какие традиции народного творчества использовал салтыков щедрин в цикле сказок
Фольклорные традиции в произведениях Михаила Салтыкова-Щедрина (по сказке «Дикий помещик»)
Ярким своеобразием творчества многих писателей девятнадцатого века являлось их умение продолжать в своих произведениях фольклорные традиции. Славились этим и Пушкин, и Некрасов, и Гоголь, и Толстой. Но этот ряд был бы неполным, если бы мы не поставили в него ещё одно имя – Салтыков-Щедрин. Среди огромного наследия этого писателя большой популярностью пользуются его сказки. Именно в них наиболее чётко прослеживаются традиции русского фольклора. Форму народной сказки до Салтыкова-Щедрина использовали разные писатели. В стихах или прозе они воссоздавали мир народных представлений, народной поэзии, народного юмора. Вспомним, например, сказки Пушкина: «О попе и о работнике его Балде», «О золотом петушке».
Творчество Салтыкова – Щедрина тоже пестрит народной поэтической словесностью. Его сказки – это итог многолетних жизненных наблюдений автора. Писатель донёс их до читателя в доступной и яркой художественной форме. Слова и образы для них он брал в народных сказках и легендах, в пословицах и поговорках, в живописном говоре толпы, во всей поэтической стихии живого народного языка. Подобно Некрасову, Щедрин писал свои сказки для простых людей, для самых широких читательских кругов. Поэтому и не случайно был выбран подзаголовок: «Сказки для детей изрядного возраста». Эти произведения отличались истинной народностью. Используя фольклорные образцы, автор творил на их основе и в их духе, творчески раскрывал и развивал их смысл, брал их у народа, чтобы вернуть потом идейно и художественно обогащёнными. Он мастерски использовал народный язык. Сохранились воспоминания о том, что Салтыков – Щедрин «любил чисто русскую крестьянскую речь, которую знал в совершенстве». Часто он говорил о себе: «Я – мужик». Таков в основном и язык его произведений.
Подчёркивая связь сказки с реальной действительностью Салтыков – Щедрин соединял элементы фольклорной речи с современными понятиями. Автор употреблял не только обычный зачин ( «Жили – были…»), традиционные обороты ( «ни в сказке сказать, ни пером описать, «стал жить да поживать»), народные выражения («думу думает», «ума палата»), просторечия («распостылая», «погублять»), но и вводил публицистическую лексику, канцелярский жаргон, иностранные слова, обращался к эзоповой речи. Он обогащал фольклорные сюжеты новым содержанием. В своих сказках писатель создавал образы животного царства: жадного Волка, хитрой Лисы, трусливого Зайца, глупого и злого Медведя. Эти образы читатель хорошо знал и по басням Крылова. Но Салтыков – Щедрин вводил в мир народного творчества злободневные политические темы и с помощью привычных персонажей раскрывал сложные проблемы современности.
И, как мне кажется, этой сказкой и всеми другими своими произведениями Салтыков- Щедрин пытался донести до народа те высокие идеалы, во имя которых он сам сражался острым пером сатиры. Опираясь на народную мудрость, используя богатства народной речи, русского фольклора, проникнувшись чисто народным юмором, писатель создал произведения, целью которых было пробудить в народе его великий дух, его волю и силу. Всем своим творчеством Салтыков – Щедрин стремился к тому, чтобы «дети изрядного возраста» возмужали и перестали быть детьми.
Традиции народной сказки (Салтыков-Щедрин М. Е.)
Традиции народной сказки у М. Е. Салтыкова-Щедрина
Одной из самых характерных особенностей сказок Щедрина является то, что сказки эти невелики по объёму, доступны по содержанию, очаровывают своим юмором и вместе с тем о многом заставляют поразмыслить.
Самым распространённым ответом на вопрос «Почему писатель для своих сатирических изобличений избрал форму сказки?» является мнение о том, что сказки создавались в эпоху реакции, и Щедрин обратился к этому жанру, чтобы обмануть цензуру.
Наши эксперты могут проверить Ваше сочинение по критериям ЕГЭ
ОТПРАВИТЬ НА ПРОВЕРКУ
Эксперты сайта Критика24.ру
Учителя ведущих школ и действующие эксперты Министерства просвещения Российской Федерации.
Доля истины в таком ответе, несомненно, есть. Но в качестве возражения против такого решения вопроса можно привести заключение цензора Лебедева: «Намерение господина Салтыкова издать некоторые свои сказки отдельными брошюрами, стоящими не дороже трёх копеек, а следовательно, для простого народа, более чем странно. То, что господин Салтыков называет сказками. Вовсе не отвечает своему названию; его сказки – та же сатира, и сатира едкая, тенденциозная, более или менее направленная против общественного и политического нашего устройства…»
Заключение цензора Лебедева подсказывает и другой ответ на заданный вопрос. Форму сказки Щедрин избрал потому, что простому народу сказка понятна и близка. «Для детей изрядного возраста…» Кто же эти «дети»? не те ли взрослые, которые ещё нуждаются в поучении, кого надо воспитывать, кому надо открывать глаза на жизнь?
Форма сказки отвечала задачам писателя и потому, что она доступна неискушённому читателю, и потому, что сказке искони присущи дидактизм и сатирическая направленность. Сама природа этого жанра отвечала художественным задачам сатирика.
Каковы же эти литературные традиции, которым следовал Салтыков-Щедрин? Безусловно, всем известна сказка А. С. Пушкина «о золотом петушке». Сатирическое изобличение «отца народа», который царствует, «лёжа на боку», который не знает, что такое правда, справедливость, человечность, приобретает под пером Пушкина особенно острый характер именно потому, что в роли обличителя выступает народный сказитель, от лица которого рассказывается сказка.
Сатирические тенденции нашли развитие и в баснях Крылова.. их также уместно вспомнить, говоря о традициях. Которым следовал Щедрин.
Проанализировав эти традиции, можно отметить, что образы помещика и генералов в щедринских сказках весьма близки аналогичным образам из сказки народной. В фольклоре барин (как и другие супротивники мужика), прежде всего, рисуется бесконечно глупым. Сравним образы щедринских мужиков со сказочными. В сказке мужик обладает сметливостью, ловкостью, находчивостью. С помощью этих качеств он побеждает своего барина и щедринский мужик, прокормивший двух генералов, умён и сноровист в труде. Но, в отличие от сказочного мужика, в дураках остаётся он сам. Он плетёт верёвочку, чтобы генералы привязали его к дереву!
Ещё больше отличается от сказочного образ мужика в сказке «Дикий помещик». В ней возникает собирательный образ тружеников, кормильцев страны и в то же время мучеников-страстотерпцев. Как «стон бесконечный», звучит «слёзная молитва сиротская»: «Господи! Легче нам пропасть и с детьми малыми, нежели всю жизнь так маяться!» Не случайно говорится в сказке о мужике как о существе безликом, как о собирательном понятии: «..летел отроившийся рой мужиков и осыпал всю базарную площадь. Сейчас эту благодать обрали, посадили в клетушку и послали в уезд». Концовка сказки «Дикий помещик» столь же благополучна для барина, как и концовка сказки о двух генералах: с помощью всё тех же мужиков его «высморкали, вымыли». Ничего не изменилось в жизни мужика.
Почему же сатирик иначе изображает традиционные для народной сказки взаимоотношения между барином и мужиком? Народ в сказках выражал свои «ожидания и чаяния», в фольклоре воплощены исконные мечты народа о победе добра, справедливости, о торжестве обездоленных бедняков над их угнетателями. И в некоторых сказках Щедрина нашла отражение мечта народа («Медведь на воеводстве», «Ворон-челобитчик»).
Писатель удивительно тонко сумел воссоздать духовный облик народного сказителя, воплотив в нём то свойство русского национального характера, которое Пушкин определил как «весёлое лукавство ума и живописный способ выражаться». И лексика, и фразеология, и интонационный рисунок сказок Щедрина воспроизводят говор народного сказочника.
Но внимательно вчитываясь в текст, за маской наивного простачка-балагура мы увидим лукавую, а подчас и саркастическую усмешку человека, умудрённого горьким жизненным опытом. Вдумаешься хотя бы в начало сказки: «В некотором царстве, в некотором государстве, жил-был помещик, жил и на свет глядючи радовался… И был тот помещик глупый, читал газету «Весть» и тело имел мягкое, белое, рассыпчатое». Голос сказителя
Звучит явственно с самого начала. Он мудр, ироничен, прекрасно понимает комизм и трагизм взаимоотношений барина и мужика. Но откуда же тогда в народной сказке взялась газета «Весть»? перед нами не то сказитель, сумевший подняться до уровня передового мировоззрения эпохи, не то писатель, сумевший проникнуться мыслями, чувствами, мечтами народа и встать на защиту его интересов.
Идейная близость Щедрина к народу проявилась не только в защите интересов народа, но, в частности, и в обилии богатств устно-поэтического народного творчества в произведениях.
Во всех сказках Щедрина мы встречаем традиционные сказочные образы зверей, птиц, рыб. В духе народных сказок писатель прибегал к аллегориям: в образах льва и орла он рисовал царей; медведи, волки, коршуны, ястребы, щуки – представители высшей царской администрации; зайцы и пескари – трусливые обыватели; коняга – обездоленный народ.
Часто писатель пользовался народными сказочными зачинами: «в старые годы, при царе Горохе это было: у умных родителей родился сын дурак» и т. п.
В сказках рассыпано множество пословиц и поговорок: «бабушка надвое сказала», «стыд глаза не выест», «бисер перед свиньями метал» и так далее.
Иногда одним только подбором пословиц и поговорок писатель характеризовал своих героев. Так, в сказке «Вяленая вобла» под видом воблы изображён буржуазный либерал, у которого «ни лишних чувств, ни лишних мыслей, ни лишней совести – ничего нет». Вся сущность либералов, которые были верной опорой реакции, выражена в одурманивающем «каляканье» воблы: «Не растут уши выше лба! Не растут!», «Тише едешь – дальше будешь», «носа не совать» и т. п.
Манера письма позволяла Щедрину рисовать такие стороны русской жизни, какие иным путём осветить было бы невозможно. Он не мог прямо говорить, что народ в царской России бесправен, что политика самодержцев – политика угнетения и произвола, и писал о том, что воеводу-медведя прислали в трущобу для того, чтобы он «лесных мужиков» к «одному знаменателю привёл».
Эти примеры показывают, как мастерски пользовался Щедрин эзоповской манерой письма, о которой говорил: «Она нимало не затемняет моих намерений, а, напротив, делает их только общедоступными».
Посмотреть все сочинения без рекламы можно в нашем
Чтобы вывести это сочинение введите команду /id3603
Особенности языка сказок Салтыкова-Щедрина: элементы народных сказок, фольклора
Особенности языка сказок Салтыкова-Щедрина: элементы народных сказок, фольклора
««Сказки», представляя собою итог многолетней работы писателя, синтезируют идейно-художественные принципы Салтыкова, его оригинальную манеру письма, многообразие его изобразительных средств и приемов, достижения его мастерства в области сатирической типизации, портретной живописи, диалога, пейзажа, они ярко демонстрируют силу и богатство его юмора, его искусство в применении гиперболы, фантастики, иносказания для реалистического воспроизведения жизни.
Богатое идейное содержание щедринских сказок выражено в общедоступной и яркой художественной форме, воспринявшей лучшие народно-поэтические традиции.
Слова и образы для своих чудесных сказок сатирик подслушал в народных сказках и легендах, в пословицах и поговорках, в живописном говоре толпы, во всей поэтической стихии живого народного языка.
Связь сказок Салтыкова с фольклором проявилась и в традиционных зачинах с использованием формы давно прошедшего времени («Жил-был. »), и в употреблении присказок («по щучьему веленью, по моему хотенью», «ни в сказке сказать, ни пером описать» и т. д.), и в частом обращении сатирика к народным изречениям, всегда поданным в остроумном социально-политическом истолковании.
Близость сатиры Салтыкова к произведениям народно-поэтической словесности наиболее заметно обнаруживается не в композиции, жанре или сюжетах, а в образной стилистике.
Сатирика привлекал в фольклоре прежде всего склад народной речи, образность народного языка. Отсюда его интерес к народным афоризмам, закрепленным в пословицах и поговорках. Сатирик находил их и непосредственно в живой разговорной речи, и в соответствующих сборниках своего времени.
И все же, несмотря на обилие фольклорных элементов, салтыковская сказка, взятая в целом, не похожа на народные сказки, она ни в композиции, ни в сюжете не повторяет традиционных фольклорных схем.
Сатирик не подражал фольклорным образцам, а свободно творил на основе их и в духе их, творчески раскрывал и развивал их глубокий смысл в соответствии со своими замыслами, брал их у народа, чтобы вернуть народу же идейно и художественно обогащенными.
Поэтому даже в тех случаях, когда темы или отдельные образы салтыковских сказок находят себе близкое соответствие в ранее известных фольклорных сюжетах, они всегда отличаются оригинальным истолкованием традиционных мотивов, новизной идейного содержания и художественным совершенством.
Образы животного царства были издавна присущи басне и сатирической сказке о животных, являвшейся, как правило, творчеством социальных низов. Эта любимая народом форма художественного повествования нашла в сказках Салтыкова широкое применение.
Социальные аллегории в форме сказок о зверях предоставляли писателю некоторые преимущества и в цензурном отношении, позволяли употреблять более резкие сатирические оценки и выражения. В сказке «Медведь на воеводстве» Салтыков называет Топтыгина «скотиной», «гнилым чурбаном». «негодяем» и т. п.— все это без применения звериной маски было бы невозможно сделать по отношению к царским сановникам, которых сатирик имеет в виду в данном случае.»
(А. С. Бушмин, комментарий к разделу «Сказки», «Собрание сочинений Салтыкова-Щедрина в 20 томах», том 16 (часть 1), 1974 г.)
Традиции народной сказки (Салтыков-Щедрин М. Е.)
Традиции народной сказки у М. Е. Салтыкова-Щедрина
Одной из самых характерных особенностей сказок Щедрина является то, что сказки эти невелики по объему, доступны по содержанию, очаровывают своим юмором и вместе с тем о многом заставляют поразмыслить.
Самым распространенным ответом на вопрос “Почему писатель для своих сатирических изобличений избрал форму сказки?” является мнение о том, что сказки создавались в эпоху реакции, и Щедрин обратился к этому жанру, чтобы обмануть цензуру.
Доля истины в таком ответе, несомненно,
То, что господин Салтыков называет сказками. Вовсе не отвечает своему названию; его сказки – та же сатира, и сатира едкая, тенденциозная, более или менее направленная против общественного и политического нашего устройства…”
Заключение цензора Лебедева подсказывает и другой ответ на заданный вопрос. Форму сказки Щедрин
Форма сказки отвечала задачам писателя и потому, что она доступна неискушенному читателю, и потому, что сказке искони присущи дидактизм и сатирическая направленность. Сама природа этого жанра отвечала художественным задачам сатирика.
Каковы же эти литературные традиции, которым следовал Салтыков-Щедрин? Безусловно, веем известна сказка А. С. Пушкина “о золотом петушке”. Сатирическое изобличение “отца народа”, который царствует, “лежа на боку”, который не знает, что такое правда, справедливость, человечность, приобретает под пером Пушкина особенно острый характер именно потому, что в роли обличителя выступает народный сказитель, от лица которого рассказывается сказка.
Сатирические тенденции нашли развитие и в баснях Крылова.. их также уместно вспомнить, говоря о традициях. Которым следовал Щедрин.
Проанализировав эти традиции, можно отметить, что образы помещика и генералов в щедринских сказках весьма близки аналогичным образам из сказки народной. В фольклоре барин (как и другие супротивники мужика), прежде всего, рисуется бесконечно глупым. Сравним образы щедринских мужиков со сказочными. В сказке мужик обладает сметливостью, ловкостью, находчивостью.
С помощью этих качеств он побеждает своего барина и щедринский мужик, прокормивший двух генералов, умен и сноровист в труде. Но, в отличие от сказочного мужика, в дураках остается он сам. Он плетет веревочку, чтобы генералы привязали его к дереву!
Еще больше отличается от сказочного образ мужика в сказке “Дикий помещик”. В ней возникает собирательный образ тружеников, кормильцев страны и в то же время мучеников-страстотерпцев. Как “стон бесконечный”, звучит “слезная молитва сиротская”: “Господи! Легче нам пропасть и с детьми малыми, нежели всю жизнь так маяться!” Не случайно говорится в сказке о мужике как о существе безликом, как о собирательном понятии: “..летел отроившийся рой мужиков и осыпал всю базарную площадь.
Сейчас эту благодать обрали, посадили в клетушку и послали в уезд”. Концовка сказки “Дикий помещик” столь же благополучна для барина, как и концовка сказки о двух генералах: с помощью все тех же мужиков его “высморкали, вымыли”. Ничего не изменилось в жизни мужика.
Почему же сатирик иначе изображает традиционные для народной сказки взаимоотношения между барином и мужиком? Народ в сказках выражал свои “ожидания и чаяния”, в фольклоре воплощены исконные мечты народа о победе добра, справедливости, о торжестве обездоленных бедняков над их угнетателями. И в некоторых сказках Щедрина нашла отражение мечта народа (“Медведь на воеводстве”, “Ворон-челобитчик”).
Отметим специфическую особенность щедринских сказок. В стихах Некрасова “Эх, сердечный! Что же значит твой стон бесконечный. ” – это полное любви и боли обращение поэта к народу. В сказках Щедрина иной облик рассказчика.
Здесь писатель-сказитель, добродушный и бесхитростный.
Писатель удивительно тонко сумел воссоздать духовный облик народного сказителя, воплотив в нем то свойство русского национального характера, которое Пушкин определил как “веселое лукавство ума и живописный способ выражаться”. И лексика, и фразеология, и интонационный рисунок сказок Щедрина воспроизводят говор народного сказочника.
Но внимательно вчитываясь в текст, за маской наивного простачка-балагура мы увидим лукавую, а подчас и саркастическую усмешку человека, умудренного горьким жизненным опытом. Вдумаешься хотя бы в начало сказки: “В некотором царстве, в некотором государстве, жил-был помещик, жил и на свет глядючи радовался… И был тот помещик глупый, читал газету “Весть” и тело имел мягкое, белое, рассыпчатое”. Голос сказителя
Звучит явственно с самого начала. Он мудр, ироничен, прекрасно понимает комизм и трагизм взаимоотношений барина и мужика. Но откуда же тогда в народной сказке взялась газета “Весть”? перед нами не то сказитель, сумевший подняться до уровня передового мировоззрения эпохи, не то писатель, сумевший проникнуться мыслями, чувствами, мечтами народа и встать на защиту его интересов.
Идейная близость Щедрина к народу проявилась не только в защите интересов народа, но, в частности, и в обилии богатств устно-поэтического народного творчества в произведениях.
Во всех сказках Щедрина мы встречаем традиционные сказочные образы зверей, птиц, рыб. В духе народных сказок писатель прибегал к аллегориям: в образах льва и орла он рисовал царей; медведи, волки, коршуны, ястребы, щуки – представители высшей царской администрации; зайцы и пескари – трусливые обыватели; коняга – обездоленный народ.
Часто писатель пользовался народными сказочными зачинами: “в старые годы, при царе Горохе это было: у умных родителей родился сын дурак” и т. п.
В сказках рассыпано множество пословиц и поговорок: “бабушка надвое сказала”, “стыд глаза не выест”, “бисер перед свиньями метал” и так далее.
Иногда одним только подбором пословиц и поговорок писатель характеризовал своих героев. Так, в сказке “Вяленая вобла” под видом воблы изображен буржуазный либерал, у которого “ни лишних чувств, ни лишних мыслей, ни лишней совести – ничего нет”. Вся сущность либералов, которые были верной опорой реакции, выражена в одурманивающем “каляканье” воблы: “Не растут уши выше лба! Не растут!”, “Тише едешь – дальше будешь”, “носа не совать” и т. п.
Манера письма позволяла Щедрину рисовать такие стороны русской жизни, какие иным путем осветить было бы невозможно. Он не мог прямо говорить, что народ в царской России бесправен, что политика самодержцев – политика угнетения и произвола, и писал о том, что воеводу-медведя прислали в трущобу для того, чтобы он “лесных мужиков” к “одному знаменателю привел”.
Эти примеры показывают, как мастерски пользовался Щедрин эзоповской манерой письма, о которой говорил: “Она нимало не затемняет моих намерений, а, напротив, делает их только общедоступными”.
Related posts:
В чем непреходящая ценность сказок Салтыкова-Щедрина?
Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин на завершении своего творчества писал в большое количество сказок, в сюжете которых был скрыт смысл трактовки сложных политических и нравственных проблем. Несмотря на то, что его творения были довольно-таки короткими, он смог передать в них всю суть своей сатиры. Благодаря разнообразию художественных приемов и социальной значимости, они помогают развеять иллюзии разных возрастов. Людей, которые привыкли смотреть на мир через розовые очки.
Поэт объединил разные жанры, тем самым читатель может разглядеть в героях его трудов маски, скрывающие реальные лица. Салтыков-Щедрин замаскировал в своих героях разные типы. Присущие характерные черты, были обрисованы в животном мире персонажей писателя.
Каждое творение писателя очень интересно. Здесь добро противостоит злу каждое произведение наделено особенной маралью, которая воспитывает народ. Не зря М.С.Щедрин употребляет пословицы и поговорки, которые уже заложены в голове каждого, с давних времен.
Образы, созданные.Салтыковом-Щедриным, актуальны и в наше время. Всегда можно встретить человека с его недостатками, которые он, почему-то считает достоинством. Автор хотел донести, что не нужно забывать о моральных ценностях. Ведь иногда человеку гораздо проще быть зайцем, медведем или лисицей. Тем самым люди выбирают для себя более удобные качества.
Чтобы продемонстрировать связь с народным фольклором писатель употребляет сказочные выражения. С помощью употребления сказочных зачинов, автор демонстрирует связь с фольклором. Народную речь изучившую во время службы, писатель часто употреблял в своих произведениях
С помощью фантастики употребляемой в «Повести о том, как один мужик двух генералов прокормил»Михаил С.Щ показывает, что труд, является источником благополучия. Привыкшие жить в комфорте с прислугой генералы, насмотревшись на поведение зверей, готовы были буквально сожрать друг друга. С появлением мужика дело наладилось, он смог их и накормить и напоить. Так же как и в сказке «дикий помещик» хозяин, озверел после того как выгнал со своего имения всех прислуг, он начал ходить как собака на четвереньках, стал запинаться в речи, не мог связать слова в правильное предложение, весь оброс с головы до ног.
Михаил Евграфович создал новый политический жанр, которым были написаны его произведения, создавая противостояние общественному строю. Итог многолетних наблюдений был воплощён в каждом созданным писателем произведении.
Новаторство М.Е. Салтыкова-Щедрина в «Сказках»
Сказки Салтыков-Щедрин писал в основном с 1880 по 1886 год, на завершающем этапе своего творчества. В наиболее доступную народным массам форму он как бы переливал все идейно-тематическое богатство своей сатиры. Щедринские сказки поистине энциклопедичны. В них отразилось все русское общество пореформенной поры, все общественные и социальные силы России. Основными темами сказок Салтыкова-Щедрина являлись: обличение самодержавия (“Медведь на воеводстве”), господствующего класса (“Дикий помещик”), либерализма (“Премудрый пискарь”, “Либерал”, “Карась-идеалист”), а также затрагивалась проблема народа (“Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил”). В сказках Щедрина отчетливо прослеживаются фольклорные традиции. Сюжет сказок Салтыкова-Щедрина также фольклорен, поскольку здесь добро противостоит злу, хорошее — плохому. Однако привычные грани между этими двумя понятиями стираются, и даже положительные персонажи оказываются наделенными негативными чертами, которые потом высмеиваются самим автором.
Кроме того, щедринская сказка, как и басня Крылова или Эзопа, всегда несет в себе поучение, мораль, являясь стихийным воспитателем и наставником народных масс. В своих сказках Салтыков-Щедрин продолжает русскую сатирическую литературную традицию. Например, в ряде сказок прослеживаются гоголевские мотивы и полемика с Гоголем. Новаторство же Щедрина состояло в том, что он ввел в сказки политическую сатиру, имеющую как злободневное, так и общечеловеческое звучание. Этот писатель перевернул само представление о сатире, выйдя за пределы гоголевского психологического метода, раздвинул границы возможностей сатирического обобщения и осмеяния. Отныне предметом сатиры становились не отдельные, зачастую случайные события и происшествия и не частные лица, занятые в них, а вся жизнь государства сверху донизу, от сущности царского самодержавия до бессловесного народа-раба, трагедия которого заключалась в неспособности протестовать против жестоких форм жизни. Так, основная идея сказки “Медведь на воеводстве” заключается в том, что причины народных бедствий не только в злоупотреблении властью, но и в самом характере самодержавной системы. А это значит, что спасение народа — в свержении царизма. Сатира Щедрина, таким образом, приобретает устойчивую политическую окраску. Сатирик борется не с конкретными явлениями, а с порождающим и вскармливающим эти явления социальным строем. Салтыков-Щедрин рассматривает каждого отдельного человека как продукт породившей его общественной среды, лишает художественный образ всех человеческих черт и подменяет индивидуальную психологию проявлениями классового инстинкта. Всякий поступок героя осмысляется Щедриным как социально необходимый и неизбежный.
Во всех сказках Салтыкова-Щедрина органично сочетаются два плана: реальный и фантастический, жизнь и вымысел, причем фантастика всегда основана на реальных событиях. Изображение “призрачности” политической действительности требовало соответствующей формы, которая, доведя явление до абсурда, до уродства, обнажила бы его подлинное безобразие. Такой формой мог быть только гротеск (соединение несоединимого), который является в сказках важным источником комического эффекта. Так, гротеск искажал, преувеличивал действительность, фантастика же самым необычным жизненным явлениям придавала характер привычности и обыденности, а мысль о ежедневности и регулярности происходящего только усиливала впечатление. Чрезмерная жестокость политического режима и полное бесправие народа действительно граничили с волшебством, с фантастикой.
Очень активно использует Щедрин гиперболу. И ловкость мужика, и невежество генералов чрезвычайно преувеличены. Умелый мужик варил суп в пригоршне, глупые генералы не знают, что булки из муки пекут, а один даже проглатывает орден своего приятеля. Важной в понимании сказки является авторская ирония, благодаря которой раскрывается позиция автора. Ирония прослеживается во всех образах, присутствующих в сказках. Например, в “Повести о том, как один мужик двух генералов прокормил” учитель каллиграфии не может различить сторон света. Язык всех сказок Салтыкова-Щедрина отличается особой афористичностью. Писатель не только активно использует элементы фольклора (пословицы, поговорки), уже устоявшиеся в языке, но и сам привносит в него новые выражения, например: “Примите уверения в совершенном моем почтении и преданности”, “собственно не был зол, а так, скотина”. Итак, активное использование художественных приемов позволило писателю глубже раскрыть сущность самодержавного аппарата. Помимо этого, сказки Салтыкова-Щедрина оказали большое влияние на дальнейшее развитие русской литературы и особенно жанра сатиры.
Фольклорные традиции в сатирических сказках салтыкова-щедрина («история одного города»)
«История одного города» М. Е. Салтыкова?Щедрина написана в форме повествования летописца?архивариуса о прошлом города Глупова, но писателя интересовала не историческая тема, он писал о настоящей России, о том, что волновало его как художника и гражданина своей страны. Стилизовав события столетней давности, придав им черты эпохи XVIII в., Салтыков?Щедрин выступает в разных качествах: сначала он ведет повествование от лица архивариусов, составителей «Глуповского летописца», затем от автора, выполняющего функции издателя и комментатора архивных материалов. Подойдя к изложению изобретательно, Салтыков?Щедрин сумел соединить сюжета и мотивы легенд, сказок, других фольклорных произведений и просто, доступно донести до читателей антимонархические идеи в картинах народно быта и повседневных заботах россиян.
Открывает роман глава «Обращение к читателю», стилизованная под старинный слог, которой писатель знакомит своих читателей со своей целью: «изобразить преемственно градоначальников, в город Глупов от российского правительства в разное время поставлениках». Глава «О корени происхождении глуповцев» написана как пересказ летописи. Начало – подражание «Слову о полку Игореве», перечисление известных историков XIX в., имеющих прямо противоположные взгляды на исторический процесс. Доисторические времена Глупова кажутся нелепыми и нереальными, поступки народов, живших в давние времена, далеки от осознанных деяний. Поэтому?то и назывались глуповцы в прошлом головотяпами, что и заявляет само по себе об их прирожденной сущности. Говоря о попытках головотяпов, собрав воедино куролесов, гуинедов и прочие племена, устроиться внутри и добиться какого?
нибудь порядка, писатель приводит множество небылиц: «Волгу толокнам замесили, потом теленка на баню тащили, потом в кошеле кашу варили, потом рака с колокольным звоном встречали, потом щуку с яиц согнали» и т. д. Так же, как и их поступки, нелепо желание головотяпов заполучить себе князя. Если в народных сказках герои отправляются на поиски счастья, то этим племенам нужен правитель, чтобы и «солдат наделал, и острог, как следовает, выстроил». Продолжая иронизировать над головотяпами, Салтыков?Щедрин опять прибегает к фольклорным традициям: лексическим повторам, пословицам: «Искали, искали они князи и чуть?чуть в трех соснах не заблудилися, да спасибо случился тут пешехомец?слепород, который эти три сосны как свои пять пальцев знал». В духе народных сказок ходят «добры молодцы» в поисках князя три года и три дня и находят только с третьей попытки, пройдя «ельничком да беруничком, потом чащей дремучею, потом переносочком». Все эти фольклорные традиции, сочетающиеся с сатирой, создают неповторимый стиль произведения, помогают автору подчеркнуть абсурдность, бессмысленность глуповской жизни. Но даже в этой главе М. Е. Салтыков?Щедрин находит возможность пожалеть глупый народ, добровольно посадивший себе на шею князя. Он приводит полных два куплета знаменитый народной песни «Не шуми, мати зелена дубравушка», сопровождая ее грустными комментариями: «Чем долее лилась песня, тем ниже понуривались головы головотяпов». К жанру пословицы автор прибегает тогда, когда говорит о кандидатах на роль помещика к глуповцам: «кому из двух кандидатов отдать преимущество: орловцу ли – на том основании, что „Орел да Кромы – первые воры“, или шуяшену, на том основании, что он „в Питере бывал, на попу согнал, и тут же упал“. Да, правление начинается с воров и глупцов и будет продолжено ими, но неслучайно с самого начала их характеристики звучит здоровое народное остроумие, которое, но мысли автора, победит безголовых чудовищ глуповского мира. Через всю «Историю одного города» проходит мысль о том, что многострадальный народ пробудится, преодолеет трудности, потому что он не разучился верить, любить и надеяться.