лоев гомельская область что посмотреть
Поездка в городской поселок Лоев, приятный и малолюдный
В один пасмурный майский день я приехал в Гомель и решил съездить какой-нибудь районный центр поблизости. Выбрал Лоев. Он интересен своим военным мемориалом, очень солидным для районного центра и музеем «Битва за Днепр», который довольно редкий, если не ошибаюсь, их всего три — в Лоеве, Днепропетровске и в Киевской области. Про музей и мемориал с военной техникой отзывы уже были, теперь о прогулке по Лоеву расскажу.
Это арка на въезде с флагами Лоева и Беларуси
Дороги, как и везде в Беларуси, ровные, советская символика никому не мешает
Людей среди бела дня на улица почти не было, все уехали на заработки в Москву или дома сидят?
Слева на балкончике сидит котик, его едва видно
Гнездо аиста — такая белорусская фишка
В один кадр попали: красный Москвич, одинокое кривое дерево и магазин «Аленка»
В Лоеве есть ресторан. Он рядом с автовокзалом, типовой для райцентров Беларуси. Свойств не изучал, проверил только столовую и кулинарию. В ресторан ведет длинная лестница, оценил их задумку, кстати, два пешехода в кадр попали
На обрыве: репортаж из «самого бедного» райцентра
Мы не раз утверждали: кроме Минска и Гомеля, в Беларуси существует немало городков, где также есть жизнь. Но оттуда месяцами, даже годами не приходит никаких известий. Куда все подевались? На месте ли вообще населенный пункт? В цикле с условным названием «Города, которых нет», мы намерены доказать, что эти города и поселки существуют. Первым делом мы отправились в один из самых бедных райцентров страны. И, похоже, один из самых красивых.
Лоевский район Гомельской области держится в последней десятке по доходам людей. Безвольно плавает по этому скорбному хит-параду вверх-вниз, но где-то в районе дна. Белстат говорит, что в июле средняя начисленная зарплата здесь составила 495 рублей. (Забегая вперед, скажем: таких деньжищ многие наши собеседники отродясь не видели, но за последнее место все равно обидно.)
В таком райцентре всегда должно быть пасмурно и ветер обязан гонять по закоулкам обрывки газет про светлое будущее. Изготовившись к тлену и безысходности, делаем соответствующие лица.
Недостроенный супермаркет глядит с немым укором: сетевики не прошли, упали на подступах — «Облпотребсоюз» цепко держит оборону. Зато собачонка, которая поставлена у парадного знака приветствовать гостей, вне себя от восторга, когда видит въезжающие в поселок машины.
Скорбные выражения наших лиц очень скоро разбиваются о центр «самого бедного» Лоева. Непохоже, что здесь на чем-то экономили.
Бронзовые барельефы, набережная с видом на Украину, военная техника. 15 октября 1943 года на этом участке состоялось одно из самых кровавых сражений Великой Отечественной. Форсировали реку, захватили высокий укрепленный берег. Народу с нашей стороны погибло около 11 тысяч — почти как нынешнее население района. Теперь здесь музей битвы за Днепр.
В этом месте Сож сливается с Днепром. Стоя на высоком берегу, мы видим то же, что видели немцы, полагавшие, что здесь атаковать невозможно. С ними трудно не согласиться. Теперь ниже по течению ловят огромных сомов. Кто-то считает, что это связано именно с событиями 1943-го, кто-то говорит, что это байка и что сомов всегда было вдоволь.
Любители военных реконструкций ни в жизнь не найдут место и сюжет красивее. Но им разрешено только жадно глотать слюни: по фарватеру Сожа и Днепра проходит граница — Украина, режим, вот это все…
Анатолий Алексеевич 30 лет отработал агрономом, еще 5 — в ЖКХ, теперь на пенсии.
— Бывало, траншею раскапываешь — лежит. Шинель солдатская, а обут в галоши. Одеты же были во что попало, с освобожденных территорий мобилизовали — и в бой. Я читал, что за сутки на участке в 20 километров клали 400 тысяч тонн боеприпасов. Можно было все у нас слоем металла покрыть вместо асфальта.
Что же до специфики жизни в маленьком райцентре, то у пенсионера Васюченко все выглядит как-то слишком уж просто:
— Вот я калину принес из леса — посадил. Вот косточку персиковую ногой в землю ткнул — выросло дерево. А денег никогда никому не хватает, это понятно.
— Так вам хорошо, можно пенсию получать, жить натуральным хозяйством и горя не знать.
— Ага, а работать кто в районе будет? — человек, у которого под 50 лет «неофисного» стажа, в курсе, что, чтобы дать пенсию, ее надо где-то взять. — Получать все согласны, а делать ничего не хотят.
Улица Ленина декорирована старинными зданиями, которые похожи на пирожные с масляным кремом, а также крашеными бордюрами и бодрыми плакатами. (Ни на одном не написано об обидной статистике.)
Аккуратно оштукатуренные двухэтажные дома при ближайшем рассмотрении оказываются наполовину пустыми. Некоторые окна нарисованы.
Как известно, каждому жителю Лоева велосипед выдают при рождении.
Татьяна Анисовец теперь гомельчанка, но выросла в Лоеве. Приезжая к родителям, видит, как изменился поселок. Не говорит, что стало хуже, но ностальгия не отпускает.
— Дискотека «Клетка» была очень популярна. Кто не хотел платить, так перелазили ограждение… — с теплотой вспоминает Таня. — Теперь-то танцы в ДК перенесли — не знаю зачем. Вообще, в городе жизнь кипела. Школы между собой конкурировали, выясняли, кто круче. У молодежи свои места притяжения были. На катамаранах по Днепру катались, в очень чистом озере с названием Сахара купались, мороженое в советском кафе «Сказка» ели — там шикарные были интерьеры… Теперь, конечно, облагородили все, набережную переделали и так далее. Но многое из того, что мне лично было дорого, исчезло. И Сахара почти пересохла, раза в три меньше стала.
Огромный универмаг нынче почему-то сплошь заставлен мебелью, которой хватило бы на весь Лоев. Но покупатели еще не пришли. Среди тумбочек и кроватей притаилась пара престарелых велосипедов: у них тут что-то вроде комиссионки. Местный колорит.
Кстати, местные жители уверяют, что магазинные цены на продукты в Лоеве выше, чем в других городах. Верят, что, если бы прорвался к ним супермаркет, который мы видели у въезда, конъюнктура сложилась бы иначе.
Отправляемся искать экономическую активность, могучий источник ВВП.
На площадях районного агротехсервиса недавно обосновалась частная фирма «Гинуш» (по имени поляка-инвестора). Пару лет назад взяли в аренду пса, яблоню и здание мастерской, поставили станки — распускают потихоньку лес на доски, поставляют в Польшу.
Мастером цеха тут трудится Петр Слепченко. Раньше работал военкомом района, ушел на пенсию, теперь вот занимается деревообработкой, чтобы не сидеть без дела. У него в подчинении шесть человек — больше не требуется. Говорит, работы хватает, спрос есть. Что еще нужно для счастья. Большая зарплата нужна.
Тут в зависимости от должности и выработки может выйти 400—450 рублей. Все равно не дотягивает до официальной средней. «Ну, наверное, кто-то в Лоеве получает больше», — рассуждают рабочие. Вообще-то, по местным меркам они зарабатывают неплохо, не понимают, на что надо жаловаться.
Старожилы помнят времена, когда прилавки лоевского рынка были заняты почти все, а покупатели ходили между ними тучным косяком. Теперь из торговцев остались самые бессмертные. Питаются они, судя по числу клиентов, святым духом. Работают за идею, уж который десяток лет.
В магазине модной одежды дерзко ощетинились этикетками Designed by Italy футболки из Узбекской ССР.
— Сделаем скидку! — без прелюдий атакуют продавцы. Майку из первоклассного узбекского хлопка готовы отдать за 10 рублей.
В радиусе 300 метров, кроме нас, не видно никого, кто сошел бы за покупателя. Да и мы, если честно, в итальянском дизайне ничего не понимаем. Поникшие торговцы возвращаются за прилавок — ждать нормальных ценителей моды.
Лоевские ИП (как и любые другие) с готовностью рассказывают о тяготах малого бизнеса. Но называть имена нельзя, «иначе совсем закопают». Что ж, такая тактика индивидуальных предпринимателей не нова, привыкли жаловаться из подполья. В надежде, что кто-то согласится ретранслировать эти приглушенные звуки.
Директор музея Римма Стадникова как пулемет сыплет историческими фактами, датами, названиями военных соединений, фамилиями командиров, помещиков. Чтобы вырваться из-под этого потока информации, приходится прикладывать почти физические усилия.
Римма Геннадьевна показывает снимки с недавнего местного праздника Десятуха — нарядные священники идут по главной улице. Этим надеются заинтересовать туристов, ведь «вера должна быть в сердце».
— Окей, нам это интересно. Потому что мы полны духовности и патриотизма. Но если на секунду представить себя сытым московским туристом, то уже не так интересно.
— А патриотические мероприятия, рыцарские турниры, исторические фестивали, реконструкции с пиротехникой? Надо, чтобы все увидели, как у нас круто!
— Надо, — не находим, что мы возразить. — Осталось договориться со «всеми».
На рекламу у директора музея денег нет, поэтому обычно на этом месте порывы гаснут. Есть скромный буклет A4 — отдает нам последний.
При форсировании Днепра погибли люди со всего Советского Союза. Теперь россияне тут частые гости — кто могилы родных ищет, кого делегациями привозят.
Теоретически для туристов на площади есть мини-кафе, но там, оказывается, перерыв с 12:00 до 18:00. Логика понятна: все равно покупателей нет. С другой стороны, если кто-то и захочет что-то купить, так все равно весь день перерыв. Потому и покупателей нет. Эту гармонию разрушить невозможно.
Римма Геннадьевна то и дело смотрит на мобильник: как раз должны завезти автобус российских нефтяников, которые приехали в область по делам. Им бы, помимо экскурсии по Лоевой горе, дать время и возможность потратить бешеные нефтедоллары. Но ларек с пирожками закрыт на обед до вечера. В коопторговскую столовую разве что сводить. Она красивая.
В райисполкоме делятся планами: сохранять и развивать то, что есть, открывать новые предприятия с упором на малый бизнес. Вообще-то, эта стратегия не выглядит слишком новой. И бизнес в районе не то чтобы прямо бурлил.
— Есть желающие заниматься торговлей, грузоперевозками, фермерством, стараемся подсматривать идеи у других, — говорит зампред Игорь Мельник. — Одна из главных задач — создание рабочих мест. Но район небольшой, все понимают, что построить завод на 2 тысячи человек тут вряд ли удастся.
Сегодня в районе 51 официальный безработный (1,2% от экономически активного населения). Это не много и не мало.
— А с реальной занятостью что? Сколько народу в России сейчас?
Нет данных. Как бы то ни было, Игорь Мельник считает, что нет ничего предосудительного и в такой форме занятости:
— Если человек где-то работает, обеспечивает семью, его нельзя считать безработным. В любом случае деньги он потратит здесь.
Местный промышленный гигант — Лоевский комбинат стройматериалов. 123 человека в штате, средняя зарплата — 477 рублей, на площадке розовеют в четыре слоя поддоны с продукцией. Когда 8 лет назад на месте старого кирпичного заводика строили новое мощное производство, много мечтали про занятость, возрождение малых городов, обеспечение области собственными стройматериалами… Сбылись надежды?
В исполкоме заверяют:
— Комбинат загружен почти на 100%, производство будет наращиваться.
Одно из направлений, которые хотят развивать в районе, — туризм. Во всех районах хотят его развивать. Уже лет 20 хотят. Пока не развили, но тут особый случай. У Лоева действительно есть предпосылки, хоть нет денег на красивые буклеты и рекламные ролики.
— Вы лучше не меня фотографируйте, а наши красоты, — зампред уверен, что более живописных мест пока не придумано; глядя из окон исполкома, ему веришь. — Как-то мы ездили по районам, смотрели, как люди агроусадьбы обустраивают. Ну и нам рассказывают: природа, мол, Днепр, красота… Идем смотреть — а где же обещанный Днепр? Вот это.
Днепр в Лоеве действительно знатный. А до Лоева — так, на любителя. После впадения Сожа река становится шире, мощнее. Не такая, конечно, как после Киевского водохранилища, но в Беларуси более крупных рек все равно нет. Эти красоты продать бы подороже.
— А как так получилось, что в районе одна из самых маленьких зарплат?
— Мы анализировали: произошел спад по производству, это остро отразилось на доходах. Сейчас всеми силами исправляем ситуацию. Да, у нас есть КСМ, небольшие частные предприятия, но в основном район-то аграрный. Будет развиваться сельское хозяйство — оно потянет за собой все остальное.
Игорь Мельник старается видеть плюсы даже в том, что район в числе последних по зарплате:
— Для инвестора это как раз плюс. Что ни говори, но средняя зарплата в регионе будет влиять и на зарплату на конкретном предприятии. Одно дело создать бизнес в Минске, где еще попробуй найди того, кто согласится работать за 1000 рублей, и другое дело — у нас.
В итоге перечень местных ресурсов получился не слишком длинный: глина для кирпичей, древесина для досок, поля для кукурузы, Днепр, чтобы любоваться и порою форсировать. А также пустующие здания. Мельник понимает, что искать инвестиции в районе — занятие не очень перспективное. Разве что найдет для себя интерес кто-то со стороны. С тем же «Гинушем» удалось: хозяин знал, чего хочет. Теперь, говорят, еще сушилку планирует оборудовать. Где бы найти побольше таких?
— Говорят, еще минеральная вода у нас есть, — уточняет зампред. — Может, и не «Боржоми», но информацию проверить надо.
На периферии есть городки, которые, похоже, стараются, чтобы их пореже вспоминали. Живут бедненько, но чистенько, замкнуто, с уклоном в натуральное хозяйство. С Лоевом другая история. Этот маленький красивый поселок изо всех сил старается, чтобы его заметили.