а это кто мне греет бок лопочет что то сонно
Одев на мятое лицо осмысленности маску,
Я разогнал тяжёлый сон, икнув по-царски.
Вчерашний хмель гудит в костях, желудок пышет жаром,
И, приподнявшись на локтях, я взглядом шарю.
И вижу то-же, что вчера, мой гардероб разбросан,
Окурков смрадная гора под самым носом.
А на столе и под столом, как после долгой битвы,
Разгул, разнос, разбой, разгром, всё перебито.
А это кто мне греет бок, лопочет что-то сонно,
Откуда здесь, кто приволок? А, после вспомню.
А впрочем, вроде ничего, Марина или Лена,
Мне упирается в живот её колено, острое колено.
Халат накинь, он там, в шкафу, а может быть на батарее,
Что, принесла? Ура, живу! Иди, погрею.
Тебе во сколько и куда, однако, опоздала».
Ну что ж, день начат, как всегда, и всё с начала.. Wearing a wrinkled face on the meaningfulness of the mask,
I broke up a heavy sleep, hiccup royally.
Yesterday hops buzzing in the bones, stomach radiates heat,
And up on one elbow, I look whisking.
And I see the same, yesterday, my wardrobe is scattered,
Butts stinking mountain under the nose.
And on the table and under the table as after a long battle,
Rampant, dressing, robbery, defeat, all slaughtered.
And who is my warm side, mutters something sleepily,
From here, who dragged? And, after the recall.
And yet, like anything, Marina and Lena,
I rests in the belly of her knee, acute knee.
Bathrobe Naquin, he is there, in the closet, and maybe on the battery,
What has brought? Hooray, I live! Go pogrom.
Одев на мятое лицо осмысленности маску,
Я разогнал тяжёлый сон, икнув по-царски.
Вчерашний хмель гудит в костях, желудок пышет жаром,
И, приподнявшись на локтях, я взглядом шарю.
И вижу то-же, что вчера, мой гардероб разбросан,
Окурков смрадная гора под самым носом.
А на столе и под столом, как после долгой битвы,
Разгул, разнос, разбой, разгром, всё перебито.
А это кто мне греет бок, лопочет что-то сонно,
Откуда здесь, кто приволок? А, после вспомню.
А впрочем, вроде ничего, Марина или Лена,
Мне упирается в живот её колено, острое колено.
Халат накинь, он там, в шкафу, а может быть на батарее,
Что, принесла? Ура, живу! Иди, погрею.
Тебе во сколько и куда, однако, опоздала».
Ну что ж, день начат, как всегда, и всё с начала.. Wearing a wrinkled face on the meaningfulness of the mask,
I broke up a heavy sleep, hiccup royally.
Yesterday hops buzzing in the bones, stomach radiates heat,
And up on one elbow, I look whisking.
And I see the same, yesterday, my wardrobe is scattered,
Butts stinking mountain under the nose.
And on the table and under the table as after a long battle,
Rampant, dressing, robbery, defeat, all slaughtered.
And who is my warm side, mutters something sleepily,
From here, who dragged? And, after the recall.
And yet, like anything, Marina and Lena,
I rests in the belly of her knee, acute knee.
Bathrobe Naquin, he is there, in the closet, and maybe on the battery,
What has brought? Hooray, I live! Go pogrom.
Песня про Новый год от Юрия Лозы
Песня не новая, из старого.
Раньше чем многим известный «Плот» была написана и исполнена.
Your browser does not support the video tag.
Потом качаться начали,
измазались, испачкались
и дядя мне подушку распорол.
Размещено через приложение ЯПлакалъ
Радуются соседи..те кто пока не едет)))
Размещено через приложение ЯПлакалъ
вот вам про Новый год (но, вроде как, про 2020)
Мне вот эта нравится.
А это из того же альбома, что и Новый Год, Над деревней Клюевкой, Девочкой в баре. И всё это было написано до Плота.
Вот тебе ещё, вспомнить. Лоза в СССР был популярен не меньше Антонова и Пугачёвой.
Юрию Эдуардовичу-уважуха.
А школота только про Плот и слышала, но врядли даже слушала.
Ничего в этом мире не меняется:
В восьмидесятые Лоза сверкнул просто невероятным метеоритом. Да и потом у него было полно очень мелодичных песен со вполне содержательными текстами.
Но именно в восьмидесятые он вышел в самостоятельное плавание с шутливыми песенками, которые пела вся страна. Розенбаум кстати тоже поначалу пел блатной шансон.
Но ведь Лоза может и так.
Как дядя с тётей Томою боролись в детской комнате,
Как дядя тетю Тому поборол.
Потом качаться начали, измазались, испачкались,
И дядя мне подушку распорол.
35 лет назад мы в казарме горланили под гитару эти песни.
Спасибо Лозе.
Размещено через приложение ЯПлакалъ
Ну так Лоза не просто так «выполз», он делал вполне приличные вещи и когда мне было 15-16, он уже много чего насочинял.