бог в деталях дьявол в мелочах что означает
Дьявол в мелочах
(значение) — при реализации важного дела, ошибки в мелочах, деталях могут привести к провалу (поговорка).
Поговорка применяется и в следующих вариантах:
Поговорка пришла к нам из европейских языков. Так, на английском языке применяется пословица (The / A) Devil (is) in the detail(s)» (дьявол в деталях).
Применяются также варианты:
Управление в мелочах (деталях) («Governing (is) in the Detail(s)»)
Правда в мелочах (деталях) ((The) Truth (is) in the Detail(s)»).
Есть сведения, что пословица имеет германское происхождение (публикация в Вашингтон пост, 8 июля 1978 г.).
Применяется и поговорка — Бог в деталях.
✍ Примеры
Крис Андерсон (Chris J. Anderson)
TED TALKS. Слова меняют мир: первое официальное руководство по публичным выступлениям (Chris J. Anderson TED TALKS: THE OFFICIAL TED GUIDE TO PUBLIC SPEAKING), 2016 год, перевод на русский язык Новикова Т. О. (2016 г.) :
«Да, есть некие основные принципы. Но при работе с визуальными материалами дьявол кроется в деталях.»
2001, Country Life 20/27 Dec. 39:
The green paper. gives no detail. And that is part of the trouble. In planning the devil is in the detail. We need to have much more detail before knowing what to make of the green paper.
1990, Automotive News 5 Mar. 1:
Many issues remain unresolved. As one. official put it, ‘the devil is in the details, and we don’t know what those details are yet.’
1978, Washington Post 8 July C7:
Бог – в деталях
«Бог – в деталях», но также: «Дьявол в деталях». Оба выражения кажутся очень старыми. Когда же они появились и кто тут был раньше – Бог или дьявол?
Раньше был Бог, хотя «раньше» не значит «очень давно». Выражение «Бог – в деталях» создано в XX веке. В печати оно появилось не позднее 1937 года, со ссылкой на немецкого историка и теоретика искусства Аби Варбурга.
Аби Варбург (по рождению Абрахам Мориц) (1866–1929) большую часть своей жизни посвятил изучению итальянского Возрождения. Почти через 30 лет после смерти Варбурга его ближайшая сотрудница Гертруда Бинг процитировала слова, которые однажды он написал о себе на своем любимом итальянском языке: «Ebreo di sangue, Amburghese di cuore, d’anima Fiorentino» – «По крови еврей, сердцем – гамбуржец, душой – флорентиец».
С 1925 года Варбург вел в Гамбургском университете семинар по итальянскому искусству. Здесь господствовал междисциплинарный подход, предполагавший изучение современных художнику обрядов, символов, языка, философии и даже естественных наук. По сообщению Эрнста Гомбриха, ученика Варбурга, девизом семинара было изречение:
Der liebe Gott steckt im Detail.
(Бог таится в деталях.)
Более известен французский вариант: «Le bon Dieu est dans les d?tails» – «Бог – в деталях». Немецкий искусствовед Эрвин Панофски безосновательно приписал эти слова Гюставу Флоберу (в книге «Смысл и толкование изобразительного искусства», 1955).
В 1922 году, за три года до первого семинара Варбурга, было опубликовано стихотворение Бориса Пастернака «Давай ронять слова…», написанное в 1917 году. Заканчивалось оно строками:
Ты спросишь, кто велит?
– Всесильный бог деталей,
Всесильный бог любви,
Загадка зги загробной,
Но жизнь, как тишина
Разумеется, пастернаковский «бог деталей» не то же самое, что «Бог в деталях» Варбурга.
Отдаленным прообразом девиза Варбурга можно, пожалуй, считать высказывание Плиния Старшего: «Природа вещей ни в чем не выражается так полно, как в самом малом (…nusquam magis quam in minimis, tota est)» («Естественная история», XI, 2, 4).
Так обстоит дело с «Богом в деталях»; а что можно сказать насчет дьявола? Выражение «Дьявол (таится) в деталях» (нем. «Der Teufel steckt im Detail») получило широкое распространение с 1960-х годов.
Изречение «Бог – в деталях» чаще всего встречается в работах по истории и теории искусства, когда хотят подчеркнуть важность изучения всей совокупности фактов. Значение формулы «Дьявол в деталях» иное: нечто, на первый взгляд хорошее, может оказаться не столь уж хорошим при более тщательном рассмотрении.
Область применения второй сентенции шире, поэтому именно она стала основной.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Павел Новицкий
Что значит «дьявол кроется в деталях»?
Как я уже раньше замечал, запрос о дьяволе, который в деталях, привлекает энное количество людей. Только находят они малость не то 🙂
Распространённая трактовка идиомы «дьявол кроется в деталях» («дьявол скрыт в мелочах», «the devil is in the details») — в любом плане есть пара мелочей на которые стоит обратить внимание, иначе, в дальнейшем, проблем не оберёшься. Так же, как вариант, — при реализации плана недосмотр в, казалось бы, незначительных местах может привести к краху.
Моя любимая Википедия (на которую, говорят, ссылаться стало моветоном) говорит так:
Идиома «Дьявол кроется в деталях» говорит о некой непредусмотренной планированием мелоче, и восходит к «Бог в деталях» («Бог в мелочах»), выражающую идею что любое дело должно быть сделано тщательно (любая деталь имеет значение).
Авторство выражения «Бог в мелочах» приписывается разным людям. The New York Times в некрологе от 1969 года связвает эту фразу с архитектором немецкого происхождения Людвигом Мис ван дер Роэ (Ludwig Mies van der Rohe (1886–1969)). На данный момент уже общепризнано, что авторство принадлежит не ему.
Часто это выражение упоминается у немецкого историка искусства Аби Варбурга (Aby Warburg (1866–1929)). Хотя, биограф Варбурга Эрнст Гомбрих (Ernst Hans Gombrich) сомневается в авторстве.
Ранняя форма «Le bon Dieu est dans le détail» (хороший Бог в деталях) приписывается Густаву Флоберу (1821–1880).
«Знакомые Цитаты Бартлетта» («Bartlett’s Familiar Quotations») отмечают это выражение как анонимное.
Google Ngram Viewer (забавный сервис, не знал о нём) утверждает, что фраза «the devil is in the details» не появляется в коллекции до 1975 года. В Google Books фраза упоминается в книге 1969 года как уже устойчивое выражение.
Иногда встречаются модификации: «Управление в деталях», «Правда в деталях».
Так же Уильям Сафир (William Safire (1929–2009) упоминает эту фразу в статье для The New York Times (30 июля 1989 г.) и цитирует редактора «Знакомых Цитат Бартлетта»: «Нам до сих пор не ясно с „Бог (или дьявол) кроется в деталях“. Мы знаем что Мис ван дер Роэ использовал её обсуждая архитектуру; предполагается авторство Флобера, но до сих пор не найдено подтверждение в его записях. Мне кажется, это мог сказать Джон Рёскин (John Ruskin), фраза как раз в стиле его высказываний о качестве исполнения, но для подтверждения нам всё так же не хватает цитатат».
Бог или дьявол кроется в деталях?
Кольцо А
Гений кроется в деталях – одна из наиболее бесспорных аксиом искусствоведения. Отличие подлинного шедевра от преходящих конкурентов заключается в убедительности зафиксированного им мира. А она напрямую зависит от выпуклости и символичности деталей. Произведение искусства может быть обращённым к современникам мощным, внятным высказыванием, но длительную жизнь ему гарантирует лишь внимание потомков – как правило, мало понимающих, каков был изначальный импульс творения. Либо – воспринимающих его с неизбежными искажениями, привнесёнными изменившейся картиной мира (или, как нынче модно говорить, «культурного контекста»).
Едва ли не идеальный пример – «Божественная комедия». Современному читателю безразличны нюансы политических баталий эпохи Данте – все эти разборки между гвельфами и гибеллинами – а текст продолжает жить. Гремучая смесь обличительного памфлета (по злободневности для современников сравнимая разве что с «Архипелагом ГУЛАГ», либо воплощающейся в жизнь у нас на глазах антиутопией Пелевина), пронзительной любовной истории и дерзкой, на грани ереси, теологии столетия спустя обрела абсолютную самодостаточность. Любое соприкосновение с подобными универсальными шедеврами – будь то мир Гомера, Микеланджело, Шекспира или Толстого – подобно попытке заглянуть в иное измерение. В нём всё узнаваемо, всё убедительно и достоверно, за единственным исключением – от подлинного, данного нам в ощущениях, этот мир отличен тем, что смертному суждено пребывать в нём лишь гостем. Чтобы, рано или поздно, вернуться к опостылевшей реальности.
Если Создатель впрямь сотворил человека по Своему образу и подобию, то феномен искусства – одно из наиболее очевидных доказательств Его существования. Ибо «образ и подобие» подразумевают, помимо прочего, жажду творчества – точнее, эстафету творения. А в обустраивании мира мелочей не бывает – всякая букашка или былинка должны обладать не меньшей достоверностью, нежели главные герои. Речь о демиургической функции искусства: если творчество есть созидание суверенного мира, то воплощённый тобой мир рано или поздно вступит в противоречие с тем, в котором ты родился. С теологической точки зрения это преступление. Грех сатанинской гордыни, сподвигший Лукавого взбунтоваться против Создателя, обусловлен именно попыткой поставить себя на место Господа. В этом смысле всякий, всерьёз занимающийся искусством, в сущности, восстаёт на Творца всего сущего. Либо тем, что дерзает «улучшить» Его творение (читай – исправить ошибки и недочёты), либо – вовсе пытаясь создать альтернативу. Недаром для европейских романтиков образ Демона оказался столь привлекателен.
Побочным филологическим подтверждением сказанному служит поговорка «Дьявол кроется в деталях», ставящая между гением и прародителем зла знак равенства. Истолковать тождество двух фразеологем поможет погружение в историю. Как ни странно, утверждение о кроющемся в деталях дьяволе имеет недавнее происхождение. Поиск первоисточника приводит к статье германо-американского архитектора-модерниста Людвига Миса ван дер Роэ, чьи работы в значительной степени определили градостроительный облик современного мира. Тут-то и начинается любопытное, ибо датированная 1959 годом статья одного из создателей «интернационального стиля» в “New York Herald Tribune” именовалась “God is in the details”. Незаметная подмена Бога Дьяволом была произведена на все лады перепевающими крылатую фразу американскими масс-медиа, адвокатами и рокерами. Что, если вдуматься, предсказуемо – “The Devil is in the details” с фонетической точки зрения вкуснее и убедительнее. Но стоит не полениться, и мы выясним, что Мис ван дер Роэ в своей статье процитировал великого француза Стендаля – не только блистательного стилиста, но и автора «Истории итальянской живописи» (1817).
Предпринятый литературный экскурс возвращает нас к соотношению целого и детали в искусстве. В разные эпохи художники относились к «мелочам» по-разному. Одни считали, что всё, запечатлённое на холсте, должно стягиваться к смысловому центру, другие шли на композиционные эксперименты – так на полотне Карпаччо маленькая собачка, сидящая слева от святого Иеронима, приковывает внимание едва ли не более властно, нежели её хозяин. Проблема соотношения частного и целого – один из важнейших вопросов, над которым искусство и философия ломают голову от момента рождения. Ибо вопрос этот уходит корнями в проблему соотношения жизни и её Создателя. Либо – политкорректная поправка для агностиков и материалистов – фундаментальных принципов мироустройства.
Перейдём от абстрактных умствований к конкретике. У меня есть друг, замечательный художник. Он не вписан в табель о рангах современного арт-бизнеса, с брезгливым недоумением относится к «актуальному искусству». Сидит у себя в берлоге и – изо дня в день – покрывает краской холсты. Порой они продаются, чаще – ставятся в угол либо раздариваются друзьям. Время от времени я, из лучших побуждений, пытаюсь сподвигнуть его «покрасить» что-то более востребованное публикой. Подбрасываю сюжеты. Он отмахивается: «Ты не понимаешь, всё это литература». Он может неделями работать над холстом, хотя на мой дилетантский взгляд кажется, что картина вообще не меняется. Интуитивно понимаю: человека интересуют тончайшие нюансы соотношения цветов на полотне. Наверное, это и есть живопись – в беспримесном изначальном смысле. По крайней мере, поток юных художников в мастерскую моего друга не иссякает.
Не так давно он признался, что затеял цикл холстов с двухфигурной композицией.
БИБЛИОТЕКА: Сергей Шарапов. Бог скрывается в деталях, или Почему охранники пали ниц, а Каиафа разодрал одежды [библеистика]
Поговорка «Дьявол – в деталях» встречается едва ли не во всех европейских языках. Так и хочется приписать ее кому-нибудь из античных философов – Сократу, например.
Однако тут нас ждет разочарование. Или, напротив, очарование – это уж дело вкуса. Как бы то ни было, высказывание «Дьявол кроется в деталях» вошло в обиход совсем недавно. Многие из нас появились на свет раньше – в буквальном смысле слова.
Распространение этой фразы в качестве именно поговорки – то есть как устойчивого идиоматического выражения – началось в последней четверти прошлого века. В 70-е – 80-е годы. Поиск первоисточника приводит к статье немецкого архитектора-модерниста Людвига Миса ван дер Роэ.
Поскольку деятельность моя связана с архитектурой, не удержусь от некоторых подробностей, движимый, так сказать, цеховыми пристрастиями. Уж не обессудьте!
За свою долгую жизнь Людвиг Мис сделал многое. В молодости успел поработать в дореволюционной России – руководил строительством здания германского посольства на Исаакиевской площади в Санкт-Петербурге. А в конце 30-х, не желая оставаться в нацистской Германии, уехал в США, где стал одним из крупнейших представителей так называемого «интернационального стиля», знаменитые чикагские небоскребы – его детище. Людвига Миса вообще признают одним из тех, кто определил облик городской архитектуры XX века.
А еще Мис был сознательным католиком и приверженцем философии неотомизма – обновленной версии учения знаменитого средневекового схоласта Фомы Аквинского.
И вот в самом конце жизни у Людвига Миса вышла статья под названием «Бог существует в деталях». Впрочем, говорят, что заголовок не был оригинальным изобретением автора, а только слегка перефразированной цитатой то ли писателя Стендаля, то ли писателя Флобера, то ли еще кого – единого мнения на этот счет нет. Однако афоризмом выражение «Бог – в деталях» стало именно после статьи архитектора. В ней Людвиг Мис указывал на значение архитектурных мелочей и подчеркивал, что через детали открывается подчас самая суть.
Но затем благодаря масс-медиа и поп-культуре произошла – быстро и незаметно – подмена: место Бога в поговорке занял дьявол – такой вариант показался людям интересней. Я, однако, выступаю за изначальный вариант – «Бог скрывается в деталях».
Теперь, наконец, перехожу к тому, ради чего я весь этот экскурс и затеял.
В прошлой беседе, если кто помнит, мы говорили о значении имени «Иисус», его этимологии. Иисус – греческая форма еврейского имени «Иешуа», которое состоит из двух корней. Основной корень восходит к священному для иудеев имени Бога – Яхве, а вспомогательный – к глаголу «спасать». В соединении получается «Яхве спасает», «Яхве есть спасение».
Эта деталь важна для ответа на вопрос, кем именно был евангельский Иисус. Ведь и среди относящих себя к христианской традиции людей были и есть те, кто считают, что собственно Богом – тем самым предвечным Богом, который сотворил этот мир, Иисус не был. А был Он только человеком, просто получившим особое божественное достоинство.
С другой стороны, есть до сих пор и те, кто придерживаются другого мнения – тот случай, когда оба хуже! Суть этого мнения в том, что Иисус – да, это Бог, но, дескать, к ветхозаветному «кровожадному» Богу древних евреев Он не имеет никакого отношения. Иисус и Яхве противопоставляются: Иисус, мол, Бог добра и света, а Яхве – бог тьмы.
Тут, как говорится, ничто не ново под луной: учение о том, что Бог Ветхого Завета не имеет ничего общего с истинным Богом — Отцом Небесным, существовало уже во втором веке. Его проповедовал гностик Маркион.
Преемствующая апостольской святоотеческая традиция это мнение решительно отвергла. Аутентичное христианство считает Ветхий и Новый Заветы единым Откровением единого Бога, воплотившегося в Иисусе Христе. То есть Христос и был этим самым Богом, ставшим человеком. И об этом, повторю, и свидетельствует этимология Его имени Иешуа-Иисус – «Яхве спасает».
Впрочем, этимология – дело, конечно, нужное и полезное, однако сама по себе она еще ничего не доказывает. Тем более, что во времена Христа едва ли не половина из наиболее распространенных еврейских мужских имен содержали этот же самый, отсылающий к священному имени «Яхве», корень. Да и людей, именовавшихся конкретно «Иешуа» среди древних иудеев было не мало.
В Новом Завете есть отдельные места, прямо отождествляющие Иисуса с Богом. Однако, как правило, евангельский Иисус словно прячет Свое Божество и действует как бы полуанонимно.
Но Бог Яхве, сокрытый в деталях, в деталях и открывается. На две такие детали – на два евангельских фрагмента – я бы хотел обратить специальное внимание. Тем более, что до недавнего времени этого, кажется, особо никто не делал.
Оба эти фрагмента относятся к самому концу земной жизни Иисуса Христа. Первый фрагмент – рассказ Его любимого ученика – апостола и евангелиста Иоанна.
Когда Иуда – тот самый, предатель – привел в Гефсиманский сад храмовую стражу, чтобы арестовать Иисуса, Он Сам вышел им навстречу и спросил: «Кого ищете?» Они ответили: «Иисуса Назорея». А чуть далее в русском переводе говорится так: «И когда сказал им: это Я, они отступили назад и пали на землю».
По-моему, совершенно очевидно, что тут без уточнения того, в какой именно форме ответил Иисус, просто-напросто непонятно, с чего бы это стражники – с крепкими же нервами должны быть ребята – вдруг так резко отступили и пали на землю.
У святых отцов есть толкование, что в этот момент Христос каким-то неведомым нам образом на одно мгновение явил Свою божественную силу – вот потому они и пали. Наверное, так и было. Но есть еще и не противоречащее этому толкованию, а, может быть, даже подчеркивающее его лингвистическое пояснение, о котором святые отцы в свое время могли просто не знать и даже не догадываться. Они же были, главным образом, греками, незнакомыми со многими деталями, понятными иудеям.
Так вот. В этом отрывке, если переводить его с греческого на русский буквально, фразу «это Я» нужно было бы заменить на «Я есть». Эту форму, кстати, сохраняет славянский язык: «Азъ есмь» – именно так и переведено в Славянской Библии.
И тут у нас очень веские основания предполагать, что Иисус (а Он ведь говорил не по-русски, не по-славянски и даже не по-гречески, а по-арамейски), так вот в данном случае Он, судя по всему, прямо назвал Себя «Яхве». А «Яхве», напомню, как раз и переводится как «Я есть Тот, Кто Я есть», или «Я есть Сущий»; «Азъ есмь Сый» – так это звучит по-славянски.
Получается, Иисус произнес вслух непроизносимое у иудеев священное имя, назвал Себя собственным именем Бога – Яхве.
Услышав священное имя, стражники, так сказать, рефлекторно пали на землю. Это, однако, не помешало им тут же подняться и грубо схватить Иисуса, дерзнувшего на подобное, с их точки зрения, кощунство.
Второй фрагмент берем в той версии, которая приводится в Евангелии от Марка.
Уже на допросе у первосвященника на вопрос «Ты ли Христос, Сын Благословенного», Иисус отвечает: «Я». После чего первосвященник, это был Каиафа, раздирает на себе одежды и восклицает: «На что нам еще свидетелей? Вы слышали богохульство». Так в русском переводе.
Опять-таки без уточнений не очень понятно, в чем тут именно богохульство и почему вдруг нужно было раздирать одежды?
Мало того что представления иудеев о Мессии-Христе совсем не предполагали, что он должен быть неспосредственно Богом, и поэтому назвать себя Христом – еще не значило богохульствовать. Так ведь «христами» – помазанниками – именовали и царей, и даже самих иудейских первосвященников.
То же самое, в принципе, и с именованием «Сын Божий»: в Ветхом Завете есть примеры употребления этого выражения и даже использования слова «бог» – в форме «эллогим» – по отношению и к ангелам, и даже по отношению к людям. В 81-м псалме, например, говорится: «Вы – боги, и сыновья Всевышнего все вы». И никто ведь за это не обвинял святого царя, пророка и псалмопевца Давида в богохульстве.
А тут даже более того – первосвященник еще и раздирает свои одежды! В библейской символике это знак крайней, предельной скорби, знак печали и сокрушения, доходящих до степени ужаса.
Но – и тут еще одна важная деталь! – согласно закону Моисееву, собственно первосвященник раздирать свои одежды как раз и не мог ни при каких обстоятельствах! Поэтому, раздирая свои первосвященнические одежды, Каиафа давал понять, что в данном конкретном случае имеет место некий форс-мажор, обстоятельства непреодолимой силы – что-то совершенно немыслимое и Законом Моисеевым не предусмотренное.
А то же самое, что и в предыдущем эпизоде: русское «Я» – в славянском переводе «Азъ есмь» – буквально с греческого: «Я есть», краткий эквивалент выражения: «Я есть Тот, Кто Я есть». И в оригинале, по-арамейски, Иисус тут, судя по всему, опять-таки назвал Себя священным и непроизносимым именем «Яхве». И именно в этом вопиющем факте заключалось, по мнению Каиафы, богохульство. Именно это было чем-то невообразимым настолько, что вынудило его самого демонстративно нарушить Закон и разодрать одежды.
И все это, кстати, не исключает предположения, что именно такого ответа от Иисуса Каиафа и ждал, а своим вопросом «Ты ли Христос, Сын Благословенного» именно на такой ответ Его и провоцировал. А ждал, скорее всего, потому, что Иисус уже и прежде не раз именовал Себя именно таким образом, и Каиафа об этом был, разумеется, осведомлен…
Машиахом многие объявляли себя и до Иисуса Христа и после Него – в средние века таких случаев зафиксированы десятки, если не сотни. Но никто из иудеев ни до, ни после не дерзал назвать себя священным именем «Яхве». А родившийся в Вифлееме Иудейском и закончивший Свою земную жизнь на Кресте Иисус дерзнул. И именно это стало для иудеев скандалом, а для эллинов – безумием, как позже написал апостол Павел.
Опубликовано: 27.02.2021 в 19:56
Всего комментариев: 3
Чистяков здесь однозначно не при чём. Ему ставили в вину затянутый процесс оглашения и проч.
Да, Иисус, конечно, осознавал Себя «Сыном человеческим» в смысле пророчества Даниила, что для фарисеев было богохульством,
Если Вы внимательно читали и текст и мой комментарий,то должны были понять- к чему тут упоминался о.Чистяков. Это был ответ автору,который очень уверенно заявил:»Тем более, что до недавнего времени этого, кажется, особо никто не делал.». Делали, и неоднократно. Какая разница,в чем обвиняли о.Георгия при этом? Или Вы,как и автор этого материала,говорите одно, а подразумеваете чтото свое? А сам по себе » сын человеческий» никого ни к чему не обязывал, иначе бы судилище было не поночи и не с лжевидетелями