какие страны входили в арабский халифат
1. Халифат (632-1258)
Арабский халифат в эпоху праведных халифов, Омейядов и Аббасидов (VII—X вв.)
Арабский халифат — мусульманское теократическое государство, сложившееся в результате арабских завоеваний VII–X вв. и включавшее территории Малой Азии, Северной Африки, значительной части Пиренейского полуострова, Средней Азии и других земель. Главой государства являлся халиф, совмещавший функции духовного и светского главы.
Первоначально ядром Халифата стала мусульманская община, созданная в VII в. в Западной Аравии Мухаммадом, основателем религии ислам. После смерти пророка в 632 г. преемниками власти в Халифате стали праведные халифы, избираемые из числа наиболее авторитетных сподвижников Мухаммада, связанных с ним узами кровного родства или брака.
В эпоху Омейядов и Аббасидов Арабский халифат значительно расширил свои границы и превратился в крупнейшее государство региона. Политическая мощь способствовала развитию культуры и науки. В VII–X вв. сложилась яркая оригинальная арабо-мусульманская культура, впитавшая в себя наследие и традиции арабов, а также народов Ближнего и Среднего Востока, Северной Африки и Испании.
Начиная с IX в. неоднородный уровень экономического развития различных регионов и политическая нестабильность обусловили постепенный распад арабо-мусульманского государства и возникновение фактически самостоятельных феодальных государств, в которых правили местные династии.
cводная таблица династий
Скачать таблицу династий
Арабский халифат – древнее государство, которое пытаются возродить в наше время
Возникновение халифата тесно связано с зарождением такой мировой религии, как ислам, которая появилась в 7 веке. У истоков создания такого государства, как арабский халифат, стоит пророк Мухаммед, который исповедуя единобожие, объявил себя пророком и в городе Хаджизе создал общину из единоверцев.
Постепенно расширяя сферу своего влияния, Мухаммед сумел заложить основу такого мощного государства, как арабский халифат. Приобретая с каждым годом всё больше единоверцев, мусульмане смогли завоевать целый ряд государств, которые и образовали такое мощнейшее азиатское государство, которым являлся арабский халифат.
Почему империя называлась халифат?
Образование халифата пошло усиленными темпами после смерти пророка Мухаммеда. Само слово «Халифат» имеет несколько значений:
Арабский халифат существовал с 632 по 1258 годы, за время своего существования, добился огромных успехов, как в искусстве войны, так и в культуре и науке. История халифата насчитывает 3 основных периода:
Вот список исторических халифатов, которые обладали реальной властью:
Хотя по своей сути все эти халифаты кроме кордовского – это тот же арабский халифат, тем не менее, их принято выделять отдельно.
Эпоха правления выборных халифов
После смерти пророка Мухаммеда, страну начали раздирать споры, суть которых сводилась к тому, кто же станет новым халифом могучей империи. В конце концов, был выбран самый близкий человек из окружения Мухаммеда – Абу Бакр ас-Саддик. Будучи ревностным мусульманином, он начал своё правление с объявления войны всем неверным, которые после смерти Мухаммеда переметнулись к лжепророку Мусайлиме. Через некоторое время халиф Аба Бакр ас-Саддик разбил сорокатысячную армию неверных в битве при Аркабе, завоевав для своей империи новые обширные территории. Следующие выборные халифы продолжили расширять границы своей империи, пока последний из них Али ибн Абу Талиб не стал жертвой хариджитов, которые были отступниками от основной ветви ислама.
Следующий халиф Муавия I захватил власть силой и назначил своим преемником сына, положив начало наследственной монархии.
Развитие арабской империи до битвы при Пуатье
Халиф Муавия I, который назначил преемником своего сына, безжалостно расправлялся со всеми противниками ислама. Его сын Язид I ещё больше раздвинул границы империи, но был осуждён народом за убийство внука пророка Мухаммеда. Его сын продержался у власти не более года, после чего халифом стал представитель поддинастии Марванидов.
Арабская империя в этот период захватила огромные территории в Индии, Афганистане, на Кавказе, и даже часть Франции оказалась в руках у арабов. В Европе остановить завоевателей удалось только в 8 веке великому полководцу франков Карлу Мартелю. Его войска смогли разбить намного превосходящие силы противника в битве при Пуатье.
Государственный строй империи в этот период характеризуется появлением касты воинов. Арабы хотя и жили на захваченных территориях, но их жизнь мало чем отличалась от жизни в военном лагере – в любой момент нужно было ожидать нападения врага. Этому немало поспособствовал очередной халиф Умар I. Именно он сделал из воинов ислама настоящую воинствующую церковь. Любой, кто не принимал мусульманство, подлежал немедленному уничтожению.
Ближе к концу данного периода уменьшилось количество военных походов. Роль профессиональных воинов уменьшилась, и они постепенно стали превращаться в помещиков. Так как раньше существовал запрет на покупку воинами земель, они были вынуждены всю свою жизнь проводить в битвах. После снятия запрета, количество помещиков резко возросло.
Халифат династии Аббасидов и ослабление халифата
Халифат династии Аббасидов является настоящим «золотым веком» в истории развития арабского государства. Воспоминания об этом времени до сих пор является гордостью всех мусульман. В эту эпоху на главенствующее место вышла не политическая власть, а религиозное влияние.
Аббасиды способствовали развитию государства, в эпоху их правления появилось множество знаменитых на весь мир учёных, полководцев, историков, медиков, поэтов и торговцев. Арабские летописцы и купцы объездили весь мир, составили множество карт.
Уже в 9 веке в Арабском халифате были заложены основы тех процессов, которые в конечном итоге привели к его уничтожению. Эту ошибку совершил халиф Мутасим, который ещё до прихода власти начал готовиться, набирая для себя личную гвардию из тюрков. Для этого, он сначала скупил всех тюркских рабов в Багдаде. После прихода к власти, он продолжал выделять свою тюркскую гвардию, которая с годами сделалась подобной римской преторианской гвардии. Постепенно тюркская гвардия стала настолько влиятельной, что диктовала свои условия халифам, которые фактически потеряли реальную власть.
В этот же период персы, почувствовав слабость арабского халифата, начали поднимать восстания, которые в конечном итоге привели к отколу Ирана от империи. Централизованная власть настолько ослабла, что Египет и Сирия тоже обрели независимость. Другие государства, которые входили в состав арабского халифата, тоже заявили свои права на независимость.
Распад халифата
Так как власть халифов серьёзно ослабла, начиная с 847 года, правители пытались заручиться поддержкой духовенства, чтобы те повлияли на народ. Начался период гонения всех отраслей наук, не исключая даже математику. Учёные объявлялись врагами ислама и безжалостно уничтожались. Ничего хорошего из этого не вышло. Умнейшие люди покинули халифат, а оставшиеся не в силах были как-то повлиять на ситуацию.
Уже в начале 10 века тюркская гвардия полностью захватила власть в стране, оставив халифам только Багдад и громкие титулы. Вскоре династия Буидов, заметив ослабление халифата, собрала войско и получила власть над империей почти на 100 лет, хотя прежние халифы всё ещё юридически считались правителями страны.
В 11 веке власть в арабском халифате захватили турки-сельджуки, которые практически уничтожили мусульманскую цивилизацию. Через 200 лет территория некогда могущественного государства была вновь разграблена очередными захватчиками. На этот раз это были монголы, которые окончательно уничтожили арабский халифат.
Самый известный арабский халиф
Багдадский халиф Харун ар Рашид был самым знаменитым халифом в истории арабского государства. Считается, что именно при нём арабский халифат достиг вершины развития. Правитель очень благоволил к различным учёным, поэтам и литераторам. Однако, весьма развитый в духовной сфере правитель, был совершенно непригодным в качестве военачальника или жесткого администратора. При его правлении страна оказалась предоставленна рукам чиновников, которые спешили набить свои собственные карманы. Точно известно, что Харун ар Рашид послужил прообразом халифа из знаменитой на весь мир книги сказок «Тысяча и одна ночь».
Кордовский халифат, его расцвет и падение
Кордовский халифат был основан одним из потомков Омеядов, который был вынужден покинуть арабский халифат. Потерявший власть Абд ар-Рахман I в 756 году принял титул эмира. Стремясь восстановить свою власть, он подчинил себе всех мелких правителей на территории современной Португалии и Испании. Его потомок Абд ар-Рахман III в 929 году торжественно провозгласил себя халифом. Именно в годы правления этого халифа и его сына, кордовский халифат достиг своего наивысшего рассвета.
Воины халифата наводили ужас на всю средневековую Европу, а уровень жизни халифата намного превосходил европейский уровень жизни того времени. Часто европейцы смеялись над воинами халифа, которые соблюдали гигиенические процедуры, называя их «чистюлями».
В начале 11 века кордовский халифат потерял сильную централизованную власть и распался на ряд мелких эмиратов.
Арабский халифат сегодня
Сегодня можно наблюдать за попыткой возрождения арабского халифата. Печально известная своими терактами группировка «Исламское государство Ирака и Леванта» давно уже заявила всему миру, что создаёт новый халифат, который превзойдёт своей славой все достижения средневекового арабского халифата. Воспользовавшись постоянными сварами племён и религиозных группировок, бандиты захватили часть территории Сирии и Ирака. Объявив о создании Исламского государства, группировка провозгласила своего лидера халифом, и предложила всем правоверным мусульманам присягнуть на верность новому халифу всех мусульман Абу Бакру Багдади. Громко заявляя о своих правах терактами по всему миру, группировка пыталась узаконить захват территорий Ирака на политической карте мира.
Тем не менее, притязания экстремистской группировки на абсолютную власть не только в регионе, но и во всём мире, породили недовольство среди других бандитских и религиозных группировок. Например, знаменитая «Аль-Каида», после нескольких попыток направить развитие новоиспечённого халифата в соответствие со своими интересами, полностью отреклась от «Исламского государства».
Даже такие серьезные государства, как ОАЭ и Саудовская Аравия, восприняли заявления Исламского государства, как личное оскорбление. Особое недовольство выказывает король Саудовской Аравии, который имеет титул «Хранитель двух святынь», что по мнению многих мусульман практически равнозначно титулу халифа.
Военные действия против Исламского государства
Войска США, недовольные агрессивными действиями новоиспечённого халифата, давно уже вели войну с Исламским государством. Создавалось впечатление, что Америка была не заинтересована в окончании этого конфликта. Иначе как можно объяснить тот факт, что одна из мощнейших мировых держав никак не могла расправиться с кучкой бандитов, возомнивших себя правителями мира.
Вмешавшись в данный конфликт в 2015 году, Россия нанесла ряд ударов по позициям и объектам Исламского государства в Сирии. К декабрю 2016 года российская авиация совершила более 30 000 боевых вылетов, уничтожив более 62 000 вражеских объектов. 6 декабря 2017 года замминистра обороны России В.Герасимов заявил, что территория Сирии полностью зачищена от боевиков Исламского государства.
Арабский халифат внёс бесценный вклад в мировую культуру. До сих пор люди во всём мире читают знаменитых поэтов той эпохи. Попытка террористов возродить халифат в настоящее время, опираясь на грубую силу, смотрится просто смешно.
Арабский халифат
Арабский Халифат на карте мира.
656 — 661 Мекка
661 — 754 Дамаск
754 — 762 Эль-Куфа
762 — 836 Багдад
836 — 892 Самарра
892 — 1258 Багдад
← Византийская империя
← Гассаниды
← Королевство вестготов
← Кавказская Албания
← Хорезм
← Согдиана
Багдадский халифат →
Кордовский эмират →
Идрисиды →
Аглабиды →
Арабский халифа́т (араб. خلافة إسلامية ) — теократическое мусульманское государство, возникшее в результате мусульманских завоеваний в VII—IX вв. и возглавлявшееся халифами. В старорусских источниках известно также под именами царство Агарянское и царство Измаильтянское, что таким образом включало его в общий список царств (империй) мира, известных книжным людям на Руси того времени.
Содержание
Исторические предпосылки возникновения
Первоначальным ядром халифата стала созданная пророком Мухаммедом в начале VII века в Хиджазе (Западная Аравия) мусульманская община — умма. В результате мусульманских завоеваний было создано огромное государство, включавшее Аравийский полуостров, Ирак, Иран, большую часть Закавказья (в частности Армянское нагорье, Прикаспийские территории, Колхидскую низменность, а также районы Тбилиси), Среднюю Азию, Сирию, Палестину, Египет, Северную Африку, большую часть Пиренейского полуострова, Синд.
Слово халифат (араб. خليفة — Khalīfah — «наследник», «представитель») — означает как титул халифа, так и обширное государство, созданное после Мухаммеда арабами-завоевателями под предводительством его «халифов» (наместников).
Эпоха существования Арабского халифата, вместе с несколькими последующими веками расцвета общеисламской науки и культуры, именуются в западной историографии Золотым веком ислама.
От основания халифата (632) до династии Аббасидов (750)
Этот период включает в себя эпоху первых 4 халифов, «шедших правым путём», (ар-рâшидин) — Абу Бакра (632—634), Умара (634—644), Усмана (644—656) и Али (656—661) и господство Омейядов (661—750).
Арабские завоевания
По своим размерам их империя, которая образовалась менее чем за сто лет, превзошла Римскую, и это оказалось тем изумительнее, что вначале, после смерти Мухаммеда, можно было опасаться, что рухнут даже те небольшие успехи ислама, каких он достиг в Аравии. Мухаммад, умирая, не оставил наследника, и после его кончины (632) возник спор между мекканцами и мединцами по вопросу о его преемнике. В процессе дискуссий халифом был выбран Абу Бакр. Между тем, с известием о смерти Мухаммада почти вся Аравия, кроме Мекки, Медины и Таифа, сразу отошла от ислама. При помощи верующих мединцев и мекканцев, Абу Бакр сумел возвратить обширную, но разъединённую Аравию назад к исламу; больше всего помог ему в этом так называемый Сайфуллах «меч Аллаха» — опытный полководец Халид ибн аль-Валид, который всего 9 лет назад разбил пророка при горе Уход; Халид разбил 40-тысячную армию последователей лжепророка Мусайлимы в так назыв. «ограде смерти» при Акрабе (633). Немедленно же по усмирении восстания арабов Абу Бакр, продолжая политику Мухаммада, повёл их на войну против владений византийских и иранских.
Умар (634—644) успешно продолжал завоевания, и таким образом под конец своей жизни он, кроме самой Аравии, повелевал в Азии Сирией, Месопотамией, Вавилонией и западной половиной Ирана, а в Африке — Египтом, Баркой и Триполи.
При Усмане (644—656) завоёван вост. Иран до Амударьи (Оксуса), остров Кипр, область Карфагена. Междоусобия среди арабов, вызванные убийством Усмана и политической неспособностью Али, произвели было перерыв в завоеваниях, и некоторые пограничные области отпали.
Али (656 г.), зять Мухаммада, последний из «четырех праведных халифов», был убит в результате «дворцового переворота», после чего Муавия ибн Абу Суфьян из рода Омейядов завладел Х.(661 г.) и провозгласил наследником своего старшего сына Язида. Таким образом, из государства с выборным правлением образовалась наследственная монархия, а сам Муавия I стал родоначальником династии Омейядов.
При первом Омейяде Муавии I (661—680) арабы перешли за Амударью (Оксус) в Мавераннахр, до Пайкенда, Бухары и Самарканда, и в Индии дошли до Пенджаба; ими была захвачена Малая Азия, они близко подступали даже к Константинополю, в Африке дошли до Алжира.
Вспыхнувший при сыне Муавии Язиде (680—683) второй ряд междоусобных войн и борьба Омейядов с сыном Али Хасаном, святыми городами и сподвижником Абдулла ибн-Зубейром, хариджитами и др. позволили некоторым пограничным областям вновь отпасть, но по усмирении междоусобий (с 693 г.) при халифе Абд аль-Малике (685—705) и его сыне Валиде (705—715) арабы одерживают почти невероятные успехи в Афганистане, сев. Индии и Мавераннахре (751) — на востоке, Азербайджан, Кавказе и Малой Азии — в центре, зап. Африке (до океана), Испании и южн. Франции — на западе. Только энергия императора Льва Исавра и болгарского хана Тервела, храбро отразивших арабов от Константинополя и Малой Азии (717—718), и Карла Мартелла, положившего предел успехам арабов во Франции (732), спасли Европу от мусульманского завоевания. Под натиском арабов, предательски призванных наместником Эгриси, византийцы полностью сдают Западную Грузию и Абхазию (697).
Успех завоеваний первых халифов можно объяснить слабостью их противников. В Иране с конца VI в. шли неурядицы: она была обессилена расточительностью и вымогательствами Хосрова II Парвиза (590—628), изнурительными войнами с Византией (Ираклий) и анархией; вассалы становились независимыми и не слушались шаха; вельможи возводили на престол своих ставленников, а зороастрийское духовенство успело ослабить внутреннюю крепость страны своими вековыми, беспощадными гонениями на многочисленных еретиков (манихеев, маздакитов и др.), иногда и на культурно-важный элемент государства — христиан; ещё до Мухаммада, когда Хосров II упразднил вассально-арабское царство Хирское на Евфрате, пограничные бедуины-бекриты в 604—610 гг. разбили при Зу-Каре (у нижн. Евфрата) иранское войско и начали смело совершать ряд разбойничьих набегов на иранские окраины, а при Абу Бакре бекритский вождь Мосанна, принявший ислам, постарался внушить Абу Бакру, что при царящем в Иране безначалии поход на неё может быть вполне удачен. В Византии, как ни истощена она была войнами с Ираном, порядка было больше, но в её восточных провинциях с населением инородческим (семитским, на окраинах даже прямо арабским и коптским), Сирии, Месопотамии и Египте — жители страдали от неумеренных податей, от греческой национальной заносчивости и от греческой религиозной нетерпимости: местное вероисповедание было там еретическое (монофизитское и др.). Поэтому в тех странах никто и усилия не сделал, чтобы противодействовать арабам; больше того: из ненависти к грекам население во многих случаях само призывало арабов и помогало им. Наоборот, Малая Азия, населённая настоящими греками и сама боровшаяся против арабов, никогда не была завоёвана ими надолго, и под стенами Константинополя арабы несколько раз потерпели неудачу.
Положение арабов в Халифате
Положение, которое заняли арабы в покорённых ими землях, очень напоминало военный лагерь; проникнутый религиозным рвением к исламу Умар I сознательно стремился укрепить за Xалифатом характер воинствующей церкви и, имея в виду религиозный индифферентизм общей массы арабов-завоевателей, запретил им владеть в покорённых странах земельным имуществом; Усман это запрещение отменил, многие арабы сделались в завоёванных странах помещиками, а вполне понятно, что интересы помещика более влекут его к мирной деятельности, чем к войне; но в общем, даже при Омейядах посёлки арабов среди инородцев не успели потерять характер военного гарнизона (v. Vloten, «Recherches sur la domination arabe», Амстерд., 1894). Тем не менее, религиозный характер арабского государства быстро изменялся: мы видим, как одновременно с распространением пределов X. и утверждением Омейядов совершается его быстрый переход из церковно-религиозной общины, руководимой духовным главой правоверных, подавителем неверных, заместителем апостола Божия, в светско-политическую державу, управляемую государем единоплеменных ему господ-арабов и покорённых, не уравненных с ними инородцев. У Мухаммада политическая власть была лишь придатком к его религиозному главенству; так же у Абу Бакра и у первого «повелителя правоверных», истинного организатора ислама — Умара — владычество над арабами и неверными ещё вытекало как теоретически, так и практически только из того обстоятельства, что они были первосвященниками, которые, став на место апостола Божия, вели верных на так назыв. священную войну; однако, уже со времён Усмана начинается поворот, как вследствие вышеуказанного разрешения арабам иметь недвижимую собственность в завоёванных областях, так и вследствие отдачи Усманом правительственных должностей своим родственникам-Омейядам, с их чисто светскими интересами; когда же Омейяды, составляющие реакцию против ислама, взошли, наконец, на престол, то оказались прямо уж светскими государями. Для оправдания своих прав они также соблюдают положенные религиозные обязанности первосвященников и наместников пророка, предстоят на молитве, и принципиально X. продолжает считаться общиной религиозной, теократической, но это у Омейядов одна уж теория, и халиф есть просто политический владыка, сплошь да рядом с интересами противоисламскими, староязыческими.
Положение неарабских народов Халифата
Особых причин жаловаться на арабский гнет покорённые народы, в сущности, не имели, даже если принимать в расчёт унизительные постановления Омара об иноверцах и врождённую арабам гордость по отношению к людям другой нации. Уплачивая поземельный налог (харадж) в обмен на предоставление им защиты и неприкосновенности со стороны мусульманского государства, а также поголовный налог (джизья), иноверцы X. могли спокойно сохранять свою старую религию. Даже по очень строгим вышеупомянутым постановлениям Омара, принципиально признавалось, что закон Мухаммада вооружается только против язычников-многобожников; «люди Писания» — христиане, иудеи и зороастрийцы — могут, взнося плату и признавая себя низшими, оставаться тем, чем они есть; по сравнению с соседней христианской Византией, где всякая христианская же ересь жестоко преследовалась, закон ислама даже в Омаровой теории был достаточно либерален; на практике же поблажка иноверцам шла в арабский период гораздо дальше. Это и стало причиной для того, чтобы Эгриси, царство мегрелов, перешло в руки арабов от владычества Византии. Несмотря на то, что подавляющее большинство мегрелов (а также живших там апсилов, сванов, картлов, греков и армян) с 327 года (некоторые приняли христианство в I веке) было христианами, само христианство до недавнего 523 года сочеталось с зороастризмом или митраизмом, что очень сильно преследовалось империей.
Так как завоеватели, недавние варвары, были совсем не подготовлены к сложным формам государственной администрации, то даже Умар принужден был сохранить для новообразованного огромного X. старый, хорошо заведённый византийский и иранский государственный механизм (до Абдоль-Малика даже канцелярия велась не по-арабски), — а потому иноверцам не был отрезан доступ ко многим должностям по управлению. Из политических соображений Абд аль-Малик счел нужным удалить немусульман с государственной службы, но с полной последовательностью это распоряжение не могло быть проведено ни при нём, ни после него; да и у самого Абд аль-Малика близкие его придворные бывали христианами (известнейший пример — отец Иоанн Дамаскин). Тем не менее среди покорённых народов заметна была большая наклонность отрекаться от своей прежней веры — христианской и парсийской — и добровольно принимать ислам. Пожалуй, главным побуждением для перехода в ислам могли быть материальные выгоды. Новообратившийся, пока Омейяды не спохватились и не издали закон 700 г., не платил податей; наоборот, по закону Омара, он пользовался от правительства годовым окладом; он избавлялся от презрительного отношения к нему, положенного законами Омара, и, если не совсем, то хоть сколько-нибудь уравнивался с победителями (полного уравнения арабская гордость не допускала); ему делались доступны более высокие государственные должности, к которым варвары-арабы были ещё не способны и которые, между тем, после мероприятий Абд аль-Малика и его соправителя Хажжажа, полагалось замещать мусульманами; особенно он годился для доходной должности податного надзирателя, требовавшей знания местного языка и местных отношений.
С другой стороны, обращаться в ислам покорённые должны были и по внутреннему убеждению; — как же иначе объяснить массовое принятие ислама, например, теми христианами-еретиками, которые перед тем в царстве Хосровов и в империи византийской никакими преследованиями не могли быть отклонены от веры своих отцов? Очевидно, ислам с его простыми догматами вполне говорил их сердцу. К тому же, ислам не представлялся ни для христиан, ни даже для парсов каким-нибудь резким новшеством: во многих пунктах он был близок к обеим религиям. Известно, что Европа долгое время видела в мусульманстве, высоко почитающем Иисуса Христа и Пресвятую Деву, не более, как одну из христианских ересей (например, православный архимандрит-араб Христофор Жара доказывал, что религия Мухаммада есть то же арианство); а блистательные, почти чудесные победы арабов прямо говорили всем в пользу истинности их веры: раз ислам торжествует над христианством, это значит, что ему сам Божий суд помогает, что он — вера правая.
Принятие ислама христианами и — затем — иранцами имело чрезвычайно важные последствия как религиозные, так и государственные. Ислам вместо индифферентных арабов приобретал в новых своих последователях такой элемент, для которого веровать было существенной потребностью души, и так как это были люди образованные, то они (персы гораздо больше, чем христиане) занялись к концу этого периода научной обработкой мусульманского богословия и соединённой с ним юриспруденции, — предметов, скромно разрабатывавшихся до тех пор лишь немногочисленным кружком тех мусульман-арабов, которые, без всякой симпатии со стороны омейядского правительства, пребывали верны учению пророка.
Выше было сказано, что общий дух, которым проникнут X. в первом веке своего существования, был не Мухаммаданским, а староарабским (этот факт, гораздо яснее даже, чем в правительственной омейядской реакции против ислама, выразился в тогдашней поэзии, продолжавшей блистательным образом разрабатывать те же языческо-племенные, жизнерадостные темы, какие были намечены и в староарабских стихотворениях). В виде протеста против господствующего нечестия, названная небольшая группа сподвижников («сахабов») пророка и их наследников («табиа’инов»), которая продолжала блюсти заветы Мухаммада, вела в тиши покинутой ею столицы — Медины и кое-где в других местах X. теоретическую работу над правоверным истолкованием Корана и над созданием правоверной сунны, то есть над определением истинно мусульманских традиций, согласно которым должна была бы перестроиться нечестивая жизнь современного им омейядского X. Эти традиции, которые, в числе прочего, проповедовали уничтожение племенного принципа и уравнительное объединение всех мусульман в лоне Мухаммадовой религии, пришлись новообращённым инородцам, очевидно, по сердцу более, чем высокомерное неисламское отношение правящих арабских сфер, и потому мединская богословская школа, забитая, игнорируемая чистыми арабами и правительством, нашла себе в новых мусульманах-неарабах деятельную поддержку. Оказывались, пожалуй, известные невыгоды для чистоты ислама от этих новых, верующих его последователей: отчасти бессознательно, отчасти даже сознательно в него начали вкрадываться идеи или тенденции, Мухаммаду чуждые или неизвестные. Вероятно, влиянием христиан (А. Мюллер, «Ист. исл.», II, 81) объясняется появление (в конце VII в.) секты мурджитов, с её учением о безмерном милосердном долготерпении Господа, и секты кадаритов, которая учением о свободной воле человека подготовила торжество мутазилитов; вероятно, и мистическое монашество (под именем суфизма) позаимствовано было мусульманами на первых порах у сирийских христиан (А. ф. Кремер «Gesch. d. herrsch. Ideen», 57); в нижн. Месопотамии новообращённые из христиан мусульмане пополнили собой ряды республиканско-демократической секты хариджитов, одинаково противной как неверующему омейядскому правительству, так и мединским правоверам.
Ещё более обоюдоострым пособием оказалось в деле развития ислама участие персов, позже наступившее, но более активное. Значительная их часть, не будучи в состоянии отделаться от векового старинно-персидского воззрения, что «царственная благодать» (фаррахи каяник) передаётся лишь путём наследственности, примкнула к секте шиитов (см.), стоявшей за династией Али (мужа Фатимы, дочери пророка); к тому же стоять за прямых наследников пророка значило для инородцев составлять сугубо-законную оппозицию против омейядского правительства, с его неприятным арабским национализмом. Эта теоретическая оппозиция приобрела очень реальный смысл тогда, когда Умар II (717—720), единственный из Омейядов преданный исламу, вздумал проводить в жизнь благоприятные для мусульман-неарабов принципы Корана и, таким образом, внёс в омейядскую систему правления дезорганизацию. Через 30 лет после него, хорасанские персы-шииты свергли династию Омейядов (остатки которой убежали в Испанию; см. соотв. статью). Правда, вследствие хитрости Аббасидов престол X. достался (750) не Алидам, а Аббасидам, тоже родственникам пророка (Аббас — его дядя; см. соотв. статью), но, во всяком случае, ожидания персов оправдались: при Аббасидах они получили перевес в государстве и вдохнули в него новую жизнь. Даже столица X. перенесена была на границы Ирана: сперва — в Анбар, а со времён Аль-Мансура — ещё ближе, в Багдад, почти в те же места, где была столица Сасанидов; и наследственными советниками халифов сделались на полстолетия члены визирской семьи Бармакидов, происходившей от персидских жрецов.
Воцарение и могущество Аббасидов (почти до середины IX в.)
Первые Аббасиды
По своему политическому, хотя уже и не завоевательному, величию и по культурному расцвету век первых Аббасидов есть наиболее блестящая пора в истории халифата, доставившая ему всемирную, сказочную славу. До сих пор во всём мире ходят пословицы: «времена Харуна ар-Рашида», «роскошь халифов» и т. п.; многие мусульмане даже в наши дни подкрепляют свой дух воспоминаниями об этой поре.
Основатель династии Абу-ль Аббас ас-Саффах, то есть «Кровопроливец» (750—754); сравниваемый по образу действий с Людовиком XI, гениальный устроитель государства и финансов Аль-Мансур (754—775); до расточительности щедрый и потому популярный в литературе отец Харуна ар-Рашида — Аль-Махди (775—785); свирепый Аль-Хади (785—786); прославленный покровитель поэтов и литераторов Харун ар-Рашид (786—809), который был свидетелем высшего блеска халифата, хотя сам был плохим правителем, вовсе не похожим на тот идеальный образ, какой придала ему «Тысяча и одна ночь»; Аль-Амин (809—813); друг учёных и свободолюбивых философов, перс по матери — Мамун (813—833); продолжатели его либеральных воззрений — Аль-Мутасим (833—842) и Аль-Васик (842—847).
Пределы халифата несколько сузились: спасшийся Омейяд Абд ар-Рахман I положил в Испании первое начало (755) независимому Кордовскому эмирату, который с 929 года официально титулуется «халифат» (929—1031). 30 лет спустя Идрис, правнук халифа Али и потому одинаково враждебный как Аббасидам, так и Омейядам, основал в Марокко алидскую династию Идрисидов (785—985), столицей которой был город Тудга; остальная часть северного берега Африки (Тунис и пр.) была фактически потеряна для Аббасидского халифата, когда назначенный Харуном ар-Рашидом наместник Аглаб явился основателем в Кайруане династии Аглабидов (800—909). Возобновлять же внешнюю завоевательную политику против христианских или других стран Аббасиды не считали нужным, и хотя по временам возникали военные столкновения и на границах восточных, и на северных (вроде двух неудачных походов Мамуна на Константинополь), однако, в общем, халифат жил мирно.
Отмечается такая черта первых Аббасидов, как их деспотическая, бессердечная и притом часто коварная жестокость. Иногда, как у основателя династии, она составляла открытый предмет халифской гордости (прозвище «Кровопроливец» было избрано самим Абу-ль Аббасом). Кое-кто из халифов, по крайней мере хитрый аль-Мансур, любивший облекаться перед народом в лицемерную одежду набожности и справедливости, предпочитал, где можно, действовать коварством и казнил опасных людей исподтишка, сперва усыпив их осторожность клятвенными обещаниями и милостями. У аль-Махди и у Харуна ар-Рашида жестокость затушевывалась их щедростью, однако, вероломное и свирепое свержение визирской семьи Бармакидов, чрезвычайно полезной для государства, но налагавшей известную узду на властелина, составляет у Харуна один из отвратительнейших актов восточного деспотизма. Добавить надо, что при Аббасидах введена была в судопроизводство система пыток. Даже веротерпимый философ Мамун и его два преемника слишком не свободны от упрёка в тиранстве и жестокосердии по отношению к неприятным для них людям. Кремер находит («Culturgesch. d. Or.», II, 61; срв. Мюллер: «Ист. исл.», II, 170), что у первых же Аббасидов замечаются признаки наследственного кесарского безумия, которое у потомков ещё более усиливается.
В оправдание можно бы сказать лишь то, что для подавления той хаотической анархии, в которой находились страны ислама при водворении Аббасидской династии, волнуемые приверженцами свергнутых Омейядов, обойдённых Алидов, хищных хариджитов и не перестающими восставать на северных окраинах государства различными персидскими сектантами радикальных толков, крутые, террористические меры были, быть может, и простой необходимостью. По-видимому, Абу-ль Аббас так и понимал значение своего прозвища «Кровопроливец». Благодаря грозной централизации, которую удалось ввести бессердечному человеку, но гениальному политику аль-Мансуру, подданные получили возможность наслаждаться внутренним спокойствием, а государственные финансы были поставлены блестящим образом. Даже научное и философское движение в халифате датируется от того же жестокого и коварного Мансура (Масуди: «Золотые луга»), который, несмотря на свою пресловутую скупость, относился к науке с поощрением (имея в виду, прежде всего, цели практические, медицинские). Но, с другой стороны, остаётся несомненным, что расцвет халифата едва ли был бы возможен, если бы Саффах, Мансур и их преемники правили государством непосредственно, а не через талантливую визирскую семью персов-Бармакидов. Пока эту семью не низверг (803) нерассудительный Харун ар-Рашид, отяготившийся её опекой, некоторые из её членов были первыми министрами или близкими советчиками халифа в Багдаде (Халид, Яхья, Джафар), прочие — находились на важных государственных должностях в провинциях (как Фадл), и все вместе сумели, с одной стороны, поддерживать в течение 50 лет нужное равновесие между персами и арабами, дававшее халифату его политическую крепость, а с другой стороны — восстановить старинную сасанидскую жизнь, с её общественным устройством, с её культурой, с её умственным движением.
«Золотой век» арабской культуры
Обыкновенно называют эту культуру арабской, потому что органом умственной жизни для всех народов халифата сделался язык арабский, — говорят поэтому: «арабское искусство», «арабская наука» и т. п.; но в сущности это были больше всего остатки культуры сасанидской и вообще староперсидской (которая, как известно, восприняла также многое из Индии, Ассирии, Вавилона и, опосредственно, из Греции). В западно-азиатских и египетской частях халифата мы наблюдаем развитие остатков культуры византийской, подобно тому, как в Северной Африке, Сицилии и Испании — культуры римской и римско-испанской, — и однородности в них незаметно, если исключить связующее их звено — арабский язык. Нельзя сказать, чтобы унаследованная халифатом чужая культура поднялась при арабах качественно: архитектурные постройки иранско-мусульманские стоят ниже старопарсийских, равным образом мусульманские изделия из шёлка и шерсти, домашняя утварь и украшения, несмотря на свою прелесть, уступают изделиям старинным.
Благосостояние земледельческого класса (из соображений, впрочем, податных, а не демократических) было поднято восстановлением оросительных каналов и плотин, которые при последних Сасанидах были запущены. Но даже по сознанию самих арабских писателей, халифам не удалось довести народную податеспособность до такой высоты, какая была достигнута податной системой Хосрова I Ануширвана, хотя халифы и приказывали нарочно с этой целью переводить сасанидские кадастральные книги на арабский язык.
Персидский дух овладевает и арабской поэзией, которая теперь вместо бедуинских песен даёт утончённые произведения басрийца Абу-Нуваса («арабского Гейне») и других придворных поэтов Харуна ар-Рашида. По-видимому, не без персидского влияния (Броккельман: «Gesch. d. arab. Litt.», I, 134) возникает правильная историография, и после «Жития Апостола», составленного Ибн Исхаком для Мансура, появляется также ряд историков светских. С персидского языка Ибн аль-Мукаффа (около 750 г.) переводит сасанидскую «Книгу царей», пехлевийскую обработку индийских притч про «Калилу и Димну» и разные греко-сиро-персидские философские произведения, с которыми прежде всех знакомятся Басра, Куфа, потом и Багдад. Ту же задачу исполняют люди более близкого арабам языка, бывшие персидские подданные христиане-арамейцы Джондишапура, Харрана и др. Причём о переводе на арабский язык греческих произведений медицинских, а заодно уж — математических и философских заботится ещё Мансур (Масуди: «Золотые луга»). Харун отдаёт рукописи, привезённые из малоазиатских походов, для перевода джондишапурскому врачу Иоанну ибн Масавейху (который занимался даже вивисекцией и был затем лейб-медиком у Мамуна и двух его преемников), а Мамун устроил, уже специально для отвлечённых философских целей, особую переводческую коллегию в Багдаде и привлекал к себе философов (Кинди). Под влиянием греко-сиро-персидской философии комментаторская работа по истолкованию Корана обращается в научную арабскую филологию (басриец Халиль, басрийский перс Сибавейхи; учитель Мамуна куфиец Кисâий) и происходит создание арабской грамматики, филологическое собирание произведений доисламской и омейядской народной словесности (Муаллакат, Хамаса, Хозейлитские стихотворения и т. п.).
Век первых Аббасидов известен также как период высшего напряжения религиозной мысли ислама, как период сильного сектантского движения: персы, которые теперь переходили в ислам массами, взяли мусульманское богословие почти совсем в свои руки и возбудили оживлённую догматическую борьбу, среди которой еретические секты, наметившиеся ещё при Омейядах, получили своё развитие, а правоверное богословие-законоведение определилось в виде 4 школ, или толков: при Мансуре — более прогрессивного Абу Ханифы в Багдаде и консервативного Малика в Медине, при Харуне — сравнительно прогрессивного аш-Шафии, при Мамуне — ибн Ханбаля. Отношение правительства к этим ортодоксам не всегда было одинаково. При Мансуре, стороннике мутазилитов, был до увечья высечен Малик. Потом при 4 следующих царствованиях правоверие взяло верх, но когда Мамун и два его преемника возвели (с 827 года) мутазилизм в степень государственного вероисповедания, последователи правоверных толков подвергались официальным гонениям за «антропоморфизм», «многобожие» и т. п., и при аль-Мутасиме был высечен и пытаем святой имам ибн-Ханбаль (834). Разумеется, секте мутазилитов халифы могли покровительствовать безбоязненно, потому что её рационалистическое учение о свободной воле человека и о сотворённости Корана и её наклонность к философии не могли представляться политически опасными. К сектам политического характера, как, например, хариджитам, маздакитам, крайним шиитам, которые поднимали иногда очень опасные восстания (лжепророк перс Моканна в Хорасане при аль-Махди, 779 год, храбрый Бабек в Азербайджане при Мамуне и аль-Мутасиме, и др.), отношение халифов было репрессивным и беспощадным даже во времена высшего могущества халифата.
Распад Халифата
Потеря политической власти халифов
Свидетелями постепенного распада X. были халифы: упомянутый уже Мутаваккиль (847—861), арабский Нерон, очень восхваляемый правоверами; его сын Мунтасир (861—862), который взошёл на престол, убив отца при помощи тюркской гвардии, Мустаин (862—866), Ал-Мутазз (866—869), Мухтади I (869—870), Мутамид (870—892), Мутадид (892—902), Муктафи I (902—908), Муктадир (908—932), Ал-Кахир (932—934), Ал-Ради (934—940), Муттаки (940—944), Мустакфи (944—946). В их лице халиф из повелителя обширной империи превратился в князя небольшой багдадской области, враждующего и мирящегося со своими иногда более сильными, иногда более слабыми соседями. Внутри государства, в своей столице Багдаде, халифы сделались зависимы от своевольной преторианской тюркской гвардии, которую счёл нужным сформировать Мутасим (833). При Аббасидах национальное самосознание персов ожило (Гольдциэр: «Muh. Stud.», I, 101—208). Опрометчивое истребление Харуном Бармакидов, умевших сплачивать персидский элемент с арабским, привело к разладу между двумя народностями. При Мамуне сильный политический сепаратизм Персии выразился в основании династии Тахиридов в Хорасане (821—873), которое оказалось первым симптомом наступающего отпадения Ирана. После Тахиридов (821—873) образовались самостоятельные династии: Саффариды (867—903; см.), Саманиды (875—999; см.), Газневиды (962—1186; см.), — и Персия ускользнула из рук халифов. На Западе Египет вместе с Сирией отделился под властью Тулунидов (868—905); правда, после падения Тулунидов Сирия и Египет в течение 30 лет снова находились под управлением аббасидских наместников; но в 935 г. Ихшид основал свою династию (935—969), и с тех пор ни одна область к западу от Евфрата (Мекка и Медина тоже принадлежали Ихшидам) не подчинялась светской власти багдадских халифов, хотя их права духовных владык признавались повсюду (кроме, разумеется, Испании и Марокко); с их именем чеканилась монета и читалась общественная молитва (хутба).
Гонения на свободомыслие
Каирский халифат
Шииты (ок. 864) также сделалась могущественной политической силой, особенно их ветвь Карматы (см.); когда в 890 г. карматами была построена в Ираке сильная крепость Дар-оль-хиджра, ставшая оплотом для новообразованного грабительского государства, с тех пор «все боялись исмаилитов, а они никого», по выражению арабского историка Новейрия, и карматы распоряжались, как хотели, в Ираке, Аравии и пограничной Сирии. В 909 г. карматам удалось основать в северной Африке династию Фатимидов (909—1169), которая в 969 г. отняла у Ихшидов Египет и южную Сирию и провозгласила Фатимидский халифат; власть фатимидского X. признала и северная Сирия с её талантливой династией Хамданидов (929—1003), у которой нашла покровительство свободомыслящая арабская философия, наука и поэзия. Так как в Испании Омейяд Абдеррахман III тоже успел принять титул халифа (929), то теперь сразу оказалось три X.: Фатимидский (Египетский), Кордовский и Багдадский.
Последние халифы из династии Аббасидов
Халиф аббасидский, то есть в сущности мелкий багдадский князь с титулом, был игрушкой в руках своих тюркских военачальников и месопотамских эмиров: при Ал-Ради (934—941) учреждена была особая должность майордома («эмир-аль-умарâ»). Между тем по соседству, в западной Персии, выдвинулась шиитская династия Буидов, отложившаяся от Саманидов в 930 г. (см.). В 945 г. Буиды захватили Багдад и владели им более ста лет, с титулом султанов, а в это время там номинальными халифами были: Мустакфи (944—946), Ал-Мути (946—974), Ал-Таи (974—991), Ал-Кадир (991—1031) и Аль-Каим (1031—1075). Хотя из политических расчётов, для противовеса Фатимидам, шиитские султаны-Буиды называли себя вассалами, «эмирами аль-умарâ» суннитского Багдадского халифата, но, в сущности, они обращались с халифами как с пленниками, с совершенным неуважением и презрением, покровительствовали философам и вольномыслящим сектантам, и в самом Багдаде делал успехи шиизм.
Вторжение сельджуков
Кордовский халифат прекратил свое существование в 1031 году: оставшиеся удельные князья и главные из них, Аббасиды Севильские, ввиду трудной борьбы с христианским полководцем Сидом, пригласили к себе в 1086 г. марокканскую династию Альморавидов, которую сменили крайне фанатичные Альмохады, 1130—1269).
Конец X. Фатимидскому, столь ненавистному для Аббасидов, положил верный суннит Саладин (1169—1193). Основанная им египетско-сирийская династия Айюбидов (1169—1250) почитала имя багдадского халифа.
Вторжение монголов
Пользуясь слабостью распавшейся сельджукской династии, энергичный халиф Ан-Насир (1180—1225) задумал расширить пределы своего маленького багдадского X. и отважился вступить в борьбу с могущественным хорезмшахом Мухаммедом ибн Текешем, который выдвинулся вместо сельджуков. ибн Текеш велел собранию богословов перенести X. с рода Аббаса на род Али и направил войска на Багдад (1217—1219), а Ан-Насир послал посольство к монголам Чингисхана, приглашая их вторгнуться в Хорезм. Ни Ан-Насир (ум. 1225), ни халиф Аз-Захир (1220—1226) не видели конца навлечённой ими катастрофы, которая погубила исламские страны Азии и в культурно-материальном, и в умственном отношении. Последними багдадскими халифами оказались Аль-Мустансир (1226—1242) и совершенно ничтожный и бездарный Аль-Мустасим (1242—1258), который в 1258 г. сдал столицу монголам Хулагу и через 10 дней был казнён с большей частью членов своей династии. Один из них бежал в Египет, и там мамлюкский султан Бейбарс (1260—1277) с целью иметь для своего султаната духовную поддержку, возвёл его в ранг «халифа» под именем Мустансира (1261). Потомки этого Аббасида оставались номинальными халифами при султанах каирских до тех пор, пока власть мамлюков не была свергнута османским завоевателем Селимом I (1517). Чтобы иметь все официальные данные духовного главенства над целым исламским миром Селим I заставил последнего из этих халифов и последнего в роду Аббасидов, Мотаваккиля III, торжественно отречься от своих халифских прав и титула в пользу османских султанов.
Карты
Источники
Главные источники для истории X. — арабские:
Пособия: 1) Г. Вейль, «Gesch. der Chalifen» (Маннг. и Штуттг., 1846—1862, 5 тт.; резюме своих 30-летн. работ Вейль дал в «Gesch. der i sl. Vö lker von Mohammed bis zur Zeit des Sultan Selim», Штуттг., 1866);
2) Леоп. Ф. Ранке, «Weltgeschichte» (Лпц., 1881 сл., особ. т. V); 3) В. Мьюр:
a) «Annals of the early caliphate» (Л., 1883);
б) «The caliphate, its rise, decline and fall» (2-е изд., Л., 1892);
4) Авг. Мюллер — по-нем. в серии Онкена; по-русски: «История ислама» (СПб., 4 тт., 1895—1896); к нему дополнение — Т. Нёльдеке, «Orient. Skizzen» (Берл., 1892);
a) «Essai sur l’hist. de l’isl.» (Лейд., 1879);
б) «Hist. des mus. de l’Espagne» (Лейд., 1861, 4 тт.; есть нем. пер.);
a) «Gesch. der herrsch. Ideen des Islams» (Лпц., 1868);
б) «Culturgesch. Streifzüge auf dem Gebiete des Isl.» (Лпц., 1873);
в) «Culturgesch. d. Orients unter den Chalifen» (2 тт. В., 1875—1877);
7) И. Гольдциэр: а) «Die Zahiriten» (Лпц., 1884); б) «Muhammedanische Studien» (Галле, 1889—1890); в) «Almohadenbewegung in Nordafrica» («Zeitschrift der Deutschen Morgenländischen Gesellschaft», 1887, т. 41, стр. 30 — 140; обзор всех трёх работ — бар. В. Розена в «Зап. Вост. Отдел.», 1893, см. соотв. статью);
8) А. Крымский, «История мусульманства» (2 чч., Москва, 1902). Для истории торговли — В. Гейд, «Geschichte des Levanthandels» (2 тт., Штуттг., 1879; роскошн. дополн. фр. пер. «Hist. du comm. du Lev. au moyen-âge» (2 тт. Лпц. 1885-86).
Для хронологии: Стэнли Лэн-Пуль, «The mohammedan dynasties» (Л., 1894); русск. пер. В. Бартольда (с важными поправками, но с пропуском цветных таблиц): «Мус. династии» (СПб., 1899).