют. Но сам ни разу не видел. Видимо, бунтуют тоже по-полинезийски: в 11 вышел, до часу побунтовал, потом сиеста, часов до пяти, а после пяти уже и вечер, можно не выходить, и так за сегодня много сделал. Аста маньяна. Хотя, за несколько недель, что мы там провели, была забастовка в аэропорту, так что прилетали только военные самолеты, которые доставляли в основном всякие почты и посылки. На таких самолетах и прилетели новые участники нашего путешествия, планово сменившие часть команды, которая шла до острова. Вообще говоря, вляпаться мы могли крепко, в плане того, что они могли и не прилететь, а будь забастовка пораньше, в магазинах мог бы начаться дефицит, что поставило бы крест на наших надеждах пополнить запасы. Ну, обошлось, и ладно.
Полинезийское название острова Рапа Нуи. Испанское – Исла де Паскуа. Население, думаю, тысяч 5, притом вместе с туристами. Есть единственный городок Ханга-Роа, и какое-то количество ферм вокруг. Остров крошечный. За день легко можно объехать его по периметру на велике, чем однажды мы и занялись. Вышло километров 70 вроде. Есть аэропорт, отели, клубы, вайфаи всякие, и прочая инфраструктура для туристов. Понятное дело, после 43 дней на плоту посреди океана, для нас это было диковато и как-то суетно. Но, конечно, народ сюда едет не за этим.
По сути, остров, маленький и лысый. Есть небольшой эвкалиптовый лесок и какое-то количество пальм на побережье. В остальном – скалы и пастбища. Красивым и зеленым, каким представляется тропический остров, его не назовёшь. Но местная история и культура, конечно пробирают до мурашек. Начать, пожалуй, можно с культа моаи – тех самых таинственных каменных голов, понатыканных по всему острову древними племенами. Сколько их всего на острове. думаю, не знают и сами жители. Всякими гипотезами, откуда, зачем и как они взялись, грузить не буду. Интересно, но сложно. Да и много материала по этому поводу есть. От себя скажу, что большинство из них стоят лицом к центру острова, а вот те, что в бухте Анакена (в восточной части острова) стоят лицом на восток, как будто встречая кого-то. Оттуда мы и пришли, также как инки на плотах задолго до нас. Инки, к слову, на острове были, и это научно доказанный факт. Свидетельств хватает, от анализа ДНК, до каких-то там ваще мудрёных штук. Из самых простых, например: тростник тотора растёт на планете только в двух местах. На острове и на озере Титикака, что в Андах. Сам он оттуда вряд ли приплыл. Ещё из интересного, по местной легенде, на остров пришли чужеземцы с Востока, которых вёл вождь «Тупа». По невероятному везению, наш плот как раз назывался Тупак Юпанки, в честь инкского вождя, во время правления которого, империя инков располагала огромным флотом таких бальсовых плотов. Короче, совпадений хватает настолько, что в их случайность верится с трудом.
Ладно, назад к статуям. Статуи на острове двух видов. Видимо, делались в разное время. Во-первых, одни вырублены ростом по пояс, а у вторых – только голова. Черты лица вырезаны тоже по-разному. Во вторых, те, которые «по пояс» часто носят красную шапку, вырубленную в соседнем карьере из красной вулканической породы. По одной из легенд, это вовсе и не шапка, а волосы рыжего цвета. Есть гипотезы про то что туда рыжеволосые викинги доплывали, но это уже перебор и псевдонаука, на мой взгляд. Ещё, кстати, у некоторых из них, вырублены руки, сложенные ладонями на животе, между которых вертикально к пупку торчит писюн. Готов спорить, это не новодел и не модификации, пришедшие со временем. Ну, дело важное, сказано – показано. Надо вырезать, раз уж есть. Чаще всего, те, что по пояс, стоят группами. Самое больше скопление – платформа Тонгарики на южном берегу. Пятнадцать моаи стоят в ряд, плечом к плечу на возвышении, называемом Аку. Подобных Аку на острове много. Из тех, что наиболее запомнились, было Аку Акиви с семью моаи на нем. По преданию, Аку Акиви символизирует первых поселенцев, приплывших на каноэ. Платформа по форме отдаленно, но всё же действительно его напоминает. Но, вспоминая книжки про остров, которые я листал в детстве, эти моаи выглядели как-то не совсем так. А вот те, у которых вырублена только голова, выглядят один в один. И все одинаковые, как под копирку. В смысле, пропорции, конечно, разные, высота опять же, но все черты рубились по одному образцу. Самое больше их скопление я видел в кратере вулкана Рано-Раратку. Только никакой системы в расположении, в отличии от «по пояс-собратьев», у них нет. Рано-Раратку какое-то очень тёплое место. В смысле, спокойное и умиротворённое. Ну и напридумывать себе можно, что ты в тайной обители спящих богов, мистику там всякую. – кто во что горазд. Я напридумывал как следует. Место располагает.
У отвесного с одной стороны края этого вулкана, этих истуканов как раз и добывали. До сих пор в скалах видны недовырубленные моаи, которые так и не заняли своё место на страже острова. Те, что добрались до склонов, частично попадали лицами вниз, потому что за столетия почва с дождями уплыла из под основания. Остальные пока стоят, но и их со временем пожрёт ветер и дожди. Главное, чтобы не растащили туристы. Эх, нет на земле ничего вечного.
По некоторым источникам, остров раньше был весьма богат лесами, но местное население массово их вырубало. Брёвна как раз активно использовались для транспортировки моаи от кратера где они были вырублены до места, где им суждено встать на свой караул. Это не говоря уже о строительстве хижин и лодок. В результате активной вырубки, леса перестали сдерживать корнями почву, что способствовало ветровой эрозии. Плодородный слой просто сдуло, оставив вулканическую породу, непригодную для земледелия, а это в свою очередь породило голод. Население острова стремительно сократилось, а на смену культу моаи пришёл иной. Жестокий, но не менее интересный, о котором расскажу в другой раз.
Больше об экспедиции Кон-Тики 2 на плотах через тихий океан можно почитать в предыдущих постах