Что такое кубышка в экономике
Неправильное правило и опустевшая кубышка
35 Время прочтения: 4 минуты
Финансовая «кубышка» государства российского сократилась за последние десять лет почти в четыре раза. Бюджетное правило, определяющее ее пополнение, способствует не только девальвации рубля и инфляции, но также дестабилизации национальной валюты.
1 января 2004 года был создан Стабилизационный фонд. С 1 февраля 2008 года он был разделен на две части: Резервный фонд (изначально 80% средств) и Фонд национального благосостояния (ФНБ). Резервный фонд был полностью израсходован и закрыт с 1 января 2018 года.
Наибольшего размера — 225,1 млрд долларов — средства в этих фондах достигли 1 января 2009 года. К концу кризиса 2008—2009 годов, то есть к 1 января 2010 года, их совокупный объем сократился до 152,1 млрд долларов. Затем, после периода посткризисного восстановления, началось стремительное сокращение Резервного фонда из-за санкций и падения нефтяных цен. На 1 февраля 2019 года размер ФНБ составил всего 59,1 млрд долларов — почти в четыре раза меньше максимального уровня.
Фонд национального благосостояния предназначен для покрытия дефицита бюджета и дефицита Пенсионного фонда. Он является финансовой подушкой безопасности. Державная «кубышка» пополняется в соответствии с бюджетным правилом за счет дополнительных нефтегазовых доходов бюджета, получаемых в результате превышения ценой нефти марки Urals базового уровня. В настоящее время это 40 долларов за баррель.
Стабфонд, ФНБ и Резервный фонд (млрд долларов)
В конечном итоге бюджетное правило изымает валюту с рынка, стерилизуя валютную ликвидность. Его реализация означает, что цена нефти для российских экспортеров оказывается ниже рыночного уровня. Это значит, что бюджетное правило способствует ослаблению рубля и, следовательно, инфляции. Отток валюты с рынка в рамках исполнения бюджетного правила усугубляет негативный эффект оттока капитала из страны, усилившегося в результате санкций.
Также негативный эффект исполнения бюджетного правила усугубляется переходом от политики управляемого курса рубля к политике инфляционного таргетирования. Этот переход был крайне удачно осуществлен в ноябре 2014 года, непосредственно перед валютным кризисом.
В результате самоустранения ЦБ от проведения валютной политики денежно-кредитная политика (ДКП) перестала оказывать прямое влияние на валютный рынок. Между тем бюджетная политика, осуществляемая Минфином, оказывает непосредственное и негативное воздействие на валютный рынок России.
Негативный эффект реализации бюджетного правила усугубляется дискреционным характером его применения. Проще говоря, произволом.
Посмотрим, что произошло в прошлом году. В августе 2018 года усилилось санкционное давление. Что способствовало резкой девальвации рубля. Было принято решение приостановить покупку валюты в рамках реализации бюджетного правила. В результате Минфин изымал рубли у экспортеров, но не конвертировал их в валюту. По этой причине началось мощное снижение структурного профицита ликвидности.
Если в июле 2018 года среднее значение структурного профицита ликвидности составляло 3,9 трлн рублей, то в декабре того же года оно снизилось на 1,3 трлн рублей — до уровня 2,6 трлн рублей. Столь значительный отток рублевой ликвидности с рынка способствовал повышению процентных ставок в рублевом сегменте. С 17 сентября 2018 года ЦБ повысил ключевую ставку на 25 базисных пунктов, с 17 декабря 2018 года — еще на такую же величину.
Тренд на сокращение структурного профицита ликвидности был сломлен в результате возобновления покупок валюты Банком России в интересах Минфина с 15 января 2019 года.
Применение бюджетного правила не только способствует девальвации, но и ведет к дестабилизации рубля: сначала экспортеры продают валютную выручку в полном объеме, способствуя укреплению рубля, затем Минфин изымает у них часть выручки в виде налогов и акцизов, уже в рублевом виде, и накапливает рубли. Возникает навес рублевой ликвидности, а затем ЦБ начинает скупать валюту на рынке в интересах Минфина, способствуя ослаблению рубля. Так дестабилизируется рубль.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции
\n \n\t\t\t \n\t\t\t \n\t\t \n\t»,»content»:»\t\t
Научно-
образовательный
портал IQ
«Кубышка» в кризис, или Как россияне копят деньги
Более половины (51%) жителей России не имели сбережений до кризиса и не делают их сегодня. Кредитов и долгов по итогам 2016 года нет у 70% населения.
Изменения в кредитном и сберегательном поведении россиян в период кризиса проанализировали эксперты Института социальной политики (ИСП) НИУ ВШЭ в мониторинге «Население России в 2016 году: доходы, расходы и социальное самочувствие»*.
Тратить или откладывать
По данным общероссийского опроса, проведенного НИУ ВШЭ в сентябре 2016 года, только 11% граждан сегодня сберегают денег больше, чем откладывали два года назад. Свыше 25% отметили, что их семьи с 2014 года (начало кризисного сокращения доходов) стали сохранять меньше средств, либо прекратили это делать.
Изменение сберегательного поведения населения России за последние два года (2014–2016), % от числа опрошенных
Источник: опрос НИУ ВШЭ, сентябрь 2016 года.
Чаще всего денежный резерв отсутствует у молодых людей в возрасте 25–35 лет.
Активнее расходуют средства 46–55-летние. Исследователи назвали этот факт тревожным: «траты в преддверии выхода на пенсию не позволят сохранить приемлемый уровень благосостояния после прекращения работы».
По-разному ведут себя богатые и бедные. Для граждан с низким уровнем доходов сберегательное поведение не было характерно ни в 2014, ни в 2016 годах. Высокодоходные стали откладывать больше. При этом 30% россиян с высокими и средними доходами сократили сбережения или отказались от них, пытаясь в условиях «шторма» остаться на привычной для себя волне потребления.
Помогут ли подушки безопасности
В случае потери всех источников дохода прожить за счет сбережений не меньше года смогут около 9% семей. Финансовые подушки безопасности большинства позволят продержаться совсем недолго: накопления 23% россиян дадут возможность прожить в привычном режиме не более месяца. На одну-две недели хватит «заначки» у 30% опрошенных, а 16% сказали, что их средств не достаточно даже на один день жизни.
Сколько сможет прожить российская семья, не меняя свой образ жизни, за счет сбережений в случае потери всех источников дохода, % от числа опрошенных
Источник: опрос НИУ ВШЭ, сентябрь 2016 года.
Три четверти опрошенных никак не пытаются защитить свои накопления.
Закрытие/открытие вкладов, покупка валюты, перевод сбережений из валюты в рубли и приобретение недвижимости — вот наиболее популярные способы сберечь свои деньги у тех, кто пытался делать хоть что-то для их сохранения. Значительно реже накопленные финансы инвестировались в дорогостоящие товары (купить, чтобы перепродать) и ценные бумаги.
Наиболее успешной стратегией оказался перевод рублевых вкладов в валюту. Довольными результатом своих решений также остались те, кто купил недвижимость и открыл банковский вклад.
Кредитное бремя россиян
Как показал опрос НИУ ВШЭ, 70% граждан не имеют кредитов и долгов. Большинство из оставшихся 30% (каждый пятый) выплачивают рублевые кредиты, оформленные в банке или местах продаж товаров.
Рублевой ипотекой обременены 4%, валютной — 0,2% населения. Поставщикам услуг ЖКХ более чем за два месяца должны 3,5%. Частным лицам — 5,5%.
Наличие кредитов и задолженностей у населения России, % опрошенных
Источник: опрос НИУ ВШЭ, сентябрь 2016 года.
По европейским стандартам, семья считается перекредитованной, то есть перегруженной долгами, если на их погашение ежемесячно тратится не менее 50% ее доходов.
В России в такой ситуации находится каждое пятое домохозяйство из числа имеющих кредиты и долги. Еще для 25% кредитно-долговые расходы забирают от трети до половины бюджета.
Проблема невыплаты кредитов в 2014–2016 годах в той или иной степени коснулась почти 30% россиян. Они справлялись с ней разными способами: от договоренности с кредиторами до продажи имущества. Самым популярным стали займы у родственников и друзей (55%) и их безвозмездная помощь (16%).
Около 13% не способных платить вовремя решили вопрос благодаря «оптимизации» своих доходов (нашли новую работу или приработок). Примерно столько же неплатежеспособных должников (13,7%) предпочли ничего не делать.
Действия, предпринятые российскими семьями для решения проблемы невыплаты по кредиту, %
Источник: опрос НИУ ВШЭ, сентябрь 2016 года.
* Регулярный оперативный мониторинг бедности, доходов, самочувствия и потребительских предпочтений российских домохозяйств основан на данных Росстата, Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ) и результатах ежемесячного обследования населения по вопросам социального самочувствия и бедности, организованного ВЦИОМ по заказу НИУ ВШЭ. Обследование проводится в 130 населенных пунктах 46 регионов РФ, репрезентативная выбора — 1600 респондентов.
Информационная база раздела о кредитном и сберегательном поведении — данные общероссийского обследования населения, проведенного НИУ ВШЭ в сентябре 2016 года с целью более детального исследования экономического поведения населения в период экономического спада, репрезентативная выборка — 2000 респондентов.
Кубышку ФНБ заморозят, чтобы не давать деньги народу
В связи с рисками энергоперехода Минфин предлагает довести минимальный размер ликвидных резервных активов Фонда национального благосостояния довести до уровня 10% ВВП. Об этом заявил министр финансов Антон Силуанов, выступая в Совете Федерации по видеоконференцсвязи.
«Постепенно будет снижаться мировое потребление углеводородов, и вопрос устойчивости доходной базы федерального бюджета может уже встать к началу 30-х годов, к этому надо готовиться», — заявил он.
«Таким образом, сегодняшнюю благоприятную конъюнктуру необходимо разумно использовать, с одной стороны, без ущерба для устойчивости всей бюджетной конструкции, а с другой стороны, необходимо подкрепить наш инвестиционный импульс, с тем чтобы вместе с частными деньгами средства Фонда национального благосостояния сыграли на позитив нашей экономики», — добавил министр.
Независимый экономический эксперт Леонид Хазанов считает, что идея министра финансов России Антона Силуанова поднять планку накопления средств в ФНБ с нынешних 7% до 10% не лишена здравого смысла.
— Тем самым увеличивается размер финансовых ресурсов, которые можно потратить во время кризисных ситуаций. В тоже время российской промышленности, по моим оценкам, не хватает живых денег и главное дешевых, способных дать ей толчок вперед. Поэтому-то она сегодня пробуксовывает.
Бесспорно, в России создан целый комплекс механизмов, направленных на стимулирование роста индустрии, например, Фонд развития промышленности, предоставляющий предприятиям займы под низкие проценты. Однако его возможности далеко не безграничны, и чтобы подхлестнуть российскую индустрию нужно обеспечить ее деньгами из иных источников для реализации в ней перспективных проектов. Тоже самое не мешало бы сделать и для строительства, у нас до сих пор много людей имеет аварийное жилье. Это надо делать уже сегодня, используя доходы ФНБ (в разумных пределах, конечно же).
«СП»: — Почему чиновники не меняют свою позицию, мыслят сложившимися стереотипами, не пытаются посмотреть на перспективу? Вместо этого пугают нас чуть ли не катастрофами.
— Потому что все чиновники — это живые люди, и у каждого из них свои собственные представления о целях использования ФНБ. Тут дело в ином: просто кризис 1998 года, едва не поставивший Россию на грань экономической катастрофы, привел к формированию мнения о необходимости накопления денег в ФНБ без какого-либо их перераспределения в реальный сектор.
В реальности же, чтобы средства ФНБ не копились попросту, их можно направить на финансирование различных инвестиционных проектов, способных сдвинуть с места экономику нашей страны. Например, установить размер его ресурсов, которые мы можем на них потратить и предоставлять по низким процентам на длительный срок. Варианты тут могут быть самые различные — прокладка Северного широтного хода и высокоскоростной магистрали «Москва — Казань», и строительство новых машиностроительных и электронных заводов. Естественно, деньги не надо «распылять с самолета», следует вести жесткий контроль за их расходованием на конкретные проекты и их возвратом после их выхода на самоокупаемость.
Заместитель директора Института «Центр развития» НИУ ВШЭ Валерий Миронов отметил, что в среднесрочном прогнозе правительство рассчитывает на то, чтобы выйти на ускорение роста ВВП — на 3 и более процента.
— У нас перед кризисом был инерционный рост 2%. Поставлена задача выйти на 3%, чтобы приблизится к мировым темпам роста. Правительство считает, что основным фактором ускорения должен быть инвестиционный толчок со стороны государства и пытается разогнать экономику за счет государственных инвестиций, то есть строительства портов, дорог, трубопроводов и т. д. за госсчет.
Этот толчок неосуществим, если не будет поддержан ростом инвестиций частного сектора. Но у нас же основной фактор экономического роста — это неопределенность, недостаток спроса, что очень сильно ограничивает инвестиции. Тем более что загрузка мощностей в прошлом году, по данным опроса, упала на 5−10% в разных секторах производства. А у нас так сложилось, что инвестиции хорошо растут, когда высокая загрузка мощностей. Неопределенность затрудняет планирование инвестиций. Было бы разумно отложить «толчок» на пару лет.
«СП»: — У нас бюджет этого года верстался как профицитный, цены на газ невероятные, значит деньги есть. Почему же предлагается их копить, а не направить на развитие экономики, социальные проекты?
— Можно было бы направлять деньги не на «проекты-динозавры», а лучше сейчас вкладывать деньги в беспроигрышные вложения, которые, как бы неопределённость не разрешилась, были бы выгодны. Это, например, здравоохранение, образование, антимонопольное регулирование, создание инфраструктуры цифровой экономики. Для этого нет необходимости увеличивать траты из ФНБ, достаточно тех объемов, которые можно делать в рамках экономного режима.
Это действительно может быть подъем, борьба с бедностью. У нас в богатой стране (природными ресурсами и сейчас деньгами) очень много бедных. Можно было бы не всем раздавать по 10−15 тысяч, как это делали в этом и прошлом году, а самым бедным по 40−50 тысяч и регулярно, но так, чтобы они могли это тратить только продукты, отечественную продукцию.
У бедных слоев высокая склонность к потреблению — они не накапливают деньги, а пускают их в оборот. Это снизит фактор низкого внутреннего спроса, который ограничивает рост. Кроме того, у них низкая склонность к потреблению импортных товаров, они, в отличие от богатых, направляют деньги на покупку айфонов, зарубежные поездки и прочую импортную продукцию. Это выгодно российским производителям и поддержало бы рост лучше, чем инфраструктурные инвестиционные проекты, которые неизвестно еще получат ли поддержку со стороны частного сектора.
У многих людей, согласно опросам, до зарплаты не хватает 10 тысяч, а это миллионы людей в России. Их надо поддерживать. Это не было бы проеданием, популизмом, так как они тратили бы это на покупку отечественных товаров. Это шло бы в производство и закрутило маховик роста.
«СП»: — Почему же чиновники стоят на своем?
— Потому что очень сильна власть лоббирующих строительных корпораций. У нас ведь относительный инвестиционный подъем 2012−2018 гг. был связан с Олимпиадой, чемпионатом мира. Были созданы огромные строительные мощности. Этот комплекс требует новых заказов. Хорош, что у нас есть такой комплекс, но нужно действовать из расчета выгодности инвестпроектов, причем расчёта, который подвергся бы общественной экспертизе. Надо взять паузу на год-два на проверку инфраструктурных проектов, заложенных государством, на основе этой экспертизы. И все еще раз взвесить.
Новая десятина Путина: запрятать в кубышку 10% ВВП
Госдума согласилась повысить лимит накоплений ФНБ вместо того, чтобы вкладывать в экономику
11 ноября Госдума во втором чтении приняла законопроект, который повышает ВВП лимит накоплений Фонда национального благосостояния (ФНБ) с 7% до 10%. Это порог, сверх которого средства Фонда могут быть проинвестированы в экономику. Кроме того, был установлен лимит на расходование средств в размере 2,5 трлн. руб. в течение ближайших трех лет.
«Предлагается повысить порог, при превышении которого ликвидной части ФНБ можно инвестировать средства в проекты, то есть в корпоративные ценные бумаги. Сейчас этот порог 7%, предлагается его повысить до 10% с тем, чтобы позволить увеличить ликвидную часть фонда на случай неблагоприятного изменения ценовой конъюнктуры, и одновременно с этим установить в абсолютных размерах допустимый объем использования средств ФНБ в размере 2,5 трлн рублей на три года для реализации финансирования самоокупаемых проектов», — сказал в понедельник депутатам замминистра финансов Алексей Лавров, представляя документ в парламенте.
С учетом прогноза объема ВВП на 2022−2024 годы (133,33 трлн рублей, 141,88 трлн рублей и 151,51 трлн рублей, соответственно), объем, ниже которого не будет опускаться ФНБ, составит 13,3 трлн. руб, 14,1 трлн. руб и 15,1 трлн. руб. соответственно.
Сейчас объем средств в Фонде национального благосостояния превышает 10% от ВВП. В прошлом году экономика России равнялась 106,6 трлн. руб. ФНБ на 1 ноября 2021 года составлял 13,9 трлн. руб. Примечательно, что объем средств с прошлого года вырос почти на 100% (с 7,7 триллионов), и это несмотря на кризис из-за пандемии коронавируса.
Причина как в снижении курса рубля, так и в резком росте цен на энергоносители. Цена отсечения, после которой доходы от продажи нефти поступают в ФНБ, в этом году установлена на уровне 43,4 доллара за баррель. Между тем, 11 ноября цены за баррель российской Urals составляли почти 81 доллар. Среднегодовая цена составила 67,5 долларов.
Почему правительство не тратит эти средства на вложения в экономику или поддержку населения, а продолжает их накапливать (даже несмотря на профицит бюджета), ставит в тупик многих экономистов.
Директор Центра конъюнктурных исследований Института статистических исследований и экономики знаний НИУ ВШЭ Георгий Остапкович предполагает, что причина может быть как в том, что власть готовится к новому финансово-экономическому кризису и падению цен на ресурсы, а поэтому хочет создать подушку безопасности побольше, так и в отсутствии идей и проектов, в которые можно было бы вложить деньги.
— Видимо, правительство хочет получить полную гарантию от возможных экономических проблем и встрясок. Причем их волнуют не столько политические реалии, сколько турбулентность на сырьевом рынке. Мы видим, как активно продвигается повестка по декарбонизации, то есть отказа от реального сырья, нефти и газа.
Если цены рухнут, как 4−5 лет назад, до 20−30 долларов за баррель, это станет серьезной проблемой, которая потребует огромных резервов. Возможно, нежелание тратить ФНБ объясняется именно опасениями будущего сырьевого кризиса. Потому что в остальном у нас все относительно в порядке и непонятно, зачем нужны резервы в объеме 10% от ВВП.
С другой стороны, не думаю, что повышение этой планки совсем уж заморозит трату средств из ФНБ. Уже сегодня объем средств Фонда вплотную подошел к 14 триллионам (правда, это ликвидные и неликвидные средства), то есть намного превысил показатель в 10%. Даже с условием повышения барьера мы все равно можем тратить средства ФНБ.
Кроме того, не нужно забывать, что на ближайшие три года у нас планируется профицит бюджета, а, значит, роль ФНБ минимизируется. Он нужен «на всякий случай», а также на прорывные, инфраструктурные, крупные проекты.
Но это должны быть проекты, которые могут создать не просто рост, а развитие ВВП. Это вложения, в первую очередь связанные с человеческим капиталом, то есть инвестиции в знания, науку, здравоохранение. Если человек станет компетентным и здоровым, он и сам поднимет экономику. Но в последнее время доля этих вложений у нас, мягко говоря, отстает от цивилизованных экономик.
Может быть, здесь планируется прорыв. Правда, ни в каких документах я об этом не читал, но риторические заявления о вложениях в человеческий капитал проходят. На сегодняшний день это одна из главных наших проблем. Нам нужно не столько строить мосты и другие крупные объекты, а вкладывать деньги в человека, чтобы у нас был не просто рост экономики, а ее развитие. Это два совершенно разных явления.
«СП»: — Почему бы не вкладывать эти средства в трансформацию экономики, хотя бы с учетом той же декарбонизации, вместо того, чтобы откладывать их на «черный день»?
— Сейчас не совсем правильный момент для этого. Мы переживаем форс-мажорный год — пандемическую атаку и всемирную самоизоляцию. В такие периоды, как правило, прорывных явлений экономики всего мира не делают. Для этого нужно более-менее спокойная обстановка.
Кроме того, нельзя сбрасывать со счетов, что после 2008−2009 годов еще не было всемирного финансово-экономического кризиса. А как говорит история и теория, эти волны происходят раз в 8−12 лет. То есть следующий виток должен последовать как раз в 2021—2023 годах.
«СП»: — Кризис неизбежен?
— Нельзя сказать, что это предрешенный вопрос. Но у многих экспертов складывается мнение, что через год-два может наступить очередной кризис. Мировая экономика развивается циклично, и новый финансовый кризис обязательно будет, к гадалке не ходи, но когда именно — не знает никто.
Во время пандемии образовали огромные пузыри, когда на рынок в мире вылетело порядка 15 триллионов долларов. Все страны запустили печатные станки и напечатали массу эмиссионных денег, чтобы помочь людям и бизнесу выйти из кризиса. Но теперь эти деньги в виде пузырей бродят по миру. Такого всплеска инфляции на все активы от продовольствия до металлов не было уже давно. ФАО таких темпов роста цен на еду не наблюдала последние 20 лет, в США не было такой инфляции с 70-х годов, у нас она подбирается к 10%. Деньги напечатали, а товаров и услуг под них нет.
Зато процветает банковская система. У нас банки в прошлом году вышли на прибыль в 1,6 триллионов, в этом — на 2 триллиона. То есть экономика стагнирует, а банки процветают. Долго так продолжаться не может, поэтому года через 2−3 эти пузыри могут взорваться и начнется мировой финансовый кризис. В 2009 году мы упали на 7,8% ВВП. Если будет нечто подобное, понадобится ФНБ, который позволит людям пройти этот период практически незаметно. Именно люди должны быть основными бенефициарами роста и падения экономики.
Это сценарий сейчас серьезно обсуждают в США и Китае, откуда и может прийти кризис. Тогда нам понадобятся эти деньги, тем более, что рухнут и цены на сырье, а, с учетом того, что у нас больше 80% экспорта — это сырье, для нас это будет особенно тяжело.
Других логичных объяснений такому накоплению ресурсов у меня нет. Возможно, дело и в том, что у нас просто нет прорывных проектов, и как только они появятся, на них начнут выделять средства из ФНБ. Но это должен быть проект, который будет иметь мультипликативный эффект, повышать качество и уровень жизни.
Правительственная кубышка заполнилась до краев
Чиновники не договорились, куда инвестировать излишки накоплений
Фото Pixabay.com
Объем российского суверенного фонда – Фонда национального благосостояния (ФНБ) – в июле 2019-го увеличился фактически вдвое, до 7,87 трлн руб., что эквивалентно 124,1 млрд долл. Объем ФНБ достиг 7,2% ВВП, что выше максимальной границы для начала инвестиций. Правда, реальных денег в ФНБ значительно меньше. Объем ликвидной части фонда – меньше 6% ВВП. Тем не менее вопрос о расходовании излишков ФНБ уже сверхактуален.
Как сообщают в ведомстве Антона Силуанова, увеличение резервов произошло благодаря перечислению в ФНБ валюты, приобретенной за счет дополнительных нефтегазовых доходов в 2018 году.
Напомним, в фонд поступают сверхдоходы от продажи черного золота. По текущему бюджетному правилу это все, что образуется при цене барреля нефти марки Urals выше 41,6 долл.
В 2018 году Минфин в рамках бюджетного правила закупил иностранной валюты в эквиваленте 4,13 трлн руб., или 65,7 млрд долл. по среднему курсу прошлого года.
В результате по состоянию на 1 августа 2019-го объем ликвидных активов фонда (средства на банковских счетах в Центробанке) составил 6,2 трлн руб., или 98,5 млрд долл. (5,7% ВВП). Общий объем ФНБ составил 7,8 трлн руб. (7,2% ВВП), что эквивалентно 124 млрд долл.
Кроме того, в первом полугодии 2019 года министерство купило иностранной валюты еще на 1,64 трлн руб., которая будет зачислена в ФНБ в 2020 году.
По оценкам ведомства Силуанова, ликвидная часть фонда достигнет 7% к концу этого года. Напомним, по существующему правилу, когда объем ликвидных активов ФНБ превышает 7% ВВП – правительство может начинать инвестировать излишки сверх 7%. Таким образом, по прогнозу министерства в 2020 году из ФНБ можно будет потратить 1,8 трлн руб., в 2021 году – 4,2 трлн.
По мнению ряда экономистов, объем ФНБ больше, чем сообщают в Минфине. «В этом году Минфин успел приобрести уже около 29 млрд долл. С учетом этих денег резервы правительства на сегодня составляют примерно 153 млрд долл., а к концу года достигнут 170 млрд долл. (более 10% ВВП). Ликвидная часть ФНБ на 1 августа составляла 98,5 млрд долл. (остальные деньги уже проинвестированы). К концу года ликвидная часть будет составлять около 145 млрд долл.», – рассказывает директор аналитического департамента компании «Локо-инвест» Кирилл Тремасов.
Между тем единого мнения о тратах из ФНБ в правительстве пока нет. Ранее кабмин направил в Госдуму законопроект, разрешающий направлять средства фонда на экспортные кредиты. «Это будут штучные проекты», – обещал замглавы Минфина Сергей Сторчак, замечая, что пока конкретных предложений у ведомства по таким проектам нет. «Речь идет о том, что физически правительство получит возможность использовать этот источник не ранее 2021 года скорее всего. У нас, во-первых, нет проектов соответствующих пока, мы не работали, не отбирали. То, что сейчас приняты обязательства, все эти обязательства выполняются за счет источников федерального бюджета», – говорил он.
Однако думский комитет по бюджету и налогам отказался согласовывать поправки в Бюджетный кодекс без согласия Центробанка и Счетной палаты (СП). «Я предлагаю отложить эту поправку. Если до вечера сегодняшнего дня (22 июля. – «НГ») вы согласуете ее с ЦБ и Счетной палатой, мы ее включаем в текст закона, если нет, мы ее из закона исключим», – говорил глава думского комитета по бюджету Андрей Макаров. При этом он замечал, что в целом готов поддержать поправку.
В СП тогда заявили, что считают преждевременной поправку в Бюджетный кодекс, дающую правительству право направлять средства ФНБ на экспортные кредиты. Как объявил замдиректора департамента СП Игорь Прокопенко, поправка «затрагивает ключевые меры обеспечения долгосрочной устойчивости бюджетной системы, а также сохранение макроэкономической стабильности и обеспечения устойчивого экономического роста» (см. «НГ» от 22.07.19). Позднее СП поддержала поправку.
В частности, аудитор СП Татьяна Мануйлова поясняла, что позиция ведомства изменилась, после того как глава СП Алексей Кудрин провел переговоры с главой Минфина Антоном Силуановым. «Исходя из того что долговые требования будут установлены к правительствам иностранных государств, межправительственное соглашение будет заключаться. Тем более с 2021 года мы получим возможность вкладывать в данные долговые требования, у нас есть время проработать этот вопрос, проработать механизм. мы эту поправку поддерживаем», – приводит ее слова агентство Reuters. Аудитор также добавила, что Минфин должен будет согласовать, куда будут вкладываться средства ФНБ. «И это должны быть не низкорисковые активы», – уточняли в СП.
В свою очередь, в ЦБ позиция по поправкам не изменилась. Первый зампред ЦБ Ксения Юдаева сообщала думскому комитету по бюджету и налогам, что регулятору недостаточно информации о том, как Минфин предполагает расходовать средства ФНБ. В ЦБ подчеркивали: финансирование из фонда экспортных кредитов – это нестандартное вложение резервных активов. «Стандартно они вкладываются в высоколиквидные и надежные активы, что обеспечит их возможность в любой момент по прямому назначению быть использованными», – говорила Юдаева, замечая, что кредитные требования – это неликвидный актив, так как нет вторичного рынка межгосударственных кредитов. По мнению зампреда ЦБ, средства ФНБ должны быть вложены в активы, которые не влияют на агрегированный спрос и макроэкономическую ситуацию внутри страны. В поправках Минфина речь идет об активах, которые влияют на экспортный спрос и макроэкономику, замечала она.
Глава ЦБ Эльвира Набиуллина ранее также скептически высказывалась относительно необходимости тратить средства ФНБ. В частности, она не исключала, что инвестирование средств фонда восстановит зависимость экономики и рубля от колебаний цен на нефть. Траты в 1–2% ВВП в год будут по своему влиянию на экономику и реальный валютный курс аналогичны последствиям повышения цены отсечения в бюджетном правиле до 50–60 долл. за баррель, признавала она (см. «НГ» от 17.07.19).
Впрочем, не исключено, что дискуссия относительно трат фонда возобновится этой осенью. В частности, глава департамента госдолга и государственных финансовых активов Минфина Константин Вышковский предполагал, что «отдельный законопроект» на эту тему может быть вновь внесен в Госдуму и рассмотрен осенью. Это значит, что борьба за «распечатывание кубышки» продолжится.
Пока же ликвидная часть ФНБ меньше 7% ВВП инвестирование части средств ФНБ может быть отложено до следующего года, говорят эксперты «НГ». Как считает старший аналитик «БКС Премьер» Сергей Суверов, чиновники скорее всего выберут вариант трат за рубежом, чтобы не создавать давление на инфляцию и курс рубля. «Плюс, новые санкции США также могут повлиять на решение вопроса об инвестировании, для целей сохранения валюты в стране в условиях ограничения доступа к внешнему финансированию», – замечает он.
Дилемма куда вкладывать деньги – за рубеж или в отечественную экономику – сохраняется, признает доцент Российского экономического университета им Плеханова Ирина Комарова. «Сторонники первого подхода настаивают, что основным мотивом должен выступать коммерческий принцип – направлять средства туда, где соблюдается оптимальный баланс сохранности и доходности вложений. В качестве такого инструмента указываются высококачественные иностранные активы. Те, кто разделяют второй подход, справедливо замечают, что деньги должны работать на отечественную экономику, приводя к мультипликативному эффекту, а не изыматься из нее, тем самым сдерживая экономическую активность», – говорит она, признавая второй подход «стратегически верным». Инвестирование накоплений позволило бы активизировать производство в России, улучшить инфраструктуру, дать начало новым проектам – а это, в перспективе, легкие деньги для инвесторов, рассуждает гендиректор «Иволга Капитал» Андрей Хохрин.
Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.