Что такое люди второго сорта
Кто такие «бобыли» и почему к ним на Руси относились как к людям второго сорта
Сегодня когда мы говорим «живет бобылем», то имеем в виду одинокого мужчину, который не стремится заводить серьезных отношений с женщинами и тем более вступать в брак. Но само значение слова «бобыль» мало кому знакомо и часто его трактуют неправильно. Давайте разберемся, кого называли на Руси бобылями и почему участь этих мужчин была незавидной.
Достаточно долго, начиная с 16 и заканчивая 18 столетием, бобылями в России называли людей, входящих в конкретную социальную группу. Это были не имеющие семьи крестьяне без собственного земельного надела. Другое их название – «нетяглые», связано с тем, что они были освобождены от налога на землю.
Многие ученые считают, что само слово «бобыль» происходит от шведского «boabyle» – наемный рабочий. Есть созвучные слова также в румынском и латышском языках – там они означают «батрак» и «бездельник».
Впервые бобыли упоминаются в документах 16 века – так называли крестьян, подписавших «бобыльскую оброчную запись». Это был своеобразный договор, лишающий человека многих прав и свобод, но предлагающий взамен гарантированное получение пищи и минимума необходимой одежды. Таким образом, бобыль был очень бедным человеком, который практически находился на положении раба – трудился за еду и кров над головой, хотя мог и не быть крепостным.
Открытка конца 19 века с портретом бобыля
Сначала бобыли были только в сельской местности, но затем они появились и в городах. Там они выполняли грязную работу, не требующую высокой квалификации, например, рыли ямы и траншеи и переносили тяжести. Иногда им доверяли мелкую торговлю, а в отдельных случаях бобыль мог стать даже ремесленником.
Часто бобыли жили при монастырях, занимаясь обработкой земли и строительством. Иногда им разрешалось использовать церковные земли в своих целях, но за это взымался особый налог – бобыльщина. Разбогатеть на таких условиях человек не мог и работал только на то, чтобы как-то себя прокормить.
Деревенский бобыль. Фото начала 20 века
Начиная с первого упоминания бобылей в документах начала 16 столетия, везде о них писали и говорили с презрением. На этих мужчинах всегда стояло клеймо гуляки, горького пьяницы и бездельника, даже если бобыль вел размеренную крестьянскую жизнь без излишеств.
Вероятнее всего, стереотип сформировался благодаря тому, что бобыли имели налоговые поблажки, что вызывало у многих зависть и неприязнь к «льготникам». До 1679 года бобыли должны были отрабатывать только половину «тягла», то есть совокупности повинностей и выплат.
В 17 столетии бобылей и бобылок (одиноких вдов), которые имели свой дом и хозяйство, лишили привилегий и заставили платить налоги наравне с обычными крестьянами. Благодаря этому уже к 1718 года бобылей перестали воспринимать как особую категорию и они полностью влились в крестьянское сословие.
Особый, немного романтический образ бобыля – человека без семьи и с минимумом обязательств перед обществом, привлекал внимание поэтов, писателей и художников. Наиболее известным изображением мужчины-бобыля можно считать картину великого русского художника В.Г. Перова «Гитарист-бобыль».
На ней изображен бедно одетый немолодой мужчина с гитарой, скорее всего, нетрезвый. Рядом с ним на столе стоит бутылка вина и наполовину пустой стакан. Картина пропитана безысходностью и ее герой вызывает противоречивые чувства – смесь жалости и отвращения. Также хорошо описал жизнь бобыля Сергей Есенин в своем рассказе «Бобыль и Дружок».
А вы знали, что у нас есть Instagram и Telegram?
Подписывайтесь, если вы ценитель красивых фото и интересных историй!
Кто такие «бобыли» и почему к ним на Руси относились как к людям второго сорта
Сегодня когда мы говорим «живет бобылем», то имеем в виду одинокого мужчину, который не стремится заводить серьезных отношений с женщинами и тем более вступать в брак. Но само значение слова «бобыль» мало кому знакомо и часто его трактуют неправильно. Давайте разберемся, кого называли на Руси бобылями и почему участь этих мужчин была незавидной.
Достаточно долго, начиная с 16 и заканчивая 18 столетием, бобылями в России называли людей, входящих в конкретную социальную группу. Это были не имеющие семьи крестьяне без собственного земельного надела. Другое их название — «нетяглые», связано с тем, что они были освобождены от налога на землю.
Многие ученые считают, что само слово «бобыль» происходит от шведского «boabyle» — наемный рабочий. Есть созвучные слова также в румынском и латышском языках — там они означают «батрак» и «бездельник».
Впервые бобыли упоминаются в документах 16 века — так называли крестьян, подписавших «бобыльскую оброчную запись». Это был своеобразный договор, лишающий человека многих прав и свобод, но предлагающий взамен гарантированное получение пищи и минимума необходимой одежды.
Открытка конца 19 века с портретом бобыля
Сначала бобыли были только в сельской местности, но затем они появились и в городах. Там они выполняли грязную работу, не требующую высокой квалификации, например, рыли ямы и траншеи и переносили тяжести. Иногда им доверяли мелкую торговлю, а в отдельных случаях бобыль мог стать даже ремесленником.
Часто бобыли жили при монастырях, занимаясь обработкой земли и строительством. Иногда им разрешалось использовать церковные земли в своих целях, но за это взымался особый налог — бобыльщина. Разбогатеть на таких условиях человек не мог и работал только на то, чтобы как-то себя прокормить.
Деревенский бобыль. Фото начала 20 века
Начиная с первого упоминания бобылей в документах начала 16 столетия, везде о них писали и говорили с презрением. На этих мужчинах всегда стояло клеймо гуляки, горького пьяницы и бездельника, даже если бобыль вел размеренную крестьянскую жизнь без излишеств.
Вероятнее всего, стереотип сформировался благодаря тому, что бобыли имели налоговые поблажки, что вызывало у многих зависть и неприязнь к «льготникам». До 1679 года бобыли должны были отрабатывать только половину «тягла», то есть совокупности повинностей и выплат.
В 17 столетии бобылей и бобылок (одиноких вдов), которые имели свой дом и хозяйство, лишили привилегий и заставили платить налоги наравне с обычными крестьянами. Благодаря этому уже к 1718 года бобылей перестали воспринимать как особую категорию и они полностью влились в крестьянское сословие.
Особый, немного романтический образ бобыля — человека без семьи и с минимумом обязательств перед обществом, привлекал внимание поэтов, писателей и художников. Наиболее известным изображением мужчины-бобыля можно считать картину великого русского художника В.Г. Перова «Гитарист-бобыль».
На ней изображен бедно одетый немолодой мужчина с гитарой, скорее всего, нетрезвый. Рядом с ним на столе стоит бутылка вина и наполовину пустой стакан. Картина пропитана безысходностью и ее герой вызывает противоречивые чувства — смесь жалости и отвращения. Также хорошо описал жизнь бобыля Сергей Есенин в своем рассказе «Бобыль и Дружок».
Почему неженатых часто считают людьми второго сорта?
Гайдпаркер Сергей Речкин разместил у себя статью «Почему неженатых часто считают людьми второго сорта?», где автор, Алексей Каптерев, приводит свое мнение о психологии женатых и неженатых людях, а так же о том, почему брак обесценивается по всему миру:
«Самая большая проблема неженатых — то, что им все время капают на мозги и считают их людьми второго сорта безо всяких реальных на то оснований. Особенно велика финансовая дискриминация. Для мужчин в Америке она может достигать 25% разницы в компенсационном пакете женатого и неженатого (в пользу женатого, разумеется). Для женщин разница меньше, хотя женщины по-прежнему получают меньше мужчин за ту же работу».
«Многие женатые люди воспринимают отказ других от женитьбы как попытку обесценить их брак. Трудно принять тот факт, что брак и даже просто стремление «найти себе кого-то» не являются универсальными ценностями. На самом деле, конечно, никто против них ничего не имеет. Очень мало неженатых людей являются идеологическими противниками семьи».
«Семья воспринимается как абсолютно необходимый атрибут здорового общества — скорее всего это не так. Общество отдельных людей, каждый из которых связан с большим количеством других людей, будет даже более связано, чем общество из пар, замкнутых внутри самих себя. Не значит, что к этому надо стремиться, но видимо, это само собой происходит.Спрашивать неженатого человека «когда ты наконец женишься» примерно также бестактно, как спрашивать женатого «когда же ты наконец разведешься».
Наши читатели рассуждали, кто из женатых и неженатых людей счастливее, и почему люди, состоящие в браке, так «активно» не любят одиночек:
Хочу жит с женой. но не имею желания, хочу иметь любовницу, но не мею возможности, что делать
«Детей можно заводить и воспитывать в одиночку, это нелегко финансово, но для детей это не представляет большой проблемы — об этом еще Харрис писала. Взрослые люди, воспитанные в неполных семьях, ничем особенно не отличаются от взрослых людей, воспитанных в традиционных семейных парах.»
Конечно! За исключением психологической травмы ребенка от развода. Я сама выросла без отца и жива, здорова! Но от чего-то всегда, всю жизнь и до сих пор, сама имея двух детей, мне часто необходимо мнение и поддержка отца. Не просто мужчины, не любого дяди Васи, Пети,а именно отца.
И муж мой, также выросший без отца точно также страдал в свое время. Сейчас он его просто ненавидит. Я же своего давно простила.
Счастья всем свободным и одиноким в своем одиночестве!)))
Мне полных 36 лет, живу в гражданке 10 лет, детей нет. Мы уже в своей совместной жизни пережили некоторых своих зарегистрированных пар друзей. И вижу, что брак не делает людей счастливее или менее одинокими. Ощущаю повсеместное давление со стороны родственников и общественности про необходимость иметь детей и зарегистрированные отношения. Мол, если нет детей то живете только для себя и тем самым являетесь паразитами на теле здорового организма нашего общества. Не могу не согласиться с этой мыслью, но мы не племенные коровы. (или как надовцы) и считаю, что всему свое время. Есть конечно и дискриминационная составляющая в такой нашей позиции, например на работе недавно сотрудника отдела повысили только на том основании, что у них родился ребенок и ему статус и деньги нужнее. Так, что могу согласиться с автором, что одиночество может иметь негативные последствия в обществе традиционных укладов, морали и взглядов на институт брака. Но мы с моей гражданской женой любим одиночество и живем своим укладом и пусть это не нравиться кому-то, мы им свои взгляды не навязываем и хотим, что бы и нам не навязывали свои. Спасибо автору за поднятую тему.
Мне кажется, «В развитых странах живущих в одиночку — большинство» — это не совсем правда.
Наверняка в это «большинство» включены обычные семьи, живущие совместно, заводящие детей — но без регистрации брака. Да, во многих странах таких семей и вправду уже большинство, но к одиночеству это никакого отношения не имеет — люди свободны только от государственного насилия, и то лишь частично, поскольку брак признаётся и «фактический».
Знаете, их считают такими именно женатые потому что(лицемерить не надо перед собой) любой из них мечтает хотя бы на день стать свободным. И не путайте одиноких (это состояние души, которое имеет место быть очень часто в браках) и свободных людей. Пускай люди живу так как им нравится. А ЖАБА СТРАШНАЯ СИЛА.
У меня сложилось такое мнение: детей лучше растить вдвоем, если, конечно, оба родителя адекватны. Все-таки ребенку нужны оба родителя.
Я понимаю, конечно, квартирный вопрос.. не каждый может себе позволить такую роскошь. Да и люди разные..
Люди второго сорта
Некоторое время назад мы спокойно и даже с юмором принимали наши южнославянские корни. Все знают, что у каждого народа есть какие-то свои черты, определяющие характер нации. Конечно, это все обычно преувеличено и обобщено, но факт остается фактом. Кто-то жадный, кто-то — хитрый, кто-то долго соображает, а кто-то — импульсивный и вспыльчивый. Народы разные. Так, очевидно, должно быть, и в этом заключается прелесть разнообразия мира.
Мы – уже закоренелый северный народ, причем даже не петрозаводский. Нам всегда было сложно понять жизнь, при которой нужно платить всем и за все. Мы, к сожалению или к счастью, не умеем лебезить и давать взяток. Мы привыкли себя уважать и уважать других. Мы знаем, что у нас есть права и обязанности. Мы уверены в том, что справедливость существует, как бы долго и далеко она от нас ни скрывалась. Мы не ищем виноватых в наших несчастьях, прячась за обстоятельствами. Мы никогда не смиримся с хамством, непорядком и ложью.
Но у них не так, как у нас. Тот факт, что у них многое по-другому, было ясно давно, и никто из нас не пытался кого-то переделать или навязать свой образ жизни. Но то, что у них теперь является нормой, для нас более чем странно. Обыкновенные действия в повседневной жизни разительно отличаются. Например, поход к врачу по медицинской страховке не означает, что это бесплатное мероприятие. У врача есть карманы, и там должно что-нибудь зашуршать. Желательно позеленее. И не дай бог занемочь до такой степени, что придется лечь на операцию! Здесь поинтереснее будет: значит, получите, распишитесь, список необходимых медицинских аксессуаров типа ваты, бинтов, шприцев и прочее, а также снова в кармашек положите.
Уж будьте так любезны! Однако самое интересное – это таинство рождения человеческого! Услуга без кассового чека в размере 300 долляров! Или сходите-ка, уважаемый, в нашу аптеку, которая в этом же роддоме и находится, и приобретите опять-таки 5 килограммов ваты, 10 метров бинтов, 50 шприцев, 30 упаковок перчаток и так далее и тому подобное. Знакомые беженцы были поражены, что у нас рожают бесплатно. Более того, в наших-то больницах ещё и кормят!
А если вдруг попался человек, выпимши, да ещё и за рулем! Вот это радость! Вот тут-то и придумывать ничего не надо! Только долляры! Ну, или, что там у тебя ещё имеется? Ящик водки? Берем!
Даже в горе-несчастье про тебя не забудут. И у батюшки есть карманы, как оказалось.
И так во всем. И так везде.
Мой отец всегда недоумевал и вечно пытался выяснять у всех у них, почему они так живут.
— Зачем ты платишь врачу?
— Так все делают. У нас так принято!
— А Богу в карман не омерзительно? Или и отпевать перестанут тоже без этого?
Вспоминая моих бабушек и дедушек, тётушек и дядюшек, двоюродных, троюродных и многих бесчисленных родственников, я бы никогда бы не подумала, что этот народ вдруг зациклится на своей уникальности и позволит обмануть себя. Ведь они были совершенно другие. Они были уверенные в себе, достойные, интеллигентные, работящие. Например, моя бабушка – воспитатель детского сада, и не иначе как Пани её не называли, а дед – начальник пожарной части, тоже тот ещё Пан! Но приходя со своих работ, они отправлялись на огород, к скоту и трудились уже там. Один был неверующий, а другая — наоборот. Уважение и как раз-таки врожденная тактичность и интеллигентность никогда не позволяли им браниться и ставить свои амбиции и мнения выше семейных ценностей.
И, насколько я помню, почти все родственники были такими. Ни националистов тебе, ни либералов, ни даже дико набожных, как теперь. И как это все вместе сейчас уживается? В церковь – по всем праздникам, в воскресенье – святое дело, работать нельзя. Вот выпить можно, но только не работать! Одновременно с этим всем бюджетникам и частникам распихать по карманам, и ни с того ни с сего уверовать в свою уникальность и первозданность до степени психбольницы.
Сказать, что мне их жаль – нет. Стыдно – да. Теперь вот стало стыдно за них. Добрая половина меня, а то и больше, имеет многие качества от них. Начиная от здорового аппетита, с которым регулярно приходится бороться, заканчивая тягой к их фольклору, т.е. к тому, что у меня в генах гуляет.
Говорить о том, что мир перевернулся с ног на голову – уже и ежу понятно, но только нашему. А вот как так произошло, что некогда интеллигентные люди — учителя, врачи, музыканты, художники, с которыми прошло столько тёплых и таких радушных лет родственных отношений, вдруг поняли, что мы отныне им враги? Мы – на севере другой страны, они – рядом с границей третьей страны — объявляют нам, что мы «недочеловеки». Хочется спросить: «Перке, мусьё»?
Как хорошо, что в моей памяти остались чудесные моменты детства, где многочисленная семья, шумная, веселая, деловая, постоянно собиралась за столом за обедами, где в саду мы все вместе собирали виноград, где в хлеву мы пили парное молоко, где мы всей нашей детской командой проказничали, кидая на проезжую часть каштаны, где мы пили томатный сок из больших трехлитровых банок, а на базаре покупали спелую вишню, где катались на лошадях и любовались восхитительными видами гор, где нам на ночь всегда рассказывали сказки и целовали, где нас любили и где мы всегда были дома. После лета я всегда ещё пару месяцев говорила на другом языке, и воспитательницы не всегда могли меня понять. Мои воспоминания о детстве заключаются в этих людях и времени, проведенном вместе с ними. Мы очень похожи внешне. Мы – родня. Но теперь для них мы – второй сорт, а они – первый.
ЧЕЛОВЕК ВТОРОГО СОРТА
Я вдруг, ни с того ни с сего, начинаю заискивать, унижительно сама о себе говорить, придумывать какие-то идиотские причины.
— Я немного возьму, ну, пока они по акции, лааадно? — дергаю я мужа за рукав и ковыряю пальчиком в ладошке.
— Да бери, конечно, — кивает он.
Через две минуты:
— Ойййй, как же хочется, ну я чуть-чуть только, вместо тортика?
— Ну, ты же знаешь наш бюджет, — слегка раздражается Алекс.
— Да, но они легкие, вон сколько их тут, а даже за евро не должно выйти, можно? Пирожное дороже стоит!
— Да я не в том смысле! Бери, бери, если решила!
Еще через пять:
— Ааа, извини, пожалуйста, но я вот это еще возьму, и даже две банки, они по акции, со скидкой, потом все равно брать…
— Какого черта ты все время оправдываешься? Ты же уже решила, что нам это надо? Вот и клади в тележку! Если я чему-то сильно удивлюсь, я тебя сам спрошу.
Но, вообще, ты же взрослая, ты знаешь наши финансовые дела и именно ты в семье ответственна за покупки уже пятый год — то есть ты явно в состоянии оценить их адекватно.
Если ты хочешь и, по твоему мнению, мы можем себе это позволить — бери!
Ты не транжира, которую мне надо постоянно контролировать — я бы на такой и не женился.
Я доверяю тебе. Хватит все время оправдываться и искать причины, зачем тебе это надо! Либо бери, либо нет.
…И эта ситуация регулярно повторяется уже да — пятый год.
Я продолжаю извиняться и оправдываться — за свои покупки, за мою еду, которую он не ест, а я люблю, за поездку в Израиль к папе, за разрисованные сыном стены, за нежелание близости, за поход на танцы, за получасовой душ…
И это не только потому, что я практически полностью от него сейчас финансово завишу, хотя и это тоже, безусловно. Но, все-таки, деньги в нашей семье — общие, это закон. Я не обязана отчитываться за каждую свою покупку. Мы доверяем разумности трат друг друга.
Нет, муж — это только симптом. Извиняюсь и оправдываюсь я всю свою жизнь. За все и перед многими.
За то, что я в домашней одежде у себя же дома.
За то, что публикую рекламу своих курсов у себя же в блоге.
За то, что прошу у врача распечатку моих же собственных анализов.
Я вдруг, ни с того ни с сего, начинаю заискивать, унижительно сама о себе говорить, придумывать какие-то идиотские причины, пытаясь «угодить» собеседнику, нелепо шутить, стараясь вызвать его улыбку.
И, когда ситуация кончается, контакт с человеком завершается, я сама от себя же плююсь. Дура, говорю себе. Зачем ты так унижалась? Зачем вся эта лесть и слащавость? Тьфу.
…Впрочем, теперь я знаю, зачем.
Именно так моя мама выживала в Советском Союзе и в 90-х — прогибаясь под всех и вся, кто хотя бы теоретически мог иметь какую-либо власть. Включая учителей и вахтеров, например…
Я вообще почти не помню ее защищающей — ни себя, ни нас.
Ее единственный план всегда был — подстроиться, стерпеть.
Все стерпеть, любое говно, не отвечая, только проглатывая — лишь бы избежать конфликта и тем самым выжить.
У мамы это наверняка тоже от ее мамы, конечно — их семья выживала в немецкой оккупации.
И я — дочь их рода — копирую.
Я не научилась защищаться — только прогибаться.
А реальность вокруг послушно мне предоставляет тех, кто действительно с радостью вытрет об меня ноги и заставит чувствовать себя человеком второго сорта.
Одно из первых воспоминаний детства. Садик. Две девочки, передающие дефицитную тогда жевательную резинку одна другой. Я тоже прошу попробовать кусочек.
«Нет, вот еще! — презрительно отвечают они. — Нам уже четыре года, а тебе еще три! Малявка!»
Плачу, но жаловаться никому не смею. Ведь мне и правда три — я октябрьская, осенняя, вечно самая младшая.
Начальная школа. Подружка, которая за моей спиной выдает все мои секреты. Я узнаю, справедливо возмущаюсь, а она перед всем классом обсмеивает меня, с другими своими подружками.
И, конечно, бьет по больным местам, которые отлично знает.
Я молчу, мне нечем крыть, а потом рыдаю, рыдаю в раздевалке…
Десять лет. Новая школа. Класс непросто меня принимает, бойкотирует, но я терплю, молчу и вскоре как-то все-таки ассимилируюсь.
Но особенно жесткий, продолжающийся все три года «прием» мне оказывает кружок богатеньких девочек, которые не пропускают меня мимо без язвительных шуток. Я прячу голову в плечи и сглатываю.
Правда, быстро выучиваю ходить другими коридорами и эта привычка выглядывать людей издалека — со мной до сих пор.
Старшая школа. Университет. Танцы. Всегда, всегда появляются какие-то лживые насквозь подружки, которые до поры до времени рядом, а потом… Потом они всегда остры на язык, а я — стою и обтекаю.
И, конечно, чувствую, что все время не дотягиваю. Все время недостаточно хороша. Недостаточно стройная фигура, недостаточно красивое лицо, недостаточно быстро танцую, недостаточно хорошо одеваюсь.
Пишу — тоже так себе. Хорошо, но недостаточно.
Ведь мне так говорят, а защитить себя я не могу. Не имею права.
Я же — второго сорта. Это так сильно вбито в подсознание, что больно даже думать.
Знаете, я недавно ходила к врачу, а он сразу чуть ли не с порога как спросил так строго (а на самом деле, нормально) — а вы, случаем, не вегетарианка?
И все.
Всеее, я тут же начала оправдываться, мельтешить, нести какую-то херню, лишь бы только его устроил мой ответ и оправдания, лишь бы он… не рассердился?
Потом я вышла и подумала словами Алекса — Юля, какого хрена?!
Это он тебе предоставляет услугу, а не наоборот. Ты не обязана быть послушной и правильной, и пытаться ему угодить! На-о-бо-рот! Он должен быть вежливым и стараться угодить — тебе! Ведь это ты — клиент!
И это случается со всеми:
Что уж говорить про тех, кто хоть немного выше — вроде контролеров и директора садика?
Хочется просто таки схватить себя за шкирку и потрясти — дух поджатого хвоста, отпусти невинное дитя!
…И таки потихоньку отпускает, знаете. Осознание — великая вещь.
Приучаю себя — ценить себя же. Через протест, эксперименты, конфликты — пробую, вживляю в свою голову новую программу.
Наконец, на прошлой неделе у врача — я сумела зайти в кабинет с гордо поднятой головой и готовой к любым вопросам, помня, что Я — здесь клиент.
И, знаете — сработало. Выдал все, что нужно, был крайне вежлив и общался со мной, как с равной (а не как с ребенком, как обычно я привыкла).
Ну и что, что я целый час перед этим себя настраивала практически аутотренингом. Ерунда! Всего ничего!
Главное — получилось.
Получается.
Понравилась статья? Напишите свое мнение в комментариях.
Подпишитесь на наш ФБ: