Что такое нехранение чувств
Грехи чувств
Содержание
Источник греха заключается собственно в душе, а не в теле с его чувствами. Не захочет она уступить греховному искушению, никакие впечатления от внешних предметов не увлекут ее на грех. Силою воли, при помощи благодати Божьей, она может избегнуть всех внешних поводов к греху и при неизбежной встрече с греховным искушением от вне стать выше его: она может, видя, не видеть, слыша, не слышать, т.е. не увлекаться теми впечатлениями, которые доходят до неё чрез зрение и слух. Посему, приступая к рассмотрению грехов чувств, мы имеем в виду не то, будто в чувствах заключается причина греха, а то, что душа пользуется чувствами, как орудиями греха, злоупотребляет ими, или что не употребляет их согласно их назначению. Кроме внешних чувств: зрения, слуха, осязания, обоняния и вкуса – к грехам может подавать повод также и внутреннее чувство. Начнем с внешних чувств.
Зрение
Значение зрения в духовной жизни весьма велико. Оно служит проводником в душу добрых впечатлений от миpa видимого. «Через него душа наша познает чудеса премудрости, благости и всемогущества Божия, являющиеся повсюду в делах мироздания» ( Рим.1,20 ). Открытия в области наук естественных суть большею частью плод наблюдений через чувство зрения. Умилительное действие на душу обрядов богослужения, благоговейного участия в ней верующих, благолепия храмов Божьих, производится на душу через зрение. Но оно же проводит в душу впечатления греховные:
1) Через зрение возбуждаются и питаются нецеломудренные помыслы, о преступности, которых можно судить по словам Христовым: «Всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце» ( Мф.5,28 ).
2) Путем зрения проникают в душу впечатления от зрелищ, растлевающих душу. Таковыми в языческой древности были гладиаторские игры; в наше время с этим характером является у испанцев бой быков и у всех народов потешная травля зверей, особенно предосудительная, когда затравливают десятками псов одного бессильного зверька, бесстыдные театральные представления, в которых действующими лицами являются полуобнаженные лица женского пола, нескромные живые картины. Бесстыдные театральные представления, рассчитанные прямо на нецеломудренные склонности, в последнее время прижились не только в городах, но и среди загородных жилищ. На летнее время горожане переселяются в них затем, чтобы пожить на свободе от городского шума и пыли, подышать чистым воздухом, испытать наслаждение, доставляемое зрелищем природы. Но бесчестные предприниматели, извлекающие выгоду из развращения ближних, стали устраивать безнравственные зрелища в местах, густонаселенных дачниками, и расчет их на склонность к разврату оказался верным. Посетителями этих зрелищ бывают не одни жители дач, но и оставшиеся на лето в городе. Они на досуге нарочно спешат за город не для прогулок, а единственно для безнравственных театральных увеселений, которых в это время не находят в городе. И с какими омерзительными впечатлениями они возвращаются домой! И сколько оттого гибнет не холостых только, но и женатых, потому что те и другие под влиянием виденного на бесстыдных зрелищах ищут для себя других, более грязных развлечений!
3) Греховные впечатления зрения получаются, к сожалению, иногда в местах, предназначенных отнюдь не для праздных зрелищ. Так, в самую церковь ходят иные не для участия в богослужении, а чтобы только посмотреть на других и на обстановку богослужения. Они вам расскажут, кто был в церкви, в чем одет, как причесан, в каких облачениях были священнослужители, хорошо ли горели свечи и т. п.; но спросите их, что читано было в церкви из Евангелия и Апостола, о чем была проповедь и т. п., они ничего вам не скажут, ибо ничего не слушали, а только блуждали в церкви взорами. И вот где, между прочим, причина странного явления: иной ни одного воскресного и праздничного дня не пропустит, чтобы не побывать в церкви за обеднею, а не прочтет символа веры. Он всякую службу может выстоять в церкви, но, слыша, не слышит, что в ней читают или поют, а только глазеет по сторонам или бессмысленно смотрит на читающих и поющих, тогда как тот же человек очень хорошо помнит несколько сотен мирских песен но одному слуху. О том, что происходит в церкви при совершении свадеб, и говорить тяжело. Церковь в это время превращается в буквальном смысле в место зрелища. Редкие из пришедших на свадьбу в церковь стоят в ней благоговейно и молятся за жениха и невесту. Остальные, большей частью обратившись задом к алтарю и святым иконам, во все продолжение венчания не сводят глаз с жениха и невесты и своим пристальным наблюдением над всеми их движениями, над всеми подробностями их туалета нередко смущают их, отнимают у них то расположение духа, какое они должны сохранять в эти единственные в их жизни минуты. Подобное неблагоговение можно замечать в крестных ходах. На крестные ходы собираются тысячи народу, но зачем? Немногие здесь являются богомольцами, остальные – все зрители. Смотрят на хоругви, как oни колыхаются в воздухе, на золотые и серебряные украшения ликов, на них изображенных, но никогда не молятся пред этими ликами. По возвращении домой они вам расскажут, сколько священников, диаконов и причетников участвовало в крестном ходе, какие облачения на них были, как они себя вели, стройно ли двигались хоругви, не падали ли от ветра или от неискусства носильщиков, расскажут о разных других приключениях, которых они были свидетелями в крестном ходе; ибо только за этим и сопровождали его, а отнюдь не затем, чтоб участием в общественном богомолье увеличить силу и богоугодность его. Они не хотят понять, что в крестном ходе должно вести себя с таким же благоговением, как в церкви. Ибо что такое крестный ход, как не движущаяся церковь? В редкой церкви поместится больше тысячи человек, но в крестных ходах участвуют десятки тысяч, и, если бы все эти десятки тысяч единым сердцем и едиными устами воссылали к Господу молитву, какая могущественная была бы эта молитва!
Для избежания исчисленных грехов чувства зрения, должно оберегать душу от всего соблазнительного, могущего войти в нее через зрение, не рассеивать взоров, отвращать их от всего суетного, на предметы и действия священные взирать с благоговением, на видимый мир смотреть с мыслию о Творце. Глаза – это окна души. Должно тщательно охранять их, чтобы не проторглись в них воры и разбойники, ибо как иначе назвать греховные впечатления, окрадывающие и расхищающие душу, в которую вторгаются чрез эти окна?
Чувство слуха есть великий дар Божий. С ним имеет тесную связь дар слова, без слуха не было бы места веры в откровение Божие, ибо «вера от слуха, слух же глаголом Божиим» ( Рим.10,17 ). Слух вообще служит главным проводником образования, более употребительным, чем грамота, ибо было время, когда грамота совсем не была известна, и люди научались всему по слуху, да и ныне более неграмотных, чем грамотных. Но как всякий дар, так и дар слуха или злоупотребляется людьми и обращается в орудие гpеxa, или не употребляется ими согласно своему назначению.
2) Чувство слуха бывает орудием греха также в людях пристрастных к изнеживающим музыкальным, звукам, особенно к тем, которые выражают страсть и к искусственному пению. Вред этого пристрастия сказывается в том, что эти люди не жалуют простого церковного пения, а потому или совсем не ходят в церковь, или бывают в ней только тогда, когда приглашены певчие. И от них уже нельзя услышать: «Пойду помолюсь в храме Божьем, а пойду послушать певчих». Церковь для них не место молитвы, a место развлечения. Для них важно не содержание церковных песнопений, а одно исполнение пения певческими голосами, и чем больше походит оно на оперное, тем оно для них приятнее. У других пристрастие к звукам высказывается более в грубой форме. Им нравится не искусство церковного пения или чтения, а только сила голоса. Они имеют обычай бывать в тех храмах, где могут слышать громозвучное чтение Апостола или Евангелия, и по окончании чтения спешат вон из церкви, не подозревая, что, обращая в предмет забавы священное действие, они впадают в грех кощунства. Как греховно пристрастие слуха к нескромным песням, вносящим в душу семена нецеломудрия, всякому очевидно.
4) Грех заключается не в том только, чтобы злоупотреблять слухом, слушать то, чего не следует, но и в том, когда не слушают того, что следует. В этом грехе виновны невнимательные к ходу богослужения, даже в важнейшие моменты, когда диакон призывает всех к особенному вниманию возглашением: вонмем – пропускающее мимо ушей вообще все, что в церкви поется, читается, проповедуется, как будто все это делается для стен, а не для людей. Иногда этот грех допускается на исповеди, когда служитель этого таинства имеет дело с каждым лично. Иной совсем теряет из виду, что он в эти минуты есть подсудимый. Попади он под светский суд, он превращается тогда весь во внимание – при допросе, при судебном исследовании его вины, при обвинительной против него и защитительной в пользу его речи; но на суде церковном, на суде исповеди тот же человек ведет себя так, как будто дело не до него касается. Что, например, ни спросит у него священник, на все отвечает: «Грешен», – не обращая внимания на содержание вопроса, так что священнику приходится иногда несколько раз повторять один и тот же вопрос, чтобы добиться правильного ответа. Иногда священник прерывает ряд вопросов о грехах наставлениями и вразумлениями, а тот твердит все одно: «Грешен». У иного спросишь на исповеди: «Как тебя зовут?»- и получает ответ: «Грешен». Даже при чтении разрешительной формулы, когда грешник должен обратиться весь в слух, чтобы усвоить себе дар благодати Божьей, прощающей ему грехи, он помышляет только о том, чтобы поскорее уйти из церкви, так что требуется не мало усилий, чтобы привести его в должное духовное настроение, побудить его к отложению попечения о стороннем.
Злоупотребляющие чувством слуха, любящие склонять слух к тому, от чего должно отвращать его, пусть вспомнят, что первый грех вошел в мир путем слуха. Не послушай Ева речей дьявола, не было бы греха в людях. А не слушающие того, что внимательно должно слушать и принимать к руководству, пусть вспомнят судьбу современников Ноя, не слушавших этого проповедника правды и за cиe наказанных потопом.
Осязание
Осязанием называется ощущение, производимое прикосновением к нашему телу жесткого и мягкого, тяжелого и легкого, сухого и мокрого, острого и тупого, гладкого и шероховатого, теплого и холодного. Благоразумие и наука воспитания требуют приучать тело к ощущениям всякого рода, закалять его к перенесению ощущений неприятных, доводит его до возможной нечувствительности, например, к переменам погоды. Кто не приучен ни к чему такому, кто привык жить ощущением только того, что нежит тело, например, мягкого, теплого, сухого, тот называется изнеженным человеком. А изнеженность есть грех. Изнеженный человек избегает тяжелых трудов. В настоящее время многие сердобольные родители, дающие сыновьям изнеженное воспитание, прибегают к всевозможным, не всегда честным средствам избавить их от воинской повинности из опасения, небезосновательного впрочем, что суровая жизнь солдата не под силу будет им. Изнеженная хозяйка дома – дурная хозяйка: она всегда находится в позорной зависимости от прислуги, ибо сама ни до чего не доходит, не знает ни погреба, ни кухни. Как белоручка, она считает все это для себя унизительным и не только сама грешит уклонением от физических трудов, но и подает повод к греху прислугам, они ее обманывают, у неё воруют и за глазами что хотят, то делают. Изнеженный человек не может быть истинным христианином: христианская вера требует самоотвержения, требует покорения тела духу, ибо мы должны прославлять Бога не душами только, но и телами, телесными подвигами благочестия и человеколюбия. Изнеженный человек тяготится внешнею молитвою, особенно церковною. Привыкши покоить свое тело, он тяготится стоянием и поклонами на молитве, в церкви переминается с ноги на ногу, опирается на что-нибудь, либо прислоняется к стене и любит в церкви сидеть, словно расслабленный. Он не охотник ходить в церковь, ибо для этого надо на время расстаться с телесным покоем. В то время, когда другие присутствуют на всенощном бдении, он предпочитает оставаться дома, сидеть в покойных креслах за чтением пустой книги или убивает время в беседе с пустым человеком. Он не любит рано подниматься па церковную молитву, потому что для этого надо расставаться с мягкою постелью и домашним теплом, подобного которому не во всякой церкви найдешь. Потеряв энергию телесную, он утрачивает и силу духовную. Изнеженное тело расслабляет и дух: скука или чувство душевной пустоты преследует его, когда он остается один. Христианские подвижники смотрели на телесную негу как на врага спасения и потому не давали покоя своему телу даже во время сна: они ложились на камнях, на кирпичах, на шероховатых досках. Многие из них носили грубые власяницы, облагали себя железными веригами, изнуряли тело непрестанными трудами.
Осязание может быть проводником в душу греха и независимо от изнеженности тела. Говорим о грехах нецеломудрия. Нецеломудренный помысел бывает иногда порождением неосторожного прикосновения к лицам другого пола, или, если он возник независимо от этого прикосновения, усиливается от него. Иногда нецеломудренное осязание допускается под предлогом святого дела. Так христосование в дни Пасхи есть святое дело как выражение духовной радости и христианской любви по поводу великого праздника; но иные христосуются совсем не по этим духовным побуждениям, а по чувственным, желают испытать приятное чувственное ощущение от прикосновения к устам лиц другого пола. Это можно назвать кощунством, которое отчасти напоминает гнусные обычаи некоторых сектантов, Христовою любовью прикрывающих грубое любострастие. Иногда грех нецеломудрия совершается посредством самоосквернения. Особенно молодым людям свойствен этот грех. Родители и воспитатели должны бдительно смотреть за своими детьми и предохранять их от этого в высшей степени гнусного и для здоровья вредного греха.
Вкус и обоняние
Чувство вкуса имеет связь с питанием. Ощущение вкусности пищи и приятности питья дано для того, чтобы знать, что питательно для нас, что нет. Таким образом, вкус не сам по себе имеет значение, но по отношению к питанию, он есть средство для него, а отнюдь не цель. Но чувственный человек часто обращает средство в цель. Он, например, сыт, а все продолжает есть, он столько пил, что пора бы перестать чувствовать жажду, а он все продолжает пить сверх утоления потребности и для того только, чтобы испытывать приятное ощущение от питья. На церковном языке этот грех называется гортанобесием, т.е. доведенным до чрезвычайности пристрастием к удовольствиям гортани, органа вкуса. В ком укоренено это пристрастие, тот заботится не о том, чтобы быть сытым и не чувствовать жажды, а о том, чтобы возбудить и поддержать в себе приятное ощущение, доставляемое вкусом. Отсюда, именно из угождения вкусу, происходит неистощимая изобретательность в приготовлении кушанья и напитков, отсюда лакомство и объедение; отсюда привычка к пьянству, пагубная для здоровья, разорительная для хозяйства, вредная для семейного мира, враждебная целомудрию, ведущая пропившихся к воровству и подающая иногда повод к преступлениям других лиц, близких к пьянице, и также посторонних. Так, однажды судима была жена, выведенная из терпения пьяницею-мужем и убившая его. Присяжные, впрочем, оправдали убийцу. Таким образом, пьянство дало повод к двум преступлениям: одно лицо совершило убийство, другие признали убийцу невиноватою, поправ законы Божеские и человеческие и поблажкою одной уголовной преступнице внушив надежду безнаказанности другим преступникам.
Обоняние имеет связь с дыханием. Оно дано нам для предохранения нас от вредных для дыхания испарений. Но человек злоупотребляет и этим чувством. Он изнеживает свое обоняние чрезмерным пристрастием к душистым жидкостям, к цветам: он устрояет вокруг себя благовонную атмосферу и привыкает к ней до брезгливости пред мало-мальски неприятным запахом, которую обнаруживает и в отношении к людям: он не пойдет в церковь, если знает, что в ней рядом с одетым в соболью шубу стоят люди, одежда которых, пропитанная дубильным веществом, распространяет не совсем приятный запах. Он удаляется от гроба даже близкого ему покойника, начавшего разлагаться, и не участвует в церковной молитве за него. Он не посетит больного, не спустится в подвал бедняка для подаяния помощи и утешения, ибо не найдет в их жилищах той благовонной атмосферы, к которой привык у себя дома. Страсть к цветам, для приобретения которых в зимнее время не жалеют огромных расходов, весьма разорительная, неодобрительна и в нравственном отношении, как и всякая прихоть.
Есть зелье, к употреблению которого крайне пристрастны люди, ищущие удовольствия для обоняния и вместе для вкуса. Говорим о табаке. Употребление его полезно иногда, как подспорье вместо хлеба (например, солдат в походе чувство голода заглушает в себе курением табака), как средство для лечения болезней (сибирской язвы), для возбуждения себя в случае нужды к ночному бодрствованию. Но человек сделал табак предметом прихоти, которую никак нельзя назвать невинною. «Не странно ли, что люди изобрели себе нового рода голод, которого природа не знала, и нового рода пищу, о которой она не думала, посредством привычки сделали себя рабами самой неестественной прихоти, и умножили число своих нужд, сделав необходимым излишнее?» (Из письма митрополита Филарета. Душеполез. Чтение 1863, сентябрь стр. 84). И как вредна эта прихоть! Излишнее нюхание табака притупляет, наконец, обоняние и разрушает орган его. Записные курильщики тяготятся церковною службою, потому что не в силах выстоять в церкви даже один час, томимые жаждою куренья. Большая часть пожаров происходить от куренья табака.
Внутреннее чувство
Через внешние чувства доходят до нашей души впечатления от внешних предметов. Наблюдению внутреннего чувства, или самому наблюдению, подлежит наша душа, её силы, склонности, недостатки. Обязанность самонаблюдения, преимущественно в отношении к душе, нередко внушается в Св. Писании. «Вонми себе, внемли себе», – повторял часто израильтянину древний пророк ( Втор.4,9,7,12 ). «Себе искушайте. Дело свое да искушает кийждо», – внушает апостол Христов ( 2Кор.13,5 ; Гал.6,4 ). Себя искушать или испытывать и наблюдать свое внутреннее, особенно нравственное состояние необходимо для исправления своих недостатков и для преуспеяния в духовных совершенствах. Как телесную болезнь можно лечить только тогда, когда сущность её хорошо известна больному и врачу, так и к врачеванию духовных недугов можно приступать не иначе, как хорошенько наперед узнав, в чем они состоят. Как домашнее хозяйство может быть ведено правильно и благоуспешно только тогда, когда хозяин хорошо знает, какими средствами располагает, где что у него лежит, когда зорко смотрит за своими поверенными и слугами, когда сам до всего доходит, так душа не иначе может хорошо хозяйничать в своей области, не иначе может успешно управлять своими силами и деятельностью, как через зоркое наблюдение за собою. Дом без присмотра хозяина доходит до разорения; душа без бдительного надзора за всем, что в ней происходит, близка к погибели. К сожалению, самонаблюдение, как показывает опыт, труднее, чем наблюдение над внешними предметами или восприятие ощущений от вне. Иной знает все, что вне его, может вам сказать, что происходит в отдаленных от нас на безмерное расстояние звездных пространствах, что находится в глубинах земли или на дне морском, что делается в том или другом государстве, но самого себя не знает, не знает, идет ли он путем спасения или нет, какие в нем есть грехи, как велика степень их власти над ним и т. д. Ничего подобного он не знает, ни о чем подобном не может дать себе отчета, ибо над собою не наблюдает, внутреннего чувства в познании внутреннего своего состояния не упражняет. Это для него дело непривычное и весьма неприятное потому, что он привык жить одними внешними впечатлениями, думать об одних внешних предметах, предметах знания и любопытства, может быть, весьма полезного в деле образования, но при недостатке самонаблюдения бесполезного в нравственном отношении. В ином неохота к самонаблюдению происходит от пристрастия к житейским делам и удовольствиям. Ими заняты его мысли, на них положена вся душа его, о них и только о них он любит рассуждать с другими, и потому время досуга или свободы от них для него самое скучное время. Он не привык оставаться наедине с собою, душа его в постоянной отлучке, мысль его непрестанно бродит по сторонам, и потому, когда нечего ему делать, нечем развлечь себя, он рад бывает всякому обществу, чтобы не беседовать с собою и, если не найдет собеседника, берется за первую попавшуюся ему пустую книгу и на ней отводит душу. А враг спасения этой рассеянности и рад. Он пользуется ею и хозяйничает над рассеянною душою, сколько ему угодно. Рассеянная душа словно открытый, брошенный хозяином дом: и зверь, и недобрый человек находят в нем себе приют. Дьявол беспрепятственно сеет в этой душе свои семена, и они неприметно для неё самой растут и заглушают в ней добрые насаждения. Еще более препятствует самонаблюдению самолюбие. Оно свойственно каждому, но в ином оно служит господствующим началом жизни и деятельности. Обладаемый самолюбием, если и обратит внимание на свое внутреннее состояние, не может понять и оценить его правильно. Он или не усматривает в себе дурного, или усмотренные недостатки и грехи почитает неважными и всячески извиняет; напротив, значение хороших сторон в своем нравственном состоянии преувеличивает, сделанное им какое-либо доброе дело признает великим нравственным подвигом, хотя бы сделал его по недоброму побуждению, например, по тщеславию, по нежеланию отстать от других, чтобы не сказали, что другие добрее его, хотя бы, благотворя одним, он в то же время притеснял и разорял других, хотя бы чужд был благочестия и страха Божия. Итак, для приучения себя к самонаблюдению, а также для правильной и беспристрастной оценки своего внутреннего состояния, надо каждому позаботиться об удалении препятствий к тому и другому, т.е. рассеянности и самолюбия. Рассеянность побеждается самособранностью, которую должно сохранять даже при устремлении внимания на сторонние предметы и среди житейских занятий, а особенно в часы досуга, и в которой должно пребывать непременно перед вечернею молитвою и перед отхождением на ночное ложе. Прекрасные наставления об этом помещаются в конце молитв на сон грядущий. Полезно для свободы самоиспытания приучать себя и к внешнему уединению, к внешнему устранению себя от мирского шума и от всего, что развлекает по сторонам. Препятствие к беспристрастному самоиспытанию со стороны самолюбия мы устраним, если навыкнем судить о себе под руководством закона Божия, если будем при свете его рассматривать душевное наше состояние. Закон Божий – неподкупный судья наш. Его суду о нас мы смиренно должны подчиняться. По самолюбию мы склонны легко относиться к нашим недостаткам и грехам, склонны темные стороны в нашей духовной жизни называть светлыми, например: скупость и скряжничество – благоразумною бережливостью, гордость – уважением к себе, пристрастие к чувственным удовольствиям – невинным развлечением, животную привязанность к детям без заботы об их нравственном развитии – любовью к ним, низкое человекоугодничество – христианской услужливостью, жестокость – необходимою строгостью и т. п. Но подвергая наши духовные расположения и поступки суду закона Божия, мы увидим, что здесь они известны под другими именами, например: Евангелие называет сердечным любодейством то, что иной под влиянием самолюбия назвал бы только невинною симпатией, или простительною шалостью воображения. Для беспристрастия в самоиспытании полезно также терпеливо выслушивать суждения о нас других людей, особенно опытных в духовной жизни. Не следует пренебрегать и мнением о нас врагов наших, потому что и враждебные о нас суждения могут иметь основание в нас. Люди опытные в духовной жизни советуют даже каждому при суждении о себе, воображать себя в положении врага своего и вопрошать себя, что сказал бы о том или другом моем поступке, или помышлении и душевном расположении враг мой? Лучше быть строгим к себе, чем снисходительным. «Аще быхом себе рассуждали (себя строго судили), не быхом осуждени были» ( 1Кор.11,31 ).
«Где шум, либо лай, туда девушке судьба, туда дорожка лежит»
Источник: Виссарион (Нечаев), еп. Грехи чувств. Опубликовано: Типо-Лит. Г. И. Простакова, Балчуг, д. Симонова монастыря 1899 год. М. 1899
Грех блуда и борьба с ним
«Как свинье приятно валяться в грязи, так и бесы находят для себя приятность в блуде и нечистоте».
Св. Иоанн Лествичник
Блуд – страсть весьма коварная. Она завладевает человеческим рассудком и потакание ей может стать одним из основных стимулов человеческой жизни. Дабы облагородить «похоть», ее нередко называют любовью. И периодически эта самая любовь не сводится исключительно к физическому влечению, но все же часто именно блудная страсть лежит у ее основания. Нередко приходится слышать: «Я ее люблю, но жениться на ней не хочу». Ну скажите, пожалуйста, о какой любви может идти речь (даже если употреблять слово любовь в чисто человеческом страстном смысле)? Эта самая любовь является совершенно неотъемлемой частью жизни. «Как дела? – спрашиваем мы при встрече. – Как работа? А на личном фронте?» Так вот если с работой перебои – это ничего. А если на личном фронте затишье – то дело плохо. Очень часто, когда одна из подруг выходит замуж, то женщинам становится не о чем поговорить (при условии, что женщина верна мужу), то же происходит среди друзей. Я знаю немало случаев, когда после женитьбы мужчина практически полностью рвал со всем своим былым окружением: просто потому, что темы разговоров абсолютно исчерпывались.
Одна моя знакомая, женщина незамужняя, задумывалась о том, чтобы пойти на исповедь и вообще начать воцерковление. Единственное, что ее по большому счету останавливало – это нежелание оставить блуд.
– И что же, совсем не заниматься любовью? Но это же невозможно. Без этого жизнь почти теряет смысл. Не могу же я ждать до замужества! Ведь замуж я в ближайшие пару лет не собираюсь.
Борьбу с духом блуда св. отцы называют борьбой лютой. Блуд начинает одолевать с «первого возраста зрелости» и не перестает прежде победы над всеми прочими страстями. Дабы победить блуд, недостаточно соблюдать физическое воздержание и целомудрие, но надо все время пребывать в покаянном сокрушении духа и неотступной молитве против этого нечистейшего духа. Необходим также телесный труд и рукоделие, удерживающее сердце от блуждания и возвращающее его в себя, а более всего необходимо глубокое истинное смирение, без которого ни над какой страстью не может быть обретена победа.
Трудную борьбу со страстью блуда начинать надо прежде всего с воздержания в еде («Наказывай помыслы скудостию питания, чтоб думали не о блуде, а о голоде» – Нил Синайский), то есть с поста, потому что, по свидетельствам св. отцев, чревоугодие неизменно ведет к страсти блуда: «Столп опирается на свое основание – и страсть блудная покоится на пресыщении» (Нил Синайский). Особенно опасно с этой точки зрения пьянство.
К грехам, вызванным блудной страстью, святитель Игнатий Брянчанинов относит:
Нехранение чувств (имеются в виду пять чувств: осязание, обоняние, слух, зрение, вкус) – этот грех мы очень часто не замечаем, считая его нормой вещей. Надо сказать, что невоздержанность в чувствах считается в наше время признаком раскованности и раскомплексованности и ставится скорее в плюс человеку, нежели в минус. Конечно, здесь не идет речь о грубом домогательстве, которое по-прежнему не поощряется. Если у поколения более старшего тесные физические контакты еще не очень в ходу и фамильярные похлопывания по плечу вызывают смущение, то среди молодежи они весьма приняты.
Впрочем, периодически встречаются примеры обратного.
Девушка познакомилась с молодым человеком. Пообщавшись с ним некоторое время, она с удивлением заметила, что он при разговоре не смотрит ей в глаза.
– Слушай, почему, разговаривая со мной, ты все время отводишь глаза?
– Ну, ты же не моя девушка. Смотреть в глаза – это довольно интимно. Я не могу впериться взглядом в малознакомую барышню. Это то же самое, что обнять тебя или поцеловать.
Нехранением зрения считается так же услаждение видом красивых женщин и мужчин. А пристрастие ко всякого рода духам, одеколонам и прочим парфюмерным средствам – нехранением обоняния, поскольку, как известно, в духи добавляются определенные компоненты, которые действуют на человека возбуждающе.
Нехранением слуха можно назвать не только желание внимать соблазнительным речам, но и любовь к комплиментам по поводу нашей внешности, сексуальности и пр. Есть, например, замечательная присказка про то, что «женщина любит ушами». Впрочем, справедливо это не только относительно женщин, но и относительно мужчин тоже, поскольку льстивые речи нередко провоцируют чувство влюбленности, которое тесно сопряжено с сексуальными желаниями. Тщеславие очень часто являет собой подспорье блудной страсти.
Услаждение нечистыми помыслами, во-первых, само по себе является грехом, а во-вторых, ведет к разжиганию плотских желаний и нередко провоцирует человека на совершение физического любодеяния.
Ребенок, узнавая впервые, «откуда берутся дети», испытывает довольно неприятное чувство, ощущение брезгливости. И только потом, уже свыкнувшись с представлением о технологии зачатия ребенка, он начинает испытывать желание и влечение к существу противоположного пола.
В процессе возбуждения самую большую роль играет наша психика, а не физиология. Если предположить, что от нашей воли ничего не зависит, то выйдет, что на любую особь противоположного пола мы должны реагировать совершенно одинаково. Но в жизни происходит не так.
Поняв, что физический процесс возбуждения напрямую зависит от процессов психических, мы начинаем осознавать, чем так опасно принятие нечистых помыслов. Не отгоняя от себя помысл, ты уже как бы соглашаешься на грех, уже совершаешь его. А от внутреннего согласия на грех до его совершения на физическом уровне – рукой подать. В Евангелии сказано: «Кто посмотрит на женщину с вожделением, тот уже прелюбодействовал с ней в сердце своем».
Один брат, будучи возмущаем блудной похотью, пришел к великому старцу и просил его: «Окажи любовь, помолись обо мне, ибо возмущает меня похоть блудная». Старец помолился о нем Богу. Брат в другой раз приходит к нему и говорит то же самое. И снова старец стал молиться Богу, говоря: «Господи, открой мне состояние брата сего, и откуда на него нападает диавол? Потому что я молился Тебе, а он по-прежнему не получил успокоения». Тогда было ему видение: он увидел брата сего сидящим, а рядом с ним – дух любодеяния, и брат общается с ним, а Ангел, посланный ему на помощь, стоит в стороне и гневается на монаха, поскольку тот не предал себя Богу, но, услаждаясь помыслами, весь свой ум предал действую диавола. И сказал старец: «Ты сам виноват, поскольку увлекаешься своими помыслами», – и научил брата противостоять помыслам.
Когда блудный помысл принят и получил согласие на поселение в голове человека, он постепенно завладевает его умом, и в человеческом мозгу рисуются уже эротические картины, услаждающие его. В этом случае можно говорить уже о блудных мечтаниях.
Фактически разница между принятием помыслов и мечтаниями не так уж велика. Первое почти неизбежно приводит ко второму, а второе обязательно является результатом первого. О блудных мечтаниях мы говорим, когда услаждение блудными помыслами происходит на сознательном уровне. Человек начинает рисовать возбуждающие его образы, придумывать разнообразные ситуации и сюжеты на эту тему и вообще предается размышлениям о блуде.
Нередко человек, одержимый блудными мечтаниями, в поисках подпитки для них обращается к эротической литературе, к кинематографу, ходит в ночные клубы смотреть стриптиз и пр.
Искушая человека, бесы рисуют сначала красивые романтические картинки, которые превращаются потом, по мере потакания блудной страсти, в безобразные, антиэстетичные, чернушные полотнища, которые гораздо ближе по сути к тому, как выглядит демон блуда в действительности.
Разумеется, начиная бороться со страстью блуда, надо, в первую очередь, перестать потакать ей, то есть прекратить все внебрачные половые связи. Впрочем, этот первый шаг совершенно очевиден, ибо священники нередко отказываются отпускать грехи людям, живущим внебрачной половой жизнью. Покаяние в прелюбодеянии или любодеянии подразумевает готовность прекратить жизнь в блуде и обратиться к целомудрию.
Внебрачный союз можно разорвать или, напротив, узаконить. Брак (венчанный) может быть расторгнут в случае измены одного из супругов. Если семья распадается, Церковь допускает повторный брак и даже повторное венчание, однозначно предпочитая его незаконному сожительству.
1. Воздерживайся в пище. «Кто питает плоть тела своею, плоть питает злые похоти, и срамные помыслы не оскудеют у него» (св. Ефрем Сирин). «Насыщение чрева есть матерь блуда, а утеснение чрева – виновник чистоты» (св. Ефрем Сирин). Воздержание в пище имеет двойственное значение. Во-первых, как уже было сказано выше, умервщляя плоть, мы тем самым укрепляем дух для борьбы со страстями. Во-вторых же, укрепляя плоть, мы тем самым усиливаем ее желания, то есть чисто плотские страсти. Человек слабый и немощный никогда не будет столь страдать от блудной страсти, как сильный и здоровый.
2. Воздержание речи. Однажды брат пришел к авве Пимену и говорит: «Что мне делать, отец? Я страдаю блудной похотью. И вот уже ходил я к авве Ивистиону, и он сказал мне: не позволяй ей долго оставаться в тебе». Авва Пимен отвечает брату: «Дела аввы Ивистиона высоки, – он на небе, вместе с Ангелами, – и не знает, что мы с тобой находимся во блуде! Но скажу тебе от себя: если человек будет воздерживать свое чрево и язык, то он может владеть собой».
Воздержание речи, а в лучшем случае, и мысли очень важно. Празднословие, как и праздномыслие, может завести далеко. В принципе, любая праздность рождает блудную похоть, которая проявляется либо в мысли, либо в слове.
Девушка на исповеди упоминает празднословие как один из своих грехов. Священник, услышав это, подхватывает ее речь:
– Ну, если празднословие, так, значит, и осуждение, и злословие, и сквернословие и многие другие прегрешения словом.
Пустая болтовня, кажущаяся на первый взгляд довольно безобидной, всегда делает человека более распущенным. Блуждая словом, мы так или иначе начинаем затрагивать определенные предметы, обсуждая которые, разжигаем страсти.
3. «Не позволяй глазам своим блуждать туда и сюда и не всматривайся в чужую красоту, чтоб с помощью глаз твоих не низложил тебя противник твой» (св. Ефрем Сирин). К этому совету можно прибавить рекомендацию воздерживать все свои пять чувств. Прежде всего, конечно, осязание, поскольку самым соблазнительным оказывается не зрение, а все-таки осязание. В дальнейшем нужно обратить свое внимание на зрение. Блуждающий взгляд часто выдает похотливость натуры. В частности, на Кавказе женщина, глазеющая по сторонам, считается распущенной особой и неизменно провоцирует массу неприличных предложений. Впрочем, в Европе ситуация мало чем отличается, просто причинноследственная связь менее осознанна.
4. «Удерживайся, брат, от шуток, чтоб не сделали они тебя безстыдным; безстыдство же есть матерь непотребства» (св. Ефрем Сирин).
5. Бывает, что лукавый внушает тебе такую соблазнительную мысль: «Удовлетвори своей похоти, а после покаешься». На это отвечай ему: «А откуда мне знать, что будет у меня время покаяться, если я предамся блуду». Точно так же будет говорить он тебе: «Удовлетвори однажды своей страсти и успокоишься». Но вспомни о том, что чем больше ты ешь, тем больше хочется. Желудок твой растягивается и требует больше пищи, если же ты воздерживаешься в еде, то и потребность в ней уменьшается с каждым днем. Так и с блудной страстью. Чем больше потакаешь ей, тем сильнее одолевает она тебя. Воздержание же ведет в конечном итоге к ослабеванию брани.
6. И, увидев, что ты вожделел женщину (мужчину), бес будет говорить тебе: «Уже совершил ты грех, вожделев женщину в сердце своем, так удовлетвори же теперь своей страсти, ибо сделать и вожделеть – одно и то же. Раз согрешил уже, так что уж теперь терять?» Но отвечай ему: «Хотя я и пал оком, и прелюбодействовал сердцем, однако теперь лучше мне раскаяться в этом и молить у Бога прощения, нежели усугублять свой грех, прелюбодействуя еще и телом».
7. «Кто одним воздержанием пытается пресечь эту брань, тот подобен человеку, который усиливается выплыть из пучины морской, действуя одной рукой. Сопряги с воздержанием смирение; потому что первое без последнего оказывается неполезным» (св. Иоанн Лествичник).
8. «Не вдавайся в обман, юноша! Видел я некоторых молящихся о любимых ими лицах, которые, будучи побуждаемы на то блудной страстью, думали однако же, что исполняют долг святой любви» (св. Иоанн Лествичник).
9. Не дозволяй себе днем помышлять о бывших во сне мечтаниях; потому что бесы к тому и стремятся, чтобы при помощи сновидений осквернять нас, бодрствующих.
10. Не пребывай в праздности, потому что «праздность рождает любовь, а родив, бережет и лелеет» (Овидий). О том, что труд, особенно физическая работа, помогает в борьбе с любыми страстями, св. отцы пишут довольно часто. Что же касается непосредственно блудной страсти, то от нее труд особенно хорошее лекарство.
Но углубление в работу может только несколько ослабить блудную брань, а никак не искоренить из сердца помыслы. Исцеляет же от блудной страсти слезная молитва, раскаяние и частое участие в Таинствах исповеди и причастия.
В патериках нередко встречаются истории о том, как молодые монахи приходили к старцам со словами: «Я хочу оставить обитель и вернуться в мир, потому что слишком одолевают меня блудные помыслы». На это мудрые отцы отвечали: «Я во много раз старше тебя, и сколько я себя помню, блудные помыслы всегда одолевали меня. И до сих пор не могу я с ними справиться, а ты думал побороть их в юности». И братья оставались в монастыре, дабы и дальше бороться с блудной страстью.
Св. Ефрем Сирин пишет: «Если восстанет в тебе плотская брань – не бойся и не упадай духом. Этим придашь против себя смелости врагу, и он начнет всевать в тебя соблазнительные мысли, внушая: «Не возможно прекратиться в тебе раз жжению, если не удовлетворишь своей похоти». Но не малодушествуй, Бог не оставит тебя».
Стяжание добродетели целомудрия – это прямая дорога к Царствию Небесному. Св. Иоанн Кассиан называет несколько степеней целомудрия.
Конечно, мало кому дано достичь хотя бы первой степени целомудрия, и все мы искушаемы помыслами. Тем не менее, если чувствуешь ты нападки блудной страсти, то одно это уже означает, что душа твоя не мертва, а посему ты должен возблагодарить Господа и молиться о том, чтобы Он послал тебе терпения для борьбы с ней.
Один брат из числа самых ревностных, будучи сильно возмущаем блудной похотью, пришел к одному старцу и раскрыл ему свои мысли. Старец, выслушав его, вознегодовал, назвал брата гнусным и недостойным образа монашеского. Брат пришел от таких слов в отчаянье, оставил келью и решил вернуться в мир. По устроению Божию встретил он авву Аполлоса, который спросил его о причине печали. Услышав всю историю, авва Аполлос принялся ободрять и вразумлять молодого монаха, говоря, что тоже испытывает сильные блудные искушения. Уговорив брата вернуться в келию, авва Аполлюс пошел к старцу, который отверг брата и, встав рядом с келией обратился с молитвой к Богу, говоря: «Господи, приводящий искушения на пользу, обрати борьбу брата на старца сего, дабы он через опыт научился в старости тому, чему не научился и за всю жизнь, – дабы мог он сострадать борющимся». По окончании молитвы авва Аполлос увидел демона, стоящего у кельи и пускающего в старца стрелы. Когда одна из стрел попала в старца, тот испытал упоение и наслаждение и отправился в мир той же дорогой, что ушел от него молодой брат. По дороге он встретил авву Аполлоса, поджидавшего его. Когда понял старец, что все происшедшее известно авве, то устыдился он своего поведения. Авва Аполлос же сказал: «Возвратись в свою келью и впредь помни о своей немощи. И знай, что если ты не удостоен борьбы с блудом, посылаемой на ревностных иноков, то, значит, ты либо неузнан от диавола, либо даже презрен им. А на деле ты даже малейшего нападения перенести не смог».
И то же говорил авва Кир Александрийский: «Если ты не имеешь помысла, то ты без надежды, – ибо, если не имеешь помыслов, то имеешь дело. Это значит: кто не борется с грехом в уме и не противится ему, тот совершает его телесно, а совершающий такие дела (по безчувственности своей) не возмущается помыслами.
Некогда ученик великого старца боролся с похотью. Старец, видя его страждущим, говорил: «Хочешь ли, помолюсь Богу, чтобы Он облегчил твою борьбу?» – «Нет, – сказал ученик, – ибо я хоть и страдаю, но в самом страдании нахожу пользу для себя. А поэтому лучше попроси Бога в молитвах своих о том, чтобы Он даровал мне терпение перенести искушение». Услышав это, авва сказал: «Теперь я знаю, что ты превосходишь меня».