благословляю все что было фанфик
Благословляю все что было фанфик
Хогвартс, 1 сентября 1977 года.
— Спасибо, профессор. Я никому не расскажу об этом. Я прекрасно понимаю, что все должно остаться в тайне. По крайней мере, в ближайшее время.
Улыбнувшись в ответ, девушка поклонилась директору школы и покинула его кабинет.
— Что за фигня, Сопливус! Сегодня первый день учебного года, а ты уже нарываешься, мечтая, чтобы нас с треском изгнали из Хога! За шесть лет ты так и не понял, что это невозможно! Либо в твоих мозгах заклинили шестеренки, либо твои жирные патлы закрывают обзор так, что ты не видишь дальше собственного носа.
— Думаешь, ты умнее других, Поттер? Ты просто жалкий неудачник, который ничего другого в жизни не умеет, кроме как красоваться на метле перед остальными…
— По крайней мере, я умею летать… или, если сравнить с тобой, хотя бы держаться на метле.
— Хочешь, чтобы я научил тебя следить за своим языком, очистив твой рот от мерзких слов…
— Без проблем, Сопливус!
— Нет. – крикнул Люпин, но было уже слишком поздно. Пока Питер с интересом наблюдал за перепалкой со стороны, Сириус, Джеймс и Северус успели выхватить свои палочки и бросить друг в друга заклинания. – ХВАТИТ! – завопил он, но его слова потонули в нарастающем шуме голосов.
Яркие вспышки, срывающиеся с кончиков волшебных палочек, рикошетом отскакивали от древних каменных стен замка.
Неожиданно в коридоре появилась девушка. Она с мечтательным выражением в глазах нежно поглаживала в руке небольшой предмет. Заметив пятерых студентов, замерла, увидев странную сцену, развернувшуюся перед ее взором.
Глаза ее распахнулись: ослепляющий желтый луч неумолимо летел прямо в грудь. Не имея возможности уклониться, она машинально отступила назад, ударяясь спиной о стену, выпуская из ладони маленький предмет.
Тот взметнулся в воздух и, описав полукруг, упал в вытянутую руку Северуса Снейпа.
Мало кто понял, что серебристый предмет был Хроноворотом, вращающимся с невероятной скоростью. Через несколько секунд молодой слизеринец исчез.
Хогвартс, 1 сентября 1998 года.
Вздохнув, Гарри засунул в сумку пергамент с расписанием занятий для седьмого курса и поспешил покинуть Большой зал до того, как светловолосый студент назойливо прилипнет к нему.
— Разве это не удивительно?! Я всегда мечтал учиться с тобой в одном классе. Поверить не могу, мое заветное желание смогло осуществиться!
— Я тоже, Колин. Я тоже…
— Ты понимаешь! Мы будем спать в одной комнате!
— Мы будем всегда вместе, как ты был с Роном! И будем…
Глаза Дамблдора сверкнули за очками-половинками, в то время как Колин не смог удержать громкого вздоха разочарования. Гарри мысленно поблагодарил старика за желанную передышку.
Едва дверь кабинета была закрыта, Дамблдор повернулся к Спасителю и в упор посмотрел на него.
Юный маг присел на стул, расположенный напротив массивного письменного стола, пока директор направлялся к своему креслу.
Губы Гарри невольно растянулись в довольной улыбке. Глаза Дамблдора вновь сверкнули лукавым блеском.
— Да! – не смог удержаться Гарри, прежде чем заткнуть себе рот ладонью, смущенно глядя на Альбуса Дамблдора.
— Предоставляя маленькую поблажку тебе и Драко, я делаю это, потому что не одобряю решения Министерства о вашей переэкзаменовке и будущей карьере. Я полагаю, что вы оба достаточно доказали, что вполне компетентны для того, чтобы стать аврорами. Несмотря на некоторые результаты ваших экзаменов.
Гарри согласно кивнул головой. Драко был агентом Ордена Феникса, и должен был много заниматься вместе с Гарри, отрабатывая тактику защиты и нападения. Эти занятия требовали дополнительного времени, отчего некоторые предметы были пройдены весьма поверхностно. Результаты нескольких экзаменов оказались ниже среднего, и молодые люди не получили разрешения на трехгодичное обучение в колледже Аврората. Впереди предстояла подготовка к повторным тестам.
— Поскольку вы с Драко друзья, я подумал, что ты был бы счастлив иметь свою комнату в Подземельях. Ты доволен, Гарри?
Гриффиндорец улыбнулся и кивнул. Будет просто чудесно, если он как можно реже станет видеть профессора Снейпа.
Перспектива вновь лицезреть Мастера зелий и, главным образом, общаться с ним восьмой год подряд вводила в уныние. Между тем, он приобрел достаточно опыта и зрелости, чтобы научиться управлять своими чувствами и эмоциями. Этот год в корне отличается от остальных. Он прослушает традиционные лекции, взяв наибольшее количество часов по нужным предметам, стараясь наверстать упущенное и пытаясь игнорировать саркастические, полные ехидного унижения замечания ненавистного учителя.
Барахтаясь в паутине неприятных мыслей, молодой маг покинул директорский кабинет, не заметив белую вспышку над своей головой, и темноволосого худощавого парня, свалившегося на него из ниоткуда.
— Ой! – закричал он, падая навзничь.
Одетый в черную мантию парень грохнулся рядом. Они оказались лежащими на полу, растрепанные и сбитые с толку.
LiveInternetLiveInternet
—Рубрики
—Поиск по дневнику
—Подписка по e-mail
—Интересы
—Постоянные читатели
—Сообщества
—Статистика
Александр Александрович Блок. «Благословляю всё, что было…»
Александр Александрович Блок
Благословляю всё, что было,
Я лучшей доли не искал.
О, сердце, сколько ты любило!
О, разум, сколько ты пылал!
Пускай и счастие и муки
Свой горький положили след,
Но в страстной буре, в долгой скуке —
Я не утратил прежний свет.
И ты, кого терзал я новым,
Прости меня. Нам быть — вдвоем.
Всё то, чего не скажешь словом,
Узнал я в облике твоем.
Глядят внимательные очи,
И сердце бьет, волнуясь, в грудь,
В холодном мраке снежной ночи
Свой верный продолжая путь.
Любовь Дмитриевна Менделеева
Со своей супругой, Любовью Менделеевой, Александр Блок был счастлив всего несколько лет. Ее роман с поэтом Андреем белым стал первым предвестником того, что молодая семья разрушена. Впоследствии у Любови Менделеевой, сумевшей сделать довольно успешную актерскую карьеру, было много воздыхателей, и каждый новый роман причинял сильные страдания Блоку. К 1912 году поэт уже осознал, что с этой женщиной, которую он по-прежнему считал своей музой, его больше ничего не связывает. Именно тогда было написано стихотворение «Благословляю все, что было…», в котором автор искренне благодарит судьбу за свой неудавшийся брак и признается «Я лучшей доли не искал».
Поэт не отрицает, что все еще любит свою супругу и верит в то, что их жизненные пути пересеклись не случайно. Блок понимает, что для него Любовь Менделеева была не просто близким и очень дорогим человеком. Именно ей он обязан своим литературным успехом, потому что чувства, испытываемые к этой женщине, заставили поэта искать утешение в стихах, которые впоследствии и принесли ему славу. И именно Любовь Менделеева укрепила в нем веру в свое предназначение – быть поэтом.
Конечно, расплачиваться за мимолетное счастье Блоку пришлось страданиями, которые очень часто являются верным спутником любви. Но именно в них родилась истина и понимание того, что жизнь не может всегда быть гладкой и безмятежной. Более того, Блок осознал, что неурядицы в семейной жизни – это одно из испытаний, которые уготованы ему судьбой. Поэтому поэт решил, во что бы то ни стало сохранить этот брак отметив: «Прости меня. Нам быть – вдвоем». И сдержал свое слово, так как еще много лет делил кров с Любовью Менделеевой, хотя у его супруги давно уже была своя жизнь. Это была довольно странная пара, которая сходилась для того, чтобы вновь разойтись. Любовь Менделеева постоянно гастролировала, поэтому вопросами семейного быта занимался Блок. Даже когда после смерти отчима он вынужден был перевезти в свой дом мать, ничего не изменилось. За исключением лишь того, что Любовь Менделеева стала бывать в семейном гнездышке еще реже.
Но и этого для Блока было вполне достаточно, потому, что по одному взгляду, брошенному на жену, он мог понять, что творится у нее в душе, и верил – она все еще любит его. «Все то, чего не скажешь словом, узнал я в облике твоем», — отмечает поэт. И при этом подчеркивает, что, невзирая на жизненные трудности, он продолжает выбранный путь, никого не осуждая, и никому не навязывая свое общество.
Благословляю все что было фанфик
Хогвартс, 1 сентября 1977 года.
— Спасибо, профессор. Я никому не расскажу об этом. Я прекрасно понимаю, что все должно остаться в тайне. По крайней мере, в ближайшее время.
Улыбнувшись в ответ, девушка поклонилась директору школы и покинула его кабинет.
— Что за фигня, Сопливус! Сегодня первый день учебного года, а ты уже нарываешься, мечтая, чтобы нас с треском изгнали из Хога! За шесть лет ты так и не понял, что это не возможно! Либо в твоих мозгах заклинили шестеренки, либо твои жирные патлы закрывают обзор так, что ты не видишь дальше собственного носа.
— Думаешь, ты умнее других, Поттер? Ты просто жалкий неудачник, который ничего другого в жизни не умеет, кроме как красоваться на метле перед остальными…
— По крайней мере, я умею летать… или, если сравнить с тобой, хотя бы держаться на метле.
— Хочешь, чтобы я научил тебя следить за своим языком, очистив твой рот от мерзких слов…
— Без проблем, Сопливус!
— Нет. – крикнул Люпин, но было уже слишком поздно. Пока Питер с интересом наблюдал за перепалкой со стороны, Сириус, Джеймс и Северус успели выхватить свои палочки и бросить друг в друга заклинания. – ХВАТИТ! – завопил он, но его слова потонули в нарастающем шуме голосов.
Яркие вспышки, срывающиеся с кончиков волшебных палочек, рикошетом отскакивали от древних каменных стен замка.
Неожиданно в коридоре появилась девушка. Она с мечтательным выражением в глазах нежно поглаживала в руке небольшой предмет. Заметив пятерых студентов, замерла, увидев странную сцену, развернувшуюся перед ее взором.
Глаза ее распахнулись: ослепляющий желтый луч неумолимо летел прямо в грудь. Не имея возможности уклониться, она машинально отступила назад, ударяясь спиной о стену, выпуская из ладони маленький предмет.
Тот взметнулся в воздух и, описав полукруг, упал в вытянутую руку Северуса Снейпа.
Мало кто понял, что серебристый предмет был Хроноворотом, вращающимся с невероятной скоростью. Через несколько секунд молодой слизеринец исчез.
Хогвартс, 1 сентября 1998 года.
Вздохнув, Гарри засунул в сумку пергамент с расписанием занятий для седьмого курса и поспешил покинуть Большой зал до того, как светловолосый студент назойливо прилипнет к нему.
— Разве это не удивительно?! Я всегда мечтал учиться с тобой в одном классе. Поверить не могу, что мое заветное желание могло осуществиться!
— Я тоже, Колин. Я тоже…
— Ты понимаешь! Мы будем спать в одной комнате!
— Мы будем всегда вместе, как ты был с Роном! И будем…
Глаза Дамблдора сверкнули за очками-половинками, в то время как Колин не смог удержать громкого вздоха разочарования. Гарри мысленно поблагодарил старика за желанную передышку.
Едва дверь кабинета была закрыта, Дамблдор повернулся к Спасителю и в упор посмотрел на него.
Юный маг присел на стул, расположенный напротив массивного письменного стола, пока директор направлялся к своему креслу.
Губы Гарри невольно растянулись в довольной улыбке. Глаза Дамблдора вновь сверкнули лукавым блеском.
— Да! – не смог удержаться Гарри, прежде чем заткнуть себе рот ладонью, смущенно глядя на Альбуса Дамблдора.
— Предоставляя маленькую поблажку тебе и Драко, я делаю это, потому что не одобряю решения Министерства о вашей переэкзаменовке и будущей карьере. Я полагаю, что вы оба достаточно доказали, что вполне компетентны для того, чтобы стать аврорами. Не смотря на некоторые результаты ваших экзаменов.
Гарри согласно кивнул головой. Драко был агентом Ордена Феникса, и должен был много заниматься вместе с Гарри, отрабатывая тактику защиты и нападения. Эти занятия требовали дополнительного времени, от чего некоторые предметы были пройдены весьма поверхностно. Результаты нескольких экзаменов оказались ниже среднего, и молодые люди не получили разрешения на трехгодичное обучение в колледже Аврората. Впереди предстояла подготовка к новым тестам.
— Поскольку вы с Драко друзья, я подумал, что ты был бы счастлив иметь свою комнату в Подземельях. Ты доволен, Гарри?
Гриффиндорец улыбнулся и кивнул. Будет просто чудесно, если он как можно реже станет видеть профессора Снейпа.
Перспектива вновь лицезреть Мастера зелий и, главным образом, общаться с ним восьмой год подряд вводили в уныние. Между тем, он приобрел достаточно опыта и зрелости, чтобы научиться управлять своими чувствами и эмоциями. Этот год в корне отличается от остальных. Он прослушает традиционные лекции, взяв наибольшее количество часов по нужным предметам, стараясь наверстать упущенное и пытаясь игнорировать саркастические, полные ехидного унижения замечания ненавистного учителя.
Барахтаясь в паутине неприятных мыслей, молодой маг покинул директорский кабинет, не заметив белую вспышку над своей головой, и темноволосого худощавого парня, свалившегося на него из ниоткуда.
— Ой! – закричал он, падая навзничь.
Одетый в черную мантию парень грохнулся рядом. Они оказались лежащими на полу, растрепанные и сбитые с толку.
— Не прикасайся ко мне, Поттер, испачкаешь, я с утра принял душ.
Глаза Гарри напоминали два блюдца. Он никогда прежде не встречал этого парня, хотя мог поклясться, что было в нем что-то определенно знакомое. Но вот что – этого Гарри уловить не мог.
— Мы знакомы? – спросил гриффиндорец, удивленно приподнимая бровь.
Северус презрительно фыркнул и демонстративно отвернулся. Внезапно он отметил нереально зеленые глаза оппонента и нахмурился. Он собирался огрызнуться, когда каменная горгулья отскочила в сторону, уступив место профессору Дамблдору.
— Северус? – громко повторил Гарри, окинув мальчишку ироничным взглядом.
— Гарри, ты в порядке? – неожиданно поинтересовался профессор.
Молодой человек резко поднялся на ноги и, тряхнув головой, принялся интенсивно потирать ушибленный зад.
— Гарри? – удивленно переспросил Северус.
Обратившийся в свою очередь бросил ироничный взгляд и Дамблдор произнес:
— В таком случае, полагаю, будет лучше, если ты вернешься ко мне в кабинет, Гарри. Я хочу многое вам объяснить без посторонних ушей.
Оба студента с изумлением и некоторой тревогой посмотрели на старого мага, подчиняясь его словам.
Гарри размышлял о происходящем, когда увидел идущего профессора Снейпа. Испытав глубокий шок, он едва успел подхватить на руки мальчишку, издавшего приглушенный вскрик и потерявшего сознание, едва не рухнув к его ногам.
Анализ стихотворения Блока “Благословляю все, что было
Со своей супругой, Любовью Менделеевой, Александр Блок был счастлив всего несколько лет. Ее роман с поэтом Андреем Белым стал первым предвестником того, что молодая семья разрушена. Впоследствии у Любови Менделеевой, сумевшей сделать довольно успешную актерскую карьеру, было много воздыхателей, и каждый новый роман причинял сильные страдания Блоку.
К 1912 году поэт уже осознал, что с этой женщиной, которую он по-прежнему считал своей музой, его больше ничего не связывает. Именно тогда было написано Стихотворение “Благословляю все, что
Поэт не отрицает, что все еще любит свою супругу и верит в то, что их жизненные пути пересеклись не случайно. Блок понимает, что для него Любовь Менделеева была не просто близким и очень дорогим человеком. Именно ей он обязан своим литературным успехом, потому что чувства, испытываемые к этой женщине, заставили поэта искать утешение в стихах, которые впоследствии и принесли ему славу.
И именно Любовь Менделеева укрепила в нем веру в свое предназначение – быть поэтом.
Поэтому поэт решил во что бы то ни стало сохранить этот брак отметив: “Прости меня. Нам быть – вдвоем”. И сдержал свое слово, так как еще много лет делил кров с Любовью Менделеевой, хотя у его супруги давно уже была своя жизнь. Это была довольно странная пара, которая сходилась для того, чтобы вновь разойтись.
Любовь Менделеева постоянно гастролировала, поэтому вопросами семейного быта занимался Блок. Даже когда после смерти отчима он вынужден был перевезти в свой дом мать, ничего не изменилось. За исключением лишь того, что Любовь Менделеева стала бывать в семейном гнездышке еще реже.
Но и этого для Блока было вполне достаточно, потому что по одному взгляду, брошенному на жену, он мог понять, что творится у нее в душе, и верил – она все ее любит его. “Все то, чего не скажешь словом, узнал я в облике твоем”, – отмечает поэт. И при этом подчеркивает, что, невзирая на жизненные трудности, он продолжает выбранный путь, никого не осуждая, и никому не навязывая свое общество.