6 новых стран, которые могут появиться в течение ближайших 30 лет
Появление на мировой карте нового государства – процесс редкий и сложный. Однако сегодня на планете есть регионы, жители которых долгое время добиваются независимости и близки к созданию своей собственной страны. В этом материале вы узнаете про 6 государств, которые могут появиться в ближайшие 30 лет!
Каталония: независимая и самостятельная
Этот испанский регион борется за свою независимость с момента её потери в XV веке. Каталонцы считают, что центральное правительство их ущемляет и обкрадывает, и в своей стране они будут жить лучше.
В 2014 году был проведён референдум, который показал: более 80% каталонцев поддерживают отделение от Испании. Спустя 3 года регион провозгласил о независимости и успел организовать своё правительство, однако его членам пришлось бежать из страны.
Ситуация обострилась донельзя: вероятность того, что Каталония станет независимой, крайне высока. Любой экономический кризис или политическая неразбериха могут стать спусковым крючком для каталонцев, которые не упустят шанса восстановить свою независимость.
Восточная и Западная Ливия
В 2011 году в Ливии свергли её лидера Муаммара Каддафи. С тех пор здесь творится настоящий хаос. Уже 10 лет здесь не утихает гражданская война.
Причина в том, что на территории страны живут разные этносы, каждый из которых захотел жить в своём государстве. После смерти Каддафи они не могут поделить власть, регионы не слушаются центра, каждый воюет против всех.
Всё идёт к тому, что Ливия в скором времени разделится минимум на 2 части. В восточной и западной частях страны действуют свои правительства, они имеют собственные Центральные банки и инфраструктуру.
Скрепить страну не получилось ни ООН, ни вмешательство США, России и других стран. Регион либо разделится на несколько государств, либо здесь никогда не прекратится война за власть.
Сегодня Шотландия – часть Великобритании. Однако долгое время она хочет получить независимость. В 2014 году шотландцы провели референдум об отделении, на котором 55% жителей решили остаться в составе Королевства.
Казалось бы, вопрос о независимости решён. Однако спустя 2 года Британия решила выйти из Евросоюза, причём шотландцы были против этого. Местное правительство пообещало провести новый референдум уже в 2021 году.
Так что независимая Шотландия, вероятнее всего, появится на картах уже через пару лет. Правда, эксперты уверены, что страна пока экономически не готова к такому шагу, так как слишком привязана к Великобритании.
Курды – одна из самых многочисленных народностей из числа тех, которые проживают без собственного государства. Сегодня их историческая родина находится в составе сразу 4 стран: Турции, Ирака, Ирана и Сирии.
С 2011 года в Сирии идёт гражданская война, и на востоке страны курды успели организовать свою армию и правительство. То же самое они сделали в Ираке, однако впоследствии их вытеснила Турция.
Сегодня курды продолжают жить идеей о собственном государстве и надеются, что в ближайшем будущем их исторические земли воссоединятся. Возможно, с этим помогут другие страны, если им нужно будет ослабить Турцию и Иран.
Фландрия и Валлония
Бельгия исторически поделена на 2 региона: Фландрию на севере и Валлонию на юге. У них разная экономика, непохожие языки и постоянные конфликты друг с другом.
Регионы регулярно живут без правительства: последний раз это продлилось почти 2 года. Националисты с обеих сторон считают, что если такие кризисы будут повторяться, Бельгия расколется пополам.
Посмотрите на рождение Южного Судана в 2011 году и Косово в 2008 году и объединение Германии в 1990 году. Такие моменты редки крайне редки. Только потому, что они нечастые, однако, это не означает, что это совсем не происходит. Также обратите внимание на статью 10 государств, которые перестанут существовать к 2115 году.
В течение следующего десятилетия, большое количество регионов может получить возможность пойти своим собственным путем и создать новые государства. Пока нельзя сказать, какая страна из следующих, обязательно это сделает, перед вами 10 наиболее вероятных новых стран, которые могут образоваться к 2026 году. Возможно, вас заинтересует статья 12 стран, ненавидящих США.
10. Независимая Шотландия
В 2014 году шотландские избиратели уже были на волоске от отделения Шотландии от Великобритании и создания нового государства. Хотя более 55% шотландцев, в конечном итоге решил остаться в рамках Союза, но национальному войску дали волю. В 2015 году на всеобщих выборах в Великобритании, Шотландская Национальная партия (ШНП) заняла почти все места в Шотландии, став 3-ей по величине партией в союзе. С тех пор, угроза повторного референдума стала неясно вырисовываться.
Самым большим пусковым механизмом для независимости Шотландии стало последнее голосование в Великобритании о том, что они покидают ЕС. Так как Британия решила покинуть состав ЕС, не учитывая желание Шотландии, остаться в ЕС, ШНП обещала очередной референдум в течение двух лет. Это сделает Шотландию, скорее всего, новой страной в следующем десятилетии.
Как же независимая Шотландия будет выглядеть? Все зависит от цен на нефть. Большим ресурсом Шотландии будет нефть Северного моря. Если цены стабилизируются, это сможет сделать новую нацию не только очень богатой, но и позволит ШНП стать примером среди либеральных скандинавских государств. Если они упадут, то независимая Шотландия может оказаться безденежной, как Греция.
9. Независимый Лондон
Город обеспечивает почти четверть ВВП всей Великобритании. Лондонская Ассамблея передала полномочия соперникам Уэльса.
Некоторые политики в рамках партий Великобритании уже агитируют за независимый Лондон, и их аргументы достаточно сильные. Городу-государству Лондону выгоднее было бы дольше ставить вопрос о независимости, дабы больше не было необходимости отправлять деньги для остальной части Великобритании. Остальной части Великобритании было бы полезней прекратить политическое господство Лондона.
8. Курдистан
После ПМВ было много победителей и побежденных. Из самых проигравших среди всех народов выделяются курды. Они пережили раскол родины между Ираком, Сирией и Турцией. С тех пор они борются за создание независимого курдского государства, что привело к гражданской войне в Турции, и попыткам геноцида против курдов в Ираке. До недавнего времени казалось, что Курдская борьба была обречена и никогда не закончится.
7. Каталония
С начала 2016 года регион возглавило правительство ярых националистов (несмотря на то, что это правительство фактически распалось во время бюджетного спора, пока писалась эта статья).
Каталония, скорее всего, обретет новый статус и станет новым государством, которое появится в ближайшие годы. Этот регион уже изложил свои амбициозные планы по независимости, которые могут осуществиться уже в 2017 году. Хотя многие считают это нереальной датой, шансы возможного раскола астрономически высоки.
6. Сомалиленд
Несмотря на это, страна имеет серьезные притязания на пути к государственности. Она ведет бизнес с США, ЕС, ООН и Лигой арабских государств. Имеет собственную армию и контролирует границы. Сомалиленд уже однажды был независимым государством: в 1960 году он провел пять дней, как нация, прежде чем добровольно вступил в союз с итальянским Сомалилендом (ныне Сомали).
Тем не менее, истинное состояние Сомалиленда зависит от прихода мира в Сомали. Поскольку раскол государства может повторно разжечь напряженность в стране, наблюдатели не готовы взять на себя ответственность по делу Сомалиленда, пока не наступит мир в Могадишо. Так как гражданская война длится с 1991 года, она может продлится еще много лет, прежде чем Сомалиленд получит заслуженное признание.
5. Соединенные Штаты Европы
Договор, созданный современным ЕС, призывает к еще более тесному Союзу. Для многих на континенте это стало означать, что будут созданы Соединенные Штаты Европы с единым правительством, армией и валютой. Несмотря на финансовый кризис, греческие рецессии, и кризис с беженцами, временно все это сделало такие планы непопулярными, но проект все еще находится на пути. Многие утверждают, что это позволит решить все текущие проблемы ЕС.
Призыв к созданию Соединенных Штатов Европы был впервые опубликован никем иным, как Уинстоном Черчиллем. Это было в 1946 году, и Черчилль не мог видеть другого пути, чтобы остановить Европу от коллапса под грузом других потерь войны. С тех пор многие повторяли его призыв. Совсем недавно вице-президент Еврокомиссии призвал к этому 18 сверхгосударств, состоящих из стран, использующих евро, и остальные 10 стран ЕС (включая Великобританию), ставших близкими союзниками.
В настоящее время национализм на подъеме в Европе, идею супер государства ЕС отодвинули на задний план. Но многие эксперты предупреждают, что ЕС просто не может продолжать функционировать в нынешнем виде. Либо необходима тесная интеграция или возвращение к тем временам, когда ЕС был просто торговым блоком. Учитывая то, как сейчас переплетены многие страны Континентальной Европы, разумные деньги на вознесение ЕС к полномасштабной государственности осуществятся до 2030 года.
4. Оркнейские и Шетландские острова
С населением менее 70 000 человек, Шетландские, Оркнейские и Внешние Гебридские острова, может показаться, что это последние места на земле, в которых агитируют за государственность. Но с угрозой Шотландии отделиться от Великобритании, были составлены планы, которые позволяют потенциально создать три новых микросостояния, или одно федеративное островное государство.
За полтора тысячелетия, Шетландские и Оркнейские острова были под скандинавским гнетом, и многие островитяне по-прежнему чувствуют себя более связанными со Скандинавией, чем с Шотландией. Они, как правило, тяготеют к Великобритании, в отличие от шотландцев, и очень сильно голосовали за то, чтобы остаться в союзе во время шотландского референдума.
Если Шотландия проведет второй референдум и отсоединится от Великобритании, хотя несмотря на это, Эдинбург, вероятно, будет претендовать на острова. На такой случай, лидеры Шетландских, Оркнейских и Внешних Гебридских островов сообщили, что они могли бы стать полностью независимыми.
Шетландские и Оркнейские острова являются домом для огромных газовых и нефтяных запасов. Даже с падением цен на нефть, их крошечные общины (Оркнейские острова с населением всего 20 000) могут быстро стать одними из самых богатых на душу населения на Земле.
3. Объединенная Корея
2. Воеводина и Сербская республика
Распад Югославии был одним из самых сложных расставаний государств в истории.
В результате войн, восстания и вторжения войск НАТО, бывшая Республика раскололась на семь разных государств:
Существует еще как минимум два кандидата, которые хотят быть независимыми: Воеводина в Сербии и Сербская Республика в Боснии-Герцеговине.
Из них Сербская республика является более вероятной на пути к обретению государственности, а также более вероятно, что может разжечься очередная Балканская война. По окончании Балканской войны Босния была разделена на мусульман и хорватов Боснии и Герцеговины и Сербскую Республику. Обе части нации принципиально не доверяют друг другу.
Сербы утверждают, что их хотят подчинить мусульманскому праву. В декабре 2015 года лидер национально-освободительного движения сербов в Республике, Милорад Додик, призвал к независимости. Референдум должен состояться в 2018 году; он станет нарушением договора мирного урегулирования от 1995 года. Авторитетные учреждения опасаются, что голосование за отделение может легко спровоцировать еще одну гражданскую войну Боснии.
Менее опасной считается Воеводина в Сербии, которая ведет агитацию за независимость с 2009 года, до отвращения сербских националистов. Пока никаких референдумов не назначено, такие события могут поставить под огонь автономное правительство Воеводины. Вполне возможно, что число стран бывшей Югославии возрастет до девяти к 2026 году.
1. Восточная и Западная Ливия
В данный момент все надежды соединиться вместе, вероятнее всего, обречены на неудачу. Если при поддержке ООН правительство получит серьезное западное финансирование, чтобы предотвратить экономический кризис, Ливия может легко пойти вниз по трубе. Скорее всего, это приведет к созданию двух новых государств, каждой из которых грозит массовая борьба с терроризмом и финансовая нестабильность. В данном случае рождение новой нации будет не знаменательным моментом, а скорее геополитическим кошмаром.
Осталось совсем немного: Нас ждёт «великая перезагрузка» и новый мировой порядок
Пандемия коронавируса может быть использована для глобальных изменений в политике, экономике и социальной сфере развитых стран. Эта возможность, наряду с высказываниями мировых лидеров, порождает вопросы, а то и целые конспирологические теории… Которые, чем дальше, тем меньше, выглядят конспирологией, а больше – вполне оправданными подозрениями.
На днях в шоу The Highwire Дел Бигтри поднял ряд серьёзных вопросов о том, что политические лидеры стран Запада от Джо Байдена до Бориса Джонсона и Джастина Трюдо уж слишком часто и прямолинейно используют в официальных выступлениях такие словосочетания, как «новый мировой порядок», «великая перезагрузка» и «четвёртая индустриальная революция».
Не слишком тайное цифровое правительство
И здесь нужно пояснить, кто такой сам Бигтри и что это за термины, которые все последние годы в мировых медиа были маркерами как раз для фанатов «теории заговора», а не для респектабельных политиков.
Что касается Бигтри, то первое, что про него можно найти в Сети, на уровне «Википедии», это тот факт, что он «противник вакцинации» как таковой. С момента начала пандемии видео его программ удалялось с YouTube и Facebook, как содержащее «ложную, нерелевантную или вводящую в заблуждение информацию».
Прославился он в своё время в том числе и заявлениями, что вакцинация «вызывает аутизм». Долгое время проводил в массы мысль, что существует некое «тайное мировое фармакологическое лобби». В общем, это персонаж, от высказываний которого у любого медика начинает дёргаться глаз и сжимаются кулаки. Поскольку вред от антипрививочной риторики вполне очевиден.
Но тут Бигтри пошёл ещё дальше и пригласил на эфир про ковид и «новый мировой порядок» Джеймса Корбетта, журналиста-расследователя, которого Бигтри, по его же словам, сам до недавнего времени считал «конспирологом». То есть ещё более одиозного персонажа.
Однако тут важна не их общая риторика, которая видится по многим вопросам, мягко говоря, спорной, а конкретные вопросы, которые возникли у этих двоих в рамках информационной повестки последнего времени.
Начать здесь стоит с Джастина Трюдо, премьер-министра Канады, как с самого прямолинейного и нервного. Он в одном из своих недавних видеообращений прямо заявил: «Программа «Построить лучше, чем было» означает оказание поддержки наиболее уязвимым слоям населения, сохраняя при этом нашу динамику в достижении «Повестки дня по устойчивому развитию до 2030 года и целям устойчивого развития». Канада готова выслушать и помочь. Эта пандемия предоставила возможность для перезагрузки. Это шанс ускорить наши предпандемические усилия по переосмыслению наших экономических систем, которые на самом деле решают такие глобальные проблемы, как крайняя нищета, неравенство и изменение климата». На это заявление тут же обратили внимание консервативные депутаты канадского парламента. И вот уже через несколько дней Трюдо называет фактически свои собственные слова «конспирологией» и «теорией заговора»: «Мы живём во время беспокойства, когда люди ищут причины того, что с ними происходит, в трудный момент, в котором мы находимся. Приятно иметь возможность попытаться найти виноватого. Если консервативные депутаты захотят начать говорить о теориях заговора, то это их выбор. Я собираюсь и дальше сосредоточиться на том, чтобы помочь канадцам пережить это».
Термин «великая перезагрузка» – это не конспирология. А некая программа, которая в июне этого года была обозначена председателем Всемирного экономического форума Клаусом Швабом. И заключается она в том, что «мир должен действовать сообща и быстро, чтобы перестроить все аспекты нашего общества и экономики, от образования до социальных контрактов и условий труда… Каждая страна, от США до Китая, должна участвовать в этом, и каждая отрасль, от нефти и газа до технологий, должна быть преобразована. Короче говоря, нам нужна «великая перезагрузка» капитализма».
Ну, а декларируемая цель этого масштабного преобразования, например, в том, чтобы значительно снизить уровень потребления и нормы по уровню достатка. И вообще, эксперты ВЭФ высказываются в том духе, что «главная проблема человечества сейчас – это изобилие». Правда, есть все основания полагать, что говорят они о чьём угодно изобилии и достатке, только не о своём. А потому речь тут, видимо, не о традиционной аскетике, а о более печальных для большинства населения всего мира вещах.
Но логичен вопрос: а что за всеми эти фразами стоит в техническом смысле? Как именно планируется «перезагружать человечество» и что будет после этой самой «перезагрузки»?
А это ещё один «конспирологический термин», который, в общем-то, уже ни разу не из разряда теорий заговора, поскольку используется всё теми же респектабельными людьми. Речь идёт о так называемой четвёртой индустриальной революции. Ну, или о том, что в России называется «цифровизация».
Четвёртая индустриальная революция
Просто эта самая революция, о чём, опять же, говорится прямым текстом на уровне всё той же «Википедии», предполагает повсеместное внедрение таких явлений и технологий, как интернет вещей, работа с большими данными, блокчейн, 3D-печать, работа с ИИ и нейросетями, квантовые вычисления, и вообще «массовое внедрение киберфизических систем в производство и обслуживание человеческих потребностей, включая быт, труд и досуг».
Но исходя из этого набора явлений и технологий можно смело говорить, что «четвёртая индустриальная революция» не грядёт когда-то там в отдалённом или ближайшем будущем, она идёт уже сейчас. И шла уже за несколько лет до пандемии. Даже в консервативной в общем-то России. Стоит вспомнить хотя бы о московской программе «Умный город», которая медленно, но верно распространяется и по другим городам нашей страны. Да то же самое массовое дистанционное образование, которое сейчас уже стало данностью во многих российских школах и вузах – это вот она, та самая «четвёртая индустриальная» по факту. Да Бог бы с ней, с дистанционкой. Сайт «Госуслуг» – это тоже часть «великой перезагрузки» и «нового мирового порядка», если хотите. И ничего, как-то живём и взаимодействуем, с «Госуслугами» в том числе.
Больше того, российские учёные уже работают с этой «новой реальностью» именно как с данностью, задаваясь вопросами «новой цифровой этики». Учёные совсем не консервативного толка, в том числе и из вполне себе либерального НИУ ВШЭ, которых в консерватизме, а уж тем более в конспирологии, не заподозришь вообще никак и никогда.
И да, то, что пандемия коронавируса и истерическая реакция на неё по всему миру дала колоссальный импульс ускорения всем этим цифровым процессам, которые и так шли в мировом сообществе, тоже факт вполне очевидный, который мы все наблюдали в реальности, данной нам в ощущениях.
И здесь возникает вопрос, чего же так боятся люди, которых называют конспирологами и фанатами «теории заговора»? А боятся они не «большой цифры» как таковой. А возможностей тотального контроля, которые эта самая «цифра» может предоставить совершенно непонятным, а то и просто неизвестным людям, которые смогут воспользоваться этими технологиями совсем не во благо всего человечества, а во благо себе и только себе.
О чём, кстати, говорит и ряд мировых лидеров, которые настаивают на разработке этических и юридических норм в отношении всей цифровой сферы. Потому что поступь «четвёртой индустриальной» не остановить. Она уже не на пороге, она уже у нас дома, и с ней надо как-то жить, и очень желательно жить по-человечески, а не по «заветам» Оруэлла, Замятина и Хаксли.
Новые государства, которые могут появиться на карте Европы к 2025 году
Вектор движения к «Большой Европе», декларированный в феврале 2015 г. «нормандской четверкой» на встрече в Минске, подразумевает построение общего гуманитарного и экономического пространства «от Лиссабона до Владивостока». По мере практической реализации этого проекта неизбежно возникнет проблема преодоления вызовов сепаратизма, которые усиливаются в целом ряде европейских государств. Станут ли локальные националистические движения, выступающие под лозунгами самоопределения «своих» территорий, акторами радикального изменения границ на карте Европы», может продемонстрировать уже ближайшее будущее.
В Испании уже целые регионы управляются политиками, демонстрирующими стремление к большей независимости от Мадрида. Сторонники отделения от центра сильны, прежде всего, в Каталонии и в Стране Басков. Но их политические позиции укрепляются в Галисии, Андалусии, Валенсии и на Канарских островах.
Каталония
В числе главных доводов в пользу своей независимости от Испании каталонцы называют культурные и языковые различия с остальными подданными короны. Каталонцы очень гордятся этими различиями, старательно подчеркивая, что являются испанцами лишь отчасти, а все предпринимавшиеся в истории попытки их «испанизации» оканчивались неудачей.
С 1978 года Каталония существует в виде автономного сообщества — одного из 17 регионов Испании, имеющих собственные правительство и парламент. Однако по сравнению с остальными областями каталонцы гораздо более самостоятельны: большинство сфер общественной жизни, начиная от образования и заканчивая судами и полицией, находится в их руках. Однако регион лишен права распоряжаться своими доходами, и все налоговые поступления направляются в общую государственную казну. Будучи одной из наиболее процветающих областей Испании, Каталония регулярно становится донором менее благополучных соседей, и все большее число жителей региона уверены, что, став гражданами отдельного от Испании государства, они существенно повысят свое благосостояние.
Всплеск сепаратистских настроений в Каталонии спровоцировала неудачная попытка ее властей добиться правового оформления региональных привилегий. В 2010 году, когда Конституционный суд Испании вернул принятую четырьмя годами ранее новую версию каталонского регионального статута (конституции). Одновременно суд отменил привилегированное положение каталонского языка и отобрал у региона налоговую автономию. С тех пор число сторонников независимости от Испании в Каталонии постоянно росло.
Сепаратистские настроения подогревались и националистической риторикой Артура Маса, возглавившего региональное правительство в 2010 году. Под его руководством каталонские власти не раз заводили разговор о референдуме и даже приняли символическую декларацию о независимости. Однако все инициативы националистов пресекали в Мадриде: центральные власти опасаются, что, позволив отсоединиться одному региону, они спровоцируют развал всего государства.
Сторонники независимости Каталонии намерены отделиться от Испании, но хотят при этом остаться в Евросоюзе и сохранить в качестве валюты евро. Опросы показывают, что численность каталонцев, выступающих за отделение, упадет до 37%, если при этом им придется покинуть ЕС. Еще одним немаловажным препятствием на пути независимости может стать экономика. Хотя каталонская экономика составляет 19% ВВП Испании и обладает высокой степенью самодостаточности, но некоторые крупные компаний уже заявили, что в случае объявления независимости уйдут из региона и, следовательно, возможности сохранить экономическое благополучие у региона сократятся.
Тем не менее, более 80% участников опроса, который состоялся в Каталонии 9 ноября 2014 г., поддержали отделение этой культурно-исторической области от Испании. Состоявшееся событие многие приравнивают к полноценному референдуму. Но все-таки это еще не полноценный правовой акт, а только активизация политического торга региональных каталонских и центральных испанских властей, хотя результаты мирного волеизъявления каталонцев стали знаковыми далеко за пределами и самой Каталонии и Испании. Чтобы не допустить стихийного развития событий, центральным испанским властям предстоит теперь не просто учитывать позицию каталонских лидеров по многим вопросам, но и находить договоренности с ними на приемлемой для обеих сторон основе.
Страна Басков
Но целью баскских националистов по-прежнему является независимость Страны Басков, включая французские территории. Стремление к отделению, но прежде всего, от Испании, демонстрируют и не поддерживающие идеи политического насилия лидеры, представляющие политические силы региона. Свои требования об обособлении они выдвигали, несмотря на то, что условия баскской автономии более широкие, чем в случае с Каталонией. Сегодня в парламенте Страны Басков сепаратистам принадлежит две трети мест. Но в легальном поле баски действуют не так активно, как каталонцы. В 2008 году председатель регионального парламента Хуан Хосе Ибаречче попытался организовать референдум, на кото-ром предполагалось определить, стоит ли начинать диалог о праве басков на самоопределение. Но в Мадриде плебисцит запретили.
Многие видные испанские политики считают, что отделение как Каталонии, так и Страны Басков будет означать конец Испании как государства, поскольку тогда сработает принцип домино. Без Каталонии и Страны басков экономика Испании уменьшится на четверть, а доход на душу населения — на 5%.
Шотландский вопрос
В центре сепаратистских устремлений Шотландии лежат, прежде всего, экономические интересы. Основной источник дохода, которым Эдинбург не желает делиться с Лондоном, — нефтяное месторождение Brent в Северном море, открытое в начале 1970-х. Именно тогда шотландцы стали всерьез задумываться об усилении контроля над налоговыми потоками.
Но предпринятая в 1979 годы попытка Эдинбурга создать парламент, с помощью которого можно было бы отвоевать хоть часть финансов, удалась лишь в 1999 году и идеи сепаратизма развивались как латентные течения региональной политики. На новый уровень сепаратистская риторика вышла в 2007 году, когда о планах сделать Шотландию независимой объявил ее новый первый министр (премьер-министр) Алекс Сэлмонд, лидер Шотландской национальной партии (SNP). По его мнению, выход Шотландии из состава Соединенного Королевства принесет ее жителям только пользу, прежде всего в виде роста доходов. Реальной подготовкой референдума А. Сэлмонди и его сторонники смогли заняться только в 2011 году, когда SNP получила большинство в местном парламенте.
В Лондоне планы лидера шотландских националистов восприняли крайне негативно, однако, в конечном итоге решили им не препятствовать. Голосование было назначено на 18 сентября 2014 года и прошло в крайне напряженной для всей британской политики атмосфере. На шотландских избирателей было оказано массированное информационное давление, в котором приняла участие даже сама Елизавета II. В конечном итоге сторонники сохранения Шотландии в составе Великобритании добились поддержки у местных избирателей, однако, количество голосов противников единства, указывает, что идея независимости региона является скорее «замороженной», чем отвергнутой.
Сторонники и противники независимости выдвигают свои аргументы. Националисты, утверждают, что, свергнув иго английских евроскептиков, они обеспечат независимой Шотландии блестящее будущее, потому что будут сами распоряжаться нефтью в Северном море. SNP обещает, что выплаты государственный пенсий начнутся на год раньше запланированной даты и что примерно 200 тыс. семей смогут увеличить детские пособия. Бизнесменов сторонники независимости пытаются привлечь на свою сторону обещаниями снижения налогов для того, чтобы дать толчок развитию шотландской экономики и привлечь инвестиции из-за рубежа. Немаловажное место в их доводах занимает и обещание вывода ядерных подводных лодок с базы в Клайде.
Противники независимости спорят с националистами по всем пунктам. Они, к примеру, уверены, что шотландцы станут жить беднее, что в стране поднимутся цены на все, начиная от продуктов питания и заканчивая услугами. Они указывают, что шотландцы живут сейчас лучше англичан, потому что на среднего жителя Шотландии приходится на 1200 фунтов больше всевозможных выплат, чем на жителя Англии.
Лондон, в случае выхода Шотландии из Соединенного королевства, тоже ждут большие потери. Все их представить сейчас крайне трудно, но главные: потеря нефтяных миллиардов, необходимость открытия новой базы для подводных лодок, которая будет стоить тоже миллиарды; и смена названия и флага, из которого исчезнет синий цвет, лежат на поверхности.
В Брюсселе к независимости Шотландии относятся отрицательно и не особенно скрывают это. Евросоюз уже предупредил Эдинбург, что, если Шотландия выйдет из Великобритании, то об автоматическом вступлении в ЕС и тем более вступлении в еврозону ей придется забыть. Все процедурные вопросы она будет решать в общем порядке так же, как, например, те же Турция или Сербия.
Секейский край (Румыния)
Секеи — румынские венгры, проживающие в Трансильвании, вошедшей в состав Румынии после Первой мировой войны. Они не требуют создания независимого государства, а стремятся к правовому оформлению статуса автономии, который в настоящее время отсутствует. Более того, три уезда, в которых они проживают, не образуют даже подобия единой административной единицы. В своих требованиях секеи ориентируются на ситуацию, которая сложилась в 1952 году, когда правящая коммунистическая партия предоставила им автономию, просуществовавшую около 16 лет (до 1968 г.) и упраздненную в ходе административной реформы Н. Чаушеску.
С 2003 года секеи пытаются организовать референдум о создании автономии под условным названием Секейский край. Особенно активно они начали действовать в 2013 году, в преддверии новой территориальной реформы. Как оказалось, Бухарест все же решил выделить секейские жудецы в отдельную административную единицу, однако ни о каком самоуправлении и финансовой самостоятельности речи по-прежнему не идет. Кроме того, в соответствии с проектом реформы в состав венгероязычного региона войдет и один румыноязычный уезд (район), что существенно усложнит картину состава местного населения, а перспективы дальнейшего оформления автономизации будут заблокированы.
Южный Тироль
Итальянская провинция Южный Тироль (официальное название — Автономная провинция Больцано-Боцен — Южный Тироль) до 1919 года входила в состав Австро-Венгрии. Большинство жителей Южного Тироля говорят на диалектах немецкого языка.
В 1972 году территория получила статус автономии с правом решать многие вопросы на местном уровне. Данный шаг на не-которое время снял накал сепаратистских устремлений. Однако, с усугублением кризиса в итальянской экономике, лозунги о не-зависимости от Рима в Южном Тироле стали всё более громкими. Тироль больше не получает тех налоговых поступлений, которые ему полагаются. Об отделении от Италии в Южном Тироле всерьез заговорили только в 2000-х по инициативе националистической партии «Свобода Южного Тироля» (STF), однако готовой программы преобразований она не предложила и организовала серию опросов и консультативных референдумов, по итогам которых выяснилось: несмотря на то, что большинство тирольцев хотят размежевания, их конечные цели разнятся.
В вопросе обретения суверенитета, мнения тирольцев расходятся между несколькими сценариями: 1 — оставаться в Италии на правах ещё более широкой автономии; 2 — становиться независимым государством; 3 — вновь вернуться к Австрии; или же 4 — попытать счастье, став новым кантонов Швейцарии. Пока ни один из вариантов не может заручиться поддержкой абсолютного большинства, местную политику определяют умеренные силы, вы-ступающие за сохранение статус-кво под руководством Народной партии Южного Тироля, которые никаких шагов к отделению не предпринимают. Однако, учитывая итоги парламентских выборов в Италии (2014 г.) сторонники размежевания постепенно набирают вес в Тироле, и нынешним властям придется пойти на компромисс и поддержать сепаратистскую повестку[1].
Тирольцы гордятся одним из самых высоких уровней жизни в Старом Свете. Южный Тироль ежегодно посещают свыше 5 млн туристов, тирольские электростанции дают энергию почти всему северу Италии. Сейчас тирольцы не без оснований опасаются потери привилегий и субсидий, положенных им по соглашению об автономии 1972 года. Они явно не хотят жить так же, как остальные итальянцы. Особенно на юге полуострова.
Страсти по свободе умело разжигают националистические партии, имеющие в провинциальном парламенте больше 20% мест. Антиитальянские настроения в Южном Тироле разгорелись с новой силой после того, как правительство Марио Монти начало проводить программу жесткой экономии и сокращения расходов. Рим потребовал, чтобы Южный Тироль сократил расходы почти на 1 млрд евро, несмотря на то, что это требование противоречит соглашению, в котором говорится, что 90% собранных в провинции налогов должны возвращаться в виде субсидий. Трудные переговоры о разделении доходов сейчас идут с правительством Энрико Летты, который в вопросе отношений с регионами повторяет политику предшественника.
Фландрия и Валлония
Разделение голандскоязычных и франкоязычных регионов давно дебатируется в Бельгии и если надежды националистов, хотя бы с одной стороны будут исполнены, с карты Европы исчезнет целое государство.
В основном речь идет о фламандских националистах, желающих избавиться от необходимости обеспечивать экономически менее развитую Валлонию. Ситуация усугубляется крайне резким разграничением внутри Бельгии по языковому признаку, которое накладывает отпечаток практически на все сферы жизни. Обостряет ситуацию то, что представители севера и юга страны не способны договориться о формировании парламента, в котором обязательно должны быть представлены обе языковые общины. Из-за этой несговорчивости по итогам выборов 2010 года страна провела без постоянного правительства рекордно долгий срок — 541 день. Гарантом пусть и непрочного, но все же, единства Бельгии в последние годы был король Альберт II, недавно отрекшийся от престола в пользу сына Филиппа. Чтобы удержать страну от распада, он не раз и не два прибегал к челночной дипломатии, склоняя к сотрудничеству то фламандцев, то валлонцев.
Если Фландрия объявит о своей независимости, Бельгии не просто придет конец — на ее месте, скорее всего, начнется хаос. Валлония может распасться на части, которые распределятся между Францией, Германией и Люксембургом. К немцам же, скорее всего, отойдет и немецкоговорящая община, расположенная на востоке Валлонии. Кроме того, неясными остаются перспективы Брюсселя, который практически поровну поделен между голландско- и франкоязычными общинами.
Наблюдаемые в целом по Европе тенденции таковы, что говорить о скором появлении там новых государств, вряд ли приходится. Ближе всего к независимости находятся Шотландия и Фландрия, однако по разным причинам даже их шансы получить суверенитет не очень высоки. Что же до остальных стран Европы, то угроза их единству, скорее всего, еще меньше.
Сепаратисты европейского Севера
Мечты о независимости получают все большее распространение и в Гренландии, часть жителей которой стремится к будущему без Дании, рассчитывая на доходы от полезных ископаемых. Гренландия обладает широкой автономией и имеет свой парламент и правительство, а также сама распоряжается своими богатейшими природными ресурсами. Особый интерес представляют крупные месторождения редкоземельных металлов. По оценкам геологов, крупнейший на планете остров может иметь 9,16% их мировых запасов. Кроме них, в Гренландии есть большие запасы углеводородов, алмазов, золота, металлических руд и т. д.
Дания провозгласила Гренландию своей колонией в 1776 году. И хотя через два столетия, в 1979 г., Нуук получил внутреннюю автономию, главой острова остается датская королева Маргрет II. В ноябре 2008 года 76% гренландцев проголосовали за самоуправление. 22 мая закон о полном самоуправлении Гренландии был утвержден датским парламентом. Сейчас под юрисдикцией гренландцев находятся суды, полиция и береговая охрана. Копенгаген сохранил контроль над обороной, внешней политикой и валютными операциями. Только теперь датчанам необходимо советоваться с гренландцами при принятии решений, которые будут затрагивать и их остров.
По новому соглашению между Копенгагеном и Нууком, первые 75 млн крон, заработанные гренландцами, должны идти в бюджет острова, а все, что превышает эту сумму, будет делиться с Данией пополам. Но экономисты считают, без субсидий Копенгагена, которые составляют сейчас 3,6 млрд датских крон (655 млн долларов), т. е. почти две трети бюджета автономной области Датского королевства, Нуук выжить не сможет. Подняться на ноги и стать по-настоящему независимыми гренландцы смогут не раньше, чем лет через 25, и то при условии, что сумеют открыть 24 крупных шахты или карьера для добычи полезных ископаемых, каждая из которых стоит 5 млрд крон. Очень большой проблемой будет нехватка рабочей силы, так как население Гренландии составляет всего 57 тыс. человек.
Конечно, к подобным исследованиям следует относиться с известной долей скептицизма или хотя бы доверять их полностью независимым экспертам. Очевидно, этой точки зрения придерживается и гренландский премьер-министр Алека Хаммонд, которая в ответ на просьбу журналистов прокомментировать результаты исследования, заявила, что по-прежнему мечтает, чтобы Гренландия обрела независимость еще при ее жизни.
Результаты каталонского референдума вдохновляют сторон-ников независимости во всех испанских регионах, шотландских, фламандских, североитальянских, баварских автономистов и сепаратистов в странах Евросоюза. «Призрак сепаратизма бродит по Европе», писал американский журнал Th e National Interest. Автор статьи Gordon N. Bardos подчеркивал, что «если Европейский союз не выберется из нынешнего кризиса, угрожающего его существованию, то, как показывает история, эти движения могут еще больше усилиться и добиться новых успехов, преобразив Европу, известную нам на протяжении последних двадцати лет». Вопреки распространенным оценкам, европейские сепаратисты хотят не только денег, но и независимости.
Но стабильности европейских границ угрожают не только сепаратисты, но и вызовы, связанные с национализмом государственного формата. В настоящее время в Европе официально существует десять вялотекущих территориальных споров, в которых претензии каждой из сторон подкрепляются симпатиями населения. Это позволяет прибегать не только к правовым или историческим аргументам, но и к манипулированию национальными чувствами граждан европейских стран.
Сейчас, когда Евросоюз сталкивается с экономическими трудностями, территориальные споры на европейском пространстве грозят проявиться с новой силой. Такими точками латентного национализма, который может актуализироваться по подсказке из высоких кабинетов, являются: Боденское озеро (Швейцария, Австрия и Германия), Монблан (Италия и Франция), Гибралтар (Испания и Великобритания), залив Пиран (Словения и Хорватия), Эгейский спор (Греция и Турция), остров Шаренград (Хорватия и Сербия), Оливенса (Португалия и Испания), залив Лох-Фойл (Ирландия и Великобритания), Долларт Бей (Нидерланды и Германия), Северное Косово (Сербия и Республика Косово).
Масштабный эксперимент наднационального объединения в Европе стал очевидным вызовом представлениям о том, что национальное государство является главным действующим лицом современной мировой политики. Возрождение национализма стало важной составляющей трудностей, испытываемых сегодня Европейским Союзом. Попытки решения долговых проблем еврозоны очень сильно осложняются национальными стереотипами, когда северные европейцы считают южан лентяями, а южане осуждают надменность северян. Усиление национальных настроений в Европе проявляется на всех уровнях и в самых разных формах, вплоть до спортивных турниров и конкурса Евровидение.
В целом передача ряда государственных полномочий из национальных столиц в Брюссель лишь на очень короткое время смягчила националистические настроения европейских сепаратистов и одновременно создала и некую легальность для действий народов, активно добивающихся права на самоопределение. Каким бы успешным ни был европейский эксперимент в плане экономики и предотвращения региональных войн, он еще далек от создания общеевропейской идентичности, способной вытеснить представления о национальной принадлежности, основанной на общем языке, культуре и исторических традициях. Как показывает опыт Латинской Америки, даже очень глубокая культурно-языковая близость народов различных стран не может компенсировать чувство принадлежности к государству-нации.
В целом, национальные движения стали сегодня не только постоянным игроком на поле мировой политики, но и формируют специфический круг проблем, в решение которых вовлечены все другие акторы — прежде всего государства и многосторонние институты.
