какие события вов свидетельствовали о срыве молниеносной войны
Подготовка к Великой Отечественной войне. Срыв планов «молниеносной войны»
Подготовка к войне
В СССР в конце 30-х гг. в условиях военного противостояния в Европе велась подготовка к войне. Согласно утвержденному Сталиным 9 ноября 1937 г. плану развития и реорганизации РККА на 1937-1942 гг. численность советских вооруженных сил должна была возрасти за указанный срок на 1 млн человек. В марте 1939 г. правительство СССР приняло меры по наращиванию военно-экономического потенциала страны. Ассигнования на военные нужды были резко увеличены. В 1939 г. они составили, по официальным данным, 25,6 % общего государственного бюджета, в 1940 г. – 32,6 % и в 1941 г. – 43,4 %. Ежегодный прирост оборонной продукции в 1938–1940 гг. составил 39 %, что примерно втрое превышало общие темпы прироста промышленной продукции. В восточных районах на случай войны было начато строительство новых предприятий металлургической и угольной промышленности.
В августе-сентябре 1939 г. Комитет обороны при СНК СССР принимает постановления о строительстве 9 новых самолетостроительных заводов и 7 авиамоторных. Значительную часть авиапромышленности из центра предусматривалось переместить в восточные районы. В 1940 г. было освоено серийное производство боевых самолетов: истребителей ЯК-1, МиГ-3, ЛаГГ-3, пикирующего бомбардировщика Пе-2, штурмовика Ил-2. В начале 1941 г. авиационная промышленность перешла на выпуск только новых моделей самолетов. В эти годы в СССР были созданы не имеющие равных для своего времени средний танк Т-34 и тяжелый танк КВ (новый танк Т-34 был запущен в серийное производство еще до начала войны). Развивалось производство артиллерийских орудий, минометов, стрелкового вооружения, боеприпасов. В июне 1941 г. было принято решение о запуске в серийное производство установок реактивной артиллерии БМ-13 («Катюш»). В сжатые сроки строились подводные лодки и легкие надводные корабли.
Для усиления трудовой дисциплины в июне 1940 г. было принято решение о переходе на восьмичасовой рабочий день и 7-дневную рабочую неделю, был запрещен самовольный уход рабочих и служащих с предприятий и из учреждений. За опоздание на работу и прогулы вводилась уголовная ответственность. На IV сессии Верховного Совета РФСФР в апреле 1941 г. были приняты указы об ответственности за выпуск недоброкачественной и некомплектной продукции, об уголовной ответственности за мелкие кражи и хулиганство, об ответственности за нарушение правил воинского учета.
Состояние Вооруженных Сил СССР накануне войны до сих пор является предметом дискуссий. Репрессии сильно подорвали кадровый состав Красной Армии. К 1938 г. некомплект командного состава достигал 34,4 %. В 1937–1938 гг. было арестовано, исключено из партии и выбыло из армии 35 тыс. человек, в том числе 5 тыс. политработников. Из 733 человек высшего командно-политического состава Вооруженных Сил погибло 579 человек. Были репрессированы известные военачальники маршалы М.Н. Тухачевский, А.И. Егоров, В.К. Блюхер. Из 16 командармов погибли 15, из 169 командиров дивизий – 136. Были арестованы и расстреляны тысячи командиров полков, батальонов, эскадронов.
Сразу после подписания договора о дружбе с фашистской Германией 1 сентября 1939 г. внеочередной сессией Верховного Совета СССР был принят новый Закон о всеобщей воинской обязанности, который установил только кадровый принцип построения армии (отменив ранее применявшееся и территориальное формирование). Призывной возраст был понижен с 21 года до 18 лет, срок военной службы увеличен до 3–5 лет, а срок состояния в запасе продлен с 40 до 50 лет. Это позволило быстро увеличить численный состав армии (с 1939 г. до середины 1941 г. было сформировано 125 новых дивизий). Дефицит командного состава частично был возмещен возвратом в армию части репрессированных ранее офицерских кадров (12 тыс. командиров). Участие Красной Армии начиная с 1938 г. в боевых действиях (на Халхин-Голе, в Польше, Финляндии) способствовало приобретению ею боевого опыта, давало возможность учесть допущенные ошибки.
Однако по свидетельству маршала Г.К. Жукова, накануне войны организация и вооружение наших войск не были на должной высоте, противовоздушная оборона была на крайне низком уровне, практически отсутствовали механизированные соединения. Только зимой 1941 года было принято решение о формировании 15 механизированных корпусов за счет ликвидации кавалерии. Качество авиации перед войной оказалось ниже немецкой, артиллерия была очень плохо обеспечена тягачами.
Начало войны руководством страны, и прежде всего Сталиным, прогнозировалось не ранее 1942 года, поэтому завершить процесс перевооружения армии к 22 июня 1941 г. СССР не успел. Сталин рассматривал складывающуюся обстановку в Европе как благоприятную для выполнения исторической миссии СССР – реализации идеи «мировой революции». При неизбежном ослаблении ведущих западных стран в результате длительной войны он рассчитывал прийти на помощь «голодающему пролетариату Западной Европы» и навсегда решить судьбу Европы, «сокрушая капитализм» военным путем. Поэтому фактически в штабах секретно отрабатывалась наступательная стратегия, стратегия упреждающего удара. Сталин рассчитывал бить врага на его территории. Подтверждением этому могут служить оперативно-стратегические игры в Генштабе в январе 1941 года, на которых оборонительные операции вообще не отрабатывались.
Советское Главное командование располагало информацией о плане нападения Гитлера на СССР (план «Барбаросса») уже в конце декабря 1940 г., т.е. спустя считанные дни после принятия директивы № 21 ставкой Гитлера, однако стратегия ответных действий была выбрана неверно. Сталин был захвачен идеей упреждающего удара, а оборонительные действия всерьез не рассматривались. В «Соображениях по плану стратегического развертывания сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками», направленных Генштабом Сталину 15 мая 1941 года, речь шла о необходимости «не давать инициативы действий германскому командованию, упредить (подчеркнуто в тексте) противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания». Для обеспечения изложенного замысла предлагалось «провести скрытое отмобилизирование войск под видом учебных сборов» и другие мероприятия. Вместе с тем очевидно, что этот план не носил агрессивного характера: превентивные действия Красной Армии предлагались лишь в связи с высокой отмобилизированностью немецкой армии и опасностью нанесения ею внезапного удара. Оперативные планы Красной Армии для нанесения упреждающего удара разрабатывались и постоянно уточнялись, однако к началу войны они не были утверждены. По свидетельству Г.К. Жукова и других военачальников, к 22 июня 1941 г. не существовало законченного и утвержденного Правительством оперативного и мобилизационного планов.
В связи с подготовкой к войне менялась кадровая политика военного строительства. После неудач в советско-финляндской войне К.Е. Ворошилов в мае 1940 г. был отстранен от руководства Наркоматом обороны СССР, его сменил более молодой маршал – С.К. Тимошенко. С 1 февраля 1941 г. начальником Генерального штаба был назначен генерал армии Г.К. Жуков, проявивший себя еще на Халхин-Голе.
Перелом в отношениях с Германией
После капитуляции Франции в июне 1940 г. обстановка в Европе изменилась. Фактически Англия осталась один на один с Германией. Переговоры СССР с Германией в ноябре 1940 г. о сферах влияния в новых условиях закончились безрезультатно. Гитлер не шел теперь ни на какие уступки, и с этого периода обе стороны взяли курс на подготовку к войне. В соответствии с планом «Барбаросса» «германские вооруженные силы должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе кратковременной кампании еще до того, как будет закончена война с Англией…».
Вторжение в СССР планировалось на апрель 1941 г., но события на Балканах отодвинули эту дату на июнь.
Еще с лета 1940 года в ЦК партии и правительство поступала конфиденциальная информация о военных приготовлениях нацистской Германии к войне против СССР, участились нарушения границы германскими самолетами и заброска в СССР разведывательной агентуры. Анализируя предвоенную обстановку в Европе, Сталин 5 мая 1941 г. заявил: «Война с Гитлером неизбежна». Однако находясь в плену собственных ошибочных представлений, он был убежден, что Гитлер сможет напасть на СССР лишь после того, как расправится с Англией и завоюет Ближний Восток, т.е. не раньше 1942 г. Поэтому агентурные сведения о возможном нападении Гитлера на СССР в июне 1941 г. он рассматривал как дезинформацию. Для анализа хитросплетений чрезвычайно сложной военной и политической ситуации, сложившейся к лету 1941 г., в тоталитарном СССР не существовало специальных аналитических служб, равно как и полноценного Генерального штаба. Все сообщения разведывательных и иных служб передавались высшему политическому руководству страны, и лишь оно принимало нужные решения. В результате Сталин и его окружение допустили серьезные политические и военно-стратегические просчеты при анализе предвоенной ситуации. Страна готовилась к войне, к войне быстрой и победной (что обернулось в итоге громадными потерями), но подготовка к ней не была завершена.
Срыв планов «молниеносной войны»
22 июня 1941 г. без объявления войны войска фашистской Германия вторглись на советскую территорию. Началась самая тяжелая и кровопролитная в истории нашего Отечества война. В 4 часа утра немецкая авиация начала бомбить советские города – Смоленск, Киев, Житомир, Мурманск, Ригу, Каунас, Лиепаю, военные базы (Кронштадт, Севастополь, Измаил), железнодорожные пути и мосты. В первый день войны было уничтожено 66 аэродромов и 1200 самолетов, из них 800 на земле. К исходу 22 июня группировки противника продвинулись на глубину 50-60 км.
О непонимании масштабов немецкого вторжения советским командованием, и в первую очередь Сталиным, свидетельствует и вторая директива, отправленная в войска в 7 часов утра 22 июня: «Войскам всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в районах, где они нарушили советскую границу». Приписка Сталина «Впредь, до особого распоряжения наземным войскам границу не переходить» свидетельствовала о том, что Сталин все еще думал, что войны удастся избежать. Эта директива, как и директива № 1, была составлена непрофессионально, наспех, что лишний раз говорит об отсутствии у советского командования четких планов на случай вынужденной обороны.
Источник – История России с начала XIX века до начала XXI века под ред. А.Н. Сахарова. Учебное пособие. М., Транзиткнига, 2006.
Все за сегодня
Политика
Экономика
Наука
Война и ВПК
Общество
ИноБлоги
Подкасты
Мультимедиа
История
Битва за Москву и крах плана молниеносной войны
Пятого сентября верховное командование немецких вооруженных сил отдало приказ №35 о подготовке удара по Москве. Его планировалось нанести после реализации основных предшествующих шагов. Особенное значение в планах Гитлера имели прежде всего блицоперации на Украине. Только после их успешного завершения в конце сентября начале октября планировалось перейти к самому важному — наступлению на Москву. Неслучайно летом 1941 года фашисты сосредоточили на южном фронте свои главные силы.
Огромная сила в действии
Для главного удара по Москве Гитлер привлек 1,6 миллионов человек и самую современную технику. Масштабное наступление на советскую столицу началось второго октября 1941 года. Впоследствии советские генералы заявляли, что в некоторые дни продвижение сил противника было таким стремительным, что этому не верили даже в Генштабе. На первый взгляд для вермахта ситуация на центральном участке фронта развивалась очень благоприятно. Уже третьего октября был захвачен Орел. Днем позже советские части были окружены под Брянском. За следующие два дня был занят Юхнов. В этот период Гитлер каждый день ждал советской капитуляции, но ее все не было. В середине октября вермахт достиг Московской зоны обороны. Однако каждый последующий день доказывал, что продвижение замедляется. С одной стороны, сказывалось влияние погоды, а с другой — также ухудшение снабжения продвигающихся войск. 24 октября с фронта поступали донесения о том, что часть немецких войск находится всего в 60 километрах от Москвы. Продвижение по бездорожью все время осложнялось, росло число солдат, заболевших из-за морозов и недостаточного обмундирования и питания. Так что фашисты были вынуждены в сжатые сроки строить подземные бункеры, чтобы спастись от суровой погоды и стрельбы с советских позиций. В конце октября маршал фон Бок решил начать финальное наступление в первый ноябрьский день, чтобы войти в Москву седьмого ноября — в день важного советского государственного праздника. Однако верховное главнокомандование не дало необходимого согласия, а напротив, приказало в ближайшее время никаких наступательных действий не предпринимать.
Когда второго октября немецкая группа армий «Центр» начала наступление на оборонительные рубежи под Ржевом и Вязьмой, ставилась цель захватить Москву до 12 октября (с начала восточного похода Гитлера этот срок не раз менялся). Для достижения этой цели немцы привлекли почти половину дивизий со всего Восточного фронта, 75% танков и более тысячи самолетов. Это была по-настоящему огромная сила, и было ясно, что Гитлер поставил все на одну карту и действительно собирается взять советскую столицу любой ценой. После трех дней жестоких боев немецким силам все же удалось прорвать оборону по обе стороны Вязьмы, но немцы столкнулись с большим сопротивлением, чем ожидалось. Калугу взяли 12 октября, через два дня пал Калинин, еще через четыре — Малоярославец. Уже на следующий день в Москве объявили осадное положение. Дипломатический корпус и правительство получили приказ эвакуироваться в Куйбышев. Генеральный штаб и Политбюро оставались в сокращенном составе в Москве. Крупные заводы, работавшие на оборону, научные и культурные институты тоже были вывезены. На подступах к Москве скорейшими темпами строились баррикады и противотанковые укрепления. Немецкое нападение было остановлено 22 октября под Мценском, однако уже на следующий день оно возобновилось на северо-западе от города и продвигалось к Туле. Но гитлеровцам взять ее не удалось. Последним немецким успехом этого периода был захват Волоколамска. Дальнейшее продвижение по бездорожью против укрепленной обороны становилось невозможным. Фашистское верховное командование с каждым днем все больше нервничало. Большинство немецких генералов не скрывало своего мнения о том, что в сложившейся ситуации приказы фюрера о дальнейшем наступлении выполнить невозможно. Так в конце октября практически заканчивается первая битва за Москву. Несмотря на то, что еще в середине месяца ситуация для вермахта складывалась более чем благоприятно, а для защитников Москвы принимала критический оборот, немецким войскам так и не удалось достичь поставленной цели. После войны маршал Жуков заявил, что наиболее критической ситуация была в период с шестого по 13 октября.
Контекст
Битва за Москву: как Гитлер едва не одержал победу над Сталиным(Newsweek)
Архив: что решило исход битвы за Москву в 1941 (Die Welt)
Архивы: Немцы понесли огромные потери в московской битве
Забытая битва под Москвой
Kaleva 12.05.2005
13 октября Германию облетела новость о захвате Москвы и просьбе Сталина о перемирии. Киножурналы соревновались в том, кто лучше расскажет о приближающейся победе над СССР. Несмотря на неблагоприятную погоду и вездесущую грязь, немецкие войска стремительно продвигаются к Москве, а ее жители уже слышат шум приближающегося фронта. Однако октябрь, так хорошо начавшийся для гитлеровцев, не ознаменовался заявленными успехами, и поэтому победные фанфары постепенно незаметно пропадали из печати и радио. Кроме того, в октябре о себе уверенно заявил холод. Ночью были заморозки, а днем почва превращалась в труднопроходимое месиво. Еще в середине октября ситуация для вермахта была довольно благоприятной, но продвижение начало заметно буксовать, пока окончательно не остановилось. Желание немецких генералов пройтись седьмого ноября по Красной площади оказалось слишком смелым и далеким от реальности.
Вторая битва за Москву
Но фашисты не собирались так просто отказываться от своих целей. Уже в начале ноября они начали новую перегруппировку сил для очередного, как они сами верили, на этот раз уже окончательного поражающего удара по Москве. В середине ноября группа армий «Центр» подготовила 73 дивизии (14 танковых). Гитлеровские генералы планировали окружить город с севера и с юга и разгромить советские силы к западу от Москвы. Новое наступление на столицу началось 15 ноября. 19 ноября немцы захватили важный город Истру, через четыре дня — Клин и Солнечногорск. Сталиногорск был занят 20 ноября. Но в этой крайне тяжелой ситуации в Москве не было пораженческих настроений. Шестого ноября в вестибюле московского метро прошло торжественное заседание Московского совета. Сталин признал советские поражения, но в то же время напомнил о провале гитлеровских планов на молниеносную войну. Военные поражения Сталин списал, прежде всего, на недостаточное количество самолетов и танков, и это в ситуации, когда нет второго фронта. Территориальные завоевания, по словам Сталина, обусловлены тем, что немцам удалось захватить промышленные базы некоторых европейских государств, прежде всего Бельгии, Франции, Голландии и Чехословакии. По данным Гитлера на выступлении в Рейхстаге 29 апреля 1939 года, оккупировав Чехословакию, Германия получила 1582 самолетов, 469 танков, 501 зениток, 2175 орудий разных калибров, 115 тысяч винтовок, 3 миллиона артиллерийских снарядов, 43 тысячи пулеметов, миллиард пехотных боеприпасов и других военных материалов: саперных, крепежных, измерительных устройств, множество автомобилей, прожекторы и прочего. Седьмого ноября в день важного государственного праздника на Красной площади состоялся парад. Солдаты в зимнем обмундировании и танки, а также другая техника утопали в снегу. Части отправлялись с парада прямо на свои боевые позиции.
Важной вехой битвы за Москву стало и 17 ноября. Тогда любимчик Гитлера генерал Гудериан получил информацию, что у станции Узловой появились солдаты из Сибири, и что по ветке Рязань — Коломна транспортные поезда подвозят новое советское подкрепление. По другой информации, 112-я немецкая дивизия отступила, и росло число солдат с обморожениями, не способных воевать. Солдат этой дивизии охватила паника, распространившаяся по части фронта вплоть до Богородицка. Массовое дезертирство стало большим предостережением для немецких войск и их командования. Это был ясный сигнал об исчерпании сил немецкой пехоты. Однако немецкое командование по-прежнему не воспринимало эти сигналы всерьез. Ведь на подступах к Москве немцы по-прежнему занимали опасную позицию. 28 ноября они взяли мост под Яхромой и пробились на восточный берег канала Москва — Волга. Продолжительные и невероятно жестокие бои развернулись за ключевой город — Тулу. В конце ноября некоторые немецкие генералы уже понимали всю серьезность ситуации, в которой оказались их силы перед Москвой и в других частях фронта. Характерны, например, слова генерала Гальдера: «Фельдмаршал фон Бок лично руководит битвой под Москвой из своего мобильного командного пункта. Его энергия продвигает войска всеми средствами вперед… Войска уже практически исчерпали свои силы. Фон Бок сравнивает эту битву с битвой на Марне». В первую очередь, недостаток зимней экипировки, по мнению немцев, сыграл свою трагическую роль. Фон Бок также просил направить 12 дивизию из запаса, поскольку сил для окружения Москвы уже не хватало.
Последнее немецкое наступление началось второго декабря. Некоторые немецкие командующие твердо верили в успех и захват Москвы. Бои тогда шли в ситуации, когда повсюду было много снега и стояли крепкие морозы. К полудню в тот день несколько немецких частей достигли московского пригорода — Химок, вблизи появившегося впоследствии аэродрома Шереметьево. Но дальше им так никогда и не удалось продвинуться. Так что собственными глазами увидеть Кремль удалось только немецким военнопленным. Еще четвертого декабря части генерала Гудериана снова приблизились к Туле и начали пробиваться к Москве-реке, но в итоге из-за недостатка боеприпасов им пришлось отступить с большими потерями. Это было самое последнее немецкое наступление под Москвой. Вскоре последовало ощутимое отступление практически на всех участках фронта под Москвой. Все это сопровождалось очередными крупными потерями, в том числе в технике, которую фашисты уже не успели вывезти при отступлении. В ночь с пятого на шестое декабря Гудериан под собственную ответственность уводит свои части в отступление. Он обосновывает свое решение крайне неблагоприятными климатическими условиями и исчерпанием наступательных возможностей соседних подразделений. В то же время по тем же причинам отказываются от запланированного наступления два бронированных подразделения, находящиеся в 35 километрах к северу от Москвы.
Тяжелое поражение фашистов под Москвой стало началом их катастрофы на Восточном фронте
Еще пятого декабря началось наступление советских войск Калининского фронта, Западного фронта и правого крыла Юго-Западного фронта. В неожиданном для немцев контрнаступлении советскому командованию удалось задействовать более миллиона солдат, более тысячи самолетов, более 800 танков и более 7500 орудий. Еще совсем недавно очень самоуверенные немецкие войска были вынуждены стремительно отступать от Москвы, Тихвина и Таганрога. Немецкие силы отступали почти на всей протяженности фронта. Часто проводится параллель с 1812 годом и стремительным отступлением войск Наполеона из Москвы и России вообще. К 20 декабря гитлеровцы были вынуждены оставить Клин, Калинин и Тульскую область. «Наше наступление на Москву провалилось. Мы потерпели тяжелое поражение, последствия которого, как стало ясно в последующие недели, были фатальными, а виной всему упрямство верховного командования в далекой Восточной Пруссии», — говорил впоследствии генерал Гудериан. После этого провала Гитлер сам взялся за руководство военными операциями и почти везде сменил командование. Позже генерал Гальдер признавался, что поражение под Москвой было катастрофой и, собственно говоря, началом великой трагедии на востоке. В декабре 1941 года генерал фон Бок написал в дневнике следующее: «Теперь я уже не сомневаюсь, что военная операция под Москвой, в которой я сыграл, наверное, самую важную роль, провалилась и ознаменовала поворот в войне вообще». Немецкий военный историк Рейнхард написал: «Планы Гитлера, а вместе с ними и перспектива победить в войне провалились в октябре 1941 года, прежде всего после начала русского контрнаступления под Москвой в декабре 1941 года». Людвик Свобода, который в то время находился в СССР и готовил там условия для обучения наших солдат, написал в своем личном дневнике: «Наступление Красной армии по всему фронту очень успешно. Похоже, что под Москвой немецкой армии грозит катастрофа. Ее поражение зависит от того, насколько крепкое гитлеровское правительство в Рейхе. Из немецкой армии домой вернутся, несомненно, одни остатки».
Наступление советской армии успешно продолжалась в декабре 1941 и январе 1942 года, и во время него были освобождены многие города и села. Например, 20 декабря был освобожден Волоколамск, 26 декабря — Наро–Фоминск, второго января — Малоярославец, а четвертого января — Боровск. Ржев был отвоеван седьмого января 1942 года. В январе 1942 советские силы практически сравнялись с 183 дивизиями немцев и их сателлитов, но у советской армии был перевес в количестве танков и самолетов. Только за период с шестого декабря по десятое января потери гитлеровских войск составили более 300 тысяч убитыми и ранеными. Немецкие войска столкнулись с серьезными трудностями, которые было непросто замаскировать, ведь к первому января 1942 года им не хватало около 340 тысяч человек. Во время контрнаступления под Москвой Красная армия вернула более 11 тысяч городов и сел к северо-западу от столицы и в некоторых районах продвинулась вперед на 400 километров. Были освобождены территории, площадь которых достигала размеров бывшей Чехословакии, с населением примерно пять миллионов человек. В войне случился первый значительный перелом. Геббельс, обратившийся к населению с просьбой пожертвовать зимней одеждой и лыжами для вермахта, был вынужден признать, что «миллионы наших солдат после года ожесточенных боев стоят лицом к лицу с врагом, который имеет большое численное и материальное преимущество». Некоторые части обмундирования из суррогатного сырья не защитили от суровой русской зимы. Свою лепту тут, несомненно, внес британский флот, который на протяжении двух лет держал блокаду Германии, поэтому немцам не хватало шерсти для пошива качественной одежды солдатам.
Фашисты, отступающие от Москвы, оставили после себя огромную пустыню. Они не погнушались варварским захватом ценностей. Перед отступлением в Клину они разграбили дом Чайковского, в котором топили мебелью и книгами прославленного композитора. В Истре они сожгли Ново-Иерусалимский монастырь. В Ясной Поляне в доме Толстого, где размещался главный штаб Гудериана, был разграблен музей, а множество предметов было уничтожено и сожжено.
После начала масштабного немецкого наступления на Москву в начале октября 1941 года на протяжении последующих двух месяцев судьба столицы СССР висела на волоске. Бывали дни, когда немцы заявляли, что их победа очень близка, и что на поле боя они хозяева ситуации. Весь мир не раз мог слышать прокламации о том, что купола Кремля уже можно разглядеть в хороший полевой бинокль. В определенные моменты Кремль действительно казался фашистским захватчикам очень близким, но даже тогда был и навсегда остался для них недосягаемым. В середине декабря 1941 года весь мира узнал о немецком поражении под Москвой. Этот разгром поднял настроение и в нашей стране. В нелегальной газете «Красное право», которую редактировал Юлиус Фучек, рождественское пожелание тогда было таким:
«Всем на радость щедрый подарок на Щедрый вечер мир и свободу под елочку, а на елочку — Гитлера».
А как годовщину начала Великой Отечественной войны в этом году или нынешнюю годовщину битвы под Москвой отметило Чешское телевидение? Оно не подвело и на этот раз: с четвертого сентября нам показывают 44–серийный документальный фильм под названием «Гейдрих. Последнее решение». Я уверен, что у нас есть полное право потребовать, чтобы адекватное время в телеэфире занимали и другие важные годовщины, которые связаны с событиями Второй мировой войны. Годовщина битвы за Москву, несомненно, к ним относится. Но вместо этого мы продолжаем смотреть повторения передач про вермахт или «важных» персон Третьего рейха. Правда, для Чешского телевидения это уже давно очень характерно.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.