асадов что с глазами
С незримыми, но зрячими глазами
В 1964 году я навещал Михаила Светлова в больнице, где он лежал с неутешительным диагнозом, но по своему обыкновению шутил даже в такой невеселой ситуации:
– Рак у меня уже есть, но где же пиво?
Выждав, когда мы остались одни, он сказал:
– Ты можешь сделать мне одолжение? Сегодня пришла стайка чудных молоденьких медсестер с цветами, и они попросили помочь им до-
стать десяток книг стихов. Но вовсе не моих, а Эдуарда Асадова. Они, оказывается, сейчас страшный дефицит. Ты не попробуешь найти несколько его книг?
Он сказал это без тени зависти к Асадову, хотя с некоторой грустцой.
Мне удалось помочь Михаилу Аркадьевичу, но не без усилий. Вот какая у Асадова была популярность! В массовости он обошел не только автора «Гренады», но, пожалуй, и нас, шестидесятников. Его читали даже те, кто раньше и в стихи не заглядывал, если, конечно, их не задавали в школе.
В чем был секрет его успеха? Он писал простым, доходчивым языком, без формальных изощренностей, без перегруженности культурными ассоциациями. Его стихи, при всей их дидактической лубочности, задевали чувства простодушных читателей, а особенно одиноких девушек, оставивших родителей в деревнях и провинциальных городках и на каждом шагу убеждавшихся, что не только Москва слезам не верит, но и любой мало-мальски индустриализированный город. В самых банальных житейских ситуациях, которые, казалось бы, не заслуживали внимания искусства, Асадов отыскивал самые болевые точки и участливо отзывался на эту боль.
К сожалению, ему не всегда удавалось преодолевать банальность художественностью, находить свежие, незаемные слова. Возьмем, к примеру, одно из его самых-самых переписываемых стихотворений – «Ночь» (1961).
«Как только разжались объятья, Девчонка вскочила с травы, Смущенно поправила платье И встала под сенью листвы. / Чуть брезжил предутренний свет, Девчонка губу закусила, Потом еле слышно спросила: – Ты муж мне теперь или нет? / Весь лес в напряжении ждал, Застыли ромашка и мята, Но парень в ответ промолчал И только вздохнул виновато… / Видать, не поверил сейчас Он чистым лучам ее глаз. Ну чем ей, наивной, помочь В такую вот горькую ночь?! / Эх, знать бы ей, чуять душой, Что в гордости, может, и сила, Что строгость еще ни одной Девчонке не повредила. / И может, всё вышло не так бы, Случись эта ночь после свадьбы».
Всё тут просто, как в комиксе, и страдальческая реплика девушки будто вписана в маленькое облачко возле ее губ. А последние строчки «И может, всё вышло не так бы, Случись эта ночь после свадьбы» печаталась даже заглавными буквами. Почему же над этим простеньким до схематичности стихотворением ревмя ревели девчата? Да потому, что Асадов неравнодушно заметил вопиющую типичность подстерегающей их беды и по-отцовски предостерег от легковерности, пожалел, сказал слово поддержки.
Кто-то высокомерно назвал Асадова поэтом «пэтэушников и лимиты», но разве это не люди? И для них его стихи были неожиданно найденной спасительной теплотой, подсказкой, как преодолеть одиночество, как сделать карьеру, но и совесть сохранить, кому можно верить в любви, а кому нет. Раньше в молодежных общежитиях гуляли рукописные тетрадочки самосоставленных крошечных антологий, где главенствовали стихи Асадова, наряду с песнями из кинофильмов. Кстати, до сих пор его книги раскупаются, и не только в России. Я видел их на прилавке в Берлине рядом с рестораном «Пастернак». Значит, они кому-то по-прежнему помогают жить.
Да, Асадов шел за читателем, но не учил ничему недоброму, и ничего плохого не было в том, что над его стихами растроганно плакали. Не он виноват, что молодые люди спивались, завязывали на головах целлофановые пакеты, чтобы надышаться клеем «Момент», убивали друг друга или самих себя. Напротив, я уверен, он удержал многих от пессимизма, от подлостей или даже от самоубийства. «Шантаж сентиментальностью» – презрительный французский оборот – к Асадову не относится, потому что он не был циником, а недостаточно тонкий вкус – это другая и очень распространенная болезнь. Ей подвержен и я сам, потому что хотел бы писать сразу для всех, а тогда невольно становишься банальным, ведь многие люди, увы, нуждаются в том, чтобы им напоминали именно избитые истины. Но нередко такое старательное учительство в расчете на массы выходит за рамки искусства.
Эдуард рос в семье учителей. После смерти отца вместе с матерью переехал из Средней Азии в Свердловск, где жил его дед Иван (Ованес) Калустович Курдов, в юности бывший секретарем Н.Г. Чернышевского. Дед много рассказывал о каменной несгибаемости этого человека, ставшего для внука учителем стойкости. Рассказы деда пригодились Эдику, когда в 1941 году сразу после школы он ушел добровольцем на фронт и стал «огневиком» в артминометном дивизионе: сначала наводчиком, потом и командиром орудия, а после краткосрочных курсов командиром батареи «Катюш». Воевал на Волховском, затем на 4-м Украинском фронте. В 1944 году под Севастополем получил осколочное ранение в лицо, но, еле разбирая дорогу и временами теряя сознание от потери крови, все-таки довел грузовик со снарядами до артиллерийских позиций. После этого ему уже не смогли спасти глаза, и он, как сам написал в поэме «Снова в строй», провалился навсегда «в черную бархатную тьму».
Впервые я увидел его после войны на спектакле по пьесе Андрея Глобы о Пушкине, которого блистательно играл Всеволод Якут. Эта игра завораживала. А в зале меня поразил молодой человек с черной полумаской на лице, полностью закрывающей глаза, чьим поводырем была благородной внешности девушка. Я никогда прежде не видел слепого человека в театре. Не знал, кто это, но оказался рядом с ним в очереди у гардероба, после того как он отбил ладоши, поднявшись с места вместе со всем залом и бесконечно вызывая Якута.
– Якут в роли Пушкина – это для меня самое большое театральное потрясение в Москве! Да и для меня ли одного! – лихорадочно говорил он своей спутнице. – А Москву, как я уже понял, не просто потрясти.
Но ему тоже суждено было потрясти Москву. Пусть не Москву, скептически искушенную и воспитанную совсем на других поэтах, но Москву, часто еще не прописанную в Москве, приезжую, которая укладывала асфальт, таскала тяжести, ворочала ломами, скалывала лед, белила стены, управляла кранами, строила новые станции метро, гостиницы и аэропорты.
Я написал когда-то о рабочей молодежи: «А за девчоночьими замашками – / пара асадовских строк под кудряшками». Эдик, с которым мы тогда дружески общались, на меня обиделся. Но я же был озабочен не тем, что девчонки его читают, а тем, что им одним ограничиваются, не замечая рядом с собой, может быть, неузнанного Алешу Карамазова.
Как-то я поселил у себя на даче молодого поэта по фамилии Петухов, отчисленного из Литинститута, уговорил ректора Сергея Есина восстановить его. Когда умер один из моих ближайших друзей и учителей в поэзии Владимир Соколов, я прилетел из США на похороны. Наскоро принял душ и переоделся. Садясь в машину, заметил, что Петухов совершенно индифферентно наблюдает за мной, вовсе не собираясь проститься с одним из лучших современных поэтов России.
– Ты что, не поедешь на похороны Соколова?
– А зачем? Я его лично не знал. Из стихов кое-что, правда, попадалось. Но это всё дела вашего поколения, – вяло пожал плечами этот кандидат в гении, не понимая, что гении из ничего не вырастают.
Из госпиталя Асадов решил послать свои стихи К.И. Чуковскому. До войны Эдик прочитал его статью о переводах Анны Радловой из Шекспира и убедился, что автор веселых детских книжек еще и жесткий и зубастый критик. «Статья была настолько умной, едкой и беспощадной, что от бедной переводчицы, я думаю, остались лишь туфли да прическа». Ответ пришел почти через месяц:
«Дорогой Эдуард Аркадьевич! (Это я-то Эдуард Аркадьевич, в мои двадцать лет!)
…От души благодарю Вас за письмо и за доверие. Однако же сразу должен предупредить, что, оценивая стихи, не кривлю душой и не стараюсь «подсластить пилюлю», как бы ни была она горька. Тем более с Вами. Тут я считал бы это просто кощунственным».
Ну а дальше, после такого «предупредительного грома», блеснула и молния. От посланных мною стихов остались, пожалуй, только моя фамилия и даты.
Самым же неожиданным был вывод: «…Однако, несмотря на всё сказанное выше, с полной ответственностью могу сказать, что Вы – истинный поэт. Ибо у вас есть то подлинное поэтическое дыхание, которое присуще только поэту! Желаю успехов. К. Чуковский».
Асадов никогда не оправдывал сталинских преступлений, но тяжело переживал распад СССР, когда вдруг всё пошло на продажу: «Скажи мне: что с тобой, моя страна? К какой сползать нам новой преисподней, Когда на рынках продают сегодня Знамена, и кресты, и ордена?!»
Я сделал оплошность, не включив стихи Асадова в антологию «Строфы века», и дал ему слово исправить эту ошибку. «Без меня народ неполный» – сказано у Андрея Платонова. Так и без Асадова была бы неполной антология русской поэзии.
Чтобы видеть суть, не нужны глаза: почему поэт Эдуард Асадов ходил с черной маской на лице
Поэзию Эдуарда Асадова мы не проходили в школе. Но я видела его пронзительные и трогательные строчки в старом мамином песеннике (толстая тетрадь, куда записывались песни и цитаты).
Когда я захотела узнать поближе о жизни этого человека, мне на помощь пришел интернет. Я увидела очаровательного кареглазого парня черно-белых старых фотографиях. И дедушку с черной повязкой на лице.
Я стала искать информацию — что случилось с поэтом? И нашла то, от чего на миг у меня перехватило дыхание, а потом слезы хлынули градом. И то, с чем не могу не поделиться с вами.
Родители Асадова трудились в местной школе, обучая детей грамоте. Но беда пришла в их дом, и не от шальной пули зачинщиков революции. Отец Асадова скончался от кишечной непроходимости в 31-летнем возрасте.
Интеллигентная среда пропитывала Эдуарда Асадова тягой к творчеству и самоотверженному труду.
За короткий промежуток времени он участвует в сражениях на Северо-кавказском, Украинском и Ленинградском фронтах.
26 суток врачи боролись за жизнь бойца. Они спасли ему жизнь, но не сумели спасти зрение.
То, что будущий поэт выжил — несмотря на страшное ранение — придало его творчеству огромный импульс. Он стал писать стихи и днем, и ночью. И поставил перед собой цель — поступить в Литературный институт. Как ослепший Асадов мог получить высшее образование?
И тут снова вмешалась судьба.
Эдуарда Асадова не стало в 2004 году, в возрасте — 80 лет.
Эдуард Асадов
Эдуард Асадов никогда не стеснялся черной повязки на глазах. Считал, что душевная слепота куда страшнее физической.
Родился в 1923 году в Туркмении, в семье учителей. В конце 1930-х семья переехала в Москву, он закончил школу и получил аттестат зрелости. Через неделю началась война. Асадов воевал в подразделениях гвардейских минометов («катюши»). Сначала – под Ленинградом. Был наводчиком орудия. Потом офицером, командовал батареей на Северо-Кавказском и 4-м Украинском фронтах. В битве за освобождение Севастополя в ночь с 3 на 4 мая 1944 года был тяжело ранен от осколков разорвавшегося рядом артиллерийского снаряда. В результате ослеп на всю жизнь.
Ранение, приведшее лейтенанта Асадова к полной слепоте, обострило его внутреннюю жизнь, научив молодого человека «разгадывать сердцем» малейшие движения души – своей и окружающих. То, что не замечал зрячий человек, поэт видел четко и ясно. И сопереживал, что называется «на разрыв».
Асадов полностью состоялся как поэт. Он сумел стать нужным не десяткам, сотням или тысячам людей, а миллионам по России, странам бывшего СССР. Его стихи о любви и остальные переведены на украинский, татарский, армянский, эстонский и другие языки. Он универсальный поэт. Его читает не только советское поколение, но и молодежь 21 века; не только рабочие, но и видные деятели столиц.
С начала 1960-х годов поэзия Эдуарда Асадова приобрела широчайшее звучание. Его книги, выходившие 100-тысячными тиражами, моментально исчезали с прилавков книжных магазинов. Всего вышло 60 поэтических сборников Асадова, в которые в разные годы вошли такие широко известные его поэмы, как «Снова в строй», «Шурка», «Галина», «Баллада о ненависти и любви». Так же пользуются спросом его стихи о любви.
Трусиха
© OKORIS УРАЛЬСКИЙ ЦЕНТР ГЛАЗНОГО ПРОТЕЗИРОВАНИЯ
г. Челябинск, ул. 40 лет Октября, д. 15/1,1 этаж.
+7 (351) 776-12-26 okoris@yandex.ru
Мед. лицензия № ЛО-74-01-003927 от 19.01.2017
ПОЭТ НЕУСТРОЕННЫХ БАРЫШЕНЬ
Наверное, в СССР не было поэта более популярного в народе. Асадов постоянно гастролировал по Союзу, давая в каждом городе по три-четыре концерта. И везде был аншлаг, полные залы.
При этом, я никогда не встречал поклонников поэта Асадова в живом виде. Могу лишь составить психологический портрет на основе стихов. Причем, портрет исключительно женский.
Чтобы любить поэзию Асадова нужно совершенно не разбираться в стихах, обладая при этом чувствительной натурой. Нужно быть немного наивной в жизненном плане (отсюда любовь к этим стихам у девочек-подростков). При этом требуется быть доброй, душевно открытой, и, о, ужас!, не слишком красивой.
Существуют ли сейчас такие женщины? Судя по тому, что после некоторого перерыва нас опять накрыл поток изданий Асадова, такие женщины есть. И они хотят любви, не прощают предательства, предельно серьезно относятся к французским поцелуям.
Вот только нет сейчас поэта, который бы в предельно доступной форме проговорил за них то, что сами они сформулировать не могут.
А вообще Асадов чудо если не поэзии, то героизма повседневного выживания. Вдумайтесь: на протяжении 60 лет человек не видел света белого!
Трагедия произошла в ночь с 3 на 4 мая 1944 года.
В бою под Севастополем батарея Асадова была уничтожена. Остались бесполезные без орудий боеприпасы. Зато на другой батарее, нуждались как раз в них. И Асадов туда боеприпасы повез. По открытой, со всех сторон простреливающейся равнине.
Осколком снаряда парню снесло полчерепа. В таком состоянии Асадов, тем не менее, довел грузовик до места назначения.
Врачи потом удивлялись: как он выжил? Как?
Начались скитания по госпиталям, Асадова перевозили с места на место. Мамашаи – Саки – Симферополь – Кисловодск – Москва – 12 операций: таков путь скитаний. В Москве врачи вынесли приговор: «Впереди будет всё. Всё, кроме света». Асадову сохранили жизнь, но не смогли спасти глаза. На его лице появилась черная полумаска.
Уже на больничной койке Асадов нашел жену. Молодой герой пользовался популярностью, девушки не вылезали из его палаты. Шестеро из них предложили руку и сердце.
Асадов расписался с артисткой Ириной Викторовой.
Насколько был неудачен этот брак, свидетельствует следующее: Асадов признавался, что одно из самых популярных его стихотворений «Они студентами были» (о супружеской измене) пережито на собственной шкуре.
Чтобы видеть суть, не нужны глаза: почему поэт Эдуард Асадов ходил с черной маской на лице ( 4 фото )
Поэзию Эдуарда Асадова мы не проходили в школе. Но я видела его пронзительные и трогательные строчки в старом мамином песеннике (толстая тетрадь, куда записывались песни и цитаты).
Когда я захотела узнать поближе о жизни этого человека, мне на помощь пришел интернет. Я увидела очаровательного кареглазого парня черно-белых старых фотографиях. И дедушку с черной повязкой на лице.
Начну с краткой биографии поэта:
В барнауле он встречает очаровательную девушку Лиду. Пара женится в 25-летнем возрасте и переезжает жить на юг Туркменской ССР, в город Мары. Здесь, в 1923 году рождается маленький Эдуард.
Отец и мать Эдуарда Асадова
Его отец завязывает с бунтарством и даже меняет фамилию на Асадов. а имя на Аркадий, как делали многие армяне, чтобы не выделяться своим происхождением.
Родители Асадова трудились в местной школе, обучая детей грамоте. Но беда пришла в их дом, и не от шальной пули зачинщиков революции. Отец Асадова скончался от кишечной непроходимости в 31-летнем возрасте.
Прощай, Азиатское солнце
Интеллигентная среда пропитывала Эдуарда Асадова тягой к творчеству и самоотверженному труду.
Мальчик начал писать стихи в 8 летнем возрасте. В 16 лет он вместе с мамой переезжает жить в Москву, заканчивает в мае 1941 года школу. Еще не стихла музыка выпускных вечеров, как в июне начинается война.
Асадов уходит на фронт
За короткий промежуток времени он участвует в сражениях на Северо-кавказском, Украинском и Ленинградском фронтах.
Битва на крымском побережье, за Севастополь, оказалась для Асадова роковой. Крупный осколок снаряда разбил парню переносицу и лишил глаз. В полуобморочном состоянии, юноша сел за руль грузовика и доставил боеприпасы до места назначения.
26 суток врачи боролись за жизнь бойца. Они спасли ему жизнь, но не сумели спасти зрение.
Творческий прорыв и личная жизнь
И тут снова вмешалась судьба.
Одна из девушек, которые навещали его в госпитале, стала помогать Эдуарду. Она читала ему главы и параграфы из учебников, а затем и вышла за него замуж. Супругу звали Ирина, она играла на сцене Детского театра. В 1955 году у пары родился сын Аркадий, который в настоящее время живет в Москве.
Второй женой Асадова стала Галина Разумовская, известная московская актриса.
