мой сын хочет сменить пол что делать
Все больше подростков в Ростове хотят сменить пол. Что делать родителям? Мнение психиатра Ольги Бухановской
«Завтра нам скажут, что это норма — хотеть стать собачкой. Это не норма, это надо лечить».
автор Мария Погребняк/заглавное фото Lindsay Morris
В России, и в Ростове в частности, резко выросло количество подростков, которые хотят сменить пол. Что делать родителям таких детей, как помочь ребенку? Объясняет главный врач центра «Феникс», психиатр Ольга Бухановская.
Врач-психиатр Ольга Бухановская.
Сейчас стирается само понятие истинного транссексуализма. За рубежом — например, в Америке — этого понятия нет вообще. Они говорят «половая дисфория»: неприятие, недовольство своим полом. Для них это нормально, они последние 10-15 лет боролись за то, чтобы считать транссексуализм нормой, а не патологией. За рубежом считают, что быть транссексуалом или трансгендером — вопрос разнообразия.
Я с этим не согласна. Они относятся к этому так: что хочу, то и выбираю. Забывают, что есть психические расстройства, которые развиваются исподволь, меняют человека и особенности его мышления.
Мы не можем существовать без нормы. Я не говорю, что мы должны относиться к людям, которые не понимают, какого они пола, с точки зрения понятий «хорошо-плохо». Но мы все обязаны понимать, что у нас есть только два пола — мужской и женский. Транссексуализм — это аномалия психики. Этой проблемой должны заниматься психиатры.
— Вы говорите, что сегодня есть много мнимых транссексуалов. Откуда это берется?
— Из интернета. Форумы и сайты, посвященные этой проблеме, очень опасны. Их участники дают неверные советы людям, которые, по разным причинам, решили, что им надо сменить пол. Многие пациенты приходят к нам, уже находясь на неадекватной гормональной терапии: она приводит к тяжелым эндокринным последствиям и сердечно-сосудистой патологии. И мы спрашиваем: «Зачем?». — «На форуме сказали: надо пропить гормоны от 3 месяцев до 1 года, и психиатры никуда не денутся, дадут тебе разрешение поменять пол». В «Фениксе» не дадут. Эти пациенты не больны транссексуализмом.
Фотография из проекта «Будь собой: истории ЛГБТ-подростков». Мария Гельман.
Недавно позвонил молодой человек из Америки. Был у нас 3-4 года назад на консультации по поводу транссексуализма. Он сказал: «Спасибо, что вы тогда не дали мне разрешение на смену пола. Я заблуждался, я это понял, когда стал жить в Америке». Понимаете, в нем действительно есть гомосексуальность. Но в России к нему так плохо относились, что он начал думать о смене пола. В Америке его по-другому воспринимают, он может быть там открытым гомосексуалистом.
Самая большая опасность и трагедия — принять за транссексуализм шизофрению или трансвестизм. Люди пьют гормоны, меняют пол, но шизофренический процесс или трансвестизм прогрессируют, развиваются дальше. Через какое-то время — через 5 или 10 лет — шизофрения все равно выйдет на первый план.
«Я не могу защитить девочку. Я хочу, чтоб защищали меня». И психологи соглашаются: да, мальчику надо поменять пол. А он просто абсолютно незрелый и инфантильный.
— Если у подростка реальный транссексуализм, как это проявляется в общении с людьми, как меняется психика?
— Она не меняется, это все возникает с детства. Ребенок изначально по-другому относится к своим родителям, сверстникам, игрушкам, играм. Если он истинный транссексуал, то ведет себя соответственно тому полу, к которому себя относит.
По статистике, процент транссексуалов не меняется, он очень небольшой: 1 случай на 100 тысяч человек. Несмотря на это, количество операций по смене пола за границей за последние десятилетия выросло в 2-3 раза: в Америке, Европе, Таиланде. Это следствие их «политики разнообразия». И они активно об этом рассказывают: например, о том, как мужчина-телеведущий менял пол 4 раза. А там налицо шизофрения и сезонность.
Еще пример. В Иране гомосексуализм не приветствуется, это наказуемо по законам шариата. А транссексуализм — наоборот. Там за последние годы тоже стало больше операций по смене пола. Количество транссексуалов не увеличилось — скорее гомосексуалисты нашли обход сурового закона.
Режиссер «Матрицы» Энди Вачовски год назад сменил пол и стал Лилли Вачовски. Ранее операцию по смене пола сделал его брат.
— Приведите, пожалуйста, пример такого, мнимого, транссексуализма.
— В последнее время к нам приходят до крайности инфантильные подростки. Был, например, мальчик, который говорил: «Я не могу защитить себя, я спокойный и мягкий, я не могу на кого-то крикнуть, обматерить кого-то. А от меня требуется, чтобы я и себя, и девочку защитил. Я этого не сделаю. Мне хочется, чтобы защищали меня». Он решил сменить пол, чтобы не защищать никого. Это — особенности характера, незрелость. Но этот мальчик прошел через глупость психологов, которые не владеют вопросами половой идентичности и считают, что ему действительно надо менять пол.
Когда ты работаешь с такими людьми, объясняешь, где норма и где патология, желание сменить пол уходит.
Родители, которые потакают желанию своего сына, например, переодеться в девочку, считают, что это половая демократия, не понимают, к чему это может привести. Они не понимают, что надо сразу начать работать с ребенком, чтобы в будущем не сломать ему жизнь. Как примеры — еще два случая, не в России, за рубежом, которые меня просто убивают. 52-летний мужчина, у которого семеро детей, вдруг заявил, что чувствует себя 6-летней девочкой. Жена была против смены им пола. А суд назначил этому мужчине приемную семью. Второй случай: молодой человек, 22 года, заявил, что чувствует себя не мужчиной, не женщиной, а бесполым инопланетянином. Ему сделали 110 пластических операций. А он нуждается в обследовании у психиатра. Им руководит болезнь, доктора должны ее лечить. При грамотной терапии эти идеи могут со временем уйти полностью.
Американец Винни Ох, который сделал 110 пластических операций, чтобы стать инопланетянином.
Пропаганда того, что дети в 8-10 лет могут решать, какого они пола — это неправильно. Что будет дальше? Ты считаешь, что ты не девочка? Ты не мальчик? Ты считаешь, что ты собачка? Завтра нам скажут, что это норма — хотеть стать собачкой. Тогда будут операции и уже не трансгендерные переходы, а собакогендерные. Я не знаю, каким будет следующий шаг.
Туалеты для трансгендеров, оскорбление чувств трансгендеров — это неправильно. В Британии рекомендуют: не называйте беременных мамами, это оскорбляет чувства трансгендеров.
…В советское время у Александра Олимпиевича (Бухановского, отца) было несколько пациентов-транссексуалов, которые родили — но исключительно по вине врачей. Я помню женщину из небольшого поселка, которая была абсолютным мужчиной. Она рассказывала, что сначала ходила к местному гинекологу, спрашивала, что ей делать, раз она чувствует себя мужчиной. Гинеколог посоветовал начать половую жизнь и родить. Она это сделала — через силу, ей было нестерпимо. Рожала дважды, но не ощутила себя мамой. Она попала к Александру Олимпиевичу после трех попыток суицида. И ей дали разрешение на смену пола: это был классический транссексуализм.
В интернете иногда встречаю: женщины говорят, что они мужчины, но при этом хотят родить. Истинный транссексуал никогда не будет рожать.
Кроме мнимого транссексуализма, появилась еще одна тенденция — симуляция сумасшествия у подростков. Быть слегка чокнутым — это необычно, это привлекает.
— Как родителям определить, что их ребенок — транссексуал? И что им делать, родителям, с этим?
— Сами они это не определят. Тревогу надо бить при любых странностях или если ребенок сам начинает говорить о своих ощущениях. И ни в коем случае нельзя стыдить ребенка, загонять в угол. Унижать, избивать ребенка — недопустимо.
Понять и проанализировать его поведение должны высокопрофессиональные психиатры.
Часто бывает так: мальчик надел женское белье, мамины туфли. Родители сразу: скандал, нельзя, плохо! И ребенок замыкается. Лучше сесть и поговорить. По закону о психиатрической помощи родители обязаны привести ребенка до 15 лет на консультацию, если есть какая-то патология или расстройство.
Сейчас к тому же появилась еще одна тенденция, кроме симуляции транссексуализма — симуляция сумасшествия у подростков.
— Стало модно быть шизофреником?
— Быть слегка чокнутым — это необычно, это привлекает. Но это не необычность — это люди, которые страдают. Раньше мы выходили во двор, и у нас была возможность себя показать. Мы могли соревноваться, взаимодействовать, реализовываться. А сейчас подростки где? Они там, в Сети, но в одиночестве.
Они считают, что это круто — порезать вены и выложить ролик в интернет. Или: посмотрите, я вешаюсь, у меня веревка на шее.
Пусть меня критикуют, но моя точка зрения такова: надо закрыть большинство форумов и сайтов, которые неправильно подают информацию о половой идентичности, о нормативности «ненормативного» секса, о восприятии себя.
Кейтлин Дженнер до смены пола была Брюсом Дженнером, олимпийским чемпионом по десятиборью.
— Не каждый родитель согласится травить ребенка сильными лекарствами — «он превратится в «овощ».
— Никто не становится «овощем», это миф. Мы используем психотропные лекарства в маленьких дозах. При психических нарушениях нарушаются обменные процессы в нервных клетках, и мы небольшими дозами восстанавливаем нейрохимический процесс. И обязательно проводим психотерапию. Лечение может длиться долго: например, если проблема трансвестизма возникла в 5-6 лет, а человек пришел к нам в 30.
Когда химические нарушения в мозге присутствуют долгие годы, это сложнее лечить. Чем раньше обращаются за помощью, тем лучше. Пример из моей практики. Мальчик, 8 лет, из кавказской семьи — обаятельный, красивый, хорошо учится. Заявил маме, что он девочка. Мы правильно установили диагноз, назначили лекарство-нейролептик, и он довольно быстро снова стал обычным мальчиком.
«Мой сын — женщина»: как родителям это принять?
Старшему поколению бывает трудно понять и принять многие решения выросших детей. А такой радикальный поступок, как смена пола или гендера, может поначалу вызвать шок. Отец человека, решившегося на трансформацию, рассказывает о своем опыте принятия новой реальности и о том, как ему в этом помогла психотерапия.
Cдрузьями, далекими от психологии, мы нередко обсуждаем острые темы, которые волнуют всех. И в последнее время все чаще заходит речь о трансгендерных людях, чей биологический пол не совпадает с их гендерной идентичностью, то есть внутренним ощущением себя как человека того или иного пола.
Для моих знакомых это словно вести с другой планеты. Одно дело, если речь об актерах и представителях богемы, таких как актриса Эллен Пейдж, которая 1 декабря 2020-го сделала каминг-аут как транс-мужчина и сменила имя на Эллиот. Но им сложно представить, что трансперсоны ходят по тому же городу, что они сидят за соседним столиком в кафе или делают другим стрижку или маникюр, продают им продукты, пишут для них статьи, придумывают рекламные ролики.
А мои будни наполнены самыми откровенными историями. И все чаще разговоры о праве выбирать и пол, и гендер возникают в терапевтическом пространстве.
Все эти случаи трогают меня — каждый по-своему. И тем более радостно наблюдать, как люди, совершившие переход (то есть они привели свою гендерную идентичность в соответствие со своими ощущениями с помощью медицинского вмешательства — или при помощи более простых средств вроде смены одежды) говорят о себе, о своих сложностях.
Я обратила внимание, что при обсуждении этого вопроса люди часто упускают один важный элемент. Что переживают и чувствуют родители тех, кто решил совершить такой крутой поворот в своей жизни? Вспомнилась история одного моего клиента.
НЕОБЫЧНЫЙ ЗАПРОС
Ко мне за помощью обратился мужчина из Европы. Чтобы поговорить о самой страшной и тревожной теме, он потратил немало времени и нашел психотерапевта, живущего как можно дальше.
Я понимала, как ему тяжело, но все же настояла на том, чтобы работать с видеосвязью. Во всей его фигуре, в покатых плечах, потрескавшихся (искусанных?) губах было что-то сложно уловимое. Я долго подбирала верное слово, больше всего подходило «обреченность».
Михаил (имя изменено) минут пять очень сбивчиво говорил о том, что его сын трансгендер, что Михаилу нужна помощь с этим и только этим, ведь ситуация нестандартная. А в остальном у самого Михаила дела отлично и психолог ему точно без надобности, да и тут нужно лишь экспертное мнение.
Мария Эриль: Михаил, как вы узнали, что ваш сын не в ладу со своим полом?
Михаил: Он решил сказать мне об этом в переписке. Месяца три назад он отправил видео, на котором сногсшибательная женщина в вечернем платье грациозно спускается по лестнице. Он написал: «Эта женщина — я».
— На видео был ваш сын, переодетый в женщину?
— В том-то и дело, что нет. Я сначала подумал, что это его юмор, который я всегда понимал с трудом. Не обратил внимания на видео, отправил ему смайлик. А он отправил что-то в духе: «Нет, я серьезно. Эта женщина — в точности то, как я ощущаю себя». Потом у нас затянулась странная переписка, я пытался понять — может быть, это к тому, что женщина одна идет по шикарной лестнице, ей одиноко и ему тоже? Он там один все эти 3 года учебы в Германии, вдали от семьи и друзей… В общем, все было мимо, и он просто написал мне: «Папа, я чувствую себя женщиной». Даже не могу сказать, что я почувствовал в тот момент. Наверное, просто впал в ступор. Сын неплохо меня знает. Он сказал, что мне нужно «переварить» все это, и он готов ответить на мои вопросы.
— Что происходило с вами в тот период?
— Это самое странное. Наверное, неделю. Или две недели. Я не помню. В общем, долго я жил обычной жизнью: вел переговоры, занимался спортом. Иногда специально «доставал» из какого-то дальнего угла разума эту мысль, но мозг тут же «убегал» от нее. Я даже не замечал, как думал уже о чем-то другом. О том, как мы с женой поедем в отпуск, о чем угодно — но не об этом.
— Когда получилось в полной мере осознать произошедшее?
— Ну вот когда-то потом. Почему-то на ютьюбе случайно включился странный ролик. Сейчас…
Михаил нашел то самое видео, от которого я мгновенно почувствовала тошноту, по телу волнами расходился ужас. Фоном звучала какая-то ерунда, похожая на заклинание.
— В общем я заперся в кабинете, слушал это сатанинское бормотание и покрывался потом. Играла эта музыка, а у меня перед глазами скакали сцены из операционной. Я представлял, как ему будут… Ну вы понимаете.
Михаил, который до этого чуть что вспыхивал и краснел, вдруг стал совершенно бледным, почти прозрачным.
— Вы очень побледнели, Михаил. Как вы сейчас себя чувствуете?
— Меня опять тошнит. Тогда от этого ролика и всех мыслей меня вырвало. Я не скажу, что плохо отношусь к трансгендерным персонам или против этого. Головой все понимаю. Просто это же мой сын, понимаете? Я его купал в детстве, я помню его подростком, когда кроссовки уже мои, а джинсы еще из детского отдела. Не могу переварить, что это тело так изменят. Скажите! Что я сделал неправильно? Почему вдруг случилось так, что тело моего сына больше не подходит ему?
Я пытаюсь отмотать все назад, я вспоминаю… Когда я упустил это? Как я мог не видеть? Может быть, я передавил на него, как вы думаете?
— Вы пытаетесь найти свою ответственность за его решение?
— Наверное, нет. Я просто разобраться хочу.
— Если придет понимание, что тогда?
— Хм, это сложно сказать. Тогда нужно будет как-то с этим жить.
— Получается, пока вы не разобрались с этим, трансгендерность вашего ребенка словно бы не вошла в вашу жизнь?
— Понимаю, к чему вы клоните. Это неприятно, если честно. Ну хорошо, если я перестану пытаться искать виноватых и соглашусь, что да, это так, мой сын — трансгендерный человек, то что будет дальше?
Михаил, умнейший человек и успешный бизнесмен, привык в ситуации неопределенности находить опору в знаниях и понимании. Интеллектуализация — одна из сильнейших наших психологических защит. Одна мысль цепляется за следующую, уводя нас подальше от самого сложного — от собственных эмоций и переживаний.
Размышляя о причинах и следствиях, Михаил принимает эмоциональное «обезболивающее», потому что боли и горечи для него в этой ситуации слишком много, они льются через край.
— Важно понять, какими будут ваши отношения с ребенком теперь, после того, как он рассказал о планах сменить пол.
— Вы уже не первый раз называете моего сына ребенком. Это специально?
— Я знаю, что для трансгендерных людей непросто нащупать правильные местоимения.
— Это намек на то, что мне надо перестать говорить «он»? Теперь «она»?
— Об этом нужно спросить вашего сына — или вашу дочь. Мы пока не знаем, как правильно обращаться. Вы обсуждали эту тему?
— Нет. Давайте пока называть его «он». В общем, с тех пор как все стало известно, я обратил внимание на то, что даже в переписке сын использует обезличенное обращение. Не «я купил худи» а «вот новая покупка, зацени». И ведь когда не знаешь подробностей, это не кажется чем-то странным. Я пытаюсь отмотать все назад, я вспоминаю… Когда я упустил это? Как я мог не видеть? Может быть, я передавил на него, как вы думаете?
— Как вам кажется, мне ли адресован этот вопрос?
— Ну. Я не знаю. Ему, конечно. Но разве он скажет? Он очень любит меня и семью. Никогда не признается, если это из-за меня с ним все это происходит.
— Эти. изменения. У меня что — не будет больше сына?! Ну то есть будет, но просто.
— Дочь? Ах, ну да. Все так. Просто у меня появится дочь. Интересно, как ее будут звать?
В ПОДДЕРЖКУ РОДИТЕЛЯМ
Мы с Михаилом провели не один десяток встреч. Отношения с сыном переживали взлеты и падения, было сложно найти скорость развития, которая устраивала бы обе стороны.
«Рождение» дочери стало освобождением от споров. Галантный от природы, Михаил переключился на новый регистр — он стал терпимее и нежнее. Казалось, от дочери он ждал меньше, чем от сына. Он был готов любить ее просто так, без оглядки на оценки и достижения.
Некоторое время спустя Михаил попросил меня поделиться его историей для того, чтобы внести свой вклад и поддержать всех тех, кто как и он когда-то, потерян и обескуражен такими кардинальными переменами в жизни ребенка.
Мария Эриль психотерапевт
Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов
Мой сын хочет сменить пол что делать
Любовь как состояние|Лазарев С.Н. запись закреплена
Сын хочет сменить пол
Сыну 18 лет. Ощущение, что в нём поселилась женщина.
Внешне интересный и высокий, хорошо учился, играет на гитаре, занимается парашютным спортом. по характекру домашний и воспитанный. Стал красить глаза, брови, губы, маникюр, старается одеваться в женскую одежду. И всё это нарастает, как снежный ком.
Очень страдает от этого, друзья подсмеиваются, люди на улице показывают пальцем.
Влюбился в своего инструктора, а тот его послал. Теперь дома гора слёз, нежелание жить. Что делать?
С 1996 года я читаю Ваши книги, была у Вас на лекциях во Владивостоке, сейчас мы уехали ближе в Центр.
В трудные моменты Ваши книги вытаскивали меня, всегда томик есть с собой. Слушали вместе с сыном диски.
Что-то произошло? Растила я его одна. Как сейчас работать? Он хочет менять со временем голос. Пол свой видит только как женский, уже придумал новое имя.
Сергей Николаевич, Вы писали, что сын вседа зависит от матери. Что же во мне не так, что такое испытание горестное выпало? Пожалуйста, помогите.
«Сын хочет сменить пол, но я уверена, что это не основная его проблема»
Сыну 23 года, и он хочет сменить пол. Пьет таблетки и мечтает об операции. Он всегда был миловидным и стеснительным. Сдал анализы на гормоны и сказал, что мужских у него — нижняя граница нормы. У меня медицинское образование, поэтому, наверное, он мне и доверился. Я бы приняла его решение, но убеждена, что проблема не в гормонах, а в голове. У сына нет друзей, только виртуальные знакомые в интернете. Он был умным мальчиком, хорошо учился в школе, но в последние годы стал прогуливать. Я на работу — он домой и в компьютер. Игры, японские мультики. Боролась, как могла. Но, к сожалению, проиграла. После школы никуда не хотел. Но в армию боялся, поэтому по направлению от работы отца поступил в университет. Учился недолго, даже первую сессию до конца не сдал. И с тех пор не учится и не работает. Вот я и думаю, что смена пола — не основная проблема. Сын очень подавлен, говорит, что без таблеток покончит с собой. Не знаю, что и делать.
Татьяна, я понимаю, что вас тревожит ситуация с сыном, давайте детально разберем происходящее. Однозначно сказать, какие психические процессы происходят у вашего сына, невозможно — для этого необходима личная работа. Как давно у него появилось желание сменить пол? Замечали ли вы такое с детства? Что могло предшествовать желанию? Какие отношения в семье?
Вы пишете, что боролись с сыном, как могли, но борьба с собственным ребенком никогда не приводит к здоровому результату. Если сын действительно ощущает себя человеком другого пола — предлагаю искренне и без критики поговорить с ним. Предложите ему поддержку, будьте внимательны и добры к нему, скажите, что поддержите любое его решение, но хотите узнать, чем именно его привлекает такая перемена. Возможно, у него есть страхи перед жизнью в мужской роли. Быть может, он не хочет идентифицировать себя с отцом из-за бессознательной обиды на него?
Вы ничего не пишете об отношениях с мужем: что он думает о происходящем? Какую реакцию демонстрирует сыну? Есть ли у них конфликты?
Вы можете поинтересоваться у сына, что его беспокоит. Задайте вопрос: «Если бы любое желание можно было исполнить, что бы ты хотел?»
Если сын рассказал вам о своих планах — значит, ему важно ваше мнение и, скорее всего, он не до конца уверен в своем желании, есть внутренний конфликт. Если без таблеток сын не хочет жить, я рекомендую направить его к психотерапевту. Можно преподнести это так: психолог поможет ему разобраться в себе, понять причину стремления и легче совершить «переход» к другому полу (если он будет уверен в своем желании).
Не менее важно обратить внимание и на ваше психологическое состояние. Как вы относитесь к происходящему? Насколько готовы принять любое решение сына, не пытаясь склонить к «правильному»? Испытываете ли чувство вины за то, что происходит с ним? Собственное состояние — это то, что важно в первую очередь, иначе тревога заставит вас давить на сына.
Вы пишете, что сын не работает. Покажите, что хотите его поддержать. Скажите — чтобы жить так, как он хочет, необходимо развиваться, трудиться. Возможно, он подавлен, потому что никуда не двигается и не знает, куда направить свои силы. Постарайтесь не давить на него, но и не идти у него на поводу, поддержать его, не винить себя и постараться искренне узнать, что его мучает. Если сын будет готов, порекомендуйте ему обратиться к психологу.
«Она считает себя одним из братьев!» Как живут дети, которые мечтают сменить пол, и надо ли взрослым потакать им в таких желаниях
Смена пола давно перестала вызывать в обществе повышенный интерес. Но когда об этом заговаривает ребенок в 8, а то и 5 лет, согласитесь, становится как-то не по себе. Но, оказывается, не всем, и в мире достаточно родителей, которые не просто принимают выбор своих детей-трансгендеров, но и всячески поощряют его. На их стороне даже закон. А против — те, кто уже прошел этот путь и разочаровался.
Шайло Джоли-Питт
Родная дочь Анджелины Джоли и Брэда Питта хочет сменить пол и стать мальчиком. Сначала Шайло просто одевалась как мальчик и просила называть ее Питом, а сейчас уже просит отвести ее к хирургу.
— Шайло хочет быть мальчиком. Поэтому мы коротко стрижем ей волосы. Она обожает спортивные и строгие костюмы с брюками. Прямо как настоящий франт. Она думает, что она один из братьев, — откровенничает Анджелина.
Джексон Терон
Совсем другая история у Шарлиз Терон — ее приемный 5-летний Джексон, наоборот, хочет стать девочкой. Актрисе пришлось разрешить ему носить платья, юбки и блестящие девчачьи купальники. Шарлиз даже разрешает ему пользоваться губной помадой и лаком для ногтей.
Ноа Шэннон Грин
Чез Боно
Дочери певицы Шер и музыканта и политика Сони Боно (1938—1998) стал известной после того, как заявила о своем намерении стать мужчиной. Тогда девушку звали Честити, и она, как и ее родители, всерьез занималась музыкой. Теперь это парень по имени Чез, правозащитник, писатель, актер и музыкант.
Джаз Дженнингз
Модель-трансгендер, которая стала известной в 14 лет, снявшись в рекламном ролике для «Clean & Clear», родилась мальчиком. В 2014 году была опубликована ее книга под названием «Я Джаз» — для детей в возрасте от четырех до восьми лет. В ней автор повествует о жизни детей-трансгендеров. После этого один из американских телеканалов показал 11-серийное телешоу о повседневной жизни Дженнингз и его-ее борьбе за право считаться девочкой. В том же году журнал Time включил Джаз Дженнингз в список 25 самых влиятельных детей мира.
Эрик Мэзон
Пример Джаз вдохновил множество обычных, не звездных детей на смену пола. Один из них — Эрик Мэзон из Детройта. Мальчик Эрик захотел стать девочкой Эрикой еще в пятом классе, посмотрев видео «Джаз». Мать всецело поддержала желание сына и даже подарила ему первую дозу «женского» гормона эстрогена, который поможет превратить его в девочку Эрику. Ребенок буквально начал плакать от счастья. С помощью гормональной терапии медики остановили его мужское созревание, после чего назначили Эрику курс эстрогенов.
Том из Калифорнии
По такому же пути пошел Том из штата Калифорния. Когда мальчику было два года, его усыновила американская лесбийская пара. В восемь лет ребенок заявил, что является девочкой и хочет сменить пол. Мамы активно поддержали его в этом решении и стали называть женским именем Тэмми. Также они обеспечили ребенку гормональную терапию — сделать операцию по американским законам ребенок может только в 18 лет. Как рассказывает BBC, врачи в США при помощи специальных препаратов блокируют таким детям половое созревание, а затем назначают соответствующие гормоны.
Джейми Рейнс
Джо, который хочет быть Лили
Эта история случилась в британской семье, где растут мальчики-близнецы. Один из них с самого раннего детства был уверен, что он на самом деле девочка. Родители утверждают, что с самого юного возраста ребенок отказывался носить что-либо, кроме девичьей одежды. Тогда они обратились в специальный медицинский центр, который специализируется на половой идентификации. Врачи сказали, что если поведение Лили не изменится, то в возрасте 11 или 12 лет ей пропишут гормональные блокаторы, которые остановят наступление мужского полового созревания.
Митя Кожухов (Алина Дэвис)
Митя-Алина несколько лет принимает гормональные препараты, но радикально менять пол пока не собирается. В ответ на шквал злобной критики и оскорблений в соцсетях она говорит, что была глубоко несчастна в «мужской шкуре с уродливым лицом».
Во многих странах закон на стороне таких детей. Например, в канадской провинции Онтарио принят закон, согласно которому у семейных пар, которые критикуют нетрадиционные отношения, детей могут изъять. И уж точно отберут, если ребенок решил сменить пол, а его семья этому воспротивилась. В Норвегии каждый ребенок, достигший семилетнего возраста, вправе самостоятельно принять решение о смене половой ориентации, без согласия родителей. Против таких законов мало кто решается протестовать, разве что те, кто уже прошли путь трансгендера и разочаровались. Такие, как, например, Уолтер Хейер, бывший мужчина-трансгедер. Уолтер перенес операцию по смене пола, а затем разочаровался в своем решении и вновь начал считать себя мужчиной. Теперь он утверждает, что дети не случайно принимают решения о смене пола. По его словам, транссексуалом никто не рождается. Подобное желание является следствием нарушения детского развития из-за какого-либо события, травмы, злоупотребления в семье, чрезмерной властности отца или матери, а также сексуального насилия. В реальности такие люди страдают от гендерной дисфории, которая просто означает, что они находятся в состоянии депрессии, из страха отвергая свою естественную половую принадлежность. И им нужно помочь выйти из депрессии, а не избавиться от тела.