безумие бладборн что это
Озарение Bloodborne
Предупреждение: далее присутствуют спойлеры многих неожиданных моментов Bloodborne.
Никого не удивит, что Bloodborne была создана под значительным влиянием мастера ужасов Г. Ф. Лавкрафта, основная тема произведений которого – незначительность человека во вселенной, полной гораздо более великих и ужасных созданий, чем нам вообще когда-либо суждено стать. Однако, Лавкрафт по очевидным причинам не работал над видеоиграми, а когда человек потребляет интерактивный медиа-продукт, раскрыть эту тему гораздо сложнее.
В Bloodborne From Software требовалось найти способ интегрировать в геймплей знания и их влияние, иначе тема казалась бы скучной и заурядный. В итоге у команды получилось нечто действительно подходящее, элегантное и тихо пугающее. Механика “Оозарения” – одна из наиболее уместных, поразительных с точки зрения сюжета и убедительных геймплейных фишек в видеоиграх.
Немного побродив вокруг и неоднократно погибнув (в большинстве случаев) игрок, наконец, получит свою первую порцию Озарения. Для этого есть два варианта. Скорее всего, игрок столкнется с одним из двух “первых боссов” игры, Церковным Чудовищем или Отцом Гаскойном, нахождение каждого из которых дает по одному очку Озарения. Также можно найти предмет под названием “Знание Безумца” на трупе в начале игры.
Знание Безумца (и его более мощная версия, Мудрость Великих) – своего рода потребляемый предмет, дающий Озарение (подобно Человечности в Dark Souls). В игре Озарение представлено в виде глаза, потому что оно буквально влияет на то, что игрок может увидеть.
После получения Озарения игра начинает меняться как явно, так и незаметно. Кукла во Сне Охотника, единственный способ повысить параметры игрока, просыпается и становится доступной для взаимодействия. Именно так Bloodborne отражает природу своего мира: все, что вы видите вокруг себя, может в прямом смысле слова меняться по мере получения вами знаний. Иногда в лучшую, иногда в худшую сторону.
Степень влияния Озарения на мир игры остается незаметной до определенного момента, когда враги в зависимости от его значения начинают использовать различные атаки или приближаться к игроку разными путями. Например, Церковный врач вооружен светящимся фонарем, который при достаточном уровне Озарения стреляет в игрока тайными зарядами. Аналогично, Церковные врачи перед комнатой босса Викария Амелии, вооруженные гигантскими распятиями, при высоком значении Озарения игрока получают кровавую ауру, вызывающую Безумие. Таким образом тема “запретного знания” усиливается – враги буквально пытаются наказать игрока за то, что он знает слишком много.
Кроме того, механика Озарения – отличный способ поощрять игроков не накапливать слишком много валюты. И если Отголоски Крови никак не влияют на врагов и взаимодействие игрока с миром, то Озарение очень даже влияет, к тому же это прекрасный способ получить множество предметов, недоступных другими путями. Кроме того, Озарение тратится на вызов помощи в кооперативе, подобно Dark Souls, поэтому повышенная враждебность врагов и всего мира может рассматриваться как призыв From Software поменьше жадничать при использовании этой механики (Bloodborne и ее предшественницы местами сильно заточены под кооператив). Также Озарение позволяет приобретать доспехи и другое снаряжение – и это вообще единственный способ купить доспехи.
Вдобавок, Озарение определяет два статусных эффекта Bloodborne: чудовищность и безумие. Чудовищность определяет силу физической атаки игрока при использовании Когтя чудовища или Сгустка крови чудовища. Трата Озарения повышает Чудовищность, делая игрока более смертоносным. Накопление Озарения снижает Чудовищность, поэтому “потеря” знаний делает персонажа сильнее. Это идеально соответствует сумасшествию, к которому может привести Озарение: в описании Знания Безумца указано, что “тайное знание”, даруемое предметом, “сводит с ума”.
Аналогичным образом, каждое очко Озарения снижает сопротивление Безумию. Определенные враги вызывают Безумие, местную версию эффекта Кровотечения из Dark Souls. На экране появляется шкала, по заполнении которой игрок начинает получать значительный урон. Хотя с тематической точки зрения Безумие в Bloodborne более релевантно, чем Кровотечение в Dark Souls. Проще говоря, чем больше вы знаете, тем более вы безумны.
Чем выше у игрока Озарение, тем больше он уязвим для Безумия. Эта тема непосредственно позаимствована из произведений Лавкрафта. В его Мифе о Ктулху было достаточно просто посмотреть на Древних Богов, чтобы сойти с ума, и Bloodborne искусно отразила эту концепцию в геймплее. Трата Озарения также повышает сопротивление Безумию, что является довольно полезным эффектом – некоторые места с низким сопротивлением Безумию пройти практически невозможно.
Зачем же тогда нужно высокое значение Озарения? На самом деле оно и не нужно. В конечном итоге знание во вселенной Bloodborne запретно и стало в буквальном смысле погибелью множества ключевых персонажей. Людвиг, Лоуренс и Мастер Виллем были фактически уничтожены знанием. В DLC The Old Hunters мы видим, как Людвиг и Лоуренс стали жуткими чудовищами, а эксперименты Виллема со знаниями Великих превратили его в непонятное нечто, которое может лишь указать на озеро, содержащее кульминацию его неудачных экспериментов (Рома, Праздного Паука). Поэтому Bloodborne буквально не хочет, чтобы вы что-то знали. Она не хочет, чтобы у вас было много Озарения – в этом случае игра будет значительно сложнее.
Однако, с Озарением игрок начинает многое видеть и слышать. Зимние фонари, жуткие враги с головой в виде мозга в Кошмарах, при достаточном значении Озарения начинают фальшиво петь. По всему Ярнаму можно услышать крик ребенка (это в любом случае происходит по достижении локации Лофта Мерго, но если набрать 99 единиц Озарения раньше, то крик можно услышать везде, кроме Сна Охотника). Огромные, жуткие Амигдалы становятся видимыми – прилипшие к зданиям Ярнама твари, будто бы высасывающие из них жизнь. Герман, старый охотник во Сне, начинает бормотать, рассказывая фрагменты сюжета игры.
Озарение усложняет игру, но делает мир Ярнама гораздо более интригующим. Это центральный геймплейный и сюжетный прием не только в Bloodborne, но и во всей серии Souls вообще: чтобы больше узнать, мы должны преодолевать все более сложные испытания. Озарение берет эту идею на уровне микрокосмоса и реализует ее в механике геймплея. С большими знаниями игра становится сложнее, но гораздо интереснее. Ужас Bloodborne работает не только на уровне человеческого отвращения, но и на уровне естественного инстинкта любопытства. Что это там, вдалеке? С Озарением вы это узнаете, но скорее всего, предпочли бы не узнавать.
Хотите что-то сказать про Bloodborne и механику Озарения? Пишите в комментариях!
Всегда в сатане: как мы сходим с ума по Bloodborne
Практически все члены редакции Disgusting Men, у которых есть PS4, полностью погрузились в мир Bloodborne. Держать в себе такое количество эмоций невозможно, поэтому Игорь Белкин, Вячеслав Мостицкий, Петр Сальников и Илья Овчаренко попытались объяснить, чем им там понравился город Ярнам и его окрестности.
Вячеслав Мостицкий: Охотник 84 уровня по имени Sir Swaggerrio смотрит на меня грустными уставшими глазами, а счетчик справа от его физиономии говорит мне, что я проиграл в Bloodborne 58 часов. Примерно 10 из них я провел, обхватив голову руками и судорожно соображая, что мне дальше делать и как победить этих ужасных, мерзких и кровожадных уродов. Да, Bloodborne – это один из лучших видеоигровых опытов за последние несколько лет. Даже Destiny, в которую я погрузился с головой на 130 часов, не вызывает такого трепетного ужаса и неподдельного восхищения.
Позади четырнадцать поверженных в одиночку боссов, а на горизонте маячит еще парочка финальных. Я знаю, как до них добраться, и я знаю, что в данную конкретную секунду они точат свои клыки и фантазируют, как разорвут моего персонажа на кусочки. Но я попросту боюсь идти к ним. Не сейчас. Сначала нужно убедиться, что ты исследовал каждый доступный тебе уголко Ярнама и его окрестностей, закупился всеми необходимыми предметами (при этом ты не знаешь, что тебе пригодится в битве!) и выполнил все побочные квесты. И только тогда, решительно выдохнув, ты переступаешь туманную стену и достаешь Ludwig’s Holy Blade.
Да, это все еще безжалостно сложная игра. Но вот что мне нравится в Bloodborne, так это то, что она по-честному сложная. Когда ты умираешь, ты точно знаешь, от чего и как. Ты умираешь потому, что сам идиот, а не из-за нечестных правил игры. Иногда кажется, что перед тобой непреодолимая преграда, хочется отложить джойстик и никогда не возвращаться в это логово страха и полного безумия. А вечером того же дня ты победоносно ставишь ногу на бездыханный труп какой-нибудь твари. PREY SLAUGHTERED.
Еще одна важная причина, по которой я полюбил Bloodborne – это игра про тотальное, необъяснимое и всепоглощающее зло. В последнее время в видеоиграх такого очень не хватало. Дурацкцие пришельцы или роботы надоели и стали настолько привычной декорацией, что ты перестаешь уделять им внимание. А в Bloodborne каждая живая тварь – это враг в полном смысле этого слова, кровожадное чудище, которое издает нечеловеческий вопль и кидается на тебя с красными глазами с одной целью – выпотрошить. И эта враждебная, окутанная тайной атмосфера распространяется и на весь мир игры – удивительно, но это покинутое богом (и почти всеми здоровыми людьми) место завораживате своей утраченной красотой, привлекает своим уродством. Умберто Эко пару лет назад опубликовал труд, посвященный концепции красоты и уродства в Средневековье. Эти два, казалось бы, противоположных понятия абсолютно равны по своей значимости и оказывают одинаковое влияние на человека. Так вот, Bloodborne – это торжество всего некрасивого, отталкивающего и мерзкого, которое привлекает наше внимание не меньше любой красоты и гармонии.
Ну и последнее. Очень приятно осознавать, что Bloodborne не держит тебя за дурака. Она уверена, что ты сам во всем разберешься, поймешь, как тут все устроено и что происходит, и не будешь ныть по поводу отсутствия всплывающих подсказок и чекпоинтов. Миядзаки и его творение относятся к своей аудитории с огромным уважением, и это очень важное качество в современной индустрии. Мне очень хочется, чтобы подход From Software – в геймдизайне, в визуальном стиле, в технологиях – адаптировали под себя как можно больше студий. Bloodborne – это настоящий монумент всей культуре видеоигр. Ну и главная причина наконец-то купить PlayStation 4, если вы по каким-то причинам еще этого не сделали.
Игорь Белкин: Я ненавижу Demon’s и Dark Souls. Я честно пытался в них играть, делал три подхода по 10 попыток, — нет, ничего, вообще. Казалось, я наигрался в японские хардкорные игры лет 7-8 назад, в эпоху PS2, и больше уже не могу, хватит.
Когда я смотрел на Bloodborne на E3 и слушал комментарии Миядзаки о том, что вообще-то во время прохождения 20-минутного куска игры «мы умерли раз 30, но это демо, и здесь нельзя умереть», — я твердо сказал себе: «Нет, играть в это я не стану ни за что». Ну не хочу я игру, которая будет меня унижать и заставлять себя чувствовать ничтожеством раз от раза; не хочу превозмоганий; не хочу боли. Хочу, чтобы в меру сложно, но весело. Не хочу Bloodborne.
Черт подери, может что-то в этом есть? Может, попробовать? Я попробовал. И искренне считаю Bloodborne одним из главных кандидатов на лучшую игру года и одной из лучших игр в библиотеке PS4 в принципе.
На определенном этапе (почти сразу, то есть) я перестал использовать баг — что сильно увеличило сложность игры; я начал писать разным людям — в основном, правда, Петру, — «Чувак. Я только что в третьем данже ВСРАЛ 250 ТЫСЯЧ ДУШ!» «А зачем ты их копил?» — спросил меня Петр. «Ну я хотел сразу и катану купить, и прокачать…», — начал было отвечать я, и понял, какую глупость совершил. Боль, страдания, загрузки по 50 секунд и куча потерянных ресурсов, — но я хотя бы теперь понимаю, как в это играть. Ну и когда становится совсем печально, — я возвращаюсь на первые локации, чтобы подлечить израненное чувство самоуважения.
Чертова игра. Ненавижу.
Пойду поиграю в нее еще.
Механика Bloodborne устроена довольно просто: для победы вам нужно оперативно запомнить все движения противника и бить в те секунды, когда враг промахивается или прерывается, чтобы отдышаться. Звучит действительно элементарно, но на практике оказывается, что для исполнения этого трюка вам потребуется фотографическая память и молниеносная реакция — чтобы вовремя выскакивать из-под ножа. Это драки на таймингах, когда один постоянно пытается поймать другого на малейшей ошибке — звучит весьма тривиально, но в действии смотрится и ощущается потрясающе. Особенно яркая хореография происходит как раз в кооперативе; особенно когда в лицо летит «х*еверть».
Сейчас уже более-менее все знают байку о том, что идейный лидер всех «Soulsborne»-проектов Хидетака Миядзаки в детстве очень любил англоязычное фентези, но плохо понимал язык, улавливал какие-то основные вещи, а детали придумывал сам. Это ощущение неведения и самостоятельного заполнения пробелов, этот, по всей видимости, детский импринт, японец спроецировал на все до единого свои проекты. Трюк сработал — и заодно сыграл важную роль в продвижении предыдущих игр From Software; так происходит и сейчас с Bloodborne. Посмотрите, сколько видео с YouTube посвящено разборам сценария и бэкграунда игры; люди ищут отсылки к традициям различных культур, литературе, спорят о подтексте. Официальную трактовку сюжета мы, скорее всего, не увидим никогда, потому что так сломается вся интрига, — а то, что есть в интернете, лишь догадки фанатов. Это здорово, потому что в конечном счете у каждого из нас более-менее своя Bloodborne.
Илья Овчаренко: From Software всю жизнь делали игры не для меня. Сложные, заковыристые, требующие много терпения и времени. Я уже почти с этим смирился, когда анонсировали Bloodborne. Выработанная за годы в геймдеве чуйка заорала благим матом, утверждая, что это будет нечто. И она не ошиблась — Bloodborne словно
специально подогнанная под меня Dark Souls: с прекрасным сеттингом, быстрая, красивая, активная и удивительная. То что игра умеет постоянно удивлять, да так, что сидишь с открытым ртом — краеугольный камень успеха. Если не обращаться к интернету за прохождениями, вы ни раз воскликните от неожиданности перед экраном. Готовьтесь рассказывать истории, готовьтесь погибать и снова подниматься, готовьтесь рычать в бессилии и танцевать от радости, когда убьете первого босса. Bloodborne это эмоциональный генератор. И это надо ценить со всей силы!
Танцы на крови: разбираем мифологию Bloodborne. Часть 1
Хидэтака Миядзаки всегда был беспощаден к игрокам. И речь тут вовсе не о сложности его игр. Начиная с Demon’s Souls он выстраивает маниакально проработанные и невероятно притягательные миры, которые при этом жестоко прячут от игроков свои тайны. Лишь тщательное исследование, вдумчивое чтение описаний каждой безделушки в инвентаре и десятки, если не сотни часов осмысления могут помочь в раскрытии этих тайн.
Такой получилась и Bloodborne. Отбросив ограничения жанра фэнтези и обратившись за вдохновением к творчеству Лавкрафта, Миядзаки выстроил настолько безумную и запутанную вселенную, что даже для поверхностного понимания происходящих событий игру нужно тщательно пройти несколько раз. Многое намеренно остается недосказанным, а некоторые факты можно опровергнуть столь же убедительно, сколь и подтвердить.
Но нас это не остановило — истина где-то рядом.
Внимание, спойлеры! Без них в этом тексте никак было не обойтись.
Жажда крови насыщает нас
Все беды и несчастья Ярнама уходят корнями в глубокую древность и цивилизацию Птумеру, созданную «обладающими нечеловеческими способностями существами, открывшими мудрость жуткой Истины». Как сложилась судьба птумериан — загадка; далеким предкам ярнамцев удалось найти лишь обветшалые лабиринты, оставшиеся от забытого народа.
Из лабиринтов люди вынесли множество странных артефактов, но гораздо важнее то, что там были обнаружены некие беспозвоночные, названные фантомами. В игре они именуются следами Истины, а в описании предмета «зов истины» говорится, что «фантомы использовались для достижения высших слоев тьмы, хотя дотянуться до внешних границ космоса с их помощью не удавалось». Изучением фантомов и найденных в лабиринте предметов занялись в созданной специально для этого академии Бюргенверт.
В процессе исследований люди узнали, что птумериане с помощью фантомов контактировали с некими существами божественной природы, именуемыми Великими. Эти существа и открыли им Истину. С того момента поиск Великих, видимо, стал главной задачей академии. Неясной была лишь цель поиска. Согласно описанию Великой Чаши Птумеру Айилл, «когда-то птумериане были скромными хранителями дремлющих Великих. А вот их потомки посчитали себя вправе назваться их предводителями». Возможно, это и есть намек на изначальные планы академии относительно Великих.
Но всего вероятнее, что это отсылка к судьбе самих птумериан. В их лабиринтах можно найти и проклятые чаши, в описании которых говорится, что проклятия вызываются гневом Великих. Быть может, их гнев и уничтожил цивилизацию, хотя это вполне может оказаться намеком на природу чумы, с которой мы сталкиваемся в Ярнаме.
Прорыв в поиске Великих произошел, когда в лабиринтах обнаружился медиум, открывший предкам ярнамцев тайну кровослужения, или исцеления крови, — об этом при встрече рассказывает нам бывший охотник Альфред. Скорее всего, медиумом оказалась королева птумериан Ярнам, которую можно встретить на последнем уровне лабиринта. На это указывает то, что город назван в ее честь, да и построен он, по словам Альфреда, прямо над лабиринтами.
Сам же обряд кровослужения, видимо, представлял собой переливание крови. На это намекает стартовый ролик, в котором главный герой соглашается на то, чтобы ему перелили немного ярнамской крови. Но что за кровь использовалась для переливания? В высокоуровневых лабиринтах можно отыскать очень редкую кровь Великих, и именно ее, наверное, использовали предки ярнамцев.
Их воля слаба
Открытие кровослужения повлекло за собой основание церкви исцеления, отколовшейся от академии. Раскол произошел от того, что директор академии, мастер Виллем, выступил категорически против использования крови древних, увидев в ней большую опасность: «Мы рождаемся из крови, воспитываемся кровью и умираем от крови».
Учитывая, сколь близко птумериане контактировали с Великими и какое место в их культуре занимали обряды крови, кровослужение виделось логичным способом установить контакт. Но Виллем считал, что тут нужен более тонкий подход и что кровь далеко не обязательна для установления связи: «Ректор Виллем гордился бы рунами Кэрилла, ведь они совершенно не зависят от крови». В описании к предмету «мудрость великих» говорится, что Виллему было озарение: «Мы мыслим в самой базовой плоскости; что нам нужно, так это больше глаз».
Под «глазами», скорее всего, понимаются озарения. В игре они описаны как уровень нечеловеческих знаний, которые, однако, вызывают безумие. Впрочем, глаза в физическом смысле Виллем тоже собирал — академия просто переполнена контейнерами с глазными яблоками. Да и свои мастер тоже вырезал. В описании руны «глаз» говорится, что он стремился соединить свой мозг с глазами, чтобы улучшить мыслительный процесс. Каким образом это должно было помочь, не совсем понятно, но тем не менее к своей цели Виллем приблизился.
Но кто же основал церковь исцеления? Прикоснувшись к черепу зверя после сражения с Амелией, мы видим сцену из прошлого. В ней Виллем говорит с одним из своих учеников, решившим покинуть академию. Зовут его Лоуренс, и именно он, судя по всему, стал основателем церкви. Благодаря чудесным свойствам кровослужения, исцелявшего почти любые болезни, церковь довольно быстро стала невероятно почитаемой организацией и фактически взяла Ярнам под свой контроль. Использование крови распространилось в Ярнаме не меньше, чем когда-то в Птумеру, что понятно из описания едкой крови: «В Ярнаме производят больше крови, чем алкоголя, поскольку она опьяняет сильнее».
Однако цели у Лоуренса и церкви были далеко не альтруистическими — через кровослужение продолжались эксперименты по контакту с Великими. К тому же злоупотребление кровью древних привело к самой настоящей зависимости и преобладанию животных инстинктов над разумом. Это становится понятно из молитвы, которую повторяет Амелия перед сражением, в ней же можно найти намеки и на происхождения чумы:
В рамках церкви появились еще две тайные организации — школа Менсиса, где в определенном смысле получили развитие идеи мастера Виллема, и Хор, в котором для проведения особых экспериментов объединилась вся правящая верхушка церкви.
Ищи древнюю кровь
Хор расположился в верхней части Соборного Округа, города Церкви, отделенного от Ярнама большим мостом. Там же лежит и приют, где Хор проводил эксперименты, связанные с кровослужением. На ком именно ставились опыты, прямо не говорится, но, судя по названию, в качестве подопытных выступали беспризорные дети. Толчок к проведению экспериментов был дан открытием чаши Великого Исза, первой великой чаши, извлеченной на поверхность со времен Бюргенверта. С ее помощью церковь вышла на контакт с Великой по имени Ибраитас.
В приюте и в других локациях (правда, довольно редко) можно встретить маленьких синих существ с раздувшейся головой. Видимо, это как раз жертвы экспериментов церкви с кровью Ибраитас. Это косвенно подтверждает описание, да и сам вид синего эликсира.
Другие подтверждения тому можно обнаружить в клинике Йозефки, где просыпается герой. Сама Йозефка разговаривает только через дверь и наотрез отказывается впускать кого-либо внутрь. Однако если зажечь лампу в гробнице Идон, Йозефка вдруг сменит гнев на милость (а заодно и голос) и попросит посылать всех выживших в ее клинику, обещая щедрую награду. Если же проникнуть в лечебницу с черного входа, то на месте «старой» Йозефки обнаружится то самое синее существо, после смерти роняющее флакончик с кровью Йозефки.
Сколько людей игрок приведет в клинику, столько и синих существ появится в ее коридорах. С них будут падать предметы, принадлежавшие выжившим: успокоительное старой дамы, туфли Арианы, руна зверя. А в какой-то момент фальшивая Йозефка дарит герою тот самый синий эликсир.
 |  |
| ► Воспользовавшись багом, можно попасть в клинику раньше, чем будет зажжена лампа в гробнице Идон, и обнаружить, что Йозефка и правда существует в двух экземплярах. | |
Не исключено и то, что в синих существ обратились сами члены Хора, пытавшиеся завладеть силой Ибраитас. Так, в приюте можно встретить Небесного Посланника, такое же синее существо, как и прочие, только огромное. Из описание трофея, выпадающего после его убийства, становится ясно, что он был одним из Великих.
Однако Ибраитас, судя по всему, не единственная, до кого смог дотянуться Хор. В одной из записок, найденных в академии, говорится: «Безымянное присутствие луны, призванное Лоуренсом и его соратниками. Бледная кровь». С этого все и началось.
Разумеется, ряд наших заключений построен на догадках и предположениях, так что не стесняйтесь подтверждать или оспаривать их в комментариях, а также выдвигать собственные теории. Во второй части статьи мы попытаемся разобраться в сущности Великих и выяснить, чем занимались адепты школы Менсиса, расскажем, кто такие охотники и как началась охота, растолкуем все доступные концовки, да и уже упомянутых персонажей вспомним не раз.