Что такое нгм в медицине
Хроническая недостаточность мозгового кровообращения
Хроническая недостаточность мозгового кровообращения — медленно прогрессирующая дисфункция мозга, возникшая вследствие общего и/или мелкоочагового повреждения мозговой ткани на фоне длительно существующей недостаточности мозгового кровоснабжения.
Синонимы:
Наиболее широко в отечественную неврологическую практику вошёл термин «дисциркуляторная энцефалопатия», сохраняющий своё значение и на сегодняшний день.
Причины хронической недостаточности мозгового кровообращения:
Основные:
Дополнительные:
Для адекватной работы мозга необходим высокий уровень кровоснабжения. Головной мозг, масса которого составляет 2,0-2,5% массы тела, потребляет 20% циркулирующей в организме крови. Величина мозгового кровотока в полушариях составляет 50 мл на 100 грамм в минуту, потребление глюкозы составляет 30 мкмоль на 100 грамм в минуту, а в сером веществе эти величины в 3-4 раза выше, чем в белом. В условиях покоя потребление мозгом кислорода составляет 4 мл на 100 грамм в минуту, что соответствует 20% всего кислорода, поступающего в организм. С возрастом и при наличии патологических изменений величина мозгового кровотока снижается, что играет решающую роль в развитии и нарастании хронической недостаточности мозгового кровообращения.
Наличие головной боли, головокружения, снижения памяти, нарушения сна, появление шума в голове, звона в ушах, нечёткости зрения, общей слабости, повышенной утомляемости, снижения работоспособности и эмоциональной лабильности – эти симптомы чаще всего просто «информируют» человека об усталости. Только при подтверждении сосудистого генеза «астенического синдрома» и выявлении очаговой неврологической симптоматики устанавливают диагноз «дисциркуляторная энцефалопатия».
Основой клинической картины дисциркуляторной энцефалопатии в настоящее время признаны когнитивные (познавательные) нарушения. При хроническом нарушении мозгового кровообращения следует отметить обратную зависимость между наличием жалоб, особенно отражающих способность к познавательной деятельности (память, внимание), и степенью выраженности хронической недостаточности: чем больше страдают когнитивные (познавательные) функции, тем меньше жалоб. Параллельно развиваются эмоциональные расстройства (эмоциональная лабильность, инертность, отсутствие эмоциональной реакции, потеря интересов), разнообразные «двигательные нарушения» (расстройства ходьбы и равновесия).
Неврологические синдромы при дисциркуляторной энцефалопатии:
— паркинсонический синдром характерен замедленными движениями, гипомимией, негрубой мышечной ригидностью, тремор отсутствует, нарушения походки характеризуются замедлением скорости ходьбы, уменьшением длины шага, «скользящим», шаркающим шагом, мелким и быстрым топтанием на месте, поворачиванием всем корпусом с нарушением равновесия, что иногда сопровождается падением. При хронической недостаточности мозгового кровообращения двигательные нарушения проявляются, прежде всего, расстройствами ходьбы и равновесия;
— психоорганический синдром может проявляться эмоционально-аффективными расстройствами (астено- депрессивными и тревожно-депрессивными), когнитивными (познавательными) нарушениями;
В основе всех синдромов, свойственных дисциркуляторной энцефалопатии, лежит разобщение внутримозговых связей вследствие диффузного повреждения белого вещества мозга.
Что такое УЗИ ОБП и для чего применяется?
УЗИ ОБП — ультразвуковое исследование органов брюшной полости — комплексное обследование, которое рекомендуется проходить в профилактических целях даже тем людям, у которых нет никаких жалоб на состояние собственного здоровья. Оптимальная периодичность такого обследования — не реже одного раза в 12 месяцев.
Исследование каких органов включает в себя такое УЗИ?
В абсолютном большинстве случаев данный метод диагностики позволяет оценить состояние следующих органов и систем:
Для диагностики каких заболеваний и патологий применяется УЗИ ОБП?
С помощью рассматриваемого метода диагностики уже на ранних стадиях удается обнаружить следующие патологии и болезни:
Что включает в себя подготовка к такому исследованию?
Подготовка к УЗИ ОБП необходима для того, чтобы получить максимально точные и достоверные результаты. В тех случаях, когда предполагается обследовать печень, желчный пузырь, поджелудочную железу, то прекратить прием пищи следует не менее, чем за 8 часов до УЗИ. Ужин вечером перед процедурой не должен быть слишком плотным или жирным. Обследование почек требует от пациента за 60 — 90 минут до процедуры выпить 1 литр воды. Прием пищи также следует прекратить за 8 часов до процедуры.
Это требования в обоих случаях продиктовано необходимостью исключить газообразование, которое искажает результаты. Чтобы добиться максимально точных результатов УЗИ ОБП, можно начать соблюдать диету за 3 дня до обследования, однако это условие не является обязательным.
Если речь идет об обследовании ребенка, то кормление перед процедурой необходимо пропустить, воду малышу хотя бы за час до обследования лучше не давать.
Особенности УЗИ брюшной полости.
Ключевая положительная особенность ультразвукового исследования органов брюшной полости состоит в его безвредности и безболезненности для пациента. Действительно, УЗИ любых органов человеческого тела не причиняет пациенту вред и дискомфорт, обеспечивая при этом достаточную информативность и исчерпывающую информацию о текущем состоянии организма пациента. При необходимости с применением такой диагностики можно составить мониторинг, чтобы оценивать состояние органов брюшной полости в динамике.
Почему Хамер (Новая Германская медицина) не прав, часть 1
Сейчас Новая Германская Медицина на взлёте. Многие слышали про неё, многие считают панацеей. Но немногие видели, как всё начиналось у нас в России. Я видела – и могу рассказать. Эта история не будет слишком весёлая, похоже, она всё-таки будет немного мрачная.
Следуя протоколу спокойствия, я пишу, что всё нижеописанное – моё художественное творчество, и всё – по моему скромному мнению. Ну что ж, официальная часть прошла, можно приступать.
Новую Германскую Медицину “привезли” к нам более восьми с половиной лет назад. Главным идеологом НГМ того времени был Вячеслав Нойфельд, соратник Хамера, с которым они легко общались по телефону, по словам Вячеслава (именно от Вячеслава была у меня первая клиентка, которая сказала, что у неё рак, но Вячеслав уверяет, что она тем самым выздоравливает). Он выступал на форумах онкопсихологии, и небольшая группа группа психологов его заметила. Среди таких специалистов был Олег Матвеев, который сыграл большущую роль в развитии у нас НГМ.
У Олега был ЖЖ и скайп-чат, где тусовалась моя подруга. Она и стала пересылать мне маленькие книжки Хамера, и в скором времени я знала их наизусть. Потом я купила у Олега книгу Хамера по НГМ (интересная деталь – пришлось всю книгу проклеить скотчем, так как она быстро рассыпалась).
Параллельно с Олегом тему Хамера развивал и Егор Миронов, у которого с Олегом потом произошла публичная ссора. Егор хлопнул дверью, вышел из чата Олега. Лучше бы не выходил, ей Богу. Лучше бы прислушался.
Если вы всё ещё следите за именами, дорогой читатель, то вы – молодец. Имена нам ещё чуть понадобятся, ведь вы хотите знать историю развития Новой Германской Медицины в России, не так ли?
Поскольку именно Олег в то время был в фарватере НГМ, его пригласили быть переводчиком на семинарах Жильбера Рено “Исцеление воспоминанием”. Жильбер Рено – мой любимейший учитель, канадский психосоматолог, в своё время учился у Клода Саба. А Клод Саба был учеником и соратником Хамера. После плодотворной работы они поссорились, и Саба хлопнул дверью. Вот здесь я апплодирую. Здесь хлопок дверью был замечательным решением.
Жильбер Рено приехал в Россию, и я была одним из первых учеников “Исцеления воспоминанием”. Это направление в психосоматике определило меня навсегда. С самого первого семинара я беспрерывно крутила в голове все слова Жильбера, его книга на английском и мои тетради были зачитаны до дыр.
Идя в первый раз на семинар к Жильберу, мы знали теорию Хамера, и были, как бы это сказать, “очень вдохновлены возможностью коснуться великого учения Хамера”. Однако интеллигентный умница Жильбер сбил нас с толку. Он сказал: Теория Хамера есть, и в био-логике Хамера есть много смысла. Но люди умирают от тяжёлых болезней, в том числе и от рака, и в болезни нет стадии восстановления, как это хотят видеть специалисты по НГМ. Он сказал, что у специалистов по НГМ в Европе излечиваемость клиентов не более 10 процентов.
Я была в шоке. В моей голове застрял собственный случай, который, как мне казалось, подтверждал Новую германскую медицину Хамера. Мои родители предложили взять троих детей на выходные, чтобы я отдохнула. И как только я об этом узнала, у меня заболело горло. Согласно теории Хамера, я очень долго ждала отдыха, и как только я получила эту возможность, у меня началась стадия восстановления после активного конфликта (конфликт НЕпроглоченного куска), и я заболела.
Также, как мне казалось, были и другие варианты подтверждения. В НГМ всё было красиво и логично! Почему профессионал, много лет практикующий, не подтверждает теорию Хамера? Не подтверждает, но и не может опровергнуть. Это было загадкой, это было неприятно. Потому что с моими знаниями тогда, я не могла тоже ничего ни подтвердить, ни опровергнуть. Зато сделала это позже. Но сейчас пойдём дальше.
Жильбер учил нас простому. Ищите в болезни логику, биологическую или образную. Это главное. Не циклитесь на этих фазах восстановления по Хамеру. В них нет смысла. Главное – найти переживание, которое запускает болезнь.
С этим знанием я и начала свой путь психосоматолога. Не подтверждая, и не опровергая теорию развития болезни Хамера, я искала переживания у клиентов, которые помогала завершать. И это было достаточно для исцеления.
Что же происходило на полях истории развития ГНМ? Помните про конфликт Егора Миронова с Олегом Матвеевым? В чём же была его суть? Олег чётко понял посыл Жильбера и топил за то, что рак (как и другие болезни) не являются моментом разрешения конфликта. То есть человек с раком всё ещё ПЕРЕЖИВАЕТ, причём очень активно. А значит, нужно работать с его переживаниями. Егор топил чётко за Хамера. Если болезнь из эктодермы (не думайте о терминах. это не главное! я это пишу для ревнителей НГМ, чтобы они не делали ненужных уточняющих замечаний), то рак – это восстановительная фаза. Человек, мол, завершил переживания.
Почему это, блин, так важно. Какая разница, собственно? А большая разница. Если у человека болезнь, и тем более рак, и ему говорят, что ты уже завершил переживания и исцеляешься, он на этом останавливается. Останавливается, Карл!
Честно, моя душа плакала. Думаю, многие, кто знал эту историю, плакали. Этот человек с раком языка умер на глазах читающих его людей. Без малейшей попытки что-то сделать. Ведь не было никакой терапии, ни медицинской, ни психотерапии. Он же исцелялся по Хамеру. Какая терапия.
Мне казалось, что за 8 лет этот ярый представитель НГМ поумнел. Но не умнеет. Видимо, не может прожить боль, что всё, чему он много лет учит – неверная теория. Снова недавно был после него человек с раком, который, типа, в порядке, исцеляется, потому что этот вид рака приходится по Новой Германской Медицины на восстановительную после переживаний фазу.
О методе Германская новая медицина
Германская новая медицина (ГНМ) была открыта, как метод лечения рака. Но эта методология может быть применима и для лечения любого другого заболевания.
С помощью ГНМ возможно исцеление или улучшение состояния при таких заболеваниях, как рак, псориаз, рассеянный склероз, аллергии, диабет, ожирение и многих других болезнях.
Лечение методом ГНМ не требует применения медикаментов, не имеет побочных эффектов и может быть применимо на любой стадии заболевания.
В 80х годах прошлого века, немецкий врач, онколог и психиатр, Райк Герд Хамер (на фото), открыл ПЯТЬ БИОЛОГИЧЕСКИХ ЗАКОНОВ, и на основе их построил теорию и практику Германской Новой Медицины (ГНМ), другое название Новая Немецкая Медицина (ННМ). Используя открывшиеся ему знания, доктор Р. Хамер излечил тысячи пациентов с неизлечимыми диагнозами, включая рак, сахарный диабет, остеомиелит, псориаз. Также, он обучил Германской новой медицине множество учеников.
Причиной любой болезни или тяжелого психологического состояния, является стрессовый конфликт из прошлого, который переживался драматично, неожиданно и изолированно. Если правильно определить этот конфликт и перепрожить его в позитивном ключе, причины болезни уходят и организм сам быстро восстанавливает состояние здоровья.
Согласно второму биологическому закону, каждая специальная биологическая программа протекает в две фазы. После стрессового неожиданного конфликтного события начинается первая конфликт активная фаза (КАФ), в которой в организме начинают накапливаться приспособительные к стрессовым условиям изменения. Как правило, КАФ протекает бессимптомно.
Когда приспособительных изменений накопится достаточно, конфликт разрешается и наступает вторая фаза восстановления – постконфликтная фаза (ПКФ). Она, как правило, сопровождается отеками и болями в отекших тканях. Именно проявления ПКФ мы воспринимаем, как болезнь и лечим медикаментами.
Зачастую, ум человека конфликтно воспринимает обычные жизненные обстоятельства, что приводит к запуску СБП. Количество таких конфликтов растет, что приводит к множеству СБП, одновременно работающих в организме человека. В своем большинстве, эти СБП, не завершаются, как это задумано природой, а постоянно рецидивируют, тем самым накапливая болезненные проявления в психике и органах.
Доктор Райк Хамер, на основе своих исследований разработал методологию обнаружения причинных конфликтов и предложил метод устранения этих конфликтов. Суть ее в том, что через болезненный симптом определяется какая СБП работает, в какой фазе и какая ткань в каком органе видоизменена. Возникает полная ясность, что в организме происходит и почему.
Каждая СБП имеет, в виде причины, определенный тип запускающих конфликтов. Знание Германской новой медицины позволяет терапевту быстро и точно определить первичный конфликт, ставший причинной заболевания или психологического расстройства. Во время консультации находится прошлое конфликтное событие, запустившее специальную биологическую программу. С использованием специальных методик, событие перепроживается, СБП завершается и болезненные проявления прекращаются. В человеческом восприятии, это выздоровление от болезни.
У основателя Германской новой медицины, доктора Райка Хамера, было много последователей. Среди них такие выдающиеся личности, как Роберто Барнаи, Жильбер Рено, Клод Саба. Они, взяв за основу разработки Р. Хамера, каждый по своему развили метод и создали свои направления.
Для меня, Германская новая медицина – дорожная карта психосоматики. В своей работе с пациентами, я, основываясь на ГНМ, как базовом методе, также применяю множество методик из психосоматической медицины и психологии. В том числе подходы Школы психосоматики PSY2.0, Тотальной биологии, Исцеление воспоминанием, Биологики, Гештальт терапии, Эмоционально образной терапии, регрессивного гипноза, медот Владимира Макулова, направленные визуализации и многое другое. Также, я даю рекомендации по физической активности, образу жизни, питанию, советую медитативные и психотехники.
Гипервентиляционный синдром и дисфункциональное дыхание
Клинические особенности, диагностические критерии гипервентиляционного синдрома (ГВС) и дисфункционального дыхания (ДД) недостаточно знакомы широкому кругу врачей [1, 2, 3]. К одной из исторических вех, связанной с понятиями о функциональных нарушениях
Клинические особенности, диагностические критерии гипервентиляционного синдрома (ГВС) и дисфункционального дыхания (ДД) недостаточно знакомы широкому кругу врачей [1, 2, 3]. К одной из исторических вех, связанной с понятиями о функциональных нарушениях дыхания, относят 1871 год, когда Да Коста (Da Costa Jacob, 1833–1900), американский врач, принимавший участие в Гражданской войне США, применил термин «гипервентиляционый синдром» (ГВС) у пациентов с так называемым «солдатским сердцем». С тех пор для характеристики дыхательных расстройств предлагались различные альтернативные определения: «дыхательный невроз», «нейрореспираторная дистония», «респираторный синдром», «респираторная дискинезия», «идиопатическая гипервентиляция», «нейрореспираторный синдром», «неустойчивое дыхание» и др. Однако указанные термины не получили широкого признания. Они являются достаточно общими и не отражают особенностей нарушений дыхания у конкретного больного [4]. Перечисленные определения нередко связывают с понятием «непонятная одышка» (unexplained dyspnea).
ГВС встречается в 6–11% от числа пациентов общей практики. Соотношение мужчин и женщин составляет 1:4, 1:5; чаще наблюдается в 30–40 лет, но возможно развитие в других возрастных группах, включая детей и пожилых. L. Lum (1987) подчеркивал, что «каждый врач в течение недели может встретить хотя бы одного больного с ГВС». Врачи различных специальностей — невропатологи, кардиологи, пульмонологи, психиатры — могут наблюдать у своих пациентов явления гипервентиляции. Острое течение ГВС встречается значительно реже, чем хроническое, и составляет лишь 1–2% от общего числа больных [2, 6, 7].
Причины развития ГВС довольно многочисленны. Это неврологические и психические расстройства, вегетативные нарушения, болезни органов дыхания, некоторые заболевания сердечно-сосудистой системы, органов пищеварения, экзогенные и эндогенные интоксикации, лекарственные средства (салицилаты, метилксантины, β-агонисты, прогестерон) и др. Считается, что в 5% случаев ГВС имеет только органическую природу, в 60% случаев — только психогенную, в остальных — комбинации этих причин [6].
Важной особенностью развития ГВС является то обстоятельство, что если причины, являющиеся триггерными, устраняются, то гипервентиляция, которая уже не соответствует требованиям конкретной ситуации, сохраняется, сохраняется и гипокапния. Происходит стабилизация гипокапнических нарушений газообмена и формируется «порочный круг» ГВС, который начинает циркулировать автономно, и симптомы могут персистировать достаточно долго — феномен «махового колеса». Эти изменения реакции дыхания указывают на уязвимую систему контроля дыхания, которая не способна поддержать нормальное парциальное давление углекислого газа в крови (РСО2) и кислотно-щелочной гомеостаз [8, 9, 10, 11].
В основе развития клинических проявлений ГВС лежат гипокапнические нарушения газообмена [2, 3, 10]. Среди множества клинических проявлений ГВС одышка является ведущей жалобой и встречается практически в 100% случаев. Одышка может быть единственным клиническим проявлением, но чаще сочетается с другими симптомами.
Основные клинические проявления ГВС
Респираторные: одышка, вздохи, зевота, сухой кашель.
Общие: снижение трудоспособности, слабость, утомляемость, субфебрилитет.
Кардиальные: кардиалгия, экстрасистолия, тахикардия.
Психоэмоциональные: тревога, беспокойство, бессонница.
Гастроэнтерологические: дисфагия, боли в эпигастрии, сухость во рту, аэрофагия, запоры.
Неврологические: головокружение, обмороки, парестезии, тетания (редко).
Мышечные: мышечная боль, тремор.
Диагностика ГВС в первую очередь опирается на знание врачей самых различных специальностей об особенностях клинической картины ГВС. ГВС должен устанавливаться только после проведения дифференциальной диагностики с другими заболеваниями, протекающими с синдромом одышки. Полиморфизм клинических проявлений ГВС вызывает диагностические проблемы. Назначаются многочисленные обследования, дорогостоящие, ненужные, а иногда и опасные для больного. L. Lum (1987), обсуждая диагностические проблемы, называет среди врачебных ошибок бесполезные абдоминальные операции, операции на позвоночнике и других органах, инвазивные исследования, проводимые не без риска, и, что еще хуже, такие диагнозы, как эпилепсия и инфаркт миокарда. Взаимосвязи гипокапнии и ассоциированных с ней симптомов являются чрезвычайно сложными. Многие врачи при регистрации у больных низких значений РСО2 автоматически устанавливают диагноз ГВС, что является неправильным. Известно, что явления гипокапнии могут быть у больных рестриктивными легочными процессами, при лихорадочных состояниях, сердечной патологии, однако при этом «классических» гипокапнических жалоб может и не быть. И наоборот, так называемые гипокапнические жалобы, например тревога, одышка, парестезии и др., встречаются у пациентов с нормокапнией.
В практической медицине больной с ГВС — это пациент, предъявляющий жалобы на одышку, которая не соответствует данным объективного осмотра, показателям клинико-инструментальных исследований дыхания, с диспропорциональной, непонятной одышкой, субъективное восприятие которой является довольно тягостным. К сожалению, при отсутствии достоверных объяснений одышки больные обычно направляются для консультаций в различные лечебные учреждения. В конечном итоге они и формируют основной контингент альтернативной медицины, различных псевдоспециалистов «по тренировке правильного дыхания».
Исследование функции внешнего дыхания, имеющее важное значение в дифференциальной диагностике одышки, не помогает в верификации функциональных нарушений дыхания. Основным подтверждением ГВС служит выявление гипокапнических нарушений газообмена. Снижение РСО2 — прямое свидетельство альвеолярной гипервентиляции. Однако исходная гипокапния у больных с ГВС встречается не так часто. Поэтому в тех случаях, когда у пациента с предположительным ГВС в условиях покоя определяются нормальные значения углекислоты, рекомендуется определение изменений уровня СО2 при различных провокационных тестах. К «золотому стандарту» диагностики ГВС относят пробу с произвольной гипервентиляцией.
Департаментом пульмонологии университета г. Наймиген (Голландия) разработан Наймигенский опросник (Nijmegen questionnaire) для выявления физиологических показателей дизрегуляции вентиляции, сопоставимых с ГВС (табл.). Анкета содержит 16 пунктов, которые оцениваются по 5-балльной шкале (0 — никогда, 4 — очень часто). Минимальные и максимальные достижимые числа — 0 и 64 соответственно.
Данный опросник нашел свое применение прежде всего для скрининг-диагностики ГВС. Существует положение, согласно которому использование данного опросника позволяет корректно предсказывать ГВС в 90% от всех случаев [2, 12].
В последние годы в клиническую практику начинает внедряться понятие «дисфункциональное дыхание» (ДД). Приоритет внедрения термина принадлежит Ван Диксхорну (J. van Dixhoorn), который привел его в работе Hyperventilation and dysfunctional breathing (1997). Основанием для этого явилось понимание, что при функциональных нарушениях дыхания возможны различные изменения паттерна дыхания и значений РCO2, а не только гипокапнические расстройства, характерные для ГВС. ДД может проявляться также быстрым, аритмичным, поверхностным дыханием, частыми вздохами, преобладанием грудного типа дыхания.
Одной из сложных и дискуссионных проблем в пульмонологии является понимание взаимоотношений ГВС, ДД и бронхиальной астмы (БА) [15–18]. С. И. Овчаренко и др. (2002) у 22 из 80 больных БА выявили нарушения дыхания, соответствующие критериям ГВС. Сведений относительно встречаемости дисфункциональных нарушений дыхания при астме немного. Установлено, что среди лиц с диагнозом БА и по крайней мере с одним предписанием антиастматического препарата 29% имеют клинические признаки ДД [19]. Указывается, что ДД может усиливать симптомы БА и приводить к избыточному назначению лекарств.
Достаточно сложным является понимание механизмов развития дисфункциональных расстройств дыхания при БА; существует ряд предположений. К достаточно обоснованным факторам развития гипервентиляции относят тревожные расстройства. Использование больными бронходилататоров (β-2-агонисты, теофиллин), которые обладают эффектами стимуляции дыхания, также относят к факторам развития гипервентиляции. Обсуждается роль изменений перцепции одышки при БА. Анализ существующих проблем взаимосвязи ДД и БА провел M. Morgan (2002), представив следующие ключевые положения:
В зависимости от установления особенностей ДД должна осуществляться и программа лечения больных. При выявлении ГВС релаксирующие методы дыхательной гимнастики проводятся под руководством опытных инструкторов, назначаются β-адреноблокаторы, бензодиазепины [5, 22, 23]. При явлениях гиповентиляции — массаж дыхательных мышц, использование дыхательных тренажеров. Выявление ГВС при БА указывает на необходимость применения методов коррекции функциональных нарушений дыхания. Релаксирующие дыхательные упражнения за счет неспецифических механизмов дыхательного тренинга улучшают качество жизни у этих больных.
По вопросам литературы обращайтесь в редакцию.
В. Н. Абросимов, доктор медицинских наук, профессор
Рязанский ГМУ им. акад. И. П. Павлова, Рязань