мой поезд уходит придумайте что нибудь там

Военная тематика. Подборка

Был мир неузнанным и странным,
Война – картиннее игры,
Князья сидели по курганам,
Справляя тризны и пиры.
Богато было шкур и леса,
Пеньки, и рыбы, и смолы,
Из драгоценного железа
Лишь наконечник у стрелы.
В те годы жили не по средствам:
Полмира брали на «ура»,
Но не придумали наследства
Важней коня и топора.
Хмельное пили, песни пели,
Бросали в реки невода,
Своим врагам прощать умели,
Врагам России – никогда.

С гиком вскинула копья погоня,
И сверкнула броня из овчин,
Заметались чубарые кони,
Заплясали чужие мечи.
На излете монгольские стрелы
Зашипели в шелку ковылей,
Злая сеча –
веселое дело!
И в отчаянье люди смелей.
Проминались под копьями брони,
Мало кто в этот день уцелел:
Мы насилу ушли от погони,
Прикрываясь щитами от стрел.
Но в Коломне,
в Рязани,
в Устюге
Наши ратники сходятся вновь,
И на кольцах тяжелой кольчуги
Ветер сушит славянскую кровь.

О люди странные!
Вы рады
Своей победе над врагом:
Из-за стены,
из-за ограды
Вы зорко смотрите кругом.
А в чистом поле только трупы,
Своих – чужих – не разберешь,
Сквозь их нагольные тулупы
Пробилась молодая рожь.
И только в дальнем – дальнем «где-то»
Поймут, зачем и почему,
И станет песней недопетой
Все, не доступное уму.
От псалтыря,
от часослова
Дойдут до пушкинских высот,
Найдут
и растолкуют «Слово…»
Примерно лет через шестьсот.
И будут облики двоиться,
И совмещаться времена.
И все на свете повториться:
Даль – в обе стороны – темна.
Но все же «Слово…» прозвучало
И наши тронуло сердца,
И если не было начала,
То не предвидится конца.

Солдаты позабыли дело кровное –
В казарме гвалт,
В казарме тарарам,
Спит бог войны,
и сапоги подкованные
Ребята растащили по углам.
Спит бог войны
И смотрит сны хорошие.
В них танками истоптана земля,
И никнут под тяжелыми подошвами
Пушистые метелки ковыля.
Спит бог войны –
Спина от пота взмокла,
И руки занемели на весу…
А взрослые, как дети,
ходят около
И все щекочут перышком в носу.

Капитану И. Куницыну, трое суток
выбиравшемуся из Белого моря на
резиновой лодке.

Кривые сосны, рыжее болото,
Песок и море с четырех сторон.
Не часто прилетают вертолеты
На дальний остров, в наш дивизион.
Не часто прилетают вертолеты,
А мы их ждем.
А мы их очень ждем.
Закончены ученья и работы,
А мы стоим и курим под дождем.
Мы видим море,
А за морем где-то
Лежит земля, доверенная нам,
Порученная ротам и ракетам
И нашим обмороженным рукам.
Спокойны заполярные широты,
Едва – едва шевелится вода.
Не часто прилетают вертолеты,
Но все же прилетают иногда.
Как мы скользим, сбегая по откосу,
Как прыгаем и шлепаемся в грязь!
Газеты, сухари и папиросы
На плащ- палатках тащим, торопясь.
Уже и почту выдали пилоты,
Но все равно до самой темноты
Мы ходим, ходим возле вертолета
И смотрим на поникшие винты.

Двадцать дней,
Как я ушел из дома,
Двадцать дней
и столько же ночей…
В заполярный город незнакомый
Привезли сержанты москвичей.
Выводили, строили, считали,
А февраль дороги заметал.
Тундра – фиолетовые дали,
Танки – цепенеющий металл.
Северные серые плацдармы,
Медленные мерные шаги,
В городе, похожем на казарму,
День и ночь грохочут сапоги…

Все реже
мы о прошлом вспоминаем,
Война – давно погашенный костер.
Мы жить спешим –
арбатами гуляем,
Орбитами выходим на простор.
А это было:
кровь по жилам била,
Прокатывались по небу грома,
И становились дотами могилы,
И были баррикадами дома.
Земля впитала
сотни тонн металла,
Стволы орудий корчились в огне,
И пламя гнева танки поджигало
С тевтонскими крестами на броне.

Мы не были в сражениях жестоких,
Нас палачи
не ставили к стене.
Вставай, отец,
зарытый в Белостоке,
И расскажи, как гибнут на войне.
Вставайте, наши прадеды и деды,
С карпатских окровавленных полян,
Настигнутые в гавани торпедой,
Упавшие в маньчжурский гаолян.
Вставайте, офицеры и солдаты!
Идите на просторы площадей!
Энергию,
закованную в атом,
Как зверя, выпускают на людей…
Любимая!
Послушай, неужели
Я упаду,
споткнувшись на бегу,
И, умирая,
серые шинели
Увижу на дымящемся снегу?

Нынче небо нависло низко,
В тундре пасмурной – ни огня,
На перроне Северодвинска
Бестолковая суетня.
Полушубки и полушалки,
Здесь – зима,
там – в помине нет.
Вам в пути продадут фиалки,
Спросят гривенник за букет.
Скорый поезд…
Он будет мчаться,
Мчаться мимо моей судьбы,
Будет вздрагивать
и качаться,
Пересчитывая столбы.
Поезжай,
раз твоя удача.
Передай там моей жене:
Пусть она не грустит, не плачет,
Не тревожится обо мне.
Пусть не хмурится молчаливо –
Не предам я и не солгу,
Только сделать ее счастливой
Я, наверное, не смогу…
Видишь? Ветер сгоняет тучи
В электрические стада.
Расставание неминуче,
Не на месяцы – на года.
Расставание
неминуче –
Я зачислен в четвертый взвод.
Передай:
Не каприз, не случай –
Это время меня зовет.
Ни прощальных речей,
Ни вздохов,
Лишь у женщин в глазах испуг.
Плохо им.
Понимаешь.
Плохо.
Плохо так,
Словно умер друг.

Мой поезд отходит.
Придумайте что-нибудь там,
Чтоб память за мной не гналась,
Не гналась по пятам.
Мой поезд отходит.
Так было во все времена:
Солдаты в походе
Не знают покоя и сна.
Калитка, ограда,
Рассветная синяя тишь,
Вернуться бы надо,
Да после себе не простишь.
Умру – и воскресну,
Но это, конечно, не в счет.
Придумаю песню,
Которая душу спасет.
Придумаю сказку –
У сказки не будет конца.
Помятую каску
Повешу на столбик крыльца…
На оба колена
К твоим опускаюсь ногам.
— Прости мне измену
Высоким и нежным словам.
Прости мне разлуку,
Не я ее выдумал, нет!
В озябшую руку
Вложи запыленный букет.
Мой поезд отходит.
И каска при мне, на ремне,
И ты обо мне позабудь.
Позабудь обо мне.

* * *
Ст. лейтенанту Харченко

Источник

День за днём (1971-1972)

Регистрация >>

В голосовании могут принимать участие только зарегистрированные посетители сайта.

Вы хотите зарегистрироваться?

тексты песен

Губы девочка мажет
В первом ряду.
Ходят кони в плюмажах
И песню ведут:
Про детей и про витязей,
И про невест.
Вы когда-нибудь видели
Сабельный блеск?

Черной буркой вороны
Укроют закат,
Прокричат похоронно
На всех языках.
Среди белого дня
В придорожной пыли
Медсестричку Марусю
Убитой нашли.

Отмененная конница
Пляшет вдали,
Опаленные кони
В песню ушли.
От слепящего света
Стало в мире темно.
Дети видели это
Только в кино.

На веселый манеж
Среди белого дня
Приведите ко мне
Золотого коня.
Я поеду по кругу
В веселом чаду,
Я увижу подругу
В первом ряду.

Сотни тысяч огней
Освещают наш храм.
Сотни тысяч мальчишек
Поют по дворам.
Научу я мальчишек
Неправду рубить!
Научу я мальчишек
Друг друга любить!

Ходят кони в плюмажах
И песню ведут.
Губы девочка мажет
В первом ряду.

Стою на полустаночке.

Стою на полустаночке
В цветастом полушалочке,
А мимо пролетают поезда.
А рельсы-то, как водится,
У горизонта сходятся.
Где ж вы, мои весенние года?
Где ж вы, мои весенние года?

Жила, к труду привычная,
Девчоночка фабричная,
Росла, как придорожная трава.
На злобу неответная,
На доброту приветная,
Перед людьми и совестью права.

Стою на полустаночке
В цветастом полушалочке,
А мимо пролетают поезда.
А рельсы-то, как водится,
У горизонта сходятся.
Где ж вы, мои весенние года?
Где ж вы, мои весенние года?

Ты припомни, Россия,
Как все это было:
Как полжизни ушло
У тебя на бои,
Как под песни твои
Прошагало полмира,
Пролетело полвека
По рельсам твоим.

И сто тысяч надежд,
И руин раскаленных,
И сто тысяч салютов,
И стон проводов,
И свирепая нежность
Твоих батальонов
Уместились в твои
Полсотни годов.

На краю городском,
Где дома-новостройки,
На холодном ветру
Распахну пальтецо.
Чтоб летящие к звездам
Московские тройки
Мне морозную пыль
Уронили в лицо.

АЭЛИТА
Муз.И.Катаева, сл.М.Анчарова

Разглядит с ракеты гитариста,
Позовет хмельного на века,
Засмеется смехом серебристым
И растопит сердце простака.
У нее точеные колени
И глазок испуганный такой.
Ты в печурке шевельни поленья,
Аэлиту песней успокой.

БАЛЛАДА О МЕЧТАХ
Муз.И.Катаева, сл.М.Анчарова

В германской дальней стороне
Увял великий бой.
Идет по выжженной стерне
Солдат передовой.
Конец войны. Река, ворча,
Катает голыши;
И трупы синие торчат,
Вцепившись в камыши.

И вот на берегу реки,
И на краю земли
Присел солдат. И пауки
Попрятались в пыли.
И прежде чем большие дни
Идти в обратный путь,
Мечта измученная с ним
Присела отдохнуть.

И он увидел, как во сне,
Такую благодать,
Что тем, кто не был на войне,
Вовек не увидать.
Он у ворот. Он здесь. Пора.
Вошел не горячась.
И все мальчишки со двора
Сбегаются встречать.

Потом он вычистит поля
От мусора войны:
Поля, обозами пыля,
О ней забыть должны.
Заставит солнце круглый год
Сиять на небесах,
И лед растает от забот
На старых полюсах.

Навек покончивши с войной
(И это будет в срок),
Он перепашет шар земной
И вдоль и поперек.
И вспомнит он, как видел сны
Здесь, у чужой реки;
Как пережил он три войны
Рассудку вопреки.

БЕЛЫЙ ТУМАН
Муз.И.Катаева, сл.М.Анчарова

Звук шагов, шагов,
Да белый туман.
На работу люди
Спешат, спешат.
Общий звук шагов,
Будто общий шаг,
Будто лодка проходит
По камышам.

Ты уходишь, друг,
От меня, меня.
Отзвенела вдруг
Память о ночах.
Где-то в тех ночах
Соловьи звенят,
Где-то в тех ночах
Ручеек зачах.

КАП-КАП
Муз.И.Катаева, сл.М.Анчарова

ПРОЩАНИЕ С МОСКВОЙ
Муз.И.Катаева, сл.М.Анчарова

Буфер бьется
Пятаком зеленым,
Дрожью тянут
Дальние пути.
Завывают
В поле эшелоны,
Мимоходом
Сердце прихватив.

Паровоз
Листает километры.
Соль в глазах
Несытою тоской.
Вянет год,
И выпивохи-ветры
Осень носят
В парках за Москвой.

Быть беде.
Но, видно, захотелось,
Чтоб в сердечной
Бешеной зиме
Мне дрожать
Мечтою оголтелой,
От тебя
За тридевять земель.

Душу продал
За трамвайный
Гулкий ветерок.
Ой вы, сени,
Сени мои, сени,
Тоскливая радость
Горлу поперек.

В окна плещут
Бойкие зарницы,
И, мазнув
Мукой по облакам,
Сытым задом
Медленно садится
Лунный блин
На острие штыка.

СЛОВО «ТОВАРИЩ»
Муз.И.Катаева, сл.М.Анчарова

Я искал в небесах
И средь дыма пожарищ,
На зеленых полянах
И в мертвой золе.
Только кажется мне
Лучше слова «товарищ»
Ничего не нашел я
На этой земле.

ОНА БЫЛА ВО ВСЕМ ПРАВА
Муз.И.Катаева, сл.М.Анчарова

Она была во всем права
И, даже, в том, что сделала.
А он сидел, дышал едва,
И были губы белые.
И были черные глаза,
И были руки синие.
И были черные глаза
Пустынными пустынями.

Баллада об относительности возраста

Пора припомнить,
Что земля поката,
Что люди спят
В постелях до зари,
Что по дворам
До самого заката
Идут в полет
Чужие сизари.

Но по ночам
Ревут аккордеоны,
И джаз играет
В заревах ракет,
И по очам
Девчонок удивленных
Бредет мечта
О звездном языке.

Всё как прежде, всё та же гитара…

Все как прежде, все та же гитара
Шаг за шагом ведет за собой,
В такт аккордам мелодии старой
Чуть колышется бант голубой.

Все как прежде, но только седея,
Поникает моя голова,
Только голос дрожит и не смеет
Нанизать на аккорды слова.

С этой маленькой старой гитарой
Я смеялся, и плакал, и пел.
И за песней, за струнной забавой,
Оглянуться на жизнь не успел.

А теперь даже песен не стало.
Жизнь прошла, обошла стороной.
И осталась вот эта гитара
Долгим вечером плакать со мной.

И осталась вот эта гитара
Долгим вечером плакать со мной.

Нам жить под крышею нет охоты,
Мы от дороги не ждём беды,
Уходит мирная пехота
На вечный поиск живой воды.

Пускай же квакают вслед мещане,
К болоту тёплому ползя.
Они пугают, они вещают,
Что за ворота ходить нельзя.

Что за воротами ждёт пустыня
И жизнь шальная недорога,
Что за воротами сердце стынет
И нет домашнего пирога.

Пройдёт бродяга и непоседа,
Мир опояшут его следы.
Он сам умрёт, но отдаст соседу
Глоток священной живой воды.

На перекрёстках других столетий,
Вовек не видевшие беды,
Рванутся в поиск другие дети
За тем же самым глотком воды.

Будто вышел я на рассвете
С золотой своей трубой,
И в ответ засмеялись дети,
И позвали меня с собой.
Мы построим наш чистый город,
Мы отыщем к нему пути,
Мы придем в этот чистый город,
Потому что мы так хотим.

Мне приснились сырые проталинки,
Мне приснилась трава-мурава,
Мне приснилось, что я еще маленький,
И что мама опять жива.

Ты прости меня, дерево

Строевая сосна корабельная,
День и ночь я тебя молю,
Ты прости, прости меня, дерево,
Что железом тебя гублю.
Что железом тебя гублю.

Лес мой милый с туманной проседью,
Ты от шума совсем устал,
Но бегут поезда по просекам
И целуют твои уста.
И целуют твои уста.

За тебя я сражаюсь, дерево,
Чтоб живое вовек жило.
Потерпи, сколько можешь, дерево,
Сберегу я твоё тепло.
Сберегу я твоё тепло.

Я ночью шла по улице

Я ночью шла по улице,
На небе месяц жмурится
И освещает домика порог.
Оконце желтоглазое.
Мальчишки речь бессвязная,
И девочки счастливый говорок:

Пора, пора, уж утро наступает.
Боюсь я, мама выйдет на крыльцо,
Рассвет встает.
Ну хватит, ну, ступай уж,
Не то я рассержусь, в конце концов!

Какая я не складная,
Все сделала не ладно я,
Я своего дружка прогнала прочь.
А надо было так прогнать,
Чтоб завтра он пришел опять,
И я ему твердила бы всю ночь:

Пора, пора, уж утро наступает.
Боюсь я, мама выйдет на крыльцо,
Рассвет встает.
Ну хватит, ну, ступай уж,
Не то я рассержусь, в конце концов!

И вот иду с обидою,
Иду и всем завидую,
А по дороге гаснут фонари.
Ах, почему не я стою,
И мальчику вихрастому
Не я шепчу до утренней зари.

Пора, пора, уж утро наступает.
Боюсь я, мама выйдет на крыльцо.
Рассвет встает.
Ну хватит, ну, ступай уж,
Не то я рассержусь, в конце концов!

Источник