какие сюжеты легли в основу мифов микены

В поисках легенд: Микены

Микены — древний город, центр Микенской цивилизации, существовавшей с XVI по XII века до нашей эры. Вокруг его руин до сих пор витает дух древних легенд. Микенские цари — кого ни возьми — все без исключения герои мифов Древней Греции. Персей, победивший медузу Горгону, а потом спасший прекрасную Андромеду от морского чудища. Эврисфей, по воле которого Геракл отправлялся на свои подвиги. Атрей, убивший сыновей своего брата Фиеста, приготовивший из них жаркое и пригласивший Фиеста за стол.

В-общем, жестокое было время.

Согласно легенде, Микены были основаны Персеем на небольшом холме у подножия одной из гор. На вершине холма располагался царский дворец.

Вокруг теснились дома обычных горожан.

Стены, окружающие город, согласно легенде, были построены великанами циклопами.

Действительно, 900-метровая стена сложена из огромных камней.

Львиные ворота — главный вход в цитадель.

Венчающий ворота барельеф — визитная карточка всей Микенской цивилизации.

Город был брошен примерно три тысячи лет назад, поэтому рассчитывать на сохранность чего-либо наивно. Одни руины.

Руины микенских домов.

Руины микенских могильников. Кстати, могильники эти, что удивительно, не были разграблены на протяжении веков. Раскопал их Генрих Шлиман, тот самый который после этого отправился копать не менее легендарную Трою. Найти микенские могильники ему помогли вертикальные столибики, к которым местные пастухи любили привязывать своих коз.

Здесь же была найдена знаменитая золотая маска, которую Шлиман моментально назвал посмертной маской Агамемнона. Правда позже исследования показали, что если Агамемнон и существовал, то жил он лет эдак на четыреста позже, чем эта маска была создана.

За пределами города сохранилось несколько древних гробниц, чем-то напоминающих по своей форме фракийские гробницы в Болгарии. Абсолютно ничего интересного.

Автопортрет под деревом.

Взлёт Микенской цивилизации был таким же стремительным как и её падение. С окончанием бронзового века всё Восточное Средиземноморье погрузилось в тёмные времена. Были утрачены многие торговые пути, уничтожена письменность и многие традиции, разрушены крупнейшие существовавшие государства и города.

Я — Владимир Кезлинг, автор этого сайта, и мне важно ваше мнение!

Было интересно? Есть что дополнить? Можете рассказать свою историю и поделиться своими фотографиями? Оставьте комментарий внизу этой страницы!

Хотите узнать обо мне либо отправить сообщение частного характера — посетите мою страницу. Давайте знакомиться!

Источник

Глава 2 Микены

Они прилепили маски к нашим лицам, трагические или комические. У нас нет зеркал, чтобы увидеть себя в них.

Октай Рифат. Агамемнон

«Я смотрел в лицо Агамемнону» – так можно было бы кратко и броско передать суть сообщения, отправленного по телеграфу в греческие газеты в ноябре 1876 г. воодушевленным и глубоко ошибавшимся Генрихом Шлиманом, «сделавшим себя» прусским мультимиллионером и предпринимателем, превратившимся таким же способом в «раскопщика» [11]. Для любителя, влекомого честолюбивым желанием отыскать прототипов гомеровских персонажей, ошибка была неизбежной. Микены эпической «Илиады» Гомера удостоились персонифицированного формульного эпитета «златообильных», и Агамемнон являлся великим царем Микен, гораздо более могущественным, нежели другие правители царского ранга, объединившиеся для того, чтобы вырвать сбившуюся с пути истинного жену Менелая, брата Агамемнона, из роковых когтей разрушителя брачных уз Париса (известен также под именем Александра), принца из царской династии Трои. Шлиман, конечно, произвел уже раскопки и здесь и потому мог с полным основанием утверждать, что обнаружил на холме Гиссарлык господствующее над Дарданеллами со стороны азиатского берега единственное место, подходящее для гомеровской Трои, – если вообще существовало точное, единое и подлинное соответствие этому легендарному «обдуваемому ветрами» городу. Однако то, что Шлиман и его греческие рабочие обнаружили в Микенах в одной из шести богатейших шахтных гробниц, находившихся в пределах много более поздних (ок. 1300 г. до н.э.) городских стен, представляло собой красивую посмертную маску взрослого мужчины с аккуратной бородой и весьма выразительным лицом. Она датируется примерно 1650 г. до н.э., то есть задолго до времени, когда произошло то, что можно считать описанной у Гомера Троянской войной.

Микены были крупнейшим городом позднего бронзового века в Арголиде на северо-востоке Пелопоннесского полуострова, и достаточно трезво, точно и профессионально то, что его имя дали имя целой эре – микенской эпохе. Это произошло благодаря сочетанию археологических данных и текстов Гомера – прежде всего, конечно, результатов раскопок. Как мы уже видели, свидетельства археологии и филологии показывают, что ок. 1450 г. до н.э. грекоязычные захватчики с севера сокрушили Кносс. Эти воинские сообщества принадлежали к культуре, основой которой, как и у критской культуры эпохи поздней бронзы, являлись дворцы. Однако в то время как минойская культура выглядит чем-то сугубо мирным или по крайней мере внутренне гармоничным, правители Микен и других дворцовых центров микенской эпохи на материке к северу и югу от Коринфского перешейка [12](Фивы, Иолк, Пилос) отличались воинственностью и любили окружать свои резиденции мощными стенами (стены Микен имеют 6 метров толщины). Были грамотны или нет сами правители, но они располагали архивами, в которых хранились документы, составленные на примитивном бюрократическом варианте греческого письма, известного под названием «линейное письмо Б» (расшифровано в 1952 г., см. предшествующую главу). Знаменитое издательство «Thames & Hudson» когда-то включило книгу «Микенцы» в свою серию «Древние народы и страны» (это было рассчитанное на широкий круг читателей сочинение лорда Уильяма Тейлора). Однако микенцы не были народом в каком-либо аутентичном, органическом, засвидетельствованном в древности смысле.

Рис. 1.Цитадель Микен (основные раскопанные объекты):Gere С. Tonb of Agamemnon.

Profile, 2006. P. 182-183

Более того, хотя микенская цивилизация и пользовалась греческим языком, в других базовых отношениях она представляла собой форпост ближневосточной культуры, важнейшие центры которой находились в Египте, Сирии и Ираке. Впечатляющие Львиные ворота – вход в цитадель Микен – напоминают о хеттской Хаттусе или даже Вавилоне; ульеобразные на сухой кладке со ступенчатыми выступами гробницы, известные как сокровищница Атрея (отца Агамемнона) и гробница Эгиста (любовника жены Агамемнона Клитемнестры), свидетельствуют о почти египетской страсти к роскошной жизни после смерти. Украшавшие дворцы фрески показывают, что здания оглашались песнями придворных музыкантов; возможно, существовали и микенские придворные поэты или по крайней мере поэты-песенники. Однако тексты «линейного письма Б», насколько они на данный момент дешифрованы (из Фив, Тиринфа, Айос-Василиоса, Пилоса, Микен, если говорить о материке, а также из Кносса и Кании, древней Кидонии, на Крите), не содержат ни одной поэтической строки и вообще какого-либо рода литературы. Учитывая их документальную, бюрократическую функцию текущих сообщений экономических сведений, преимущественно для выполнения задач, связанных с налогами, очень маловероятно, что нечто подобное обнаружат в будущем. (Не случайно – как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло – таблички с «линейным письмом Б» сохранились: огонь, опустошивший дворцы Микен и других городов ок. 1200 г. до н.э., лишь придал им абсолютную прочность.)

Коротко говоря, микенские культура и общество представляли собой, если смотреть на них с точки зрения последующего развития Греции, фальстарт. По иронии судьбы в некотором отношении наилучшим источником по периоду между миром дворцов и миром полиса являются те самые эпические поэмы «Илиада» и «Одиссея» и ряд других, известных под общим наименованием эпического цикла, которые цитируются, чтобы доказать отношения прямой непрерывной цивилизационной преемственности. Якобы и в самом деле цель эпических поэм – описать давно ушедшую, намного более высокоразвитую цивилизацию такого масштаба, какой вызывали в воображении доступные взору остатки Микен и других центров позднего бронзового века. Однако то, что греческая аудитория VIII и VII столетий до н.э. – времени, когда эпос обрел свою завершенную, монументальную форму, – представляла себе как огромный, колоссальный дворцовый истеблишмент, бледнеет по сравнению с тем, что имело место в действительности и было обнаружено с помощью недоступных древним грекам средств, а именно археологии, истории искусства и лингвистики. Например, аудитория Гомера, по-видимому, думала, что пятьдесят рабов – вполне подходящее и достаточно многочисленное для героических царей прошлого имущество, а в действительности в микенских дворцах XIII в. до н.э. могли находиться команды для физических работ из нескольких сотен, если не тысяч do-er-oi(микенский вариант классического греческого douloi, то есть рабов). И как уже отмечалось в предшествующей главе, греки более позднего времени не могли поверить, что массивные стены Микен были построены обычными простыми [13]смертными.

Все это, однако, не означает, что мы напрочь отрицаем преемственность между микенской и исторической Грецией: принципиально важным является тот факт, что имена нескольких божеств олимпийского пантеона встречаются уже на табличках с «линейным письмом Б», а герои исторических мифов греков действуют в крупнейших микенских центрах. Однако микенская дворцовая религия весьма мало напоминала храмовую религию Греции исторического периода. Начнем с того, что настоящий храм богини Афины, наподобие описанного в «Илиаде», появился в Трое самое раннее в конце IX в. до н.э. И в идеологическом, и в материальном отношении признаки существования этой важнейшей структуры (‘ naos’по-гречески; святилище или священная обитель обозначалась словом ‘ hieron’) прослеживаются лишь до XII в. до н.э., в то время как в Микенах центр отправления культа во дворце имел куда больше общего с частной молельней в солидном английском доме в начале Нового времени, нежели с пространством для религиозных отправлений, где собиралась вся община. (Для ценителей вин: как можно предполагать на основании научного анализа органических остатков, обнаруженных в большом сосуде из Зала Фресок в находившемся внутри стен дворцовом культовом центре, участники церемонии пили вино с легким запахом сосновой смолы, возможно даже, это был прообраз современной рецины.)

Данные археологии все еще не подтвердили, что в действительности имела место десятилетняя осада Трои коалицией материковых и островных греков под предводительством великого царя Микен, – несмотря на то что Гиссарлык, место, где находился важнейший город Анатолии на Геллеспонте (Дарданеллах), имевший на востоке связи с могущественной Хеттской империей в XIII в. до н.э., несомненно, являлся гомеровской Троей – точка, притягивавшая воображение гомеровских греков. Подобным образом мысль о большой военной коалиции греков соотносится с тем обстоятельством, что между 1200 и 700 г. до н.э. они этого достичь не могли – в сущности, так никогда и не достигли, даже при Александре Великом. Как было удачно подмечено, создание эпоса и саги предполагает крушение предшествующей цивилизации, но отсюда не следует еще, что последующие произведения искусства будут исторически достоверным воспроизведением или зеркалом предполагаемого оригинала. Было сделано и другое, в высшей степени удачное наблюдение: мир Гомера потому и бессмертен, что существовал лишь в богатом воображении целых поколений поэтов, пять столетий после 1200 г. до н.э. творивших и оттачивавших до совершенства формульную устную традицию. А затем – было ли это достижением одного гениального поэта, впоследствии прославившегося под именем Гомера (или двух таких гениев?) – элементы этой многообильной традиции выкристаллизовались в две несравненные монументальные эпические поэмы с четко оформившимся сюжетом. Целых семь греческих городов боролись впоследствии за право считаться родиной Гомера, однако не подлежит сомнению лишь то, что этот поэт (или поэты) был родом из Малой Азии. Ибо именно оттуда, из ионийского диалекта греческого, к вопросу о котором мы вернемся в пятой главе, Гомер более всего позаимствовал для своего искусственного языка, которым никогда не пользовались за рамками эпической традиции.

Вернемся от вымыслов к фактам. Ок. 1200 г. до н.э. богатые центры микенской греческой цивилизации постигла катастрофа (причины этого – несомненно, многочисленные – до сих пор остаются предметом споров). С XI по IX столетие до н.э. последовало время «темных веков» в истории Греции. Они являются для нас «темными» не в последнюю очередь потому, что отсутствовала письменность – за исключением Кипра, где продолжало использоваться слоговое письмо, восходящее к «линейному письму Б». Однако они «темные» и в объективном смысле, поскольку в ту эпоху число поселений уменьшилось, там проживало куда меньше людей, которые были рассеяны на более обширных пространствах и в техническом отношении сильно отставали от предшественников. Конечно, существовали и отдельные исключения, среди которых наиболее известно поселение Левканди на острове Эвбея. И одним из предвестников более радостного будущего стал переход от бронзы к железу при изготовлении важнейших видов острых инструментов. Но в целом царила тьма. «Линейное письмо Б» отмерло само вместе с иерархической общественно-политической структурой, неотъемлемым атрибутом которой она являлась. Сами Микены, подобно Кноссу, в физическом смысле дожили до исторического периода, несмотря на неоднократные разрушения, но они были лишь тенью того, чем являлись во времена бронзового века. В нижнем городе современного Тиринфа, расположенном недалеко от Микен и Аргоса (см. третью главу), по воле судьбы сохранились жалкие и убогие остатки жилищ последворцовых времен упадка, которые выглядят, пожалуй, даже лучше, чем аналогичные постройки в Микенах.

Мощь Микен, как ее описывает Гомер, может показаться нам весьма впечатляющей, однако стоит пожалеть бедных микенцев, обитателей города уже исторической эпохи, после бронзового века, которые слушали бесконечные эпические рецитации, напрасно надеясь, что хотя бы малая часть Агамемноновой ауры снизойдет на них, если они будут часто и усердно молиться в Агамемнонейоне, храме героизированного Агамемнона, или святилище другого мифологического персонажа, Персея. (От этого святилища дошла капитель с надписью, датируемой примерно 525 г. до н.э., – ныне она находится в Афинском музее эпиграфики; некоторые сокровища из царского дворца в Микенах сейчас хранятся рядом с ним, в Национальном археологическом музее.) Однако немного проку – надеяться вопреки надежде, как мог бы сказать микенцам беотийский поэт Гесиод, живший ок. 700 г. до н.э. [14], во времена, когда завершалось формирование гомеровского эпоса.

Считается, что его поэзия наряду с гомеровской лежит в основе свойственных классической Греции представлений об обличье богов и богинь, их функциях и сфере деятельности. В особенности это касается «Теогонии» – генеалогии божеств, но также и другой выдающейся поэмы – «Труды и дни». Последняя во многом являет собой календарь крестьянина, но, кроме того, содержит важные сведения из области политики и религии. В этом произведении, написанном гекзаметром, как и поэмы Гомера, Гесиод излагает миф о Пандоре («всеми одаренной»), первой женщине, подобии Евы у древних греков, созданной Зевсом и другими богами и богинями и посланной на Землю, чтобы наказать погрязших в пороках людей за их гордыню. Чрезмерно любопытная (классический недостаток «женской» природы, как полагали шовинистически настроенные мужчины-греки), она открыла большой сосуд (пифос), содержавший зло и благо. Так что именно из-за нее (а ведь она является аллегорическим воплощением всего женского племени) жизнь несчастных смертных оказалась навеки отравлена злом. Лишь одно качество осталось накрепко запертым в пифосе, когда ей наконец удалось вновь закрыть его, и глубока была его двойственность: то была Elpis– «Надежда», или «Ожидание».

Надежды микенцев исторического периода на славное будущее – или хоть на какое-то вообще – для своего маленького города поддержало то, что его название среди прочих было начертано на Змеиной колонне – памятнике, воздвигнутом греками в честь совместной победы во время персидского вторжения 480–479 гг. до н.э. (подробности см. в Приложении ниже). Однако ожиданиям не суждено было сбыться. В 468 г. до н.э. Аргос просто уничтожил Микены, прервав существование маленького полиса на достаточно длительное время (далеко не единственный случай в истории Древней Греции).

Когда десятилетием позднее Эсхил занялся написанием, а затем поставил на сцене драматическую трилогию «Орестея» («Агамемнон», «Клятва у гроба» и «Эвмениды»), он многозначительно локализовал дворец и местопребывание Агамемнона из традиционных гомеровских Микен во вполне исторический Аргос, который, как это случилось – или не случилось, – в то время состоял в союзе с его родными Афинами против общего врага – Спарты. Геродот в самом начале своей «Истории» утверждал как своего рода непреложный закон, что города, которые некогда были большими, позднее становятся малыми: он мог думать – и, вероятно, думал – именно о судьбе Микен [15].

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Читайте также

Глава 2 Микены

Глава 2 Микены Они прилепили маски к нашим лицам, трагические или комические. У нас нет зеркал, чтобы увидеть себя в них. Октай Рифат. Агамемнон «Я смотрел в лицо Агамемнону» – так можно было бы кратко и броско передать суть сообщения, отправленного по телеграфу в

Глава IX

Глава IX Когда боги Олимпа получают гражданство Однажды, прекрасным ветреным днем, бог Борей стал гражданином города Туриори, нового Сибариса в Великой Греции. Дело было так. В 379 году до н. э. Денис Сиракузский, воевавший с Карфагеном, отправил морем экспедицию против

Глава XI

Глава XI Связи с богами Некогда, во времена, предшествовавшие появлению богов-граждан, боги частенько покидали Олимп. Они давали себе отдых от текущих дел и каждодневных забот на своих собраниях. Они уезжали на край света, к Океану, по направлению к стране эфиопов, то к

Глава XII

Глава XII От алтаря к местности: обиталища божественных сил Город Колофон в Малой Азии, расположенный между Смирной и Эфесом, в самом конце IV века до н. э. вновь получает свободу, благодаря Александру и особенно Антигону, и решает присоединить к себе «старый город», от

Глава XIV

Глава XIV Сила женщин. Гера, Афина и их близкие Посейдон метался в поисках города и края, которые признали бы его верховную власть. Бог морей оказался в незавидном положении: всюду ему отказывали, тогда как, судя по некоторым чертам его божественного характера, он лучше,

Глава XV

Глава XV Фаллос для Диониса В политеистической Греции боги входили в некое сообщество, были организованы, каждому из них предоставлялось поле для деятельности, привилегии, почитаемые остальными; они располагали знаниями, властью, ограничиваемой либо соседями, либо

Глава 12 Сад

Глава 12 Сад IВ 1730 году королева Каролина Ансбахская, супруга короля Георга II и сторонница прогресса, сделала весьма рискованную вещь. Она приказала отклонить русло маленькой лондонской речки Уэстборн, чтобы создать большой пруд в центре Гайд-парка. Пруд, названный

Глава 4

Глава 4 Природные склонностиЕсли фотография продолжает жить в кинематографе, то у него, видимо, должны проявляться те же специфические склонности. Во всяком случае, четыре из пяти склонностей, характерных для кино, совпадают с фотографическими. Тем не менее их следует

Источник

Тайны и загадки Микенской цивилизации

В 1876—1877 немец Шлиман, раскопав каменистый холм на Пелопоннесе, обнаружил сокровища, доказавшие, что микенцы из «Илиады» Гомера отнюдь не мифический народ. Минии-эллины и произошедшие от них ахейцы-микенцы и были первыми греками.

Более 3000 лет Боги и герои Древней Греции потрясают воображение человечества: царственный Зевс, играющий людскими судьбами и поражающий врагов молниями; могучий Ахилл с одним лишь уязвимым местом — пяткой; странник Одиссей — храбрый и хитроумный одновременно. Гомеровский мир подвигов и благородства (а также мести, человеческих жертвоприношений, адюльтера и кровосмешения) покрыл себя поистине бессмертной славой.

Герои Микенской цивилизации

Бронзовый век в Греции, состоявший из Ранне-, Средне- и Позднеэлладского периодов и известный как Элладская культура, продолжался примерно с 3000 по 1100 до н.э. В 2200—2000 до н.э. материковая Греция была завоевана индоевропейцами-миниями (эллинами) с севера — собственно греками, подавившими местное население (пеласгов), и начался Среднеэлладский период. Позднеэлладский период, называемый Микенским, начался около 1600 до н.э. и стал вершиной развития эпохи, стимулированного контактами с более ранними культурами бронзового века, особенно минойской и египетской.

Согласно древнегреческим мифам, Микены основаны в незапамятные времена героем Персеем, который поручил троице одноглазых великанов, киклопов (циклопов), возвести «циклопические» городские стены. Позднейшие правители были смертными, но их имена тоже увековечены мифологией.

Самый известный царь, Агамемнон, контролировал почти весь юг Греции. Прекрасную Елену, жену его брата Менелая, похитил и увез к себе за море Парис, царевич из Трои. Это стало завязкой трагедии. Чтобы вернуть Елену и отомстить за честь ее супруга, греки собрали союзную армию и осадили Трою. Войсками командовал Агамемнон — как самый влиятельный из царей. После десятилетней осады греки сделали вид, что ушли. У городских ворот они оставили огромного деревянного коня с затаившимся внутри «спецназом».

Заинтригованные троянцы втащили махину в город. Ночью из ее чрева выбрались воины и открыли ворота вернувшимся соратникам. Троя была разграблена и разрушена. Отомстив за Менелая, греки, включая Агамемнона, отправились по домам героями. Однако в Микенах царя не ждали. Его супруга Клитемнестра за десять лет успела завести любовника Эгисфа, и вместе они задумали дворцовый переворот. Встреченный с триумфом супруг был в первую же ночь убит. За него решил мстить сын, и началась новая история.

Для греков это были не просто сказки. Знакомые сюжеты, обыгрываемые в пьесах афинских трагиков V в. до н.э., задавали систему жизненных ценностей и иллюстрировали переменчивость судьбы, которой распоряжались капризные и безжалостные боги. Сами Микены в это время были небольшим городом.

В 480 до н.э. микенцы были среди 300 спартанцев, геройски павших при Фермопилах в битве с войсками персидского (иранского) царя Ксеркса. Через год микенцы вместе с другими греками разбили персов и их союзников под Платеями. Однако в 463 до н.э. Микены выступили на стороне Спарты против сильного соседа, Аргоса, и были разрушены аргивянами. После этого о легендарном городе, сыгравшем важнейшую роль в ранней античной истории, столетиями ничего не было слышно.

Открытие руин Микенской цивилизации

Когда греческий писатель II в. Павсаний посетил Микены, остатки городской стены и захоронений там привлекали лишь редких путешественников. Потом наступили 1700 лет забвения. О Микенах вспомнили только в 1876 благодаря раскопкам Генриха Шлимана.

Сначала Шлиман задумал найти остатки Трои. Он решил искать древний город на азиатской стороне Дарданелл, под холмом Гиссарлык высотой 50 м, и в 1871 начал рыть его северную сторону. Через два года, вскрыв 9 культурных слоев, энтузиаст наткнулся на потрясающий клад — 8700 предметов из чистого золота: кубки, вазы, браслеты и роскошная диадема из 16 000 золотых де- шей, свешивавшихся от бровей до плеч. Шлиман решил, что ее носила прекрасная Елена. Однако, по современным данным, золото легло в землю за 1000 с лишним лет до рождения красавицы. Здесь действительно была гомеровская Троя, но ее стены из сырцового кирпича выросли на месте гораздо более древнего города.

Затем Шлиман начал раскапывать Микены, надеясь найти гробницу Агамемнона. По данным Павсания, легендарный царь лежал в пределах городских стен. В 1876 изучение местности южнее монументальных Львиных ворот принесло очередную сенсацию. Было найдено шесть гробниц с драгоценными сосудами, украшениями и золотыми посмертными масками удивительно тонкой работы.

Микены, названные Гомером «многозлатыми», оправдали ожидания Шлимана. Он был уверен, что нашел останки Агамемнона и его современников. Однако и эти могилы были потом датированы гораздо более ранним периодом. Впрочем, в том, что Микенами некогда правил троянский герой, теперь уже никто не сомневается.

Работы Шлимана подтвердили реальную основу древнегреческих мифов и открыли неведомый доселе интереснейший пласт истории. Акрополь в Афинах, дворец в Пилосе, захоронения в Дендре к юго-востоку от Микен, и другие места сохранили остатки целой забытой цивилизации. С каждым годом мы все больше узнаем о Микенах и их роли в греческом мире бронзового века.

Гомеровские эпосы «Илиада» и «Одиссея» давно существуют в записи, но, вероятно, составлены из устных сочинений, исполнявшихся бродячими сказителями. Даже древние греки не знали точно, кем был Гомер, где и когда он жил. Поскольку самые поздние упоминаемые в поэмах объекты, например статуя и бронзовый щит, появляются в VIII в. до н.э., историки считают, что автор жил примерно тогда же. Однако многие другие детали гораздо древнее: например, шлемы с кабаньими клыками, огромные щиты и чеканные кубки известны с микенского времени.

Еще удивительнее список кораблей, приводимый во второй песни «Илиады», т.е. перечень греческих городов, объявивших войну Трое. Этот союз сильно отличается от политической конфигурации, известной для Греции VIII в. до н.э., и отражает баланс сил, существовавший к концу бронзового века, четырьмя столетиями раньше.

Таким образом, эпосы соответствуют периоду от расцвета Микенской культуры (XV—XII вв. до н.э.) до зарождения классической. Их данные в сочетании с археологическими находками позволяют нам достаточно полно представить истинную жизнь гомеровских героев.

Обычаи и быт в Микенах

В бронзовом веке Микены были самой мощной греческой крепостью. Цитадель Агамемнона на скалистом холме возвышалась над окружающей местностью. Царский дворец и дома знати находились за массивной каменной стеной. Некоторые сцены гомеровской «Одиссеи» проливают свет на придворную жизнь той эпохи. Например, описание визита Телемаха, сына Одиссея, к Нестору, царю Пилоса, перекликается с находками в Микенах.

Телемах прибыл, чтобы узнать, почему отец не вернулся с Троянской войны. Нестор сообщает о послевоенной судьбе некоторых других героев, включая гибель Агамемнона от рук жены и ее любовника. Телемах собирается ночевать на своем корабле, но ему говорят, что этим он обидит хозяина — намекнет на его бедность и негостеприимство. Гостю стелят в «звонко-пространном покое», а царская чета идет спать во внутренний покой царского дома. На следующий день богине Афине жертвуют телку с окованными золотом рогами, а младшая дочь Нестора в бане совершает омовение Телемаха и натирает его елеем.

Исследования микенских дворцов подтверждают, что у хозяев были отдельные спальни. В одной из гробниц найден сосуд в виде черной бычьей головы с позолоченными рогами — похоже на описанную Гомером телку. Наконец, в пилосском дворце Нестора раскопана ванна — возможно, в ней и мылся Телемах.

Потом он навестил Менелая в Спарте, где встретил не менее радушный прием. Царский дворец поразил юношу обилием великолепных изделий из меди, золота, серебра, слоновой кости и янтаря. На прощанье Телемаху дарят серебряный кратер (сосуд для смешивания вина с водой) с золотым краем, полученный Менелаем от царя Сидона. Щедрость вполне объяснимая, если вспомнить богатые клады микенского периода.

Ремесла и торговля в Микенах

Гомеровские строки так часто подтверждаются археологией, что, опираясь на них, историки уверенно описывают микенскую Грецию. Это был мир, в котором уважали царскую власть, почитали богов и превыше всего ценили доблесть и воинские умения. Кем же были микенцы? И что собственно они дали истории?

Уже в Раннеэлладский период (3000—2000 до н.э.) тогдашние жители материковой Греции делали (вручную) расписную и глазурованную керамику, искусно обрабатывали бронзу, серебро и золото. Изображения кораблей на сосудах говорят о заморской торговле — в основном с Критом и Кикладами. В Среднеэлладский период (ок. 2000-1600 до н.э.) значение торговли упало, а поселения (практически все испытавшие в 2200—2000 до н.э. пожар и разорение) стали беднее. Архитектура этого периода простая, с немногими выделяющимися зданиями. Характерна однотонная серая керамика (однако сделанная на гончарном круге), которую называют минийской. Именно тогда (2200—2000 до н.э.) материковая Греция была завоевана и заселена индоевропейцами-миниями (эллинами) — первой волной греков с севера.

В Позднеэлладский период, или Микенскую эпоху (1600—1100 до н.э.), наступил расцвет. Что привело к резкому росту силы и богатства материковой Греции? Видимо, благоприятные природные и географические условия, в которых жили теперь потомки завоевателей — воинственных индоевропейских воинов и скотоводов из евразийских степей.

Военная мощь Микенской цивилизации

Главным изменением стала начавшаяся около 1500 до н.э. и возглавленная Микенами экспансия греков в Средиземноморье — регионе, где прежде доминировали минойцы, египтяне и, позже, родственные грекам (из тех же степей Юго-Восточной Европы) хетты. Этому способствовали династии воинственных царей, на которых трудились первоклассные мастера, делавшие отличное вооружение, строившие корабли, на которых герои «Илиады» и «Одиссеи» обрушивались на соседние страны.

В следующее столетие Микены и Крит поменялись местами. Археологические находки говорят о взаимосвязи их культур, только греческая при этом переживала подъем, а минойская — упадок. Около 1600—1500 до н.э. критские дворцы погибли в катастрофическом пожаре. Причина — землетрясение, извержение вулкана и последующая высадка десантов завоевателей с материка.

Возродившиеся критские города были уже микенскими. Минойские слова на глиняных табличках сменяются греческими, хотя значки очень похожи. Захват Крита дал новый импульс развитию Микенской цивилизации. В металлообработке и керамике художественные стили двух народов сливаются. Жизненный уклад микенской верхушки многое заимствует у минойской дворцовой культуры. Греки начинают управлять делами и государством, ведя необходимые для учета и контроля записи. Следующие 200 лет микенцы — одна из главных сил Средиземноморья, торгующая с Италией, Египтом, Ближним Востоком и Средней Европой.

Царские сокровища в захоронениях Микен

Археологи детально описали развитие Микен. Два круга могил, обнаруженных Шлиманом, — древнейшие заметные руины. Круг А внутри городской стены соответствует погребениям в виде вырубленных в скале вертикальных шахт, обозначенных вертикальными камнями с резными изображениями.

Немногие из этих находок могут сравниться с сокровищами из круга А, но и здесь встречаются изящные золотые и серебряные украшения. Особенно интересная вещица, вероятно, привезенная с Крита или из Египта, — ковш из горного хрусталя в форме утки с хвостом, образующим носик, и головой на грациозно изогнутой шее, служащей ручкой.

С XV в. до н.э. в шахтовых могилах обоих кругов хоронить перестали. В моду у микенцев входят камерные погребения. Простой народ довольствуется семейными склепами, выбитыми в склоне холма, а членам царской семьи строят сложные по конструкции, круглые в плане купольные гробницы — толосы. Наиболее яркие их образцы — так называемые Сокровищницы Атрея и Клитемнестры, возведенные в XIV—XIII вв. Длинный коридор в склоне холма ведет в высокую камеру, напоминающую планетарий и облицованную изнутри, как и туннель, каменными блоками, которые образуют ступенчато-сферический свод.

Она вела в передний двор, открывавшийся в обширный внутренний; за ним были открытые сени, где собирались посетители, а потом уже крыльцо (портик) мегарона. Сам он состоял из наружной и внутренней комнат. Кровля опиралась на колонны, посередине находился круглый очаг. Очевидно, эти залы были богато украшены, но от лепнины и фресок почти ничего не сохранилось.

Южнее дворца, в пределах цитадели, раскопано еще несколько зданий. Вероятно, они принадлежали влиятельной знати, родне правящей династии, а также придворным и богатым купцам. Большинство этих зданий названо учеными условно, по найденным внутри объектам — например, «Зернохранилище» с запасами пшеницы и ячменя в сосудах, «Дом вазы с воинами» — по красивому керамическому сосуду с соответствующей росписью.

Древние Боги Микенской цивилизации

Несколько помещений в микенском дворце считаются культовыми. В одном из них раскопан алтарь для жертвоприношений животных, в других — антропоморфные идолы и свернувшиеся змеи из терракоты. Судя по этим символам, тут поклонялись силам подземного мира. Есть помещения, похоже, связанные с культами войны и плодородия. В этой части города обнаружены самые красочные микенские фрески. На них портреты роскошно одетых, украшенных драгоценностями дам с длинными темными волосами — возможно, жриц. Микенские святилища иллюстрируют, как эволюционировала (под некоторым влиянием Египта, Малой Азии и Финикии), но осталась типично индоевропейской (близкой индоариям, иранцам, славянам, германцам и др.) религия классической Греции.

Глиняные таблички из Кносса показывают, что в 1400 до н.э., когда микенцы уже завладели Критом, они почитали гомеровских богов, включая Посейдона (властелина моря), Зевса (царя богов), Афину (покровительницу городской жизни и мирного труда, олицетворение ума) и Аполлона, «отвечавшего» за свет, музыку, поэзию и многое другое. В супруге Зевса Гере угадывается связь со священной коровой. В суровом образе охотницы, воительницы (а также богини смерти) Артемиды видны черты древней индоевропейской Владычицы зверей (с ее священной медведицей). От народов Восточного Средиземноморья в эллинский пантеон попал Гермес (покровитель торговли и воров, а также посыльный Зевса).

У находимых в святилищах терракотовых фигурок богов и богинь часто искаженные молитвой лица, запрокинутые головы. Найдены также терракотовые змейки с бронзовыми нащечниками. Доспехи завершали бронзовые поножи, защищавшие колени и голени.

Тонкой работой славились микенские ювелиры. Они предпочитали слоновую кость, из которой часто вырезали декоративные пластинки для украшения мебели и деревянных шкатулок. Наиболее изысканны статуэтки, изготовлявшиеся «для красоты» или в качестве идолов. Среди них — фигуры воина в шлеме и двух богато убранных дам, найденные в микенском культовом центре.

Фигурки из слоновой копи, найденные в микенском святилище, изображают женщин с открытой грудью – по минойскому обычаю. Возможно, это богиня Деметра с дочерью Персефоной. Возможно, они служили для защиты от сил зла.

Письменность в Микенах

Значки, обнаруженные на ранней керамике, давно свидетельствовали о знакомстве микенцев с письмом, однако только открытие глиняных табличек продемонстрировало высокий уровень грамотности этого общества эпохи поздней бронзы. Среди микенских руин материковой Греции и Крита найдены тысячи таких документов, хотя в самих Микенах их мало. На табличках из мягкой глины длиной около 7,5 см писали деревянным стилом, потом сушили их на солнце. Сохранились только те, которые позднее затвердели из-за случайного обжига, например при пожарах в Пилосе и Кноссе.

Исследования доказывают наличие двух систем письма. Одно из них, названное линейным А, известно только на Крите и не расшифровано. Еще недавно считалось, что микенцы использовали его значки, создавая свое линейное письмо Б около 1450 до н.э. Однако в 1994 в Олимпии найдены надписи линейным Б, датированные XVII в. до н.э., так что время его возникновения не вполне ясно.

В этой системе письма 87 знаков, соответствующих слогам, а не буквам. Вся обнаруженная информация сугубо деловая и касается повседневных забот местных жителей. Линейное письмо Б расшифровал британский архитектор Майкл Вентрис. Сначала он выделил несколько повторяющихся групп значков, предположил, что это названия городов, и угадал. Он же посчитал язык записей близким к древнегреческому — и опять верно!

Художественное наследие Микен

Один из богатейших источников информации о жителях Микен — художественные изделия, множество которых найдено в мастерских вое точного крыла дворца.

Особенно искусны были гончары, хотя красота их работ отчасти определялась высоким качеством оранжевой или желтой глины, придающей посуде характерный блеск. Сначала они во многом копировали критские образцы, добавляя оригинальные элементы. Затем выработали собственный стиль с росписями по гладко отполированному кремовому или палевому фону.

Микенская посуда соответствует нескольким базовым типам, включая килик (открытую широкую чашу на ножке с двумя ручками), кратер (сосуд для смешивания вина с водой) и узкогорлые кувшины с ручкой. Типичный для эпохи сосуд — ритон, в виде рога с отверстием в узком конце, для возлияний богам. Роспись состояла либо из геометрических узоров, либо из изображений воинов, женщин, различных сюжетов.

В крупных сосудах из Микен везли оливковое масло. Его ароматический вариант (например, с благовонной смолой из Леванта) экспортировали в мелких изящных вазах, которые сами по себе высоко ценились. В Италии, с которой торговали Микены, такие сосуды пытались имитировать. Микенскую бронзу получали в основном из меди местных рудников (немного с Кипра и Сардинии) и привозного олова. Одной из самых заметных находок стал полный набор бронзового вооружения в одной из гробниц Дендры. Наплечники, нагрудник и другие детали соединялись в единый панцирь.

Общественный строй Микенской цивилизации

Открытия в Микенах и других городах, например Пилосе, Тиринфе, Фивах и Дендре, дали массу информации о гомеровской Греции. На вершине социальной пирамиды стоял царь. Пилосские таблички называют его «ванактом». За ним следовал «лавагет» — некто вроде первого министра и, вероятно, главнокомандующего. Другие придворные должности назывались «телест», «дам», «геквет», «гуасилей». Точные их функции неизвестны, но этимология позволяет строить некоторые догадки. «Телесты» могли собирать налоги, «гекветы» — быть «спутниками», т.е. свитой, «дамы» — землевладельцами. «Гуасилей» руководил небольшой группой (часто ремесленников) или деревней. В классической Греции производный термин «басилей» означал царя. Вероятно, в хаосе, сопровождавшем крушение Микенской цивилизации, терминология несколько перепуталась.

В Микенах придворные селились ниже дворца. Они должны были следить за поступающими податями, имуществом правителя, хозяйственными запасами. Данные заносились на глиняные таблички.

Глиняные таблички были слишком громоздкими носителями информации. Они служили скорее квитанциями, хранившимися не более года. Постоянные записи велись на папирусе или пергаменте, которые давно истлели. Грамотеев в Микенах было немного. Образование ценилось не само по себе, а как орудие управления. Оно использовалось сословием писцов-чиновников, которые были такими же узкими специалистами своего дела, как гончары или металлурги, однако, наряду с купцами, зарабатывали больше, чем остальной простой народ. Таким образом, в микенском обществе уже складывался своего рода «средний класс», однако полностью подчиненный царю.

Тем не менее, это сословие явно жило лучше низов. Вблизи дворца в Микенах раскопаны самые крупные из частных построек. Например, на первом этаже так называемого «Дома маслоторговца» было 12 комнат. Здесь археологи нашли партию запечатанных для отправки кувшинов с оливковым маслом. В соседних домах, стены которых украшены фресками, обнаружены таблички с линейным Б и остатки тонкой резьбы по слоновой кости. Здания были двухэтажными и довольно просторными.

В самом низу социальной пирамиды находились рабы. Некоторые из них жили при дворце. Скорее всего, это была часть военной добычи, захваченной в восточно-эгейском регионе. Мужчины выполняли обычные хозяйственные работы на дворцовой территории, а женщины ткали.

Как и большинство древних государств, Микены процветали благодаря сельскому хозяйству. На его основе развились ремесла и торговля. Это потребовало усложнения социальной структуры. Крит оказывал огромное влияние на микенскую культуру: еще до захвата острова микенцами, именно оттуда на континент попадали почти все технические и культурные новинки.

Разгром Микенской цивилизации

Археология показывает, что в XIII—XII вв. до н.э. укрепления вокруг многих микенских городов были усилены, а в конце XII в. до н.э. большинство из них горели. Микены пережили разгром, от которого уже не оправились.

Кое-какие выводы напрашиваются из гомеровского эпоса. Кровопролитная война в Малой Азии ослабила военную мощь микенской Греции. А трагедии, связанные с возвращением немногих оставшихся в живых героев на родину, наводят на мысль об обострившихся после войны внутренних противоречиях.

Раскопки Трои демонстрируют следы разрушения, которое могло быть вызвано нападением врагов около 1200 до н.э. (1194—1184 до н.э. — традиционные даты осады Трои ахейцами). Вероятно, эта долгая война (составная часть масштабного натиска «народов моря» на Хеттское царство и его союзников, приведшего к падению столицы хеттов Хаттусаса, распаду и гибели великой державы примерно в это же время) истощила ресурсы микенского мира, послужив через 50—80 лет причиной его краха под ударами «непросвещенных родственников» — греков-дорийцев.

В городах, не утративших единства и управляемости, а также имевших адекватных ситуации лидеров, шло интенсивное строительство. Например, в Афинах были укреплены стены акрополя, расширена система оборонительных сооружений и вырыт проход к источнику воды на глубину 30 м ниже уровня акрополя. И Афины, в отличие от большинства других городов микенского мира, сумели устоять под натиском дорийцев, став одним из очагов, где сохранялось наследие Эллады Агамемнона, Ахиллеса и Одиссея, позже давшее начало блестящей классической культуре Древней Греции (и поныне лежащей в основе современной цивилизации).

Гибель Микенской цивилизации погрузила греческий мир в трехвековую спячку. Очнувшись от нее, он достиг невиданных прежде художественных и политических высот. Однако и язык, и боги, и мифы классической Греции основаны на микенском наследии. А современную культуру невозможно представить без гомеровских эпосов, пронесших сквозь тысячелетия память о великих Микенах и могучем Агамемноне.

Источник