можете подвергнуть меня всему чего я страшился
Можете подвергнуть меня всему чего я страшился
трактующая о педагогике
Но даже в таком обиталище благих намерений исключительно смышленый мальчик с исключительно твердой решимостью преуспеть в науках мог научиться чему-то и, научившись, передавать свои знания другим много лучше, чем учителя, потому что у него было больше жизненной сметки и он не так уж проигрывал в глазах класса по сравнению с самыми способными учениками. Вот почему Чарли Хэксем выделился в этом содоме, стал помощником учителя в этом содоме и со временем перешел в другую, лучшую школу.
— Итак, ты хочешь навестить сестру, Хэксем?
— Да, если вы разрешите, мистер Хэдстон.
— А что, если я пойду с тобой? Где живет твоя сестра?
— Да она еще не нашла себе подходящего жилья, мистер Хэдстон. Мне бы не хотелось, чтобы вы увидели ее до того, как она устроится.
— Слушай, Хэксем. — Мистер Брэдли Хэдстон, учитель на жалованье, вооруженный не только благими намерениями, но и всяческими аттестатами, продел в петлю на, куртке мальчика указательный палец правой руки и внимательно посмотрел на него. — Я надеюсь, общество сестры тебе не вредит?
— Почему вы в этом сомневаетесь, мистер Хэдстон?
— Разве я сказал, что сомневаюсь?
— Нет, сэр, не говорили.
Брэдли Хэдстон снова посмотрел на свой палец, высвободил его из петли, пригляделся к нему еще внимательнее, прикусил зубами и посмотрел на него еще раз.
— Видишь ли, в чем дело, Хэксем. Ты готовишься вступить на наше поприще. Пройдет положенный срок, ты выдержишь экзамены и тоже будешь учителем. А тогда…
Глядя на Брэдли Хэдстона, который опять занялся осмотром своего пальца и прикусил его с другой стороны, мальчик долги ждал, что последует дальше, и, не дождавшись, повторил:
— Тогда тебе, может быть, придется оставить ее.
— А разве это будет хорошо, если я оставлю сестру, мистер Хэдстон?
— Я ничего такого не советую, потому что не могу судить о твоих обстоятельствах. Предоставляю решать тебе самому. Только прошу тебя подумать об этом как следует. И все взвесить. Помни, что твои дела в школе идут очень хорошо.
— Ведь это она послала меня учиться, — нехотя проговорил мальчик.
— Сознавая, насколько это необходимо, и решившись даже на разлуку с братом? Да, верно, — согласился учитель.
Мальчик, видимо, не хотел уступать и сопротивлялся, борясь с самим собой. Наконец он поднял глаза на учителя и сказал:
— Хорошо, мистер Хэдстон, пойдемте, я познакомлю вас с моей сестрой, хотя она еще не устроилась. Пойдемте! Мы застанем ее врасплох, но все равно, судите о ней сами.
— А ты не считаешь нужным предупредить ее? — спросил учитель.
— Мою Лиззи не надо предупреждать, мистер Хэдстон! — горделиво сказал мальчик. — Какая она есть, такая и есть, притворяться ей незачем. В моей Лиззи нет ни капли притворства.
Уверенность в сестре пристала ему больше, чем колебания, которым он поддался дважды. В этой братской преданности сказывалось доброе начало натуры мальчика, тогда как злое толкало его на эгоизм. И пока что доброе начало брало в нем верх.
— Ну что ж, вечер у меня сегодня свободный, — сказал учитель. Хорошо, пойдем.
— Благодарю вас, мистер Хэдстон. Пойдемте хоть сейчас.
Брэдли Хрдстон — молодой человек двадцати шести лет, в приличном черном сюртуке с жилеткой, приличной белой сорочке с приличным строгим галстуком, в приличных панталонах цвета соли с перцем, с приличными серебряными часами в боковом кармане и с приличной, плетенной из волос часовой цепочкой на шее — выглядел очень прилично. В другом одеянии Брэдли Хэдстона никто никогда не видел, и тем не менее, в том, как он носил все это, чувствовалась какая-то скованность, словно от непривычки, и она придавала ему сходство с мастеровым, разрядившимся по-праздничному. Готовясь стать учителем, Брэдли Хэдстон сумел накопить, хоть и механически, большой запас знаний. Он мог совершенно механически производить в уме сложные вычисления, механически пел с листа, механически играл на духовых инструментах и даже на большом церковном органе. С раннего детства голова его представляла собой кладовую механически приобретенных сведений. Товары в этой кладовой были размещены так, чтобы их по первому требованию можно было отпускать в розницу, — история здесь, география там, астрономия направо, политическая экономия налево, естествознание, физика, арифметика, музыка, алгебра, геометрия и прочее тому подобное, все стояло по своим местам. Такое размещение приносило обладателю всех этих ценностей немало забот, отчего и взгляд у него был крайне озабоченный, а привычка задавать вопросы и отвечать на вопросы придавала ему недоверчивый вид, точно он был всегда начеку. Тревожное выражение не сходило с его лица. Это лицо говорило о негибком и вялом от природы уме, который с великим трудом завоевывал поставленную перед собой цель, и завоевав ее, цепко держался за достигнутое. Глядя на Брэдли Хэдстона, можно было подумать, будто он только и знает что тревожиться, не пропало ли что-нибудь из его умственной кладовой, и то и дело проверяет сохранность своих товаров.
Антитезы по прочтении сонета Петрарки
Ф.Петрарка.
Сонет(перевод Верховского Ю. Н.),
построенный на антитезе:
И мира нет — и нет нигде врагов;
Страшусь — надеюсь, стыну и пылаю;
В пыли влачусь — и в небесах витаю;
Всем в мире чужд — и мир обнять готов.
У ней в плену неволи я не знаю;
Мной не хотят владеть, а гнёт суров;
Амур не губит и не рвёт оков;
И жизни нет конца и мукам — краю.
Я зряч — без глаз; нем — вопли испускаю;
И жажду гибели — спасти молю;
Себе постыл — и всех других люблю;
Страданьем — жив; со смехом я — рыдаю;
Сонет прекрасный душу вдохновил
Искать любви оттенки и противоречья,
Старался избегать я просторечья,
И результат меня же удивил.
Мой плен стихи и думы порождает,
Освободить меня хотели, но,увы,
Амур меня лишил ведь головы,
И сердце трепет свой не забывает.
Искал три дня собранье антитез,
В них можно без сомненья, заплутаться,
А можно поразмыслить попытаться,
Не заходя в дремучий этот лес.
Вопросы я поставлю вам не грубы:
Любовь рождают, всёж, глаза иль губы?
Любовь научит отдавать иль принимать,
Поможет верить или понимать?
Любовь душа иль тело,
То праздность или дело?
То слепота иль зренье,
Угрозы иль прощенье?
То стыд иль честь,
Обида просто или месть?
То святость иль грехи,
Скорее, проза иль стихи?
Любовь, то смех иль слёзы,
Она, обычно, всёж, шипы иль розы?
Скорее, осень иль весна,
На море штиль или волна?
То память иль забвенье,
Блаженный сон иль бденье?
Искристое вино или компот,
То зрелый опыт иль наоборот?
Приносит горечь или сладость,
И чаще, всёж, печаль иль радость?
Любовь как пар иль лёд?
Она ходьба или полёт?
Скорее, щедрость или скупость,
Высокий гений или глупость?
Она как мудрость или шалость?
Любовь, Ты всё, иль малость?
Любовь купец или товар?
Она как холод или жар?
То план или судьба,
Всезнанье или ворожба?
Дает нам мёд или лимон?
Она улыбка или стон?
Приносит рабство иль свободу?
Приводит в город, на природу?
А вечна или преходяща?
Вся иллюзорна? Настояща?
Любовь, ты правда иль обман?
Скажи, ты свет или туман?
Тяжелый труд или досуг,
А телу здравье иль недуг?
Любовь рояль или планшет?
Она как слава иль секрет?
Любовь-паденье иль восстанье,
Итог надежды иль отчаянье?
В любви бывает много форм,
Зовут любовью отношенья,
Когда один из них как корм,
Другой же ест без сожаленья.
Когда любовь взошла на мель,
Подумать надо хорошо нам,
Любимый средство был иль цель,
Был колыбелью или троном?
О нем забота- зов души,
Иль заполнение безделья,
В любви все средства хороши,
Для достижения веселья?
Петрарку с полным правом называют человеком, с которого началась великая эпоха Ренессанса. Младший современник Данте, яркий представитель итальянской литературы раннего Возрождения, он расширил и утвердил в литературе новый жанр сонета, положил начало новой моде на стихотворство. Сонет давал поэтам возможность передавать чувства влюбленного человека, подвергать его анализу, предаваться размышлениям.
Главной книгой Петрарки, работа над которой заняла большую часть его жизни, стала «Книга песен». Из этого произведения мы узнаем о противоречиях, терзавших душу писателя, о его возвышенном чувстве к Лауре. Поэт несколько раз переписывал и дополнял свою книгу перед тем, как она появилась в окончательном виде. Постоянные изменения, которые он вносил в свое произведение, отражают стремление к совершенству и возможности сказать о своих сомнениях.
В любви Петрарки к Лауре заметны веяния поэзии трубадуров, где сквозь условность формы светится искреннее чувство. Но в то же время здесь присутствует элемент философии предшественников поэта, поклонявшихся предмету своей любви, как высшему благу, сравнимому с небесными ценностями. Любовь Петрарки — земная и небесная одновременно. Именно поэтому она лишена гармонии и покоя и наполняет жизнь поэта печалью и страданиями. Но автор не стремится к избавлению от своих мучений.
Лаура для него — недостижимый идеал, совершенство, высшее божество. Она является его суровой повелительницей. Душа поэта живет лишь грезами, и потому он часто ищет утешения в слезах. Однако Петрарка постоянно ощущает божественное присутствие своей возлюбленной, и это наполняет его сердце великим блаженством. Его любовь неизменна, но он постоянно колеблется между надеждой и отчаянием, между радостью и печалью. Он разрывается между возвышенным, духовным чувством и земной любовью, которую считает греховной. Нам открывается напряженная борьба поэта с этим чувством, его стремление подавить в себе недостойные порывы и невозможность отказаться от них. «С одной стороны, меня уязвляют стыд и скорбь, влекущие меня назад, а с другой стороны, меня не отпускает страсть, которая в силу привычки так усилилась во мне, что дерзает спорить с самой смертью», — говорит он.
Петрарка сознает неразрешимость душевного конфликта, ощущает раздвоенность своей психики: «И вижу я лучшее, но склоняюсь к худшему!» Поэт не может ничего изменить. Изменения приходят лишь со смертью Лауры. Но здесь он сталкивается с новыми противоречиями: его охватывает отчаяние, которое постепенно сменяется просветлением и радостью. Теперь его возлюбленная стала ближе, она смягчилась, шепчет ему слова утешения, осушает его слезы, внимательно выслушивает, ведет его за собой. Она перестала быть недосягаемым божеством, и поэт начинает видеть гармонию в своем чувстве: «Я счастлив был, я в жизни знал блаженство. » Борьба с греховной любовью исчезает сама собой. Но теперь у Петрарки возникают сомнения в допустимости любви к «святой» Лауре. Он просит Деву Марию вымолить у Бога для него прощение за любовь, от которой он все-таки не может отказаться. Лаура становится для него воплощением райского совершенства, воспоминанием, которое он не может не оплакивать.
Противоречивость характера Петрарки звучит во всем его творчестве. Читая его произведения, мы видим перед собой индивидуалиста, охваченного жаждой славы, на первый план выдвигающего свое «я». С другой стороны, это человек, которого терзают сомнения, тяготит груз старой религиозной культуры, который не способен еще освободиться от него. Отсюда возникает конфликт между жизнелюбием и жизнеотрицанием, болезненное недовольство собой, глубокая печаль, которая отбивает стремление ко всякой деятельности. Внутренняя борьба поэта с самим собой ярко отразилась в книге, которую он называл «Моя тайна». По словам самого автора, он написал ее не для других, а для себя, стремясь разобраться в противоречиях своего сердца. В этой книге он ставит под сомнение истинность своих высших идеалов и ценностей — Любви и Славы. Все эти сомнения и смятение души поэта особенно характеризуют его как человека переходной эпохи, сближая с другими выдающимися поэтами, такими, например, как его соотечественник Данте Алигьери.
Книга Иисуса Навина, глава 1 Иисус Навин, гл 1
По смерти Моисея, раба Господнего, Господь сказал Иисусу, сыну Навина, служителю Моисея: «Моисей, раб Мой, умер; итак, встань, перейди через Иордан этот, ты и весь народ этот, в землю, которую Я даю им, сынам Израилевым.
Всякое место, на которое ступят стопы ног ваших, Я даю вам, как Я сказал Моисею: от пустыни и Ливана этого до реки великой, реки Евфрат, всю землю хеттов; и до Великого моря к заходу солнца будут пределы ваши.
Никто не устоит пред тобой во все дни жизни твоей; и как Я был с Моисеем, так буду и с тобой: не отступлю от тебя и не оставлю тебя.
Будь тверд и мужествен; ибо ты народу этому передашь во владение землю, которую Я клялся отцам их дать им; только будь тверд и очень мужествен и тщательно храни и исполняй весь закон, который завещал тебе Моисей, раб Мой; не уклоняйся от него ни направо, ни налево, дабы поступать благоразумно во всех предприятиях твоих.
Да не отходит эта книга закона от уст твоих; но поучайся в ней день и ночь, дабы в точности исполнять все, что в ней написано: тогда ты будешь успешен в путях твоих и будешь поступать благоразумно.
Вот, Я повелеваю тебе: будь тверд и мужествен, не страшись и не ужасайся; ибо с тобой Господь, Бог твой, везде, куда ни пойдешь». И дал Иисус повеление надзирателям народа и сказал: «Пройдите по стану и дайте повеление народу и скажите: „Заготовляйте себе пищу для пути, потому что спустя три дня вы пойдете за Иордан этот, дабы прийти взять землю, которую Господь, Бог отцов ваших, дает вам в наследие“».
А колену Рувимову, Гадову и половине колена Манассиина Иисус сказал: «Вспомните, что заповедал вам Моисей, раб Господен, говоря: „Господь, Бог ваш, успокоил вас и дал вам землю эту.
Жены ваши, дети ваши и скот ваш пусть останутся в земле, которую дал вам Моисей за Иорданом, а вы все, могущие сражаться, вооружившись, идите перед братьями вашими и помогайте им, доколе Господь не успокоит братьев ваших, как и вас; доколе и они не получат в наследие землю, которую Господь, Бог ваш, дает им; тогда возвратитесь в наследие ваше и владейте землей, которую Моисей, раб Господен, дал вам за Иорданом – к восходу солнца“».
Они в ответ Иисусу сказали: «Все, что ни повелишь нам, сделаем, и куда ни пошлешь нас, пойдем; как слушали мы Моисея, так будем слушать и тебя; только Господь, Бог твой, да будет с тобой, как Он был с Моисеем.
Всякий, кто воспротивится повелению твоему и не послушает слов твоих во всём, что ты ни повелишь ему, будет предан смерти. Только будь тверд и мужествен!»
Можете подвергнуть меня всему чего я страшился
Христианские стихи запись закреплена
«Не бойся»
«. Не бойся,ибо Я искупил тебя,назвал тебя по имени твоему;ты Мой.
Будешь ли переходить через воды,Я с тобою,-через реки ли,они не потопят тебя;пойдешь ли через огонь,не обожжешься,и пламя не опалит тебя.
Ибо Я Господь,Бог твой. «
Исаия.43:1-3.
Чего ты страшишься дитя дорогое,
Иль думаешь ты не храню Я тебя?
Что,Я-не покров твой на стуже и зное,
За руку твою,не веду Я тебя?
Иль думаешь ты,что забытый ты Мною?
Что ты не начертан на дланях Моих,
Что Я-не растроган твоею слезою
Что Я-не утешу в печалях твоих?
Иль думаешь ты,что могу Я-оставить,
В борьбе непосильной,тебя одного?
Из вражьих сетей,Я могу не избавить?
Оставив в неволе раба Своего?
Иль думаешь ты,что крестом непосильным
Могу твои слабые силы сломить,
Что Я-могу гневаясь мраком могильным
Невинную радость твою омрачить?
Я-Тот,Кто приняв за тебя посрамленье,
Свой тягостный крест на Голгофу понёс!
В мученьях свершая-твоё искупленье,
Безгрешную жизнь Мою в жертву принёс!
Я-Пастырь твой,добрый Кто жизнь полагает
Свою за овец!Кто несёт на руках,
И к сердцу их нежно в любви прижимает
И радость даёт в Своих дивных словах!
Я-Друг твой могучий,навек неизменный,
Я-Брат твой!Я-жизнь!Я-отрада твоя!
В волненьях житейских,Я-мир твой блаженный.
Начало и цель-твоего бытия!
Спаситель Я-твой,и твоё Я-спасенье!
И в жажде твоей Я-живая вода
Я в горестях жизни твоё наслажденье
Не бойся!Утешься!Я-твой навсегда!
Кого же страшишься душой унывая,
Себя ли страшишься?Ведь мой ты теперь
Иль мира страшишься душа дорогая?
Я мир победил!Не смущайся-поверь!
Того-ли,что немощен ты испугался,
Страшишься диавола,злого врага?
Каким-бы он страшным тебе не казался,
Его сокрушила Господня нога!
Когда на борьбу,ты смущённо выходишь,
Ты слаб,но не бойся Я-сила твоя!
Боишься-ль,что с сердцем греховным ты ходишь?
Я-сердце твоё,что живёт для тебя!
Ты всё же боишься?-ведь ты драгоценный
член тела от кости и плоти Моей.
Для Духа Святого,ведь храм ты священный,
Венец Мой сияющий в блеске лучей!
Взгляни на Меня-не страшись,только веруй!
Ко Мне поспеши,уповай на Меня
Проси чего хочешь все блага не мерой,
Тебе ниспошлю в Своей милости Я!
Эльдар Рязанов. Стихи.
У памяти моей дурное свойство,-
любая пакость будет долго тлеть.
Хочу прогнать больное беспокойство,
но не могу себя преодолеть.
Как в безразмерной камере храненья,
в сознаньи — чемоданы и мешки,
в которых накопились оскорбленья,
обиды, униженья и щелчки.
Не в силах изменить свою природу,
я поименно помню всех врагов.
Обиды-шрамы ноют в непогоду.
К прощенью я, простите, не готов.
В самом себе копаюсь я капризно,
на свалке памяти я черт-те что храню.
Обидчиков повычеркав из жизни,
я их в воображеньи хороню.
Быть может, признавать все это стыдно,
и я раскрыл свой неприглядный вид.
Но что же делать, если мне — обидно.
Мое сознанье — летопись обид!
У памяти моей дурное свойство,—
я помню то, что лучше позабыть.
Хочу прогнать больное беспокойство,
но не могу себя переломить.
К фильму «Жестокий романс»
Я, словно бабочка к огню
Стремилась так неодолимо
В любовь, в волшебную страну,
Где назовут меня любимой.
Где бесподобен день любой,
Где не страшилась я б ненастья.
Прекрасная страна — любовь, страна — любовь,
Ведь только в ней бывает счастье.
Пришли иные времена,
Тебя то нет, то лжешь, не морщась.
Я поняла, любовь — страна,
Где каждый человек — притворщик.
Моя беда, а не вина,
Что я — наивности образчик.
Любовь — обманная страна,
И каждый житель в ней — обманщик.
Зачем я плачу пред тобой,
И улыбаюсь так некстати.
Hеверная страна — любовь,
Там каждый человек — предатель.
Hо снова прорастет трава
Сквозь все преграды и напасти.
Любовь — весенняя страна,
Ведь только в ней бывает счастье.
В трамвай, что несется в бессмертье,
попасть нереально, поверьте.
Меж гениями – толкотня.
И места там нет для меня.
В трамвае, идущем в известность,
ругаются тоже, и тесно.
Нацелился было вскочить,
да черт с ним, решил пропустить.
А этот трамвай до Ордынки.
Я впрыгну в него по старинке,
повисну опять на подножке
и в юность вернусь на немножко.
Под лязганье стрелок трамвайных
я вспомню подружек случайных,
забытых товарищей лица.
И с этим ничто не сравнится!
Сентябрь 1986 года
Меж датами рожденья и кончины
(а перед ними наши имена)
стоит тире, черта, стоит знак «минус»,
а в этом знаке жизнь заключена.
В ту черточку вместилось все, что было.
А было все! И все сошло, как снег.
Исчезло, растворилось и погибло,
чем был похож и не похож на всех.
Погибло все мое! И безвозвратно.
Моя любовь, и боль, и маета.
Все это не воротится обратно,
лишь будет между датами черта.
Прожитая жизнь – сложенье чисел:
сумма дней, недель, мгновений, лет.
Я вдруг осознал: я живописец,
вечно создающий твой портрет.
Для импровизаций и художеств
мне не нужен, в общем, черновик.
Может, кто другой не сразу сможет,
я ж эскизы делать не привык.
Я малюю на живой модели:
притушил слезой бездонный взгляд,
легкий штрих – глазищи потемнели,
потому что вытерпели ад.
Я прорисовал твои морщины,
в волосы добавил белизны.
Натуральный цвет люблю в картинах,
я противник басмы или хны.
Перекрасил – в горькую! – улыбку,
два мазка – и ты нехороша.
Я без красок этого добился,
без кистей и без карандаша.
Близких раним походя, без смысла,
гасим в них глубинный теплый свет.
Сам собою как-то получился
этот твой теперешний портрет…
Как тебе я, милый, рад,
мот, кутила-листопад.
Ты, транжира, расточитель,
разбазарил, что имел.
Мой мучитель и учитель,
что ты держишь на уме?
Разноцветные банкноты
тихо по миру летят,
а деревья, как банкроты,
изумленные торчат.
Жизнь безжалостная штука,
сложенная из утрат…
Ты прощаешься без звука,
друг мой, брат мой листопад:
отдаешь родные листья,
ты – образчик бескорыстья.
Успокой мою натуру,
ибо нет пути назад.
Разноцветные купюры
под ногами шелестят…
Я беспечен, я – бездельник,
я гуляю наугад,
а в садах костры из денег
в небо струйками дымят.
Как тебе я, милый, рад,
листопад – мой друг и брат.
Жизнь, к сожалению, сердита,
она не жалует старье.
Одни взлетают на орбиту,
другие катятся с нее.
Таков закон круговорота,
и исключений никаких:
одни уходят за ворота,
иные входят через них.
И те, кто взлезли на орбиту,
и те, кто шлепнулся, упал,
одною, в общем, ниткой шиты…
И у разбитого корыта
у всех на всех – один финал!
Откинешь в сторону копыта,
хоть будь ты вошь, хоть будь ты вождь…
Обратные пути закрыты —
жизнь не воротишь, не вернешь.
Мы отпускаем тормоза…
Кругом весна, в глазах раздолье!
К нам собираются друзья,
а мы готовимся к застолью.
Да будет день – из лучших дней!
Пусть все из нас его запомнят.
Мы в гости ждем своих друзей
и отворяем окна комнат.
Мы накрываем длинный стол,
сердца и двери открываем.
У нас сегодня торжество:
мы ничего не отмечаем.
По кухне, где колдуешь ты,
гуляет запах угощенья.
Бутылки жаждут пустоты,
закуски ждут уничтоженья!
И вот друзья приходят в дом,
добры их лица и прекрасны,
глаза их светятся умом,
а языки небезопасны.
А я давно хочу сказать —
и тут не ошибусь, наверно, —
что если судят по друзьям,
то мы талантливы безмерно.
Да, если мерить по друзьям,
то мы с тобой в большом порядке;
нас упрекнуть ни в чем нельзя,
нас миновали недостатки.
О, если по друзьям судить,
то человечий род – чудесен.
А нам наш день нельзя прожить
без пересудов, шуток, песен.
Беспечно, как дымок, клубясь,
беседа наша побежала,
и почему-то на себя
никто не тянет одеяла.
Стреляют пробки в потолок,
снуют меж нами биотоки.
Здесь совместимостей поток,
в друзьях и сила, и истоки.
Подарку-дню пришел конец,
и гости уезжать собрались.
Незримой нежностью сердец
мы между делом обменялись.
И вот друзья умчались вдаль,
как удаляется эпоха…
Остались легкая печаль
и мысль, что и вдвоем – неплохо!
Я себе не выбрал для прожития
ни страну, ни время, ни народ…
Жизнь мою придумали родители,
ну, а я вот бьюсь который год.
Время оказалось неуютное,
а страна – хвастунья первый сорт,
где обманут лживыми салютами
лопоухий, пьяненький народ.
Белое там выдают за черное,
дважды два там восемь или шесть.
Если существует там бесспорное,
это то, что нечего там есть.
Велика страна моя огромная,
потому и будет долго гнить,
Мертвая, чванливая и темная…
Только без нее мне не прожить.
Не теперь бы и не тут родиться,
да меня никто не опросил,
вот и должен я терпеть, ютиться,
хоть порой и не хватает сил.
Лишь одно меня на свете держит —
что всегда со мною рядом ты,
твоих глаз безудержная нежность,
детская улыбка доброты.
Я не выбрал время для прожития…
И меня охватывает страх,
если б не были умны родители,
мы б с тобой не встретились в веках…
Какие звонкие ребята
пришли в конце пятидесятых,-
худы, крикливы, небогаты,
со свежим чувством, с тонкой кожей,
со словом новым, непохожим;
глаза дерзки, упрямы мышцы,
певцы, актеры, живописцы,
творцы кино и музыканты,
поэты и комедианты.
Какие звонкие таланты!
Теперь, в конце восьмидесятых,
в почете прежние ребята,
богаты и лауреаты,
и телом и душой пузаты,-
пропал их праведный запал.
Теперь, в годах восьмидесятых,
оборотились в доставал.
Какая жалкая расплата!
Как много песен о любви к Отчизне!
Певцы со всех экранов и эстрад,
что, мол, для Родины не пожалеют жизни,
через динамики на всю страну кричат.
Земля не фразы требует, а плуга.
Как ей осточертели трепачи!
Вот мы с землей посмотрим друг на друга
и о любви взаимной помолчим…
Теперь поют с презреньем об Отчизне
певцы со всех экранов и эстрад.
Мол Родина – уродина – их жизни
сгубила поголовно, все подряд.
То славословили, сейчас, танцуя, хают.
О как великолепен их запал!
Неловко, если льстят и если лают,
при этом наживая капитал.
Стране своей отвесив оплеуху,
приятно безнаказанно пинать
край, где родился… И честить, как шлюху,
какая б ни была, родную мать!
Другие статьи в литературном дневнике:
Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.
Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
© Все права принадлежат авторам, 2000-2021 Портал работает под эгидой Российского союза писателей 18+