какие успокоительные можно пить при онкологии
Тревожные нарушения у больных с онкологическими заболеваниями: влияние на течение онкологического процесса и возможности коррекции
*Пятилетний импакт фактор РИНЦ за 2020 г.
Читайте в новом номере
Тревожные расстройства — наиболее распространенная группа психических заболеваний, которые нередко сопровождают тяжелые соматические заболевания, в т. ч. разнообразную онкологическую патологию. Примерно 30% онкологических больных страдают от той или иной формы психического расстройства, чаще всего тревоги или депрессии. Риск развития тревожных расстройств как среди лиц с текущими онкологическими заболеваниями, так и среди излечившихся от этих заболеваний выше, чем в среднем по популяции. Между тем тревожные расстройства часто не распознаются как специфическая патология, требующая особого внимания и длительной адекватной терапии, что ведет не только к хронизации психических нарушений, но и, возможно, неблагоприятно влияет на прогноз онкологического заболевания. В данной обзорной статье рассматриваются особенности тревожных расстройств у больных онкологическими заболеваниями, методы диагностики и коррекции.
Ключевые слова: тревога, депрессия, аффективные расстройства, онкологические заболевания, тофизопам, буспирон.
Для цитирования: Левин О.С., Чимагомедова А.Ш., Арефьева А.П. Тревожные нарушения у больных с онкологическими заболеваниями: влияние на течение онкологического процесса и возможности коррекции. РМЖ. 2018;12(I):25-31.
1 Russian Medical Academy of Continuing Professional Education, Moscow
2 City Clinical Hospital named after S.P. Botkin, Moscow
Anxiety disorders are the most common group of mental illnesses that often accompany severe somatic diseases, including oncologic pathology. Approximately 30% of patients with cancer suffer from any form of mental disorder, most often — anxiety or depression. The risk of anxiety disorders among both persons with present cancer and recovered from these diseases is higher than the average for the population. Meanwhile, anxiety disorders are often not recognized as a specific pathology that requires special attention and long-term adequate treatment, which leads not only to chronicity of mental disorders, but also may adversely affect the prognosis of cancer. This article discusses the features of anxiety disorders in patients with cancer, diagnostic methods and their correction.
Key words: anxiety, depression, affective disorders, cancer, tofisopam, buspirone.
For citation: Levin O.S., Chimagomedova A.Sh., Arefieva A.P. Anxiety disorders in patients with cancer: influence on the course of the cancer disease and the possibility of its correction // RMJ. 2018. № 12(I). P. 25–31.
В обзорной статье рассматриваются особенности тревожных расстройств у больных онкологическими заболеваниями, методы диагностики и коррекции.
Тревога физиологическая и патологическая
Гетерогенность тревожных расстройств
Тревожные расстройства в онкологической практике
Примерно 30% онкологических больных страдают
от той или иной формы психического расстройства, при
этом у 25% отмечается тревога, депрессия или их сочетание. Частота депрессии превышает 7%, панического расстройства — 5%, генерализованного тревожного расстройства — 4%.
Риск тревожных нарушений среди лиц как болеющих онкологическими заболеваниями, так и излечившихся от этих заболеваний выше, чем в популяции. Тревожные расстройства особенно часто наблюдаются у излечившихся от онкологических заболеваний больных и носят более стойкий характер при последующем наблюдении за ними, чем депрессия. Наличие тревоги оказывает негативное влияние на качество жизни и уровень социального функционирования.
Частота фобических нарушений у больных с онкологическими заболеваниями превышает таковую в общей популяции в 2,5 раза, а агорафобии — в 3,0–3,3 раза. Особенно часто у больных с теми или иными формами рака встречается посттравматическое стрессовое расстройство, частота которого достигает 33%. Частота панического расстройства менее изучена, однако известно, что не менее 20% консультаций психиатра в региональном онкологическом центре за двухлетний период связаны с паническим расстройством и паническими атаками. Субсиндромальные расстройства встречаются с еще более высокой частотой. В то же время большинство случаев тревожных расстройств остаются нераспознанными, что ведет к низкому качеству жизни, отсутствию социальной поддержки и ухудшению исхода онкологического заболевания.
Тревожные расстройства могут быть вызваны эмоциональной реакцией на диагноз, сложное лечение, озабоченность возможными рецидивами и потенциальной угрозой летального исхода. Возможность рецидива, нередко наблюдаемого у больных злокачественным заболеванием, значительно повышает риск развития тревожного расстройства. Зависимость частоты психических нарушений от тяжести онкологического заболевания непостоянна. Более того, в терминальной фазе многие авторы отмечают снижение частоты депрессии, но частота тревожных расстройств неизменно растет. Тревога, как и депрессия, с которой она часто перекрывается, может влиять на скорость прогрессирования и частоту летальных исходов. Необходимы дополнительные исследования для выявления истинного влияния тревожных расстройств на течение онкологического заболевания.
Более 80% пациентов, которые прошли лечение химиотерапией или лучевой терапией, чувствуют связанную с тревогой хроническую усталость, которая может персистировать годами по завершении лечения онкологического заболевания. Нередко тревожные расстройства сопровождаются когнитивными жалобами, которые тем не менее имеют тенденцию к уменьшению при длительном наблюдении за пациентом. Более стойкий характер когнитивной проблемы выявлен после химиотерапии.
Психоэмоциональный дистресс как триггерный фактор тревожного расстройства
Страх прогрессирования как «эндофенотип» тревоги
Особенности диагностики тревожных нарушений
Лечение тревожного расстройства в онкологической практике
Нефармакологические методы лечения тревоги
Заключение
Только для зарегистрированных пользователей
Как рак влияет на психику?
Опухолевые заболевания вызывают последствия не только для соматического, но и для ментального здоровья. Услышать такой диагноз сродни психологической травме: он, как правило, ассоциируется с преждевременной смертью, мучительными болями, неприятными процедурами и постоянным страхом рецидива. Рассказываем, каким нарушениям подвергается психика онкобольного, как ментальное состояние влияет на лечение и почему онкопациентам нужна психологическая помощь.
Что происходит
Онкозаболевания влияют на психику двумя путями: первый — истощает центральную нервную систему, вызывает астению (патологическую усталость) и раздражительность; второй — принуждает человека думать о своей болезни, обращать на себя внимание. То есть второй путь — это субъективное восприятие онкологии самим пациентом, то, как болезнь влияет на ментальный статус человека лишь одним своим наличием.
Наличие опухоли вызывает стресс, депрессию, тревогу, посттравматическое стрессовое расстройство и нейрокогнитивные нарушения. По данным американского журнала «Клиническая онкология», каждый третий онкобольной испытывает эмоциональные нарушения. Чаще всего они наблюдались у пациентов с раком груди, раком головы и шеи.
«Чаще всего у пациентов с онкологическими заболеваниями возникают эмоциональные расстройства, — говорит медицинский психолог Московского областного хосписа для детей Никита Прилепский, — в том числе тревожно-депрессивные и расстройства адаптации, которые являются острой реакцией на стресс и могут сохраняться до 6 месяцев».
Депрессия встречается в среднем у 17% больных. «В среднем» — потому, что при разных видах онкологии разная частота депрессии. Так, распространенность депрессии у пациентов с раком легких — 3%, с опухолями органов пищеварительного тракта — у 31%. В течение первого года после постановки диагноза депрессия была у 9%, после первого года — у 8%. При тяжелой депрессии могут появляться суицидальные мысли и суицидальное поведение — это опасное состояние, с которым нужно немедленно обращаться к специалисту в области психического здоровья.
«Имеются данные, что 18% пациентов госпитализированных в стационар с диагнозом „злокачественное образование“ страдают от тяжелой депрессии, 14% средней тяжести, — сообщает психотерапевт GMS Clinic Мария Свинникова. — Также возникает тревога, которая в последствии перетекает в генерализованное тревожное расстройство с паническими атаками и фобиями».
Это чувство сопровождает больного практически на всех стадиях лечения: начиная от исследований и постановки диагноза, заканчивая выпиской из стационара и получением результатов диагностики после терапии. Кроме того, аномальное чувство беспокойства может усиливать онкологические боли, лишить человека нормального сна, вызывать тошноту и рвоту. Постоянное чувство тревоги может снизить вероятность выздоровления.
Страдание пациентам также приносит постоянный страх и тревога возможного рецидива онкологии. Так, у 25% людей, которые прошли полный курс лечения, наблюдается депрессия, у 45% — тревога. Лечение — это тоже стресс: по словам онкопсихолога, ассистента кафедры педагогики и медицинской психологии университета Сеченова Камиллы Шамансуровой, лекарственное лечение также стимулирует эмоциональную нестабильность и депрессию.
Кроме того, у многих переживших опухоль наблюдаются симптомы посттравматического стрессового расстройства:
То есть даже после выздоровления у многих остаются эмоциональные нарушения, нарушения сна и вспышки агрессии, а негативные чувства повышают вероятность алкоголизации. Также у людей, переживших рак, в два раза выше шанс самоубийства, чем в целом в популяции.
«По скромным подсчетам, не менее 25-30% пациентов с онкологией имеют психические нарушения, — говорит Никита Прилепский. — Они могут сохраняться на протяжении даже нескольких лет без лечения. А ведь сейчас большинство психических расстройств, не смотря даже на биологический компонент в их возникновении — результат отсутствия навыков эмоциональной регуляции».
У меньшей части онкобольных возникают нейрокогнитивные нарушения — снижение памяти и рассеянность внимания. Как правило, это связано с химиотерапией и некоторыми видами рака, которые поражают центральную нервную систему и оставляют метастазы в головном мозгу. Кроме того, они могут вызывать неврологические расстройства — амнезию, нарушение речи и счета, нарушения двигательной сферы.
Как реагируют больные
Люди по-разному реагируют на эмоционально тяжелые новости и события. Однако 60-х годах прошлого столетия психиатр Кюблер-Росс нашла общие закономерности психологического реагирования, которые возникают у большинства людей и в 1969 году предложила свою теорию. Изначально модель горя Кюблер-Росса применяли для описания эмоционального состояния умирающих людей и тех, кто потерял близкого, но она получила применение и в других сферах, в том числе онкологии и даже в психологии карьерного роста. Пять стадий горя распространяются не только на больного, но и на его близких:
«Сталкиваясь с онкологическим диагнозом, большинство людей первоначально реагируют шоком и неверием, затем — тревогой, гневом и депрессией. Острая реакция на стресс обычно ослабевает через несколько недель, когда они постепенно примиряются с заболеванием, — делится опытом Никита Прилепский. — Таким пациентам может помочь доброжелательное обсуждение создавшегося положения вместе с врачом и эмоциональная поддержка членов семьи и близких друзей. В зависимости от этапа могут возникать даже и суицидальные мысли, потому крайне сложно бывает спрогнозировать четкое поведение каждого из пациентов».
«Реакция на заболевание зависит от стереотипов об онкологии, прошлого опыта взаимодействия с медицинскими учреждениями и врачами, а также от того, была ли в семейном анамнезе онкология, — говорит руководитель онкологического отделения GMS Дмитрий Олькин. — Реакция может варьироваться в зависимости от этапа принятия диагноза и прогнозов: шок, отрицание, агрессия, депрессия, принятие. Многое зависит от типа личности: у одного больного преобладает тревога и подозрительность, у другого — агрессия, отрицание и негативизм».
Признаки горя обычно включают плач и слезливость, головные боли, нарушения сна, чувство бессмысленности бытия, отстраненность, эксцентричное поведение, тревогу, беспокойство и недомогание. В это время больной ставит под сомнение все свои мировоззренческие убеждения, в том числе религиозные, если он верующий.
Как психическое состояние влияет на лечение
Ментальное статус человека влияет на исход лечения. Так, метаанализ 2011 года демонстрирует, что у людей с депрессией могут быть хуже исходы, связанные с раком, чем у онкобольных без депрессии. Это связано с тем, например, что такие пациенты чаще пропускают терапевтические сеансы, больше подвержены алкогольной зависимости и реже выполняют назначения врача.
Также когортное исследование показывает, что у людей с деменцией, психическими расстройствами и зависимостью от психоактивных веществ более низкие шансы выживания после постановки диагноза рака.
Но есть и другая сторона. Одно исследование показало, что у больных с меньшим количеством симптомов депрессии средняя продолжительность жизни после диагноза рака была больше, чем у пациентов с тяжелой депрессией. Люди, которые верят в свое излечение, более прилежно выполняют назначения врача, не пропускают прием лекарств, чаще посещают доктора и лечебную физкультуру.
Почему важна помощь психолога
Часто проблема эмоциональных нарушений, тревоги и депрессии у онкобольных состоит в том, что пациентам не всегда рассказывают истинное положение дел — из-за большой нагрузки у врача может просто не быть времени. Больному приходится что-то додумывать, спрашивать у знакомых и искать информацию в интернете. Это плохой пример, поскольку у каждого больного — свое течение болезни, а он слышит и читает обобщенную информацию.
Нестабильное эмоциональное состояние, кроме того, усиливается стереотипами и мифами о неизлечимости онкологии, скорой смерти, страданиях и безысходности. На самом деле в условиях современной медицины, активного сотрудничества с врачами и психологами, выполнения врачебных назначений и активной позиции в терапии онкозаболевания поддаются лечению.
«Болезнь должна лечиться системно, — утверждает Камилла Шамансурова. — Болеет не только тело, онкология — это угрожающее заболевание с высокими рисками смертности, неопределенности и стресса, поэтому психологическая поддержка должна быть обязательно».
Для коррекции психических расстройств с пациентом работает психиатр и медицинский психолог. Психиатр нужен для того, чтобы снизить выраженность депрессии и тревоги медикаментозно. Он может назначить антидепрессанты и успокаивающие средства. Если психиатр владеет психотерапевтической методикой — он проводит с пациентом сеансы психотерапии. Как правило, для этого применяют метод когнитивно-поведенческой терапии.
Задача медицинского психолога — это психологическое сопровождение пациента на всех стадиях диагностики и лечения. Медицинский психолог помогает онкобольному и его близким прорабатывать негативные эмоции, искать пути преодоления стресса и предлагает коррекционные методики, например, медитацию, техники релаксации и осознанности, которые снижают выраженность депрессии и беспокойства. В свою очередь это повышает вероятность выздоровления.
С каждым годом медицина идет в сторону гуманизма и все больше медицинских психологов появляется в клиниках, особенно в отделениях онкологии. Если вам поставили диагноз, связанный с онкологическим заболеванием, обратитесь за психологической помощью к специалисту в области ментального здоровья. Кроме того, для пациентов и их родственников организовывают группы психологической поддержки. Например, по словам Дмитрия Олькина, есть горячая линия — служба «Ясное утро», где оказывают психологическую помощь больным с онкологией.
Очень важно не оставаться со своими эмоциями наедине и пройти путь лечения вместе с психологом. Помните, что чем раньше обратиться к врачу, тем больше шансов ремиссии и вероятность выздоровления.
Какие успокоительные можно пить при онкологии
Ю.Н. Зубкова, И.А. Курмуков, О.А. Обухова, Ш.Р. Кашия
Отдел функциональной диагностики, интенсивной терапии и реабилитации, Национальный медицинский исследовательский центр онкологии им. Н.Н. Блохина (НМИЦ онкологии им. Н.Н. Блохина), Москва, Россия
Введение
К концу XIX в. в мире развился интерес к лечению психических заболеваний в общей медицине, психиатрические отделения появились в больницах общего профиля и началось обучение врачей и студентов диагностике и лечению психических нарушений у физически больных пациентов [1]. Тем не менее отношение к возможному появлению врача-психиатра в медицинском отделении больницы варьировалось от враждебного до безразличного. В 1929 г. психиатр Дж. Генри [2] документально описал свой профессиональный опыт. В той статье он сообщил о 300 случаях выявления и диагностики психиатрического расстройства у больных соматической патологией. Несмотря на изменения в диагностической терминологии и дифференциальных критериях, полученные данные обнаруживают сходство с современными научными представлениями. Опыт оказания стационарной помощи в психиатрических учреждениях больным соматическими заболеваниями, а также в рамках психиатрических консультаций пациентов в отделениях общего профиля положил начало направлению консультативно-междисциплинарной психиатрии, которая занималась изучением и коррекцией психологических изменений у пациентов с соматическими заболеваниями.
Развитию психических расстройств у онкологических больных способствуют несколько факторов. С одной стороны, это стресс, связанный с выявлением онкологического заболевания, ожиданием мучений и физически калечащего лечения. С другой – улучшение непосредственных результатов противоопухолевого лечения приводит к тому, что некоторые злокачественные заболевания приобретают черты хронических, с длительными периодами ремиссий и периодическими «обострениями» (рецидивами или прогрессированием). В результате могут появляться проблемы, связанные с психическим функционированием и выработкой адаптивных стратегий, свойственных пациентам с длительно существующими, потенциально инвалидизирующими и фатальными хроническими заболеваниями. Одновременно с этим в связи с общей гуманизацией современного общества увеличивается внимание и к практическим вопросам качества жизни пациентов и членов их семей, в немалой степени связанным с психологическим и психиатрическим здоровьем.
Психоонкология
Психоонкология – направление психиатрии, активно развивающееся в последние несколько лет в связи с необходимостью выявления как откровенных психических расстройств, так и коррекции неадекватных, дезадаптивных реакций на онкологическое заболевание, способствует улучшению результатов противоопухолевого лечения и повышению качества жизни пациентов.
Признание и обращение к психиатрическим симптомам у онкологических пациентов служат относительно недавним направлением в медицине, активно развивающимся с 1970-х гг. [3]. В результате в развитых странах онкологические пациенты с симптомами психических расстройств в настоящее время естественным образом попадают в сферу интересов психоонкологов, специфической особенностью работы которых считается учет потенциальных взаимодействий лекарственных препаратов, используемых в психиатрии и онкологии; необходимость дифференцировать клинически схожие симптомы и побочные эффекты противоопухолевого и психиатрического лечения и определение целесообразности применения психофармакологических средств по непсихиатрическим показаниям.
Психическое расстройство может присутствовать у пациента независимо от онкологического заболевания. Иногда у пациентов, получающих лечение или наблюдающихся по поводу психиатрических заболеваний, развиваются злокачественные новообразования. Во всяком случае распространенность онкологических заболеваний у пациентов с шизофренией, биполярным расстройством или злоупотреблением психоактивными веществами не ниже, чем в общей популяции. Коморбидность шизофрении и расстройств шизофренического спектра с онкологическими заболеваниями в России достаточно высока – 3,2 и 4,1% соответственно [4]. Шизофрения и расстройства шизофренического спектра могут оказывать значимое влияние на процессы диагностики и лечения онкологического заболевания. Такие больные не всегда своевременно обращаются за медицинской помощью, часто игнорируют выявленное онкозаболевание, отказываясь выполнять рекомендации специалистов, проявляют повышенную тревожность, требуя медицинских необоснованных дополнительных обследований, нарушают режим противоопухолевой терапии, обнаруживают аномальные формы поведения в условиях онкологического стационара.
Психопатологические реакции у онкологических больных присутствуют чаще, чем в общей популяции. Одним из первых психиатрический подход к диагностике расстройств у онкологических пациентов без ранее выявленной эндогенной психиатрической патологии применил A.M. Sutherland [5]. Он описал несколько клинических типов психологических и психопатологических реакций, появление которых наблюдал у пациентов сразу после того, как им устанавливали диагноз злокачественного новообразования, так и в процессе противоопухолевого лечения: зависимость от окружающих, тревогу, послеоперационную депрессию, ипохондрический ответ, обсессивно-компульсивные реакции и параноидные реакции. A.M. Sutherland отмечал, что онкологические больные находятся в состоянии специфической тяжелой формы стресса, для которой свойственна актуализация фундаментальных убеждений, основанных на жизненной истории и личном опыте. Последующие исследования подтвердили наличие, распространенность, необходимость диагностики и коррекции психосоциальных расстройств, особенно тревоги и депрессии, у онкологических больных на разных стадиях заболевания [6–8]. Конкретные диагностические критерии, позволяющие фиксировать психические расстройства, связанные с диагностикой и лечением онкологических заболеваний, были введены в DSM (Diagnostic and Statistical Manual of mental disorders) начиная с его 3-й редакции [9]. В первом многоцентровом исследовании распространенности психических расстройств среди онкологических больных PSYCOG, проведенном в США и опубликованном в 1983 г., показано, что почти 50% онкологических больных соответствовали критериям диагнозов DSM-III (преимущественно в связи с расстройствами адаптации) [10]. Похожие результаты в последующем были получены как в аналогичных исследованиях, проведенных в отдельных странах: Великобритании, Бельгии, Италии, Австралии, Испании, Германии [11–17], так и в мета-анализах исследований [18–20]. Все исследования независимо от использованных критериев психических расстройств (DSM или Международной классификацией болезней Всемирной организации здравоохранения) показали, что по крайней мере один из трех пациентов, страдающих онкологическими заболеваниями, имеет симптомы, указывающие на психическое расстройство. В отечественной психиатрии имеются данные о значительном превышении уровня психической патологии у больных злокачественными новообразованиями по сравнению с населением и преобладаниями нозогенных реакций (расстройств адаптации) в спектре психических нарушений в рассматриваемом контингенте пациентов [21]. Типы нозогений и их дальнейшее развитие зависят от локализации опухоли (например, при раке поджелудочной железы риск депрессивных расстройств увеличивается), стадии заболевания (при поздних стадиях чаще встречается делирий) и условий лечения (при амбулаторном лечении психические расстройства возникают реже, чем у госпитализированных больных или пациентов хосписов). В целом в течение онкологического заболевания преобладают депрессивные, тревожно- и стресс-ассоциированные расстройства, но частота их выявления и выраженности увеличивается на поздних стадиях болезни; табл. 1.
Однако в психотропных препаратах могут нуждаться не только пациенты, получающие противоопухолевое лечение, но и успешно излеченные. Повышенная вероятность использования всех категорий антидепрессантов была выявлена у взрослых, успешно излеченных от онкологических заболеваний в детстве, по сравнению со здоровыми лицами [32].
Порядок, алгоритмы и рекомендации назначения психотропных препаратов у онкологических больных
К настоящему времени доступны руководства по наиболее эффективному лечению всех основных психических расстройств онкологических пациентов, в т.ч. делирия [31, 33], депрессии, выявленные в процессе активного противоопухолевого лечения [34, 35], и депрессии, развивающейся при паллиативной помощи [36]. В связи с тем что последние недели жизни инкурабельных онкологических пациентов часто омрачаются тяжелыми симптомами страдания (в т.ч. чрезмерной тревогой, болью, одышкой, тошнотой, беспокойством и ажитированным делирием), разработано несколько паллиативных седативных протоколов конца жизни [37–39].
Избранные вопросы клинического использования психотропных препаратов
Клиническое применение психофармакологических средств в онкологии в последние годы значительно возросло. Использование психотропных препаратов в онкологических клиниках и стационарах паллиативной помощи в развитых странах стало обязательным и повсеместным компонентом комплексной программы лечения и реабилитации [40]. При этом обязательным условием рационального назначения психофармакологических средств служат анализ противоопухолевой терапии, получаемой пациентом, и возможность назначения психотропных препаратов для лечения психических симптомов с учетом фармакокинетики и конкурентного взаимодействия всех лекарственных средств, получаемых больным [41]. Основные группы психотропных препаратов и область их применения в онкологии приведены в табл. 2.
В настоящее время в онкологии психотропные препараты широко используются не только в связи с психиатрическими показаниями, но и для коррекции непсихиатрических симптомов: боли, приливов, потери аппетита и усталости [39].
Антидепрессанты. Европейское общество медицинской онкологии (ESMO) рассматривает антидепрессанты как возможный компонент лечения болевого синдрома вообще и необходимый компонент обезболивания онкологических больных на поздних стадиях болезни [42]. В комплексной терапии болевого синдрома предпочтение отдается селективным ингибиторам обратного захвата серотонина и норадреналина [43]. Также широко используются антидепрессанты и при лечении вторичных приливов, особенно при гормональной терапии рака молочной железы блокаторами рецепторов эстрогена (тамоксифен) или ингибиторами ароматазы (летрозол, анастрозол, экземестан) [44]. Антигистаминовая активность некоторых антидепрессантов используется в лечении тошноты и синдрома анорексии-кахексии, вызванных химиотерапией [45, 46]. Кроме того, применение антидепрессанта бупропиона снижает выраженность хронической усталости, одного из специфического синдрома онкологических больных [47, 48].
Психостимуляторы. Психости-муляторы уменьшают выраженность хронической усталости [47, 48], положительно влияют на качество жизни, активируя психические функции, повышая физическую активность, улучшая способность к концентрации внимания, вигильность и инициативность [49, 50].
Антипсихотики и транквилизаторы. Антипсихотики (в частности, оланзопин) повышают эффективность антиэметиков при лечении тошноты и рвоты, вызванной химиотерапией. Похожие данные были получены при использовании бензодиазепинов, которые благодаря своим амнезическим свойствам могут способствовать уменьшению тошноты и рвоты, вызванных противоопухолевым лечением.
Тимометики. Противосудорожные средства первого и второго поколений, которые также используются в качестве стабилизаторов настроения (карбамазепин, топирамат, габапентин), оказались эффективными для лечения болевого синдрома при токсической невропатии [51].
Выводы
Психические расстройства распространены среди онкологических пациентов и отрицательно влияют на качество жизни. Потребность онкобольных в психосоциальной, психотерапевтической и психофармакологической помощи очевидна и востребована на протяжении всего периода заболевания и противоопухолевого лечения. Информация о наиболее важных психотропных препаратах и их правильном использовании в клинической практике имеет большое значение как для онкологов и врачей паллиативной помощи, так и для пациентов; она должна содержать не только общую характеристику лекарств, но и сведения об их взаимодействии с противоопухолевыми средствами, эффективности и безопасности при лечении психических нарушений, вторичных по отношению к раку. Вместе с тем результаты исследований и клинического опыта психоонкологии демонстрируют необходимость учета феноменологических аспектов онкологических больных, разнообразия психосоциальных расстройств и различных вариантов биологических ответов на психотропные препараты, что может быть реализовано только при тесном сотрудничестве онкологов и специалистов в области психического здоровья.
Литература
1. Henry G.W. Some modern aspects of psychiatry in general hospital practice. Am. J. Psychiatry. 1929;86:481–99.
2. Lipowski Z.J. Consultation-liaison psychiatry at century’s end. Psychosomatics. 1992;33:128–33. Doi: 10.1176/ajp.131.6.623.
3. Patterson K.R. Psycho-Oncology. In: Psychosomatic medicine. K.D. Ackerman, A.F. DiMartini (ed.). Oxford; New York: Oxford University Press, 2015. P. 365–75.
4. Смулевич А.Б. Психосоматические расстройства в онкологии. Эффективная фармакотерапия. 2009;18:28–9.
5. Sutherland A.M. Psychological impact of cancer and its therapy. Med. Clin. North Am. 1956;40(3):705–20.
6. Plumb M., Holland J. Comparative studies of psychological function in patients with advanced cancer –I Self-reported depressive symptoms. Psychosom. Med. 1977;39:264–76.
7. Maguire G.P., Lee E.G., Bevington D.J., et. al. Psychiatric problems in the first year after mastectomy. Br. Med. J. 1978;15(1):963–65.
8. Plumb M., Holland J. Comparative studies of psychological function in patients with advanced cancer II. Interviewer-rated current and past psychological symptoms. Psychosom. Med. 1981;43:243–54.
9. American Psychiatric Association. Diagnostic and Statistical Manual of Mental Disorders, Third Edition (DSM-III). Washington, D.C.: American Psychiatric Publishing, 1980. 494 p.
10. Derogatis L.R., Morrow G.R., Fetting J., et al. The prevalence of psychiatric disorders among cancer patient. JAMA. 1983;249(6):751–57.
11. Hardman A., Maguire P., Crowther D. The recognition of psychiatric morbidity on a medical oncology ward. J. Psychosom. Res. 1989;33:235–39.
12 Razavi D., Delvaux N., Farvacques C., Robaye E. Screening for adjustment disorders and major depressive disorders in cancer in-patients. Br. J. Psychiatry. 1990;156:79–83.
13. Grassi L., Rosti G., Lasalvia A., Marangolo M. Psychosocial variables associated with mental adjustment to cancer. Psycho-Oncology. 1993;2:11–20.
14. Grassi L., Gritti P., Rigatelli M., Gala C. Psychosocial problems secondary to cancer: an Italian multicenter survey of consultation-liason psychiatry in oncology. Eur. J. Cancer. 2000;36:579–85.
15. Kissane D.W., Grabsch B., Love A., et al. Psychiatric disorder in women with early stage and advanced breast cancer: a comparative analysis. Aust. N. Z. J. Psychiatry. 2004;38:320–6. PMID: 9734576.
16. Prieto J.M., Blanch J., Atala J., et al. C. Psychiatric morbidity and impact on hospital length of stay among hematologic cancer patients receiving stem-cell transplantation. J. Clin. Oncol. 2002;20:1907–17.
17. Singer S., Szalai C., Briest S., et al. Co-morbid mental health conditions in cancer patients at working age – prevalence, risk profiles, and care uptake. Psychooncology. 2013;22(10):2291–97. Doi: 10.1002/pon.3282.
18. Singer S., Das- Munshi J., Brachler E. Prevalence of mental health conditions in cancer patients in acute care-a meta-analysis. Ann. Oncol. 2010;21:925–30. Doi:10.1093/annonc/mdp515.
19. Mitchell A.J., Chan M., Bhatti H., et al. Prevalence of depression, anxiety, and adjustment disorders in oncological, hematological, and palliative-care settings: a meta-analysis of 94 interview-based studies. Lancet. Oncol. 2011;12:160–74.
20. Miovic M., Block S. Psychiatric disorders in advanced cancer. Cancer. 2007;110:1665–76. Doi:10.1002/cncr.22980.
21. Смулевич А.Б., Андрющенко А.В., Бескова Д.А. Психические расстройства в онкологии (результаты мультицентровой программы «Синтез»). Психические расстройства в общей медицине. 2009;1:4–12.
22. Derogatis L.R., Feldstein M., Morrow G., et al. A survey of psychotropic drug prescriptions in an oncology population. Cancer. 1979;44:1919–29.
23. Jaeger H., Morrow G.R., Carpenter P.J., Brescia F.A survey of psychotropic drug utilization by patients with advanced neoplastic disease. Gen Hosp. Psyciatry. 1985;7:353–60.
24. Stiefel F.C., Kornblith A.B., Holland J.C. Changes in the prescription patterns of psychotropic drugs for cancer patients during a 10-year period. Cancer. 1990;65:1048–53.
25. Thekdi S.M., Irarrazaval M.E., Dunn L. Psychopharmacological interventions. In: Grassi L,Riba M, editors. Clinical psycho-oncology:an international perspective. Chichester: Wiley, 2012. P. 109–26.
26. Caruso R., Grassi L., Nanni M.G., Riba M. Psychopharmacology in psycho-oncology. Curr. Psychiatry Rep. 2013;15(9):393. Doi:10.1007/s11920-013-0393-0.
27. Farriols C., Ferrandez O., Planas J., et al. Changes in the prescription of psychotropic drugs in the palliative care of advanced cancer patients over a seven-year period. J. Pain Sympton. Manage. 2012;43:945–52. Doi: 10.1016/j.jpainsymman.2011.05.010.
28. Desplenter F., Bond C., Watson M., et al. Incidence and drug treatment of emotional distress after cancer diagnosis: a matched primary care case-control study. Br. J. Cancer. 2012;107:1644–51. Doi: 10.1038/bjc.2012.364.
29. De Bock G.H., Musters R.F., Bos H.J., et al. Psychotropoc medication during endocrine treatment for breast cancer. Support Care Cancer. 2012;20:1533–40. Doi: 10.1007/s00520-011-1242-5.
30. Ng C.G., Boks M.P., Smeets H.M., et al. Prescription patterns for psychotripic drugs in cancer patients; a large population study in the Netherlands. Psychology. 2013;22:762–67. Doi: 10.1002/pon.3056.
31. Lindqvist O., Lundquist G., Dickman A., et al. Four essential drugs needed for quality care of the dying: a Delphi-study based international expert consensus opinion. J. Palliative Med. 2013;16:38–43. Doi: 10.1089/jpm.2012.0205.
32. Deyell R.J., Lorenzi M., Ma S., et al. Antidepressant use among survives of childhood, adolescent and young adult cancer: a report of the Childhood, Adolescent and Young Adult Cancer Survivor (CAYACS) Research Program. Pediatr. Blood Canc. 2013;60:816–22.
33. Breitbart W., Alici Y. Evidence-based treatment of delirium in patients with cancer. J. Clin. Oncol. 2012;30:1206–14. Doi:10.1200/JCO.2011.39.8784.
34. Rodin G., Lloyd N., Katz M., et al. The treatment of depression in cancer patients: a systematic review. Support Care Cancer. 2007;15(2):123–36.
35. Okamura M., Akizuki N., Nakano T., et al. Clinical experience of the use of a pharmacological treatment algorithm for major depressive disorder in patients with advanced cancer. Psychology. 2008;17(2):154–60.
36. Rayner L., Price A., Evans A., et al. Antidepressants for treatment of depression in palliative care: systematic review and meta-analysis. Palliat. Med. 2011;25(1):36–51. Doi:10.1177/0269216310380764.
37. Rayner L., Price A., Hotopf M., Higginson I.J.The development of evidence-based European guidelines on the management of depression in palliative cancer care. Eur. J. Cancer. 2011;47(5):702–12. Doi:10.1016/j.ejca.2010.11.027.
38. Cowan J.D., Palmer T.W. Practical guide to palliative sedation. Curr. Oncol. Rep. 2002;4(3):242–49.
39. Kehl K.A. Treatment of terminal restlessness: a review of the evidence. J. Pain Palliative Care Pharmacother. 2004;18(1):5–30.
40. Grassi L., Caruso R., Hammelef K., et al. Efficacy and safety of pharmacotherapy in cancer-related psychiatric disorders across the trajectory of cancer care: a review. Int. Rev. Psychiatry. 2014;26(1):44–62. Doi: 10.3109/09540261.2013.842542.
41. Ouwens M., Hulscher M., Hermens R., et al. Implementation of integrated care for patients with cancer: a systematic review of interventions and effects. Int. J. Qual Health Care. 2009;21(2):137–44. Doi: 10.1093/intqhc/mzn061.
42. Ripamonti C., Santini D., Maranzano E., et al. Management of cancer pain: ESMO clinical practice guidelines. Ann. Oncol. 2012;23(7):139–54.
43. Bennett M.I. Effectiveness of antiepileptic or antidepressant drugs when added to opioids for cancer pain: systematic review. Palliat. Med. 2011;25:553. Doi:10.1177/0269216310378546.
44. Bordeleau L., Pritchard K., Goodwin P., Loprinzi C. Therapeutic options for the management of hot flashes in breast cancer survivors: an evidence-based review. Clin. Therapeut. J. 2007;29(2):230–41. Doi:10.1016/j.clinthera.2007.02.006.
45. Kast R.E., Foley K. Cancer chemotherapy and cachexia: mirtazapine and olanzapine are 5-HT3 antagonists with good antinausea effects. Eur. J. Cancer Care (Engl). 2007;16:351–54. Doi:10.1111/j.1365-2354.2006.00760.x.
46. Riechelmann R.P., Burman D., Tannock I.F., et al. Phase II trial of mirtazapine for cancer-related cachexia and anorexia. Am. J. Hosp. Pallat. Care. 2012;27:106–10. Doi:10.1177/1049909109345685.
47. Breitbart W., Alici-Evcimen Y. Update on psychotropic medications for cancer-related fatigue. J. Natl. Compr. Canc. Netw. 2007;5:1081–91.
48. Minton O., Richardson A., Sharpe M., et al. A systematic review and meta-analysis of the pharmacological treatment of cancer-related fatigue. J. Natl. Cancer Inst. 2008;100:1155–66. Doi: 10.1093/jnci/djn250.
49. Breitbart W., Alici Y. Psychostimulants for cancer-related fatigue. J. Natl. Compr. Canc. Netw. 2010;8:933–42.